***
Гилберт оставил Уинифред одну и двинулся в сторону выхода. Он хотел подумать, подумать о том, почему она убежала. Может она действительно куда-то спешила? Признаться, он вышел только для того, чтобы найти её, ведь в помещение её не было. Может она уже пошла домой, но зачем? Ведь она с Дианой так готовились, не для того чтобы пойти домой, сразу же после того как пришли. Ночь завораживала и вдохновляла. Каждый хоть раз любовался её таинственной красотой, воспетой художниками всех времён как волшебная пора размышлений, отдыха, творческого вдохновения и любви. Ночью в Эйвонли было обычно так тихо, что редкие отдалённые звуки — голоса людей, собачий лай, скрип дверей — слышны, будто они совсем рядом. Это он и слышал. Он слышал довольно знакомый крик девушки. Гилберт вспомнив, как тогда Энн кричала на него, когда он назвал её морковкой, тогда она была напуганной и встревоженной, это было тоже самое. Это была его Энн. Почему она кричала? Не долго думая он побежал на крик. Он уже был в лесу, он тревожился, он переживал за неё. А может это вовсе не был крик о помощи? Может она дурачились с Дианой? Но он же видел Диану в зале, она же была там. Почему Энн пошла домой одна? Почему она вообще пошла? Эти мысли не покидали Гилберта. Вдруг она была в опасности? Он уже видел силуэты, он видел рыжие волосы.***
Всё произошло очень быстро. Он ударил правой. Резко, без замаха. Точно в челюсть. Гилберт был так зол и одновременно подавлен, он бил без остановки, в последний раз он смог лишь замахнуться в сторону ублюдка, на глазах Гилберта возникли слезы. Энн смотря на всё это ещё больше разревелась, горькими слезами, сидя прямо на земле под деревом. Она сжалась от невыносимой боли, которая раздавалась прямо из недр её души. Эта боль была настолько невыносимой, что девушка прикрыла рот руками. У неё был настороженный и напряжённый взгляд, направленный на Гилберта, она дрожала, плакала, сьеживалась, стремилась убежать или спрятаться. Её красивое платье было испорчено, ключицы были видны, руки тряслись. Если бы не Гилберт, всё могло быть иначе. После этого она бы точно с собой что-то сделала. Он спас её.***
Словно спохватившись, задул резкий холодный ветер и поднял на реке злые черные волны. Ослепительная молния вспорола небо. И сейчас же, резко и пугающе, как выстрел, прогремел гром. С неба обрушилась лавина дождя. Молнии вспыхивали почти непрерывно одна за другой. Не утихая, гремела в тучах гулкая небесная канонада. И от этого блистания и грохотания трепетно сжималось сердце…***
— Ты в порядке? — дрожащим голосом спросил Гилберт. " Да в каком она может быть порядке, если к ней, к его Энн, чуть не дотронулся какой-то ужасный человек, который убежал?» — думал Гилберт. — Я… — она всё также дрожала и плакала. — Прости… прости, что не пришёл раньше. Я не знал, не знал что ты ушла в лес…прости меня. — держа её руку, тихо говорил Блайт. Она пыталась что-то сказать, но не могла, будто бы в горле застрял ком. Она очень часто дышала, всё также плакала. — Давай я отведу тебя домой? Тебе больше ничего не угрожает. Я позабочусь о тебе, обещаю. — так же тихо и аккуратно сказал Гилберт, чтобы не напугать её, он понимал, что она пережила за эту ночь. — Нет…нет, я не могу. Марилла в городе, дома никого нет…я боюсь, я не пойду туда… Он хотел обнять её, показать всю свою любовь к ней, сказать как сильно любит и жаждет её, но он понимал, что ещё больше напугает её и сделает хуже. — Энн, не переживай… Давай, пойдём. Я отведу тебя ко мне домой. Идёт дождь, ты можешь простудиться. — он нежно взял её за руку и помог поднятся.***
Она уже спала. Он сидел на полу, около кровати и смотрел на неё, будто бы в первый раз увидел. Теперь он точно не мог отрицать что влюблен. Он хотел дотронуться до её лица, к её волосам. Он начал понимать, насколько сильно её любит. Он начал понимать, насколько она ему дорога, начал понимать, что не может её потерять. Он знал, что она любовь всей его жизни.