Няня для брюнета

Pov Alice Я уверенно вела машину по извилистым улочкам Бернау. Случайные прохожие оборачивались мне вслед, а встречные автомобили не упускали случая посигналить. Это немного действовало на нервы, но я старалась ни на кого не обращать внимания. Благодаря частой рекламе по телевизору весь Бернау и его окрестности были в курсе, что в маленькой голубой «тойоте» с фирменным логотипом «Суперняни» разъезжает девушка, которая стала няней месяца. Идея конкурса принадлежала Агнесс. Ей захотелось, чтобы у девушек был стимул работать все лучше и лучше. Если клиенты тобой довольны, если они вызывают тебя снова, если они платят тебе премиальные, значит, у тебя есть шанс стать няней месяца и поучаствовать в рекламе агентства. Победительницу выбирали каждый месяц, и рекламный ролик переснимали. Время показало, что эта идея Агнесс была гениальной. Я свернула на дорогу ведущую к особняку миссис Фултон. Было уже пятнадцать минут девятого, как раз вовремя. До дома рукой подать, я скоро буду на месте. Надеюсь, в доме найдется кто-нибудь помимо восьмилетнего ребенка, чтобы открыть мне дверь, усмехнулась я про себя. Хотя сомневаюсь, что восьмилетний ребенок не в состоянии сам дверь открыть, и за собой присмотреть. Сейчас на редкость самостоятельные дети. Они знают все телевизионные программы, не отлипают от компьютеров и вовсе не желают развлекаться по старым дедовским рецептам – играть в подвижные игры или гонять с друзьями по улице на велосипеде. Но я уже два года работала с детьми и знала, как справиться с самым заядлым компьютероманом. Избалованный внук миссис Фултон меня не пугал. Найдется и на него управа. Главное, чтобы его родители не мешали. Дом, к которому я подъехала, полностью соответствовал описанию, данному Барбарой Фултон. Белоснежный трехэтажный особняк, приличный металлический забор метра в два высотой, живая изгородь, сквозь которую проглядывает большой бассейн причудливой формы. Правда, ворота почему-то открыты, и никакого охранника нет, как нет и переговорного устройства. Но это не страшно. У нас спокойный город, здесь совершенно необязательно отгораживаться от всех железобетонными стенами и сворами сторожевых псов. Оставив машину на обочине я вошла во дворик. Шикарный дом и сад, ничего не скажешь. Удачное сочетание богатства и вкуса чувствовалось в каждом деревце и кирпичике. Но я приехала работать, а не глазеть по сторонам, и буду работать! Поправив кепочку и сняв с плеча сумку, я позвонила в дверь и приготовилась ослепительно улыбнуться открывшему дверь. В нашем агентстве мы готовы вежливо общаться не только с клиентами, но и с их прислугой, кошечками, собачками и просто предметами интерьера. Дверь распахнулась… и на секунду я потеряла дар речи. Я ожидала увидеть кого угодно – от горничной до ребенка, даже готова была столкнуться с Эдной де Бюр, но такого… такого я и в страшном сне не могла увидеть. Дверь мне открыл мужчина. И не обычный мужчина, а молодой и очень красивый. Черные волосы средней длины беспорядочно обрамляли его красивое лицо; его профилю могли бы позавидовать древнегреческие боги. Его красивое лицо было хмурым и заспанным, на щеках пробивалась щетина. Всей одежды на нем был тонкий светло-зеленый банный халат, который отнюдь не скрывал красоты его стройного мускулистого тела. Как бы ни готовила я себя к неожиданностям, на мгновение я растерялась. – Что вам нужно? – буркнул мужчина. – Вы меня разбудили. Выражение, с которым он смотрел на меня, явно говорило «а не пошли бы вы к черту!». Мое замешательство длилось не больше секунды. Работа с детьми требует моментальной реакции, и к тому времени как мужчина заговорил, я уже поняла, кто передо мной. – Добрый вечер, мистер де Бюр, – радостно проговорила я. – Меня зовут Элис Кинг из агентства «Суперняня». Мужчина смотрел на меня все с тем же непонимающим выражением. Я некстати обратила внимание на то, что глаза у него вполне под цвет халата, светло-зеленые, с длинными, удивительно черными ресницами, и от этого немного смутилась. Отец Ханнеса де Бюра очень недурен собой, особенно если причешется и выспится. – И что вы тут делаете? - все еще недовольно спросил мужчина. Ох уж мне эти папаши. Никогда ничего не знают и не помнят. Интересно, почему жена уехала одна и не захватила этого соню с собой? А может быть, она и не планировала ехать с ним. Неприятная ситуация. Одно дело – восьмилетний ребенок в доме, и совсем другое – папаша восьмилетнего ребенка. Да не простой папаша, а с внешностью голливудского красавца, от которого как пить дать жди беды. Но меня, как и других сотрудниц агенства, приучили справляться с нестандартными ситуациями. – Я приехала, чтобы провести выходные с Ханнесом, – улыбнулась я. – С Ханнесом? – Да, мистер де Бюр. Поняв, что такой разговор может зайти в тупик, я решила разъяснить ситуацию. Возможно, миссис Фултон не поставила зятя в известность о своих намерениях. Ее вполне можно было понять. Роджер де Бюр не производил впечатления надежного человека. – Миссис Фултон позвонила в «Суперняню» и заказала меня на выходные для своего внука. В глазах де Бюра мелькнул интерес. – Ну… раз вас заказали, то проходите, – проговорил он с усмешкой, отходя в сторону. Я вошла в дом. Внутри было еще красивее, чем снаружи. Стеклянная дверь во всю стену выходила на бассейн; по обе стороны от нее висели мягкие портьеры. В глубине гостиной виднелась витая серебристая лестница, слева располагались кожаные диванчики с баром из красного дерева, справа, к моему удивлению, стоял рояль. На полу лежали мягкие светлые ковры, по которым очень приятно бродить босиком. На стенах висели картины. Я не особенно разбиралась в живописи, но даже смогла узнать одного Ренуара и двух Дега. Пока я рассматривала интерьер, Роджер подошел к бару и вытащил оттуда полупустую бутылку, в которой явно хранилось что-то покрепче сока. Взболтал и посмотрел на свет ее содержимое. Я хранила молчание, на мой взгляд, папаша Ханнеса и без того был достаточно пьян. Точнее не пьян, а с похмелья, что практически одно и то же. Недопустимо принимать алкоголь в доме, где живет ребенок. Но этим богачам наплевать на своих детей. К моему ужасу, де Бюр извлек из бара широкий бокал для виски, плеснул в него из бутылки и сделал глоток. – Эх, хорошо, – пробормотал он себе под нос. – Ужасно голова болит после вчерашнего. С вами когда-нибудь такое бывало? – Простите? – Я спросил, у вас когда-нибудь голова с похмелья трещала? – Я не пью. – Совсем? – Совсем. Де Бюр недоверчиво ухмыльнулся и сел на диван, закинув ногу на ногу. Он так беззастенчиво меня разглядывал, что я начинала терять самообладание. Я всегда умела ставить наглецов на место, но в обществе Роджера де Бюра я начинала чувствовать себя не в своей тарелке. Было в нем что-то эдакое, что лишало душевного равновесия. Я пыталась разобраться, в чем дело. Неужели у меня дрожат поджилки только потому, что де Бюр сногсшибательно красив? Какая глупость. Он, конечно, привлекателен… То есть… очень привлекателен. Но совершенно не мой тип. Мне нравятся мужчины умные, заботливые и внимательные, в которых есть что-то помимо белозубой улыбки и смоляных волос. А Роджер де Бюр явно ничего собой не представляет. К тому же похмелье изрядно подпортило его прекрасное личико. Но если дело не во внешности, тогда в чем? Может меня смущает роскошь этого дома? Не исключено. Обычно моими клиентами были люди победнее. Надо сказать, что Бернау не мог похвастаться богачами вроде де Бюр или миссис Фултон. Но для хорошего работника статус клиента не должен иметь никакого значения, а я считала себя хорошим работником… Я же была няней месяца! – Вы так и будете стоять в дверях, мисс Как-вас-там? – лениво поинтересовался де Бюр. – Присаживайтесь, в ногах правды нет. Он похлопал по дивану рядом с собой. Пола халата распахнулась, обнажив крепкую длинную ногу. От такой наглости я снова растерялась и даже покраснела. Кажется, он специально провоцирует меня. Вот и ответ на мой вопрос, почему я сама не своя. Потому что он намеренно пытается вогнать меня в краску. – Я бы хотела увидеть Ханнеса, – негромко, но твердо произнесла я. – Вы не проводите меня к нему? – Проводить вас к Ханнесу… – эхом повторил де Бюр и отпил еще глоток. – На сколько времени вас наняли, напомните мне, пожалуйста. – С половины девятого вечера в пятницу до вечера воскресенья. – И позвонила вам бабушка? – Простите? – Я имею в виду Барбару Фултон. – Да, позвонила миссис Фултон, – утвердительно кивнула я. – Бабушка? Вы назвали ее бабушкой? Она сказала, что Ханни – это ее внук, а получается, что правнук? – Почему правнук? – усмехнулся де Бюр. – Внук. Я и есть Ханнес. За время своей работы в «Суперняне» мне приходилось сталкиваться со многим и слышать всякое. Я старательно вырабатывала в себе хладнокровие, потому что лишь спокойствие и выдержанность помогали мне во всех внештатных ситуациях. Но сейчас у меня просто непроизвольно открылся рот и глаза полезли на лоб, я стояла столбом не в силах вымолвить ни слова. Этот красавец с опухшей от сна физиономией – Ханни де Бюр? Восьмилетний внук миссис Фултон? Кто из них двоих бредит? – Да, я удивлен не меньше вас, – произнес мужчина, вставая. – На бабушку иногда такое находит. – Но она сказала, что Ханнесу восемь лет! – Ну когда-то мне было восемь. С тех пор немало воды утекло. Бабушка просто забыла. С ней такое случается. Возраст, знаете ли… – Вы меня разыгрываете. – Показать документы? Вспомнить бы, куда я задевал права… – Он сморщил лоб, якобы припоминая. – А, должны быть в кармане джинсов, сейчас принесу. Роджер или Ханнес поднялся на второй этаж и вернулся с правами. – Держите. Я изучила их до последней точки. Ошибки быть не могло. Под фотографией красавца значилось имя Ханнеса де Бюра. – Значит, вы действительно Ханни, – прошептала я, возвращая права владельцу, даже не заметив что произнесла его имя в детской форме. – Точнее Ханнес Ю де Бюр. Но если вам больше нравится Ханни, я согласен потерпеть. Я провела рукой по лбу. – Мне нужно п-позвонить, – пробормотала я, заикаясь. – Немедленно. – Пожалуйста, – любезно улыбнулся он. – Телефон вон там, на столике за лестницей. На негнущихся ногах я подошла к столику и сняла трубку. Агнесс должна быть сейчас дома. Ох, как она разозлится, когда узнает, в чем дело… – Алло, – раздался в трубке бодрый голос директора «Суперняни». – Агнесс, привет, это Элис. – Элис? Что-то случилось? У Агнесс было потрясающее чутье на неприятности. К тому же она знала, что я на работе и без причины никогда не стану звонить. – Случилось. Я покосилась на Ханнеса, который сидел на нижней ступеньке лестницы и с явным удовольствием слушал меня. Уходить он не собирался. – В чем дело? – нетерпеливо воскликнула Агнесс. – Ты где? – В доме миссис Фултонон, конечно. – Неприятности с Ханни? Голос Агнесс задрожал от страха. Невозможно представить себе, что с ними сделает влиятельная Барбара Фултон, если с ее дорогим единственным внучком произойдет что-нибудь кошмарное под присмотром девушки из агентства! – С ним все в порядке, – произнесла я с сарказмом. – Даже более чем. Сейчас он сидит на лестнице в банном халате и пьет виски. – Коньяк, – шепотом поправил ее Ханнес. – Ненавижу виски. – Что-о? – Агнесс закричала так, что ее мог услышать весь Бернау. – И ты ему позволяешь? – А ты думаешь, я могу запретить взрослому мужчине пить? Агнесс потребовалась целая минута, чтобы осознать сказанное. – Что ты имеешь в виду, Элис? – А то, что миссис Фултон ошиблась. Малышу Ханни не восемь лет, а все тридцать восемь! Агнесс ойкнула. – Ты уверена? – На сто процентов. – Может, тебя разыгрывают? – Я видела его права. – И что теперь делать? – Я надеялась, ты мне скажешь. Агнесс снова замолчала. – Я не могу здесь оставаться, ты же понимаешь, – прошептала я, прикрывая трубку рукой. – Глупо нянчиться с взрослым мужиком. – Ну не скажи, – устало отозвалась Агнесс. – У его бабки могли быть свои причины… – Старческий маразм! – Я все слышу, – сказал де Бюр. – Хватит подслушивать! – разозлилась я. – Возьми себя в руки! – рявкнула Агнесс. – У нас есть заказ. Есть даже оплата, которую аннулируют, если мы не выполним свои обязательства. Есть клиентка, в конце концов, старая взбалмошная склеротичка, но очень богатая и влиятельная. Она предупреждала, что няне понадобится терпение. Очень много терпения. – И что? – А то, что ты отработаешь субботу и воскресенье, как мы договаривались. – Агнесс, ты в своем уме? Я не могу! – Можешь. Подумай о нашей репутации. Мы утверждаем, что беремся за самых трудных детей. Раз Барбара Фултон считает своего внука ребенком, мы ей не будем перечить. – Господи, Агнесс, что ты говоришь? Что я буду с ним делать все выходные? – Придумай что-нибудь, – хохотнула Агнесс. – Ты же у нас девушка месяца. – Ну пожалуйста… – Никаких пожалуйста. Агнесс посуровела. Это уже была не подруга, а строгая начальница. – У тебя есть работа, Элис Кинг, так что будь любезна ее выполнить. Да и чего ты нервничаешь? Он наверняка уйдет сейчас куда-нибудь. Ты ему нужна еще меньше, чем он тебе. Всего дел – посидеть в роскошном доме и в бассейне искупаться. Звони, если что. – А толку? – уныло спросила я. – Все равно звони. Хочу быть в курсе того, как у вас идут дела. Агнесс хихикнула и отключилась. А я со злостью бросила трубку на телефон. – Поаккуратнее, пожалуйста, с моим имуществом, – назидательно сказал Ханнес. Я устало посмотрела на него. Он по-прежнему сидел с бокалом на лестнице и жизнерадостно улыбался. Мне предстояли очень нелегкие выходные.