На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

      Дальше книга оказалась в руках у Карлуса. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей. — Вот это да! — Рон потряс мокрой головой — вода лила с него в три ручья. — Если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Я вымок. А, черт! — Не выйдет, оно зачаровано, — хмыкнула Беллатриса. — Ну, пойдемте! — строго обратилась к забрызганным грязью студентам профессор МакГонагалл. — В Большой зал, побыстрее! Гарри, Рон и Гермиона, оскальзываясь, побрели через холл и дальше, направо, в двойные двери. Рон едва слышно ругался сквозь зубы, убирая с лица мокрые волосы. Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Гарри, Рон и Гермиона, пройдя мимо слизеринцев, когтевранцев и пуффендуйцев, уселись вместе с остальными за гриффиндорский стол рядом с Почти Безголовым Ником — факультетским привидением. — Добрый вечер, — улыбнулся он друзьям. — Кто это сказал? — проворчал Гарри, стаскивая с себя кроссовки и выжимая их. — Надеюсь, они не будут слишком тянуть с распределением, не то я умру с голода. — В поезде действительно не помешало бы давать что-нибудь получше сладостей, — вздохнула леди Августа, вновь помечая что-то в своем пергаменте. Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волнения голос: — Эгей, Гарри! Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был чем-то вроде героя. —Привет, Колин, — настороженно отозвался Гарри. Этот восторженный почитатель всегда доставлял ему немало хлопот. —Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис! —Э-э-э… ну… это хорошо, — пробормотал Гарри. —Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрести пальцы на счастье, а, Гарри? —М-м-м… хорошо, ладно, — согласился Гарри и снова повернулся к Рону, Гермионе и Нику. — Братья и сестры обычно поступают на один и то же факультет, ведь так? — Нет, — покачало головой младшие поколение Блэков — Какая жалость, — наигранно-грустно проговорил Сириус, стирая вымышленную слезу. — Интересно, что было бы если бы ты на слизерин попал? — усмехнулся Фрэнк, посмотрев на друга. — Его бы исключили из школы на следующий же день, — знающе кивнула Андромеда, Сириус лишь пожал плечами, мысленно соглашаясь со словами сестры. Он судил по семейству Уизли, все семеро представителей которого учились на факультете Гриффиндор. — Совсем не обязательно, — возразила Гермиона. — Сестра Парвати Патил учится в Когтевране, а ведь они близнецы, так что по твоей теории должны непременно быть вместе. — У близнецов обычно один характер, — заметил Гидеон Гарри посмотрел на преподавательский стол. Кажется, там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — но еще одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного.  — А где новый преподаватель защиты от темных искусств? — спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров. — Мне уже интересно, кто же на этот раз, — проворчал Люпин. — Лишь бы не сумасшедший как на втором курсе и никем не одержимый как на первом, — покачала головой Нарцисса, в этом с ней были согласны абсолютно все. Еще ни один преподаватель защиты от темных искусств не продержался у них больше трех семестров. Гарри больше всех любил профессора Люпина, отказавшегося от должности в прошлом году. — Может, они не сумели никого найти? — обеспокоенно сказала Гермиона. — Тогда отправят кого-нибудь из министерства, — вздохнула Марлин, посмотрев на супруга. — Думаешь согласиться? — приподнял бровь Джеймс, заметив взгляд кузины. — Делать мне больше нечего, — проворчал Бродяга и попросил Карлуса продолжить чтение Гарри еще раз обежал глазами профессоров — нет, точно, ни одного нового лица. Малютка-профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Стебель, преподавателем травологии, чья шляпа сидела набекрень на копне разлетевшихся седых волос. Она беседовала с профессором Синистрой с кафедры астрономии. С другой стороны Синистры восседал желтолицый, крючконосый, с сальными волосами мастер зелий профессор Снейп — самая неприятная для Гарри фигура в Хогвартсе. Отвращение, которое Гарри испытывал к Снейпу, можно было сравнить лишь с той ненавистью, которую Снейп питал к Гарри — и эти взаимные чувства накалились до предела в прошлом году, — Ненависть передается по наследству, — усмехнулась Доркас. — У нас пока перемирие, — закатил глаза Снейп, под согласный кивок Поттера. когда Гарри помог Сириусу сбежать прямо из-под длинного снеговского носа — Снейп и Сириус были заклятыми врагами еще с их школьных времен. — Мы поссорились, еще и распределение не пройдя, — хмыкнул Блэк. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес: «Я упал в озеро!» — Нас сопровождал не Хагрид, — проговорил Регулус, под согласный кивок Рабастана. — Да нас тоже, и думаю именно поэтому, — сказал Снейп, а те у кого все это время были пергаменты, снова что-то пометили в них Он явно этим гордился. Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела: Наверно, тыщу лет назад, в иные времена, Была я молода, недавно сшита, Здесь правили волшебники — четыре колдуна, Их имена и ныне знамениты. И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец, Хозяин дикой северной равнины, Кандида Когтевран, ума и чести образец, Волшебница из солнечной долины, Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей, Ее взрастила сонная лощина И не было коварней, хитроумней и сильней Владыки топей — Салли Слизерина. У них была идея, план, мечта, в конце концов Без всякого подвоха и злодейства Собрать со всей Британии талантливых юнцов, Способных к колдовству и чародейству. И воспитать учеников на свой особый лад — Своей закваски, своего помола, Вот так был создан Хогвартс тыщу лет тому назад, Так начиналась хогвартская школа. И каждый тщательно себе студентов отбирал Не по заслугам, росту и фигуре, А по душевным свойствам и разумности начал, Которые ценил в людской натуре. Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде, — То-то Питер не такой, — тихо проворчал Джеймс, все же он до сих пор не мог отойти от предательства бывшего друга. Для Когтевран — умнейшие пристрастье, Для Пенелопы Пуффендуй — упорные в труде, Для Слизерина — жадные до власти. — Не все, — заметили Андромеда и Доркас. — Я уже говорил, что вы исключение, нежели правило, — напомнил Сириус, посмотрев на сестру и подругу. — Может Меда и не жаждет власти, и деньги тоже не имеют огромный вес, но она все же занимает довольно высокую должность, — в ответ напомнила им Алиса. — Не понимаю к чему ты клонишь, мой муж пуффендуец, но занимает должность Главы Мунго. Мой брат гриффиндорец, но при этом Глава Секретного спец.подразделения Аврората. Должность и успех в жизни от факультета не зависит, — холодно сказала Меда, посмотрев на девушку. — Возможно, но в основном все высокие посты занимают слизеринцы, — хмыкнул Люциус. Меда махнула рукой, не желая спорить, все равно так или иначе она была права. Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать, Покоя не давать авторитетам — Вот мы умрем, и что ж — кому тогда распределять Учеников по нашим факультетам? Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор, Настал мой час, и я в игру вступила. «Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор, Ей не страшны ни время, ни могила!» Четыре Основателя процесс произвели, Я толком ничего не ощутила, Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли Их разум и магическая сила. Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел, Я все увижу, мне не ошибиться, Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел, И я отвечу, где тебе учиться! — Мне нравится песня, жаль у нас того не было, — вздохнула Лили Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами. —Когда распределяли нас, она пела другую песню, — заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными. —Она каждый год поет новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие — быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню. Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента. —Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, — обратилась она к новичкам. — Когда Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол. —Акерли, Стюарт! Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табуретку. — Когтевран! — объявила Шляпа. Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему месту за когтевранским столом, где все приветствовали его аплодисментами. Гарри уловил случайный взгляд Чжоу ловца команды Когтеврана, что-то одобрительно крикнувшей Стюарту, когда тот усаживался, и на какой-то миг к Гарри вдруг пришло странное желание тоже очутиться за когтевранским столом. — Влюбился, — усмехнулся один из братьев Пруэтт. — Точно ладно с Поттером все понятно у него Эванс, а когда там у нас крестный мальчика отличился? — ехидно поинтересовался второй Пруэтт, а посмотрев на бывшую Маккиннон, спросил. — Мм, миссис Блэк? — Шел бы ты, Фабиан, — елейным голосом попросила Марлин. — Куда? — В лес, воздухом подышать. Дядя, продолжи пожалуйста. —Бэддок, Малькольм! —Слизерин! Стол в противоположном конце холла забурлил от восторга, Гарри видел, как хлопал Малфой, когда Бэддок присоединился к слизеринцам, и невольно задал себе вопрос — а знает ли Бэддок, что именно слизеринский факультет дал больше Темных магов и колдуний, чем все остальные. — Знает, чистокровный ведь, — усмехнулся Рабастан. Никто из слизеринцев даже не стал спорить на тему темной магии, все прекрасно понимали, что это бесполезно. — Я очень надеюсь, что пополнение Гриффиндора этого года проявит себя достойно, — заметил Почти Безголовый Ник, аплодируя, когда «Макдональд, Натали» присоединилась к гриффиндорскому столу. — Мэри, — грустно улыбнулись ее подруги. — Ну хоть Стефан пережил потерю сестры, — проговорил Римус, болезненно прикрывая глаза и вспоминая о девушке. — После войны на оглашение погибших будет слишком много близких нам людей, — выдохнула Лили, со слезами на глазах прижимаясь к мужу. Гермиона опрокинула свой золотой кубок, тыквенный сок разлился по скатерти, сделав несколько футов белого льняного полотна желтым, но Гермиона даже не обратила внимания. —Здесь есть домашние эльфы? — Она ошеломленно уставилась на Ника. — Здесь, в Хогвартсе? — Я узнала об этом на второй же день, — хмыкнула бывшая Эванс. —Разумеется. — Почти Безголовый Ник был порядком удивлен ее реакцией. — Одна из самых больших общин в Британии — около сотни. — Но я никогда ни одного не видела! — поразилась Гермиона. — Вероятно, потому, что днем они почти не покидают кухни, — ответил Ник — Они выходят только ночью, для уборки… присмотреть за факелами, то да се… Я хочу сказать, вы и не должны их видеть… Это ведь и есть признак хорошего домашнего эльфа — что вы его не замечаете, не так ли? — Теоретически, — впервые за долгое время проговорил Орион. Гермиона вперила в него негодующий взгляд: — Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и все такое? — Волшебники платят им магией, и работать им только в радость, — снова проворчала Вальпурга, помечая в пергаменте «Магический этикет и законы маг.мира». — Гермиона, ты не предоставишь им отпусков, если уморишь себя голодом! — Рабский труд. — Гермиона буквально задохнулась от гнева. — Вот что создало этот ужин — рабский труд. — Хорошим эти мысли не закончатся, — поджала губы Нарцисса.  — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились («Хм!» — с сомнением произнесла Гермиона), я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя: Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. — Таких обычно нет, — усмехнулся Поттер. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. — Почему? — шокировано спросили все любители квиддича. —Что? — ахнул Гарри. Он оглянулся на Фреда и Джорджа, своих товарищей по команде. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока. —Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… — Что там такого важного, что отменяют квиддич? — недовольно поинтересовался Регулус, ловец команды Слизерин. Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Гарри еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. — Грозный глаз, — усмехнулись гриффиндорцы, слизеринцы лишь слегка скривились от описания, а Белла сделала то, что ей было не свойственно, стыдливо опустила глаза в пол. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм. — Ну можно выдохнуть, их научать чему-то полезному, — с улыбкой проговорила Дорея, правда мародеры ее радости не особо разделяли. — Как бы мы к нему хорошо не относились, но методы его преподавания слегка, — протянул Римус, подбирая нужные слова. — Убийственны, — передернул плечами Сириус, сочувствием посмотрев на крестника. — Нууу, — вновь протянул Люпин, все же пытаясь найти слово помягче. — Римус, не ну, а да. Мы патронус в Азкабане изучали, на третьем курсе без подготовки, — напомнил Джеймс, посмотрел на друга. — Забыли, что такое сон, ели успевали делать уроки, — согласно покачала головой Марлин. — А тренировки были все равно, что хуже настоящего сражения, — дополнил Блэк, и все взрослые да и слизеринцы с неким ужасом посмотрели на говоривших. — Я бы предпочел тренировки тетки Кассиопеи. — Мне даже вас жаль, если Сириус ее упомянул, — тихо заметила Беллатриса, прекрасно понимая о чем говорит ее кузен. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. — Грюм? — шепнул Гарри Рону. — Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому твой отец отправился помогать сегодня утром? —Должно быть, — пробормотал Рон благоговейным тоном. —Что с ним случилось? — прошептала Гермиона. — Что с его лицом? —Не знаю, — ответил Рон, завороженно глядя на Грюма. — Война, с ним случилась война, — сочувственно вздохнула Августа, посмотрев на своего сына и его друзей.  — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — А лучше бы шутил, — недовольно заметил Сигнус. — Это тоже хорошим не закончится, — согласилась с мужем Друэлла. Было видно, что взрослые мысленно проклинают директора всеми проклятиями, которые только знают.  — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон… Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула. — Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… — Дамблдор почесал кустистую бровь. — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. — Жертв? — тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. — Боюсь это далеко не несчастные случаи, — поджала губы Вальпурга. — Надеюсь они скажут, какому идиоту пришло в голову его восстановить, — прошипела Дорея, зло поглядывая на книгу. —Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. — Ладно, это более менее разумно, — кивнула Августа. — С учетом какие задания, — заметил Карлус и вернулся к чтению. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот — близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. — Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени! — Не нравится мне эта затея, — покачал головой Карлус, откладывая книгу. — Очень надеюсь, что они действительно все продумали и жертв не будет, — поджала губы его супруга.