The Dutch Boy/ Battle Scars [BxB]

-…Клянусь богом, я изувечу эту суку! Она полностью украла мою флешку памяти, чтобы сдать мое эссе со своим гребаным именем! Я потратил на это несколько часов! Мой профессор подумает, что я даже не пытался. — Он жаловался жалобно, его совершенно несовершенный акцент просачивался сквозь слова. Он драматически вздохнул, ерзая на кровати. Он лежал на животе, приподнявшись на локтях и лениво закрыв лицо руками. — Извини за тираду, но она просто вывела меня из себя. — Как дела с твоей стороны? — проворчал он. Я сидел за письменным столом, подтянув ноги к груди и натянув джемпер на пальцы, чтобы скрыть руки. Даже на экране компьютера Чейз выглядел практически безупречно. Темные, пронизывающие душу глаза, взъерошенные черные волосы и острый, как бритва, подбородок. И этот акцент, вплетающийся в каждое его слово. — Д-Да, все в порядке. У меня сейчас много работы, так что, наверное, я пытаюсь все это пережить. Чейз с любопытством склонил голову набок, — Не дави на себя слишком сильно, Ной. — Мне… мне нужны эти оценки. — Запротестовал я. — Тебе нужно сохранить рассудок. — Возразил он. — Я не даю тебе спать? Можешь идти спать, если хочешь. Я покачал головой, нацепив на лицо ободряющую улыбку. — Н-Нет, все в порядке. — Я мельком увидел себя в отражении экрана; он был прав, я выглядел усталым. На самом деле я был в полном беспорядке. Мои темные корни начали расти сквозь обесцвеченные, растрепанные волосы, мое лицо исказилось от стресса и темных теней усталости. Мои зеленые глаза сегодня не казались такими яркими, они казались тусклыми и печальными. — Я скучаю по тебе. Он небрежно улыбнулся. — Я тоже по тебе скучаю. — Прошептал он. — И сейчас ты выглядишь восхитительно. Я действительно хочу поцеловать тебя. Я прикусил губу, слабо усмехнувшись. — Что тебя останавливает? — Несколько сотен миль, — пожал он плечами. Я действительно скучал по нему. Его улыбка, его глаза, его губы. Его прикосновения, его пальцы, его дыхание. Я скучал по глупым вещам, которые он шептал в темноте поздно ночью, по признаниям, которые он никогда не признавал днем. Я скучал по тому, что был хранителем его тайн, а он моих. Я скучал по тому, как он обнимал меня и осыпал мое лицо поцелуями всякий раз, когда чувствовал, что я нуждаюсь в ласке. Я скучал по тому, как он меня успокаивал, как он никогда не заставлял меня чувствовать себя жалким из-за слез или слов, что я чувствую себя дерьмово. Я скучал по тому, как он говорил мне, что я великолепен, что ему повезло со мной. Мне не хватало его слов, его тела, его лица, его сердца и души. Я скучал по нему. — Сегодня ведь среда, верно? Как прошла терапия? Я слегка покраснел и принялся ковырять ногтями помятую деревянную поверхность стола. Я чувствовал себя виноватым, зная, что он следит за моей жизнью, даже находясь так далеко. — Все было в порядке. — Честно ответил я. — Эй, Ной? Ты ведь знаешь, что я действительно горжусь тобой? Мои глаза метнулись к экрану компьютера, встретившись с его затененными глазами, — Ч-Что? — Ты действительно сильный. И храбрый. — прокомментировал он. — По-моему, ты потрясающий. Типа, серьезно потрясающий. — Н-не говори так, — прошептал я, поправляя очки с толстыми стеклами и поправляя их на носу, когда они начали сползать. — Я не удивительный. — Да, это так. — Возразил он. Он не уточнил, и я тоже не хотел, чтобы он это делал. Он думал, что я был удивительным, потому что я избегал более депрессивных эпизодов и не сокращалась месяцами. Все это было ложью. Я держался за свою жизнь кончиками пальцев. Чейз обернулся на звук открывающейся двери, за которым последовал еще один голос. Мой парень неохотно повернулся лицом к экрану компьютера, — Я должен идти, мой друг здесь, мы вместе готовимся к тесту. — Мрачно сказал он. — П-пока, — я слабо улыбнулся. Он улыбнулся в ответ, шире и ярче. — Я поговорю с тобой завтра, Ной. Люблю тебя. — И он закончил разговор прежде, чем я успел ответить. — Я тоже тебя люблю, — прошептал я, в темную пустоту своей комнаты.

***

Я застонал от боли, когда меня пихнули в шкафчик, металл звякнул под моим весом. Я больше не пытался сопротивляться, просто крепко зажмурился и стал ждать, когда все закончится. И действительно, несколько мучительных ударов спустя я был брошен, покрытый свежими синяками, а кровь текла из моей теперь распухшей губы. Я даже не задумывался о побоях, прежде чем вытереть лицо тыльной стороной ладони и помчаться на следующий урок. Учитель отругал меня за опоздание, и я поспешно извинилась, скользнув на место в конце класса. Я внимательно слушал до конца урока, стараясь не обращать внимания на пульсацию, исходящую от только что полученного синяка под глазом. Как я должен был скрывать это от Чейза? Как всегда, я пропустил ланч и направился прямиком в библиотеку. На самом деле я не ел в школе с начала года, и это было по двум причинам. Во-первых, мне не с кем было посидеть, и я искренне боялся войти в столовую. Я чувствовал себя слишком уязвимым, вокруг было слишком много людей, и я не мог справиться с толпой. Я боялся, что люди будут смотреть на меня, судить и смеяться надо мной. А вторая причина заключалась в том, что, отказавшись от еды, я умудрялся выжимать лишний час на ревизию в день. После школы я направился прямиком в зоомагазин. Чейз иногда возил меня, но теперь я был вынужден идти пешком. Я не мог рисковать, приводя свой велосипед в школу после того, что случилось с ним в прошлом году. Я все еще не починил его, это было слишком дорого, и моя семья не могла позволить себе такой ремонт. Обычно по дороге домой я чувствовал легкую слабость, так как это была довольно долгая прогулка, и я не ел весь день. Но, как всегда, мне это удалось. Войдя в магазин, я замер. Томми стоял посреди прохода, окруженный мешками с собачьим кормом и подстилками для хомяков. Все валялось на полу, полки были кривыми и чистыми. — Ч-Что случилось? — робко спросила я, крепче сжимая рюкзак. Томми поднял глаза, его руки были полны припасов, когда он бросил их обратно на полки, пытаясь привести все в порядок. Он глубоко вздохнул, оглядывая меня с ног до головы. — Сэм, — пробормотал Он. Мои глаза расширились от удивления, когда я быстро присоединилась к нему, подбирая упавшие продукты, — О-она была с…? — Не сегодня. — Ответил он. По словам Томми, Сэм получила массу предложений в прошлом году, но отклонил каждое. Она осталась в Вулфпайне, чтобы ухаживать за больной матерью, и никогда не упускала случая напомнить нам о своем существовании. Она все еще встречалась с Эдди, и они оба, по-видимому, были заинтересованы в том, чтобы мучить меня всякий раз, когда у них была возможность. К счастью, у меня не было никаких социальных сетей, чтобы они преследовали меня. Им каким-то образом удалось заполучить мой номер, но я сразу же заблокировал их, прежде чем их слова действительно смогли проникнуть и контролировать меня, как марионетку. Судя по тому, что я слышал о Сэм, она сильно изменилась. Раньше она была милой, заботливой и преданной. Теперь она совсем обезумела. — Что случилось с твоим лицом? — спросил Томми, хотя было ясно, что он уже знает ответ. Я отмахнулся, — Н-Ничего, ничего страшного. Так ч-что она сделала? — быстро пробормотал я, мгновенно меняя тему — Она все спрашивала, почему я с тобой тусовался, — тяжело проговорил Томми, — я просто велел ей отвалить. Ты гораздо лучший друг, чем она. — Он фыркнул. — Она разозлилась и принялась дребезжать по полкам, швыряя вещи на пол… — Он замолчал. — Все в порядке, она ничего не сделает, клянусь. — О-Откуда ты знаешь? — Я сглотнул. — Потому что я ей не позволю. — сердито объявил он. — Что, черт возьми, случилось? Все изменилось. Мы с Дайей раньше были как старая супружеская пара, а теперь она делает минет мальчикам в общественных туалетах и целуется с лесбиянками! Чейз раньше трахал Сэм, а теперь вдруг влюбился в член, а Сэм… Сэм просто стерва. Феникс единственный, кто не изменился? Я пожал плечами, мои пальцы дрожали, когда я переставляла грязные полки, — В-Вещи меняются все время. — прошептал я скорее себе, чем Томми. — А ты — нет. — возразил он. — Ты все тот же застенчивый мальчик, которого я встретил в прошлом году. И это не оскорбление. Ты единственный хороший человек во всем этом гребаном городе. — Я… я не настолько хорош. — Пробормотал я. — Я довольно х-хуевый в данный момент. — Едва ли. Я стиснул зубы, моя челюсть была плотно сжата, — Т-Ты не знаешь, что происходит в головах л-людей. Сэм через многое проходит, у ее мамы рак или что-то в этом роде? Мы не можем ее винить. — Ты, может, и не хочешь винить ее, но я виню. Ты тоже через многое проходишь и не пытаешься сделать людей несчастными. — Ч-Что ты хочешь этим сказать? Он замолчал, его плечи напряглись, когда он наклонился, чтобы поднять резиновую игрушку для собаки. — Чейз говорит, что беспокоится о тебе, — тихо сказал он. — Что заставляет меня беспокоиться о тебе. — Не беспокойся обо мне. — слабо приказал я. Он перестал пытаться расставить полки, полностью переключив свое внимание на меня, — Ноен, я не идиот. Шрамы, таблетки, терапия. Ты больше никогда не улыбаешься, ты несчастлив. Если ты не мой парень, это не значит, что ты мне безразличен. Я нахмурился. Он рано узнал о моих шрамах. Я показывал ему, как кормить рыбу, и мой рукав задрался. Он задал миллион вопросов, и в конце концов я рассказал ему, что сделал. Я сказал, что это старые шрамы, и больше так не делал. Он сделал вид, что поверил мне. Но я никогда не рассказывал Томми о своих таблетках. — О-Откуда ты знаешь? . — Я видел их в твоей комнате. — Он неохотно вздохнул. — Это был один из первых моих приездов. Я ничего не сказал. Я просто уставился на свои руки, мое зрение затуманилось. Я чувствовал головокружение, слабость, слабость. Я знал, что мне нужно что-нибудь съесть, но я проигнорировала эту ноющую мысль. — Я в порядке, Томас. Он с любопытством наблюдал за мной, внимательно следя за каждым моим движением. — Ты все еще режешься? — Прямо спросил он. — Какого хрена? — сердито прошипел я. -П-Почему ты так одержим тем, что я причиняю себе боль? — Потому что ты делаешь себе больно. — Подчеркнул он. — Ты серьезно думаешь, что это здорово? Потому что это не так. — Я знаю! — воскликнул я, все эмоции, которые я пыталась подавить, начали всплывать на поверхность. — Я… я не думаю, что ты понимаешь, что я не могу остановиться! Это не выбор, это гребаный импульс, ясно? — Ну, придумай что-нибудь, потому что если ты будешь продолжать это делать, то умрешь, Ноен! — Может быть, это было бы не так уж плохо. — мрачно пробормотал я, перекидывая рюкзак через плечо и направляясь прямо к двери. — Запри дверь, когда закончишь. — ядовито проинструктировал я. — Что?.. Нет, Ноен, вернись! Ноен, не надо! — Он что-то кричал мне вслед, но я не обращал на него внимания. Мы оба знали, что он не может уйти — его смена закончится только через два часа. Итак, я вышел. И никто не последовал