The Dutch Boy/ Battle Scars [BxB]

— Чейз! Я застонал, перекатываясь, чтобы зарыться лицом в подушки, натягивая одеяло на себя. Я отпрянул от матери, стоявшей надо мной, уперев руки в бока, с суровым, равнодушным выражением лица. — Я встаю, — сонно протянул я, зарываясь в одеяло. Она явно не была убеждена и продолжила стягивать одеяло с кровати, открывая мою обнаженную грудь. — Мама! — Громко пожаловался я. Она закатила глаза и начала кричать на меня по-голландски, и в конце концов я скатился с кровати, устало застонав. Мама наконец оставила меня одного, чтобы я мог собраться, и я подавил желание забраться обратно в теплую постель. Я натянул мешковатые джинсы, футболку с жирной цифрой семь на спине и ботинки. Проведя пальцами по растрепанным черным волосам и почистив зубы, я спустился вниз. Мама снова начала кричать на меня по-голландски, ругая за опоздание, а я делал вид, что слушаю. Сунув тост в тостер и пообещав папе отвезти сестру в школу, я ушёл. Вера была моей десятилетней сестрой. Она была очень похожа на меня, с такими же шелковистыми черными волосами и медными глазами. Но она улыбнулась еще шире. Всю дорогу она болтала о каком-то случайном фильме, а я, как всегда, не обращал на нее внимания. Подъехав к школе, она подошла, чмокнула меня в щеку и вылезла. Я подождал, пока она не скрылась за воротами и не вошла в здание школы, прежде чем уехать, направляясь за угол к моей собственной школе. К моему приезду парковка была почти полна, машины стояли на своих местах, а велосипеды со свистом проносились мимо, чтобы занять место в велосипедной стойке. Взглянув на часы, я заметил, что уже опаздываю, быстро схватил рюкзак и перекинул его через плечо. Я добрался до английского как раз вовремя, вздохнув с облегчением, когда скользнул на свое место и вытащила книги из рюкзака. — Поздравляю, твоя мама не убила тебя сегодня утром. — Томми усмехнулся рядом со мной, комментируя свой экземпляр «бури», выделяя цитаты. — Она была очень близка. — Прошептал я в ответ. — Я всегда забываю, насколько лучше ругаться по-голландски. — Я усмехнулся, открывая пьесу на нужную сцену и быстро просматривая текст, чтобы попытаться догнать. Я часто переходил на голландский, не в силах справиться со своим затуманенным умом, мутной смесью двух языков. В конце концов, мне удалось гораздо лучше овладеть английским, загнав голландский язык в пыльный угол моего сознания. Теперь мой густой протяжный акцент был моей последней оставшейся связью с языком, который я когда-то лелеял. — Эй, Дайя сказала, что ее родители уедут ненадолго. — Тихо пробормотал Томми мне на ухо, не сводя глаз с учителя, чтобы избежать подозрений. — И? — Завтра вечером она устраивает вечеринку. Ты будешь там? В пятницу вечером, вопрос не в том, что делать, а в том, на какую вечеринку пойти. И Дая знала, как устраивать довольно крутые вечеринки. — Да, конечно. Но пообещай мне кое-что. — Что? — его брови удивленно приподнялись. — Просто убедиться, что я не пересплю с Сэм? Я не могу вернуться в эту чертову клинику. — Ты не можешь себя контролировать? — Когда я пьян, это всегда кажется лучшей идеей, чем есть на самом деле. — Я пожал плечами. Томми закатил глаза, его губы изогнулись в веселой усмешке, — просто попробуй подтолкнуть ее к Финиксу. Она действительно может подумать о нем. Урок тянулся мучительно медленно, полный зевков и отчаянного желания вернуться в свою уютную, теплую постель, терпеливо ожидающую меня дома. В конце концов, обед прокатился, но вокруг меня все было как в тумане. Мы поели, поговорили, обсудили вечеринку Дайи, а затем отправились на наши дневные уроки. Это было так же болезненно, но, к счастью, конец дня быстро приближался. Потратив целый час на флирт с моей горячей партнершей по лаборатории, прозвенел последний звонок, и я выскочил из кабинета химии так быстро, как только мог. Шел сильный дождь, падая толстыми листами, как пули, бомбардирующие парковку. Но я сосредоточилась не на дожде, а на толпе смеющихся детей, собравшихся вокруг одной из велосипедных стоек. Мое любопытство взяло верх, и я скользнул вперед, протискиваясь мимо роя бормочущих студентов, чтобы мельком увидеть то, что было так интересно. Я сглотнул, как только увидел беспорядок, который люди находили таким забавным. Один из велосипедов был разбит, явно намеренно. Он был помят, металл искорежен и помят, сиденье свисало, шины проколоты и сдуты. И все, о чем я мог думать, это почему они смеются? Меня тошнило, я злился. И мой гнев только усилился, когда я увидел беловолосого мальчика, стоявшего в толпе, с широко раскрытыми глазами, пронизанными отчаянием, с платиновыми волосами, мокрыми и прилипшими ко лбу. Мне не потребовалось больше пары секунд, чтобы понять, что на самом деле это был его велосипед, который был уничтожен. — Черт. — Пробормотал я себе под нос. Я, не колеблясь, протолкался вперед толпы, находя чувство горького удовлетворения в том, как все они замолчали, выжидающе глядя на меня. Я натянул капюшон на голову, когда дождь хлестал по серой автостоянке. Я схватил велосипед, вытащил его и, схватив Ноена за рукав, потащил его вместе с велосипедом к своей машине. Он последовал за мной с отсутствующим выражением лица, дрожа с головы до ног, с широко раскрытыми испуганными глазами. Люди следили за каждым моим шагом, пока я отпирал машину и бросал велосипед внутрь, прежде чем запереть заднюю. Затем я кивнул головой в сторону пассажирского сиденья, давая знак Ноену садиться. Забравшись на водительское сиденье и встряхнув волосами, как мокрая собака, я повернулся к другому парню. — Ты н-не должен был этого делать, — прошептал он, наклонив голову и ссутулив плечи. Он отказывался смотреть на меня, его глаза были сосредоточены строго на коленях, где он крутил и вертел пальцами. — Люди могут быть придурками. — Просто ответил я. В машине было странно тихо, учитывая, что на нее обрушился дождь, стучащий по металлу машины, как громкий, постоянный стук, умоляющий о признании. — Я… я могу дойти домой пешком. — Робко предложил он, все еще не желая смотреть на меня. — Het regent pijpenstelen, — усмехнулся я. А потом он, наконец, посмотрел на меня сквозь длинные влажные ресницы, его изумрудные глаза блестели. Маленькие капельки сверкающего дождя стекали по его щекам, но я все еще мог сказать, что он плакал. Не заметно, только блеск его острых глаз, полных непролитых слез. — Ч-что это значит? Я ободряюще улыбнулся, — это, э-э…поговорка, как ты ее там? Идиома? — Спросил я, глядя на грозовое серое небо, — как голландский эквивалент того, что идет дождь из кошек и собак. — В любом случае… — я оглянулся на него, — Ты не пойдешь в этом. Где ты живешь? Он выглядел готовым ответить и заверить меня, что может идти, но, увидев мое серьезное выражение лица, он, вероятно, решил, что спорить бессмысленно. Поэтому он только благодарно улыбнулся и велел отвести его в зоомагазин. — Я… я сегодня работаю. — Он пожал плечами. Я кивнул, пристегивая ремень безопасности, прежде чем завести машину и выехать с парковки. — Значит, это что-то вроде семейного бизнеса, да? — Спросил я небрежно, как только мы оказались на дороге, мои дворники яростно работали против дождя. — Да. — Он кивнул. — Я-я, мои родители и мой б-брат. — Это очень мило. — Заметил я. — Вы живете далеко от магазина? — Не слишком далеко, — он снова посмотрел на свои руки. — Как ты собираешься попасть домой? — Спросил я. Он искоса взглянул на меня и изобразил легкую улыбку. — Все в порядке, я… я могу идти. Я вздохнул, кивнул, прежде чем повернуться, чтобы быстро осмотреть его потрепанный велосипед. — Кто это сделал? — Я… я не знаю. — Он солгал. Я мог сказать, что он лгал, по тому, как напряглись его плечи и как он перевел взгляд на пейзаж, мелькающий за туманным окном. Но я и не пытался давить. Вскоре мы добрались до магазина и оба выскочили. Мы пытались защитить наши лица от дождя, когда я вытащил его серебристый велосипед из машины и поставил его на землю перед ним. Он ярко улыбнулся мне, несмотря на налитые кровью глаза и явное желание разрыдаться. — С-спасибо, Чейз. — Крикнул он, перекрывая шум дождя в ушах. Я улыбнулся и коротко кивнул, — Нет проблем. — Ответил я. Ни один из нас не произнес ни слова в течение минуты, и все же мне не показалось странным стоять здесь, добровольно промокнув. — Эй, если тебя нужно подбросить до школы или еще что-нибудь… — Все в порядке. — Он прервал меня. — Я… я могу идти, — пообещал он. — Я… я просто…ты не такой, каким тебя все представляют. — Он смущенно признался, — так что… спасибо. Я действительно ценю это. И с последней застенчивой улыбкой он схватил свой велосипед и побежал в укрытие. Я остановился на мгновение или два, прислонившись к своей машине, наблюдая, как он бросает свой уже побитый велосипед на землю и возится с ключами, чтобы открыть магазин. После того, как он щелкнул по знаку «закрыто», чтобы открыть, он исчез, и я понял, что делаю; стоял в морозном воздухе, подвергаясь пыткам британской погоды, промокнув без всякой причины, кроме того, что убедился, что с Ноеном все в порядке. Что со мной было не так?