M | K
Снаружи пошел тихий дождь. Мики оглянулась через плече. Повезло ей, однако. Девушка вздохнула и снова посмотрела на дверь перед собой, потом на часы. Около полуночи. Может быть, он уже спит? А здесь она. Мики закусила губу и немного потопталась на месте. Может, ожидала, что вот-вот кто-то из жильцов выйдет, или зайдет, чтобы открыть дверь и тем самым девушка скользнет во внутрь. Но прошло уже 7 минут, никто так и не показался. Она почесала весок и начала набирать номер квартиры на вызывной панели. — 9, — сказала в слух, а потом сама удивилась. Прозвучал гудок, Хонда вздохнула. Давно она не испытывала такого хоть и незначительного напряжения. А гудок за гудком его только усиливал. Наконец за чередой коротких сигналов послышался голос: приятный, низкий, уставший голос. — Кто это там? — Мики. Ээм, Микото, — быстро ответила девушка, последовала тишина. — Мики? — Да. Снова тишина. Секундная выдержанная пауза и входная дверь открылась. Микото поспешно вошла внутрь и направилась к нужному этажу. Она не заметила, как замерзла, а войдя внутрь здания, почувствовала приятное тепло. Дверь на площадке была приоткрыта, но перед тем, как решительно войти, девушка остановилась. «Он не спал, но собирался». «Не думаю, что он обрадовался, услышав меня. Мы давно не разговаривали, и он вел себя иначе в последнее время. Как будто избегал». «Да и я хороша со своей манерой безразличия». После таких мыслей нагрянула волна стыда. «Неужели я опоздала?». Это была бы очень грустная история, до самой горечи неприятная, а в дополнение глупая и бессмысленная. Микото собрала воедино свою твердую решимость и потянула руку к двери. В нескольких шагах, в коридоре перед ней стоял Коджиро, уставший, но одетый уже по домашнему, в спортивных штанах и однотонной рубашке без рукавов, которую, видимо, набросил только что и не успел застегнуть. — Входи, — сказал мужчина и кивнул в сторону квартиры. Уже без спешки Мики вошла и закрыла за собой. Разувшись в гэнкан, она прошла дальше и остановилась в метрах 4 от Нанджо. Взглянула она с некоторой растерянностью, но парень не заметил этого. — Наверное, мне не стоит спрашивать, как ты узнала, где я живу, — произнес он, явно намекая на хакерские замашки Хонды. — Спросила у Каору. (Вообще-то так и было). Он никак не отреагировал, просто поджал на несколько секунд губы и хмыкнул. «И что это за ответ? Он до сих пор не понимает, что я у него в квартире?». «Ебать меня в череп. Что, если он не один? А в соседней комнате девушка? Но как он тогда так легко меня впустил?». Микото эти предположения, в свою очередь, заставили прочувствовать конкретный озноб на жопе, девчонка обернулась, но женской обуви в прихожей не наблюдалось. И хули сразу не обратила внимания? — Здесь никого нет, кроме нас, — уверил Джо. Мики снова посмотрела на парня. Он и вправду был таким уставшим, ни разу она еще не видела его в подобном состоянии, и поэтому ощущения в следствии были тоже шаткими, неуверенными. Раньше он всегда шел ей навстречу, что-то обязательно говорил и обязательно улыбался, в любых обстоятельствах. «Что с ним?» — Микото почувствовала испуг. Коджиро выглядел совсем непривычно и как-то даже болезненно. Его глаза больше так не сияли, как раньше, уголки губ опущены, никакого огня, и даже никакого приветствия, лишь мельком проскользнувшее удивление. Не мог он так выглядеть после обычного переутомления. Микото вздохнула и сделала шаг навстречу. — Извини за поздний визит. Мужчина нахмурился. Не было ее видно, понимаешь ли, несколько дней, а теперь она приходит посреди ночи еще и топчется на месте, ничего внятного сказать не может. Ничего и никому не говорила, исчезла, даже о себе знать не дала, испарилась, только скейт после себя оставила. — Что случилось? — терпеливо спросил мужчина. Мики подняла свои теплые глаза и открыто взглянула. — Прости меня, Джо. Пожалуйста. На лице Нанджо в течении нескольких секунд застыло выражение недоумения. Девушка снова опустила голову, сощурившись. Она задрожала, и в этот момент, этой дождливой ночи после стольких долгих дней их знакомства, после стольких столкновений, стольких ситуаций, которые лишь укрепляли их связь друг с другом, Мики больше не могла и не хотела продолжать все держать в себе, и больше никогда не хотела продолжать лгать ему. Поэтому она наконец решилась, решилась окончательно и бесповоротно выложить перед ним на стол все, что чувствует, все, что всегда чувствовала. — Прости за незаслуженное к тебе отношение. Ты всего лишь мне нравился, и я испугалась, а потому пыталась тебя обидеть. Мне ничего не стоило в тебя влюбиться, но я настолько испугалась, что решила отвергать это и сама не заметила, как не чувствую ничего кроме ненависти и раздражения. Это было необъяснимо и трудно, и жестоко, но я думала, так будет лучше для меня самой. Она подняла глаза в который раз, хоть и не было в них привычной твердости, но было что-то совсем иное, что-то новое для него. Джо смягчился. — Не останавливайся, — сказал он. Мики зачесала волосы назад и на лице ее явно начало просматриваться чувство вины. — Я впервые попала в ситуацию, когда вела себя не так, как думала, и все время чувствовала, что мне все-таки от этого не легче. Спустя столько времени, которое должно было бы дать мне понять многое, я продолжала упорствовать. Спустя столько времени хорошо, что она наконец решилась открыться человеку, к которому не была равнодушна, и который никогда не был равнодушен к ней. И в этот момент Джо понял, что Мики стоит перед ним, обнажив все свое нутро. — Ты стал тем мужчиной, который не отнесся ко мне, как к бездушной игрушке. Ты проявлял заботу чаще, чем я улыбалась тебе. Так было всегда и везде. В побеге от секьюрити, на баскетбольной площадке, когда ты спас меня во время уик-энда. И мне стыдно перед тобой за все гадости, что я говорила тебе и думала. Ты этого не заслужил, но как же я была зла на тебя. Я тебя ненавидела, желала тебе только худшего, пользовалась тобой, когда и как хотела. Но чем дальше все шло, чем больше я тебя узнавала… тем сильнее было мое к тебе чувство. Хонда вздохнула, сердце ее разрывалось от эмоций. Она взяла себя в руки и уверенно посмотрела на мужчину. — Я думала о тебе тогда, на отдыхе. Року подмешала мне в коктейль афродизиак. Мною овладело вожделение. Никогда не забуду это чувство. Я смотрела только на тебя, ощущала твой запах, ловила каждое слово, срывающееся с твоих губ, хотела к тебе прикоснуться. Поэтому убежала. Но потом, все время, пока эффект не прошел, я боролась с фантазиями о тебе, Коджиро. Он сделал шаг, Мики заметив это, снова потупила взгляд, и неловкость накрыла ее волной. Джо оказался совсем близко. Ее слова задели за живое. Сердце мужчины восстановило знакомый ему ритм, который он неоднократно ощущал в ее присутствии. Нет, он не отвернулся от нее, но тот промежуток времени их отстраненности и недавние слова Каяна притормозили его, и Коджиро начинал возвращаться к привычной для него жизни. Однако, глядя на этот маленький комочек откровения, понимал, что отныне это невозможно. — Микото, посмотри на меня. Он медленно поднял ее головку за подбородок. Эти большие лимонные глаза, смотреть в них было так упоительно. Девушка вздрогнула, как от его слов, так от прикосновений. Нанджо провел большим пальцем по ее сухим губам. — Значит, теперь… ты принимаешь меня? Он почувствовал ее холодную ладонь на своем теле, она поползла вверх пока не остановилась на груди, прямо над сердцем. Принимает? Именно так. Он неотъемлемо ощущал жаркое дыхание через приоткрытые губы, взгляд, от которого таяла поверхность его кожи, сердцебиение все учащалось, от этого голова его тяжелела и начала склоняться ближе к ней. Микото прикрыла глаза и схватила руку на своем лице. — Прости, — Хонда сделала шаг назад. — Мне… не хорошо. Ужасно стыдно. Надеюсь, ты поймешь. Своими дрожащими ладонями она прикрыла лицо и начала отступать. Не могла после всего посмотреть на него прямо. Плетясь назад, споткнулась о порог, чуть не упала. — Фак, — прошептала она и взгляд начал бегать по полу. Неловкость, неловкость, боязнь, неуверенность. Такая хрупкость была скрыта за щитом безразличия и стойкости. Нанджо сдвинулся с места и уверенно приближался к ней. Мики столкнулась спиной со входной дверью, задирая голову к его лицу. Ноги держали ее из последних сил, она не помнила, когда последний раз чувствовала себя настолько обессиленной, как в этот момент, настолько некотролируемо. Джо резко уткнулся сильной рукой в дверь, рядом с ее головой и наклонился. Девушка вздрогнула. Он видел неуверенность и неудобство перед собой, но терпеть и уступать больше не мог. Его нутро пылало огнем, и это отчетливо было видно во взгляде. Винного цвета глаза, налитые дикой жаждой. Совсем не те, в которые она смотрела еще 10 минут назад. Девушка вжалась в дверь сильнее, очень хорошо было слышно ее дрожащее дыхание и нервный голосок. Мужчина поднял вторую руку и положил ей на шею. Крупная и сильная ладонь, но ни за что не грубая. Мики закрыла глаза, Коджиро сорвался и прильнул к ее губам жарким поцелуем. Он был напорист, его смелость и цепкость вскружили девушке голову. Микото очень быстро поддалась, отвечая и на поцелуй, и на ласки языком. Джо не стал медлить, и ей это ужасно понравилось. Он смело затягивал ее все сильнее и дальше, заставлял ощутить неописуемый прилив энергии, опьянил собственным желанием. Его губы, которые всегда расплывались в такой сексуальной улыбке, были ее. Его горячее тело, она возжелала его всем сердцем и притянула ближе к себе. Весь он был ее, с мыслями и желаниями, телом и душой, а она в свою очередь отдаст ему всю себя. Оставив на губах короткий нежный поцелуй, парень отстранился и взглянул на темноволосую. Девушка усмехнулась, глаза ее наполнились похотью, каждый вздох он слышал, как собственный, они изнуряли его, они дразнили его и жутко возбуждали. Приоткрытые веки, из-под которых она так соблазнительно и одновременно с усмешкой наблюдала за ним, это не позволяло парню передохнуть. — Я думала, ты дашь мне уйти, — прошептала Хонда ему в губы. Перехватила руку со своего лица и начала оставлять мелкие поцелуи на его пальцах. — Почему? — Потому что остыл ко мне. Она провела кончиком языка по его губе, Джо поддался навстречу. Микото обрела смелость, Джо прижался к ней вплотную, не оставляя никакого зазора и пространства между телами. Так она не могла никуда ускользнуть, да впрочем, и не собиралась. — Коджиро… Девушка улыбнулась, на щеках у парня засветился такой непривычный румянец. В бедро ей уперся нефритовый стержень Нанджо. — Да. У меня встал, — ответил он. Голос его прозвучал так низко, глаза Микото заискрились. — Как видишь, нихрена я не остыл. Ничегошеньки девчонка не успела сказать, Джо молча утащил ее за собой вглубь своего жилья. Что за чувство нахлынуло, пока она шла за ним? Чувство облегчения, чувство влечения, чувство, которое давно ее не посещало. Микото то и дело спотыкалась, становилось стыдно еще и от того, какая она неуклюжая. Через весь коридор и гостевую он завел ее в самую дальнюю комнату своей квартиры. Дверь была открыта, они вошли. Не хватало времени ничего разглядывать, было темно, горела одинокая лампа, чтобы не раздражать уставшие глаза. Мужчина остановился, обернул девушку и подвел к себе. Голова тяжелела, он так и норовил опустить ее на плече Микото, зарыться в волосы, поцеловать в ту самую татуировку, запустить руки ей под футболку, упасть на нее, войти в нее. Их губы снова встретились, Мики сунула пальцы ему во влажные волосы, только после душа. Даже его тело все еще было покрыто влагой. — Ты обалденно пахнешь. Такой чистый и прохладный, — протянула девушка и ощутила, как руки партнера перемещаются с ее ягодиц на талию и задирают футболку. — А ты пахнешь формальдегидом. Не отрываясь от шелковой кожи, Нанджо спустился к длинной шее. Микото наклонила голову, малахитовые вьющиеся волосы защекотали лицо, она улыбнулась. — Я хочу тебя, Мики. Он сказал это тихо, но отчетливо. — Всю тебя. — Так возьми. Микото шумно выдохнула, повиснув в объятьях на его широких плечах. Внутренний огонь разгорался словно дикое пламя, мгновенно и бурно, опаляя все нутро. Рубашка упала на пол, Хонда прижалась к парню всем телом, поцеловала в ключицу и тут же отстранилась. О, каков был у него взгляд. Он трудно дышал, его грудь вздымалась, как после марафона, с открытых губ слышались вздохи. От одного только вида этого раскрученного парня у Мики в голове рождались самые изощренные фантазии. Хонда отошла назад пока не уперлась ногами в кровать, Джо наклонился в ее сторону. — Нет, стой там, — прервала его длинноволосая. — Стой и смотри на меня, не отрываясь. И не подходи, пока не скажу. О'кей? Не хотел он просто смотреть, но послушался. — О'кей. Ее взгляд упал внизу. Джо глаз не уводил и просьбы ее не нарушал. Мики задела пальцами край футболки и медленно потянула вверх. Коджиро задержал дыхание, его зрачки раздулись, как шарики, наблюдая он за происходящим. И когда уловил взгляд напротив, понял наконец, что она его нагло испытывает. Футболка поползла вверх. Плавные линии широкого таза, перетекающие в линии узкой талии, упругий живот, красивый рельеф. Уже только от этого сердечко на части рвало. Но самое желаемое — ее грудь. Нежная, воздушная. «Четвертый, мать его! Как и говорил. У нее четвертый!». «Выдающийся размер. Золотая середина». (У Коджиро-куна потекли слюни). Девушка закусила губу и провела ладонью по коже вверх, к груди. — Теперь иди ко мне. Он сошел с места, как по приказу, но не был похож на зверя, который пытался наброситься на добычу. Для Джо поступить так было бы слишком обыденно, он же хотел вступить в эту игру. — Прикоснись. — Твои просьбы услышаны, Микеланджело, — мускулистые теплые руки обвили ее талию, сжимая в ладонях, как куколку. Они упали на кровать. Постель слегка остудила их тела. Джо навис сверху, оторвавшись от губ, он взглянул на нее. Выражение лица кричало об одном: «Возьми меня сейчас же! Делай все, что хочешь». — Приподнимись. Мики послушно поднялась на локти, мужская рука скользнула ей за спину и расстегнула лифчик. — Какой ловкий. Ты времени не теряешь. — Это проще, чем кажется. — А может ты просто скромничаешь? Он резко сорвал лиф, отшвырнул его подальше, и Мики осталась без прикрытия. Эта грубая неожиданность возбудила ее только сильнее. Она вздохнула. Коджиро медленно опустил глаза на ее, открытые взору, груди. «Они прекрасны. Они великолепны. Такие красивые». Микото повернула голову и выжидающе продолжала смотреть на мужчину, тот не мог оторваться. Она налилась открытым смущением, лицо покраснело, руки потянулись вверх. Она будто пыталась прикрыть свое лицо. А глаза Коджиро скользнули ниже, он положил руку ей на живот. — Пирсинг улет, — он улыбнулся, задевая пальцем серьгу в пупке. — Что ж ты такая стеснительная, пупсик? Ни разу никому не показывала? Желая поиграть, он опустился и прошелся кончиком языка вокруг пупка, задевая серьгу. Девица закрыла глаза. Мелкими поцелуями он простелил дорожку выше, к груди. Вот и они — сказочные розовые холмы (Да, холмы, а не холмики, епт), молодые, упругие. Коджиро от большой радости забыл, как долго пялился на них. — Аааах… Губы накрыли самое чуткое место. Мокрый язык принялся ласкать ее затвердевший сосок, то покусывая, то нежно целуя его и посасывая. Одна рука обнимала ее за талию, вторая сжимала грудь. Не медлителен и разнообразен, это то, что можно было ожидать от такого мужчины, как он. Девушка снова зарыла пальцы в его зеленые волосы, спадающие на лицо. Ей это нравилось. «Они такие мягкие, так блаженно пахнут» — еще один поцелуй и он переместился на вторую. — «Я схожу сума. Я хочу целовать их всегда, хочу, чтобы только я мог их видеть, только я мог прикасаться к ним». — Джо… Мики почти до крови укусила собственную губу, мужчина все не останавливался, поднимался выше к шее, потом снова. Своими руками он не знал, как ухватиться за нее, они блуждали здесь и там, и вот наконец пальцы задели пояс, стягивая штаны. Он отстранился и поднялся к ее лицу, Мики хватала воздух ртом, румянец слегка сошел с ее щечек, но влажный взгляд выдавал полученное удовольствие от всего того, что он вытворял. Это не могло его не обрадовать. — Какое выражение, — Коджиро широко улыбнулся, поглаживая ее бедро. — Твоя грудь такая чувствительная? — Знаешь, перец, меня не каждый день целует парень, еще и в таких местах. Он кивнул и прильнул к ее шее. — А хочешь, чтобы он целовал тебя так каждый день? Он не против. — Правда? — Угуу. Штаны обоих полетели в сторону. Мики скользила взглядом и руками по его обнаженному крепкому телу, в предвкушении самого звездного момента. Она пожирала его глазами, каждый участок тела: грудь, плечи, руки, ключицы, сильную шею и все остальное. Его мышцы играли под мягкой кожей, в полумраке комнаты он был похож на Джеймса Бонда, который ублажал очередную красотку. — Снова так… улыбаешься. Доводишь меня до исступления, — протянула темноволосая. — Я же знаю, что тебе нравится. И ты не можешь противиться этому дольше, ты все равно сломаешься перед ней. — Уже. Парень устроился сбоку, рядом с девушкой, вознаграждая ее ласками и поцелуями время от времени, глядя в лицо с обилием эмоций и ощущений. Он уверенно проник ей в трусики и медленно, скользя вдоль клитора, поцеловал. — Влажная, — ускорился и вошел, Мики усмехнулась, раздвигая ноги. — И узкая. Пальцы вошли, как в масло. — У меня долго никого не было. — Очень долго. Мне будет тесновато. — А ты думал, у меня там брешь от ядра? — Вовсе нет. Знаешь, так даже лучше. Мужчина усмехнулся и облизал губы. Пальцы двигались, увеличивая темп и пространство. Он чувствовал и понимал, что уже давно пора, что все ее тело готово к его принятию, что там внизу будет тепло и приятно. Но даже просто смотреть, как ее тело плавно извивается, она кусает губы и ласкает слух своими стонами, уже блаженство. — Потрогай свою грудь, — прошептал парень. Обхватив груди, девушка принялась водить подушечками пальцев по соскам, вздыхать, дразнить его томным взглядом. Джо сглотнул, его сердце дрожало абсолютно от каждого мига рядом с ней, он не хотел, чтобы всему этому близился конец и понял, как же сладок оказался тот запретный плод, который он вожделеет все сильнее и безумней. Мики изнеможенно потянулась к мужчине. Их языки сплелись в таком же страстном поцелуе, как и прежде. Наконец парень переместился, нависая сверху и освобождая руку. Мики потянула вниз его черные боксеры, так же быстро он освободил от последнего клочка белья и девушку. Тумбочка, презерватив. Джо быстро натянул его, пока Хонда, покусывая палец, измеряла мужчину взглядом. — Давай, вонзи его в меня! — крикнула Мики, ухватившись за его бедра. Боевая готовность Коджиро произвела убедительное впечатление. Кто бы мог подумать, но Микото нравилась в партнере некоторая грубость, напор, решительность и даже доминирование. Она любила подразнить и каждый раз не упускала шанса (Впрочем, Мики особо нечем хвастаться, во всяком случае опыт у нее не такой шикарный, как у большого Джо). Вот и сейчас она чувствовала, что это ни что иное, как ее лучшая партия, и ей так комфортно, что ничего больше не смущает. — Фак! Девушка прогнулась, ощутив его плоть внутри себя. Коджиро остановился, подняв и схватив девушку за ногу. Ее лицо, в которое он заглянул, такой он не видел ее никогда, и не представлял, кто мог бы стонать лучше, кто мог бы лучше произносить его имя и смотреть так эмоционально. Растрепанные по простыне черные волосы, искусанные губы, покрасневшие участки кожи от поцелуев. Верится ли тебе, парень, что это она? Даже ее соблазнительный взгляд на пике удовольствия, когда ты ласкаешь ее тело, губы, шепчешь слова, подталкивающие к получению наслаждения, это все сводит тебя сума. Не так ли, Джо? Парень тяжело выдохнул. Он вошел лишь наполовину и остановился на время, чтобы привыкнуть. — Пусти меня еще поглубже, Мики. Девушка опустила руки ему на ягодицы и прижала бедра к себе, а сама толкнулась навстречу, ощущая, как его плоть полноценно вошла в ее раскрывшееся лоно. С пылающих губ обоих сорвался стон. — Боже мой… Нанджо, вот это у тебя елда. Растянешь меня, как новенькие трусы, если вообще не порвешь. — Тебе со мной еще многое предстоит, так что без претензий, куколка. Они усмехнулись друг другу. Сейчас, они чувствовали себя лучше, чем с кем-либо другим. Вот так и началась их половая жизнь, вот так Коджиро решительно овладел Микото, в эту грозовую ночь. Вот так их связь укрепилась, вот так они вдвоем почувствовали друг друга лучше, чем когда-либо. Нанджо приступил ко второму акту. Движения его были неторопливые, но и не вялые, как на последнем издыхании, все нарастая и заставляя девушка стонать громче, чаще, смелее. Он почти навалился на нее, требовательней и энергичней двигаясь своими чреслами ей навстречу. Сминая в кулаках простынь и переходя на рычание, он опустил голову и позволил себе укусить ее за шею. Девушка вздрогнула, но не отвернулась и ничего не сказала. Теплая щека уперлась ей в скулу, а Мики все продолжала изучать пальцами его спину и каждую мышцу. Джо забылся, толкнулся сильнее и резче. Микото вцепилась ногтями ему в кожу и стиснула зубы. — Милый. — Прости, — вырвалось у парня, после того, как он притормозил. — Можешь уже расслабиться, я… не смогу двигаться, если продолжишь сдавливать меня так. — Волнуешься, тигренок? Он поднял голову, заглядывая девушке в глаза. Мики улыбалась, ее ладошка переместилась мужчина на лицо. Дразня его, она задевала пальчиком губы, еле соприкасаясь водила подушечками по шее и ключицам. Коджиро почувствовал, как она сильнее обвила его бедра ногами и сжала, как питон свою жертву. — Я уже обездвижила тебя. Что будешь делать? Он вздернул бровь и попробовал поднять торс, но Хонда и здесь победила, заключив его шею руками в замок. На непонимающем лице Нанджо промелькнул интерес вместе с усмешкой. Ему с трудом верилось, что девушка так легко могла сковать его довольно сильное тело. Она действительно, будто превратилась в гранит. Он пробовал сдвинуться, пошевелиться, но все впервые было так тщетно. — Пошутили и хватит, Мики. Хочешь пролежать так до утра? Я не против, учитывая, что мой член все еще в тебе, — Джо одарил ее своей фирменной улыбкой, сражающей наповал. — Поразмышляй еще немного, пожалуйста. Его волосы почти высохли, но челка еще прилипала к потному лицу. Мики задела ему за уши несколько прядей, убрала мешающие локоны назад, открыла полностью его лицо, и неотрывно изучала мысли, мелькающие в бордовых глазах. — Ты маньячка. Да, она сможет продержать его в таком положении сколько угодно, но сколько угодно не получится. Этим самым она возбуждает его еще сильнее. Своим неординарным подходом и играми в их первый же раз. Джо просунул руку под девушку, хватая ее за спину, и поднял вместе с собой. Резко и так же быстро он сам упал на спину. Мики скорчила личико, парень придавил ей ноги своим и ее весом заодно. Так она разжала силки и вытащила ноги из-под него. Не могла держать их в замке еще дольше. Нанджо победил. — Я справился? — спросил и обвил талию руками, притягивая ее к своему телу, стискивая животик и бедра. — Возможно. — Тогда поцелуешь меня? Я еще хочу. Пульсация внутри возобновилась, девушка расслабилась и сделала толчок. Значит, можно продолжать. Микото прильнула к его шее. Она слышала, как тяжело мужчина дышал. Губы ощущали пульс, бившийся под его кожей. Он пах благородным ароматом ветивера, дымным, древесным, вызывающим самые разнообразные ассоциации от раскаленных песков пустыни с пыльным сухим запахом, до влажных дождевых лесов с мокрой землей и тяжелыми испарениями прелой листвы, смятых цветов, перезрелых ягод. Прикосновение его рук становились все отчетливей, он раздвинул пальцы и подушечками надавил на гладкую, вспотевшую кожу. Чувственные поцелуи переместились ему на грудь. Твердость его мышц ошеломляла. Трение их тел лишало скованности. Джо сжал мягкие ягодицы в руках и увеличил ритм, ощущая приближающуюся кульминацию. Мики поднялась, упираясь ему в грудь. — Ты… похож на греческого бога. Волнистые волосы сочного зеленого цвета струились по постели, лицо было открыто. От услышанного, парень поддался приятному удивлению и щеки его покрылись румянцем. Глаза сияли, как глаза самого счастливого человека. Он был так прекрасен, так молод и умен. С Хондой и ее комплиментами нельзя было не согласиться. Эх, Мики-Мики, она и не думала увидеть когда-нибудь Коджиро в настоящем экстазе, переполненного усладой, желающего ее так отчаянно. Мужчина снова перевел взгляд на ее груди, подскакивающие в такт движениям у него на горячих бедрах. — Ты уже на финише? — протянула темноволосая, упираясь и сжимая его широкие мясистые плечи. Она и сама уже начала чувствовать это. — Д-да… Еще немного, — так же ломано ответил он. — Без меня ни-ни… — Постараюсь. Однако, это трудно. Он дошел до пика первым, как не странно, но Мики догоняла, переместившись на следующий уровень, ускорившись и приняв его еще глубже. Впервые за эту ночь Коджиро так громко и прекрасно застонал. — Ооо, Мики! Вот так, да… Умница. Девушка усмехнулась. — Папочке нравится? Он кивнул. Такие любопытные и нетерпеливые руки Нанджо вновь сжали ее грудь. — Я твой папочка? — Ты мой папочка. (Хух. Небольшая пауза. Автор пошел хлебануть кофейку. Дождитесь его). Мики снова оказалась под инициативным Коджиро. Девушка почувствовала, как вот-вот ее тело разорвет на маленькие кусочки неистового удовольствия. Их глаза встретились, никто не был в состоянии, что-либо произнести, но взгляды дали понять друг другу, что оба готовы. В комнате вокруг обоих не только возросла температура, но и погас свет. Раскаты грома за окном были тому причиной. Только молния могла осветить спальню, кровать с мятой простыней и их тела, сплетенные воедино. Их оглушительные стоны и крики имен друг друга звучали, как музыка. Еще ни разу в жизни Микото не достигала такой вершины наслаждения. Девушка прогнулась, сжимая в ладонях его грубые мужественные руки, все ее тело затрясло в сладкой желанной судороге, в сопровождении с проникновенным стоном и его именем на девичьих устах. Мужчина, узрев ее извивания, томный взгляд, и выдержав ту минуту, наконец излился, завершив акт последними несколькими прерывистыми толчками. — Ааааха… (Вздох грубоватым голосом, знаете, такой реальный классный мужицкий стон. Оооо даа… Я еще та сучка пошлая). Его голова опустилась девушке на грудь. Тяжело дыша, его бедра все еще мелко трясло, мышцы сокращались в спазмах. Их обоих с головой накрыло истомой. За окном прогремела очередная молния. Наконец они услышали тот дикий, завывающий ветер и проливной дождь. Это было великолепно во всех смыслах, во всех нюансах, во всех тонкостях. Микото даже не чувствовала тяжесть тела верхом на себе, с чего-то ей казалось это приятным грузом, просто даже было лишним освобождать себя от него. Пусть полежит так еще, пусть отдохнет, ей не трудно. В какой-то момент ей даже показалось, будто парень уже заснул, но нет. Мики положила ладошку ему на голову, перебирая пальцами волосы, поглаживая их. В комнате было темно, жалюзи закрыты, но не плотно, сквозь них еще можно было увидеть контур сверкающих молний. Его спальня была не то, чтобы маленькой, возможно, под 20 квадратных метров. Может, кто-то и скажет, что на одну комнату этого многовато для холостого парня, но Джо было в самый раз. Ему безотказно нравилось его собственное жилье. Не съем, а именно собственная берлога. Эта комната была выполнена преимущественно в темных тонах, коричневых, где-то кирпичного цвета, и как же без классического черного. Этюд в соответствии со строгим вкусом одинокого мужчины. А по Коджиро так и не скажешь. Гавайские рубашки, скейтборд, что еще? Рваные джинсы. А что, парень в разноцветных футболках, под стать студенту, не может жить в такой изысканной квартире? Ну, а почему бы и нет? Так вот, дальше. У стены, практически напротив дверей как раз таки стояла кровать, двухспалка. Хотелось бы уделить внимание даже простыням. Они были шикарны. Ткань из натурального бамбука. Мягкая, нежная, гладкая, и вместе с тем плотная, однотонная, кораллового цвета. Совсем неподалеку шкаф, не слишком широкий, но и не узкий, тоже не очень светлого цвета из горьких кофейных оттенков. В правом верхнем углу весела плазма. Мики подняла глаза вверх. А знаете, даже потолок был какого-то бурого цвета. Не спрашивайте, как в темноте можно было все это разглядеть. Вообще, это я просто рассказываю, как я вижу жилье Коджиро Нанджо. Вот. А тип вижу я его глазами Микото, поэтому как-то так. Продолжим. Кхм! А справа от кровати стоял даже книжный шкаф, он был не очень то большим, но в принципе не пустым. На полках стояли книженции, это вверху, а чуть ниже — полость, пространство, может быть для чего-то побольше книг, может быть для какой-то установки. Ну в принципе так и есть. Музыкальный центр, почему бы и нет? Хорошая вещь, Мики и сама хотела бы такую иметь, а то эти портативные колонки, ну знаете, не для любителей классики. С другой стороны, ближе к боковой стене от дверей стояла беговая дорожка, а на полу пара гантель. Прилично, основательно, настоящая мужская комната. В общем и целом, обогнув взглядом всю его спальню, Мики заключила, что ей здесь определенно нравится, что здесь приятно и комфортно находиться, и нет ничего лишнего. Девушка ощутила движение, Джо приподнялся и взглянул на нее, потом подполз ближе и рухнул рядом. — Холодно? — спросил он. — Окно я не закрыл, а на улице прямо буря. — Есть немного. — Тогда давай ко мне. Он привстал и схватил пустой пододеяльник, накрывая их обоих. — Ближе, я согрею. Мики подвинулась насколько смогла и уткнулась носом парню в яремную ямку. — Спасибо, — почти шепнула она, Коджиро устроил руку у нее на попе. Теперь он мог обнять ее, как хотел, положить руку на то место, что нравилось больше всего, поглаживать ее, целовать, чувствовать ее запах и утопать в нем, и она будет желать того же. Так, в молчании они пролежали не слишком долго, учитывая отсутствие сна даже после такого экшена в постели. В связи с этим хотелось завести разговор, что ли. Ведь у Коджиро даже не было времени подумать о том, что стало причиной прихода Мики. Сейчас она казалась ему такой хрупкой, с худенькими плечиками, свернувшуюся в клубок рядом с ним. Миниатюрная леди. Это не могло не вызвать чувство его особой значимости для нее, а вместе с тем и улыбку на лице. — Микото, — прошептал он, в ожидании встретить ее лимонный глаза. Девушка не заставила ждать. — А что ты сказала мне тогда перед моей гонкой со Сноу? Мики вспомнила свою блеклую фигуру на фоне толпы постоянных фанаток Джо, и как она смогла только пошевелить губами, глядя на него. Похоже, он так и не понял, что она сказала ему в тот момент. — Don't lose (Не проиграй), — девушка опустила глаза, однако, сердце ее забилось быстрее, возможно, даже он почувствовал это. — Тебя разочаровало мое поражение? — Никогда… я в тебе не разочаровывалась. Даже такой человек, как Микото способен растаять в объятьях того, кто ей небезразличен. Настолько, что ей будет не просто необходимо, а приятно произносить подобные слова. Это было именно так, и никак иначе. — Почему тебя так долго не было, Мики? Что случилось? Голос Джо помогал расслабиться, услышав она вопрос. Парень провел рукой по ее голове, перебрал пальцами волосы, зачесывая их назад, открывая для себя вид на ее лицо. Но она молчала. — За время твоего отсутствия Рэки гонял с Адамом. Жаль, что ты этого не видела, рагаццо уделал Матадора по всем фронтам, — Джо засмеялся, Микото подняла глаза, лишившись неловкости своего поведения. Она даже была слегка удивлена слышать это. Коджиро умел разряжать обстановку. — Адам извалялся в грязи, с трудом верилось собственным глазам. — Что он с ним сделал? — Отмудохал, как дилетанта. Это было феерично. — Рэки его отмудохал? — Отмудохал долбоеба во все щели. Девушка наконец засмеялась вместе с парнем. Но то, что она не видела, не было проблемой, ведь у нее уже давно был доступ к записям камер в «S». — Получается, он выиграл? — Нет. — Кайфолом ты, Джо. Хочешь сказать. Мики запнулась на том, что уже давно осознала. Не подумала, правда, ведь это и была ее цель, о которой она никому еще не говорила. Она заметила, как мужчина не лишает ее внимания, выглядит, как заботящийся парень, держит ее так близко, слушает ее так внимательно. Девушка переместилась вверх, к уровню его глаз. — Хочешь сказать, остались мы с ним? — Остались вы с ним. Две стороны одной медали. Слабая и неуверенная улыбка в этот раз появилась на лице Джо. О чем-то он явно беспокоился, Мики догадывалась, что это. — Вот и подошел конец турнира. И по итогу, мы с Черри, которые били себя в грудь, что сразимся с Адамом, вылетели, как пробки из бутылки, — их лица приблизились друг к другу. — Знаешь, а возможно, если бы я выиграл у Сноу, в следующем заезде соревновались бы мы с тобой. — Все может быть. — Я бы этого хотел. — Я тоже. Думаю, ты бы смог мне наподдать. — Серьезно? Чего это? — Ты сильный и… однажды у тебя уже получилось догнать меня. — Я этим горжусь, — он забросил ее ногу на свое бедро. — Нужно повторить. — Да. Обязательно. Мики прижалась щекой к его шее, вдыхая запах, который так ей понравился, без преувеличений. Почему-то ей так отчетливо вспомнился момент, когда Джо целовал ее в щеку после своей перевязки. Ей хотелось сделать то же самое, но она продолжала упорно скрывать это. На тот момент Коджиро еще не знал, что уже тогда Мики безотказно была влюблена в него. Его дыхание было глубоким, сердцебиение отчетливым, она слышала все это, и казалось, что может быть откровенней? Когда ты настолько близко к человеку, что чувствуешь и слышишь жизненную деятельность его организма. Люди могут подпустить к себе так близко лишь самых нужных, самых проверенных, а пропуск — откровенность. Но Мики было еще что сказать. Мгновенье спустя, она отстранилась от парня, чтобы снова установить зрительный контакт, если он по-прежнему еще не спал. Нет, он все еще бодрствовал. Микото растерялась, так было, наверное, всегда, как только дело касалось признания. В этом она была не натренированна. Но Коджиро и его всегда понимающие глаза располагали. — Когда Рэки сказал, что участие в чемпионате принимают все, я рванула на Крейзи Рок, сломя голову. До сих пор отказывалась принимать то, что попросту хотела увидеть тебя и то, как ты катаешься. Понимаешь, о чем я? Теперь между ними было приличное расстояние. — И встреча с Адамом тому не была причиной? Я думал именно так. Джо вздернул бровь, а Мики отскочила еще дальше и почему-то внезапно села. — Дурак ты или что? Какой к черту Адам? Я даже не знала, кто он такой. Думаешь, я бы там появилась, если бы не ты? Или может, ты думаешь, что все благодаря Року? — (Мики-тян задета словами Коджиро) — Теперь, когда я полностью тебе открылась и сделала признание, я пытаюсь сблизиться с тобой, а ты в это время играешь мою роль. Почему? — Ты долго и упорно меня отвергала. Но я рад, что ты так говоришь. Значит, мои старания дали плоды. Теперь я знаю наверняка, ты испытываешь ко мне неподдельные чувства. Мики опускает взгляд. — Я всегда была непробиваемой, а теперь расплываюсь, как сопля, это подрывает мою репутацию. — Интересно, перед кем это подрывает твою репутацию? Передо мной? Тебе не кажется, что ты бредишь, Микото? — мужчина засмеялся. — Все еще боишься показать себя настоящую. — Нет! — Боишься, — он кивнул, не обращая внимания на то, как девушка сильно отрицала его доводы. Все же он был так спокоен. — Я не тот Мэй и не Адам, чтобы продолжать удерживать планку, не показывая своей слабости. Яяя?… Парень остановился, выжидающе глядя на темноволосую, девушка ответила: — Коджиро. — Я уже 26 лет Коджиро, кто я еще? Для тебя. — Провокатор хренов. Снова засмеялись вместе. — Друг… Парень, который всегда меня выручает. Улыбка мало-помалу сползала с лица Микото, приближая ее к тому моменту, когда она скажет: — Первая настоящая любовь. И здесь Нанджо быстро лишился живости. Услышал впервые так отчетливо слова любви в свой адрес. — Я люблю тебя. И я восхищаюсь тобой с тех самых пор, как увидела твою гонку. Твои старания не идут ни в какое сравнения с моими пустыми копированиями. Даже если ты проиграешь, ты никогда не упадешь в моих глазах. Он заметил легкую неуверенность в ее голосе. Что мешало ей говорить чисто? А я скажу вам. Прошлый опыт. Но не будем углубляться в его подробности, скажем так. Парень не воспринял всерьез чувства и посмеялся. Но в том нет его вины, ведь он еще в самом начале не скрывал своих намерений, своих интересов, того, что в один день из привычной учебной недели мог уйти куда-то, где бы она его уже не нашла. Таков был выбор Мики. И в этой скованности вина только ее самой. Коджиро продолжал молчать с приоткрытыми губами и детским удивлением в больших глазах, глядя на милую девочку. — Почему ты молчишь? — спросила она, и мужчина поднялся с подушки. — Просто с трудом верится, что это говоришь ты, Мики. Она резко подрывается с постели, чтобы убежать куда-то подальше, но Джо тут же хватает и бросает обратно на кровать, усевшись ей на бедра. Прижал капитально, не выберешься. На губах мужчины заиграла победная усмешка. — Куда это ты бежишь от меня, малыш? Бежишь и спотыкаешься. — Ты смеешься над моими словами. Я обнажила перед тобой свою душу, а ты издеваешься! — Но мне и правда непривычно. Нет, все это не повторяется, Мики знает, просто Нанджо шутит своим укоренившимся юморком и радуется этому. Но потом он видит, что Хонда теряет всю свою невинность во взгляде. Так она смотрит на того, кому собирается затаранить шланг в пердак, или проще — закидать «сладкими» речами. Мики опирается на локти и вздыхает, наблюдая изменения в лице парня. Привычный всем режим Микото Хонды включен. — Тогда слушай сюда, шпинат огородный, — бросает она твердым голосом, и парень начинает чувствовать легкую дрожь в теле. — Ты самый классный мужик в моей жизни. Я торчу. Ты, мать твою, настоящий самец. Ты потрясно гоняешь и трахаешься, а еще у тебя самые мировые десерты. У тебя обалденное тело и шикарная задница. От твоих подкатов у меня колени трясутся и ощущение, что одной только улыбкой ты можешь сорвать одежду. А еще. Мне тоже нравится твоя татуировка. Итог. Ты альфа, Нанджо, ты гребаный альфа! Теперь только попробуй сказать, что тебе с трудом верится, понял меня? Коджиро слегка покраснел и заулыбался, как мальчишка. Это то, что ему в ней нравилось: стержень и проникновенный взгляд. — Вот эта манера больше на тебя смахивает, Мики, — ответил красавчик, прокашлялся и бросил взгляд вниз. — Слушай… Это самое… Давай по второму кругу. У меня стояк. — Тебя так легко возбудить? — Мики взглянула туда же. Нефритовый стержень был наготове. — Все благодаря тебе, белла рагацца. — Откуда столько энергии, Аполлон? — Я с этим родился. — Джо… Ты охуенный.12. Ti Amo
5 сентября 2021 г. в 22:48
Примечания:
Выкладываю сразу две части. Так чта ничего не упустите. Приятного чтения))
Неделя спустя. Медицинский центр «Нанбу».
Микото открыла глаза, жмурясь. Проведя еще один день в палате рядом с больным, она уже потеряла счет времени. В помещении было темно, горела неяркая лампа над кроватью и аппаратура рядом с ней. За окном вечер, или же порог ночи. Микото подняла голову с кровати, пошевелилась, сперва было неприятно, тело затекло: руки, ноги, спина, шея. Гримаса усталости на лице сопровождалась похрустыванием позвоночника. Сколько же она так просидела? А сидела она рядышком с койкой. Не смогла сразу поднять глаза, потупила взгляд в собственные колени и просидела так хороших 10 минут.
Со стороны слышалась тихая работа аппаратов, даже постороннее дыхание, на коридорах пусто, ну по крайней мере потому что тихо. Как и в палате за ее пределами тоже был полумрак, такой же приятный, не раздражающий.
Мики с трудом подняла голову и взглянула на бледное, морщинистое лицо мужчины, постаревшего всего за каких-то пару дней. Он лежал обездвижено, ничего из того, что она видела перед собой не давало возможности обзавестись надеждой на лучшее. На кого он был похож? Точно не на самого себя. Он рано посидел, в свои 45, он состарился прямо на глазах. Все вены под тонкой кожей были видны, как грифельные линии на белой бумаге. Микото протянула руку и взяла его худенькую ладонь в свою.
— После того, как случился приступ, вероятней всего он упал и сильно ударился, что вызвало обильное кровоизлияние в мозг. Надеюсь, он очнется, а может и нет. Если же очнется, есть большая вероятность повреждения участков нервной системы.
У него холодные руки, это и не удивительно. Смогла бы Мики согреть их, держа в своих собственных? Хотя бы чуть-чуть. Наверное, нет. Ее губы задрожали, глаза наполнились сожалением и страхом. Она так долго его не видела.
— Я должна была навещать тебя чаще, Тамаши-сама, — девушка выдержала паузу и продолжила. — Прости, пожалуйста.
Горечь от собственных слов лишила ее всех сил. Она так сильно винила себя, что и сама, наверное, постарела, сидя здесь несколько дней. Мики не могла оторвать глаз после того, как решилась взглянуть. Все ждала того момента, когда он откроет свои.
— Ты очень сильно напугал меня. Прошу, просыпайся скорее. Хочу снова увидеть твои здоровые глаза. Хочу, чтобы ты пошел на поправку, ты же еще такой молодой.
Наконец она вышла на улицу. Прошла по пустому коридору, попрощалась с дежурным врачом, другим персоналом и вышла глотнуть свежего воздуха. Было всего 10 вечера, но стемнело заметно. Все благодаря пасмурной погоде. Микото закурила, глядя в вечернее небо, затянутое тучами.
«Ни разу за столько времени я не позвонила ему, не пришла к нему. Я всегда знала, что он здоров, он и был здоров».
Девушка нахмурилась и стряхнула пепел.
«Вот как бывает, когда начинаешь думать, что никто тебе не нужен. Жизнь напоминает, что это не так».
Микото любит этого человека, он помог ей в свое время, он был к ней добр, если не всегда внимателен. По крайней мере он старался, ведь у самого детей не было. Само собой взросление Микото отдалило их друг от друга. Он все больше уходил с головой в работу, а она в связи с этим могла вести свою жизнь таким образом, как ей нравилось больше всего. Он не знал ни о травке, ни о гонках, ни тем более об ограблениях. Эта темная сторона луны была для Тамаши не просто невидима, а под настоящим запретом. Проще говоря, он знал ту Микото, выключив из списка выше упомянутое.
Сорвался ночной ветер, он принес с собой холод и предупреждение о надвигающейся грозе. Хонда не обратила внимания, продолжая стоять под фонарем и пускать дым.
Все случилось так неожиданно, впрочем, как обычно и происходит. Но Микото никак не подозревала, что попадет под раздачу судьбы. Ее взгляд уперся на дорогу, показалось, будто она плывет перед глазами, это ли не из-за долгого пребывания в помещении? Девушка выбросила окурок, а вместе с ним и всю пачку сигарет, что имела, но та все равно была практически пустой. За мгновенье Хонду стошнило от привкуса никотина, хорошо, что она не затягивалась. Быстро достала жвачку и затолкала в рот все пластинки, что были в пачке, как Эйс Вентура. И стало еще противней. Однако, это куда лучше, чем привкус поганой смолы во рту.
«Если бы я навестила его до того, как… Он бы знал, что не одинок?».
Вот они мысли, которые подкрадываются незаметно и оставляют в душе чувство собственной вины. Быстренько чистим их и шлем к ебаной мамаше, Мики-тян!
Долгий неотрывный взгляд в одну точку начал напрягать автора. Микото думала, думала, еще раз думала, и на ум ей долго не приходило ничего путного. Так она простояла какое-то время, и наконец всего придя к выводу, что усердно продолжает сохранять чрезмерную дистанцию с людьми, которые к ней тянутся. Желание ограничить связь влечет за собой выплывающие ситуации, которые явным образом указывают ей на ошибки. Если ты не меняешься сам, значит жизнь изменит тебя.
«Что мне делать?».
Я не знаю, че те делать, Микото. Я уже заколебалась тебя направлять, давай сама как-нить. Шевели мозговыми извилинами.
Мики нахмурилась, ее губы искривились в отвращении и усталости.
«Послать бы тебя, идиотку с экрана, печатающую без отрыва все мои эмоции и чуйства, вмешивающуюся в мою жизнь и отношения!».
Офигеть, вы это, блять, видели вообще? Меня послали, ебана.
Мики стянула с головы бандану, вздохнув, она подняла лицо к небу. Был только один человек, о котором она подумала после череды мыслей, что долбили ей голову. И этот человек, как она наконец поняла и решила, этот человек ей нужен.
Рэки и его первая влюблленность.
Парень лежал на крыше дома и битый час думал только об одном. Все его мысли были заняты ею. Он смотрел на ее снимок в своем телефоне, разглядывал и хотел наконец снова увидеть девушку вживую. Куда пропала Мики? Почему она не выходит на связь после гонки с Лангой?
Рэки улыбнулся, как тот еще влюбленный мальчуган. Все признаки и мысли на лицо. Поэтому он и забирался на крышу, где никто не увидит его и не спросить: «Что это с тобой? В каких облаках ты витаешь, парень?».
— Хотел сказать ей о своих чувствах после гонки, — Рэки задрал голову и взглянул на темное, холодное небо. — Но ее и след простыл.
Каяна бросало в дрожь от мысли, на что он решился пойти. Он начал думать, а как бы отреагировала Мики на его слова? Искать варианты ответов, что было не очень умно.
— Мики, я хочу кое-что тебе сказать.
«Я краснею, взгляд уходит вниз, прячется от нее, и через несколько секунд молчания я продолжаю».
— Ты мне нравишься!
«Коротко и ясно, без лишних слов, все по делу. Нет, не так. Как-то слишком сухо, никаких чувств. Нужно по-другому, совсем иначе, но с той же мыслью».
— Мики… кхмм… Микото, я долго думал, что ты для меня всего лишь друг, но я понял, это вовсе не так. Ты мне нравишься,… как девушка.
«Или вот так. Во всяком случае, самое главное — последних три слова. Правда, же? Девчонкам ведь нравится романтика, но это не про Мики. Она всегда говорит, что не успевает за мной переваривать, поэтому, наверняка, все эти романтические фразы воспринимать не станет».
— О чем я думаю! — парень зажмурился и потер глаза, а потом и лицо, словно ему стало не по себе. — Как же хреново от того, что все затянулось. Если бы успел сказать раньше, сейчас не очковал бы так. Придурок!
Рэки вздохнул и снова вернул взгляд к экрану телефона. Было это неправильно или просто странно, не понять, хотя в чем странность? Просто фотография. Мики на ней смотрела куда-то в сторону, скорее всего на Року, которая распиналась в своем захватывающем рассказе. Микото даже слегка улыбалась, и не заметила, как Рэки тайком ее щелкнул. Я не виню парня, да и Мики не станет, главное ведь, чтобы никто посторонний не спалил.
И все равно Рэки был настроен так оптимистично. Поэтому он решил, что на днях навестит Микото. Навестит и обязательно во всем признается.
— Кажется, скоро будет нехилая гроза.