Глядя на конец ночного неба

Гарри уселся за рабочий стол и, постукивая пером по ненужному листку бумаги, начал пытаться разобраться в новом символе. Ещё по словам наследного принца, стало понятно, что расшифровать записи является не самой лёгкой задачей, но Поттер и представить не мог, что всё будет настолько сложно. Ко всему прочему и не помогал факт того, что текст написан на старо-ивридском, а не на новом языке империи. Хоть Гарри и может с трудом читать на древнем языке, но учит его слишком малый промежуток времени, дабы результат оказался утешающим. Если бы не помощь Йена, то процесс наверняка бы застопорился. Мысленно Гарри вновь похвалил принца, уверенный, что такой человек и впрямь заслуживает считаться главным героем книги. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не начинает выводить Поттера из себя. Примерно за пять минут до назначенного времени, в комнату зашёл Йен. Гарри специально не стал закрывать дверь, поскольку знал, что если Его Высочество захочет, то просто откроет замок с помощью магии. Это было как минимум незаконно, но, видимо, принцам закон не писан. Йенесадий появился несколько запыхавшимся, отличительным от своего привычного идеально опрятного и величественного вида. Его волосы растрёпанные и влажные, галстук расслаблен, а взгляд растерянный. — Ну, что у тебя тут? — принц подошёл к сидящему Поттеру сзади, и положил ладони ему на плечи, заглядывая на содержимое стола через голову юноши. — Ты в порядке? — выгнул бровь тот, вместо ответа, садясь полуоборотом к Йену. — Пришлось заканчивать дела в быстром темпе, чтобы успеть к тебе, — лишь улыбнулся, ставя Гарри шутливый безболезненный щелбан в лоб. — Чего только не сделаешь для моего дорогого друга. Недовольно потирая лоб, Поттер закатил глаза и, в свойственной себе манере, поблагодарил за такую столь великую оказанную честь. Он встал и перешёл к софе, дабы было удобнее работать вместе. Его Высочество последовал этому примеру, упал рядом, снял с себя пиджак и убрал предмет гардероба в сторону, оставаясь в тонкой белоснежной рубашке. Йен закатал рукава, обнажая предплечья, и отбросил ребячливое поведение, сосредотачиваясь на записях. В комнате оказалось тепло и тихо. Слышны лишь звуки перелистываемых страниц, скрип пера, да слабые и ровные дыхания двоих людей. По помещению витает приятный запах старого пергамента, чернил, и бергамота, от близстоящей кружки остывшего чая, которую Поттер попросил принести, но забыл выпить. Если придвинуться к рядом сидящему чуть ближе, то вся гамма ароматов перебьётся другим — более интенсивным, сладким и карамельным. В желтоватом свете комнаты, глаза Йенесадия, обращённые в работу, кажутся более глубокими, тёмно-синими. Его ресницы длинные, не полностью чёрные, но и не настолько же светлые, как и волосы. Брови с лёгким изгибом, губы с приподнятыми уголками и нежно-розового цвета, под веком виднеется небольшая родинка, придающая его образу некую игривость. Райден, на фоне принца, кажется полной противоположностью. Его брови прямые и резкие, почти всегда хмурые. Губы бледные, ровно, как и кожа, контрастирующая с насыщенно-чёрными длинными волосами. Никакой мягкости или нежности тут нет и в помине. Холодная грация, жёсткая изящность, словно не терпящая и капли милости. Молодые люди продолжили возиться с записями ещё несколько часов. День стал длиннее ночи, поэтому темнело не так рано, как это было зимой. Сосредоточенный Поттер перелистывал очередную пожелтевшую страницу, когда ощутил на своём плече что-то тяжёлое. Он мигом напрягся и слегка обернулся, обнаружив лишь блондинистую макушку. Это Йен улёгся головой на Гарри, прижавшись виском к его плечу. — Ты чего? — не понял он, выгибая бровь, зная, что в таком положении принц не может увидеть его эмоций. — Просто… устал, — тихим голосом ответил аристократ. На безжизненный голос Йена, Гарри невольно нахмурился и отложил книгу в сторону, стараясь игнорировать щекотку от локонов принца в районе шее. — Устал? — недоверчиво переспросил. — Не похоже на тебя. Иди, тогда отдыхать, я сам здесь закончу. Но, несмотря на эти слова, Его Высочество не сдвинулся с места, продолжая тяжёлой фигурой опираться на дворянина. Поттер же чувствовал себя немного неловко от такой близости. Они знали друг друга не настолько долго, чтобы на самом деле вытворять столь смущающие вещи. Но у Поттера не было большого количества времени на обдумывание подобной мысли, когда он заметил нечто странное. Кожа, спрятанная под тонким материалом форменной рубашки, начала быстро нагреваться в районе соприкосновения их тел. Нахмурив брови сильнее прежнего, Гарри поднял руку и бесцеремонно прижал ту к чужому лбу, с каждой секундой меняя выражение лица на более обеспокоенное. Йен под нежным касанием вздрогнул, но Поттер не заметил этого, с лёгким возмущением констатируя факт: — У тебя поднялась температура. Почему раньше не сказал? Иди, позови свой эскорт и поезжай обратно во дворец, пусть тебя осмотрят лекари. Хоть у Его Высочества и была комната в общежитии, в которой он мог передохнуть, всё же, принц имел привычку на ночь возвращаться домой, поскольку это было попросту безопаснее. Охрана академии не могла сравниться с дворцовой. — Не хочу, — слабо пробурчал Йен, удобнее устраиваясь на плече Гарри, точно тот — его личная подушка, — давай просто посидим ещё немного вот так. Гарри не знал что на это ответить. Он открыл рот, после чего на секунду застыл и вновь его закрыл. Он покосился на кончики волос, цвета спелой пшеницы, что настойчиво продолжали щекотать его шею. «Ну и что мне делать с этим несносным ребёнком?» — сконфуженно вздохнул Поттер. Всё же, видя не очень хорошее состояние Йена, он решает быть немного снисходительным, продолжая сидеть, точно недвижимое изваяния. Было время понять, что причина, по которой принц пришёл таким растрёпанным, оказалась в его самочувствии. И, вместо того, чтобы сказать об этом и отложить встречу, он принялся, как ни в чём не бывало, работать с Поттером над ключом. Ну, разве так можно? Нужно же хоть немного заботиться о своём здоровье! — Когда мы шли на обед, ты чихал, — вдруг вспомнил Поттер, нарушая мирную тишину. — Как ты мог заболеть? Разве сам не сказал ранее, что твоё тело усиленно маной? — Я же не бессмертный, — после некоторого молчания, просто изрёк принц, — если долгое время не восполнять энергию, то тело начнёт подводить. — Долго не восполнять энергию? — вдруг понял Поттер. — Только не говори мне, что у тебя был забитый график, но ты всё равно выкраивал время на валяние дурака? — Кто услышал бы, как ты разговариваешь с наследным принцем… — обижено фыркну Йен, — к тому же, не «валяние дурака», а помощь моему дорогому другу. Хотя, выходит, что и впрямь валяние дурака. Мелодичный смех Его Высочества оборвался болезненным хрипом и тяжёлым дыханием. Гарри хотел было сказать очередную колкость, но дрожь, эхом отдавшаяся его телу, заставила юношу позабыть все язвительные слова. — Эй, что-то ты совсем плох, — Гарри вновь приложил ладонь к вспотевшему лбу, понимая — кожа стала ещё горячее, чем ранее. — Всё, отдохнули и хватит. Возвращайся домой. Я позову эскорт. Он за дверью? — с этими словами Поттер мягко отстранился, проследил, чтобы принц мог более-менее держаться в вертикальном положении, после чего встал. Не успел парень пройти и метра, как горячая и цепкая хватка, — совсем несочетающаяся с состоянием её владельца, — очутилась на его предплечье. «Почему у всех манера хватать меня за запястья?» — проскользнуло где-то отдалённо в голове. — Я не пойду, — отрицательно покачал головой принц, продолжая сидеть на софе, смотря на Поттера снизу вверх своими чистыми глубокими, слегка влажными из-за болезни, глазами. — Не веди себя как ребёнок, — Гарри попытался вырваться, но для того, кого Поттер именовал «ребёнком», у Йена оказалось слишком много сил, — если умрёшь в моей комнате — меня казнят. Принц улыбнулся на такое изречение, не отрывая взгляда, притягивая руку Поттера ближе. Когда тот невольно подался на шаг вперёд, Йен прижался разгорячённым лбом к тыльной стороне изящной ладони. Кожа Гарри не была ледяной, но ярко контрастировала с пылающим лицом Его Высочества, принося тому толику облегчения. С поджатыми губами, Поттер какое-то время смотрел на это, прежде чем опустить вторую руку принцу на макушку, игнорируя то, как он ощутимо вздрогнул, принимаясь уговаривать, точно Йен — неразумное дитё: — Ваше Высочество, — Гарри сам не заметил, как перешёл на формальный тип общения, делая так каждый раз, когда его эмоции становились нестабильными, — Вам не станет лучше, если Вы просто продолжите бездействовать. Лучше вернуться во дворец и… — Я не вернусь во дворец, — перебил принц, слегка приподнимая лицо, смотря сквозь ресницы, — не хочу. — Не хотите? Послушайте, во дворце Вам окажут помощь. Вы сможете уснуть на большой кровати, а не ютиться на маленькой софе. — Не хочу во дворец, — продолжил упрямо противиться Йен, вновь прижимаясь к руке аристократа. — Почему? — негодование отчётливо слышалось в голосе юноши. Поскольку он совсем об этом забыл, вторая рука Поттера продолжала возлежать на голове Его Высочества. Пальцы невольно запутались в, слегка завившихся от влаги в виде пота, мягких локонах. — Там пусто и одиноко. Это спокойное, но в то же время ошеломляющее предложение, от которого так и сквозит меланхолией, ввело Гарри в ступор. «Человек, проживающий среди большого количества людей, говорит, что в дворце одиноко?» — удивился Поттер. В конце концов мало того, что императорской чете принадлежал не один дворец, у каждого был лично свой, обслуживаемый специальным высококлассным персоналом и лучшей охраной. С другой же стороны — у наследного принца не было родных или даже двоюродных братьев и сестёр. Насчёт других родственников Поттер точно не знал, поскольку про это не упоминалось в романе, ну, а император с императрицей вряд ли имели настолько хорошие родительские чувства, что отложили бы все дела и присмотрели за своим больным отпрыском. Гарри стало жаль этого ребёнка, который не хотел оставаться одним в момент своей слабости. Ведь, когда-то и он был таким же. Конечно, сейчас, в теле Райдена, Поттер спокойно переносит свои болезни, и даже наоборот, не особо жалует, когда посторонние начинают проявлять к нему участие. Но, когда Гарри был всё ещё собой, маленьким Гарри, проживающим в чулане под лестницей, ему было невыносимо одиноко и грустно. В то время как тётя Петунья носилась со своим родным сыном, Поттер мог лишь устало шмыгать раскрасневшимся носом, дрожа от лихорадки под тонким одеялом. Никто не приходил к нему, дабы напоить горячим чаем с малиновым вареньем, никто не сидел у кровати, прижимая ладонь ко лбу, никто не спрашивал о самочувствии и не суетился. В том возрасте Гарри часто представлял, как бы всё сложилось, будь его родители рядом. Он воображал лица мамы и папы, не имея об их внешности и малейшего представления, засыпая с этими блаженными грёзами. Позже, когда Поттер подрос и поступил в Хогвартс, его лёгкую простуду в кратчайшие сроки лечили зелья мадам Помфри. Что же насчёт более серьезных травм, то в такие моменты Гарри было не до раздумий, да и Рон с Гермионой отлично сглаживали его одиночество. И были не только они. Джинни, близнецы Уизли, Невилл, Полумна, Хагрид и Сириус… Сириус. Гарри тут же встряхнул головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Он не хотел думать о своём крёстном, поскольку это до сих пор приносит бесчеловечную боль. Очень часто, когда Поттер закрывает глаза, перед ним предстают образы умерших друзей и соратников. Казалось, эта пытка никогда не закончится. В такие моменты Гарри наоборот радовался, что остался один. «Если я один, то ничья смерть не сможет принести мне новой боли» — была одна простая истина. Даже если он и немного сблизился с близнецами, принцем и другими аристократами, называя их друзьями, на самом деле он не пускал всех этих людей в своё сердце, просто позволяя им быть в мыслях. Нечто вроде «вы все неплохие ребята и я хочу, чтобы вы жили хорошей жизнью, но если появится такой шанс, то я вернусь в свой мир и глазом не моргнув». Что были какие-то месяцы, проведённые здесь, по сравнению с годами, прожитыми на родине? Гарри был готов спасти несколько жизней, если мог, но не стал бы ради них сворачивать горы. По крайней мере, он сам в это свято верит. Словно почувствовав, что атмосфера изменилась, наследный принц поднял свой взгляд на Гарри. Тот же стиснул зубы, убрал первую руку с волос мальчика и попытался выхватить вторую. — Хотите или нет, но Вам придётся вернуться, — холодно проговорил Поттер, даже не удостоив принца и краем взгляда. — Такой жестокий, — будто не заметив этой перемены, театрально вздохнул принц, но всё же руки не отпустил. — Ладно, я вернусь во дворец, если ты пойдёшь со мной. — С ума сошёл? — глаза Поттера расширились от удивления, а обращение вернулось в свой неформальный «режим». — Не говори таких странных вещей, люди могут тебя неправильно понять. — Я говорю абсолютно серьёзно. — Похоже, у Вас настолько сильно поднялась температура, что произошёл тепловой распад белков в нейронах головного мозга, — наигранно печально покачал головой Поттер. Его Высочество рассмеялся, вновь прерванный собственным тяжёлым дыханием, на что брови Гарри свелись к переносице с новой силой. Тем временем принц продолжил: — Что, если мне станет хуже во время пути? Ты поедешь со мной и проследишь, — принялся говорить, не скрывая приказного тона. — Йен, я не могу вот так просто заявиться во дворец, ты сам должен это понимать. — Почему? Думаешь, кто-то из слуг посмеет сказать мне слово? Что же насчёт от… Его Величества, то он редко посещает Кианитовый Дворец, — легко ответил юноша, продолжая взирать на Поттера слезящимися глазами. — Твой дворец называется Кианитовым? — выгнул бровь Поттер. — Так, нет, стоп. Это сейчас не важно. В любом случае… — Ох, что-то плохо стало, — применяя всё своё актёрское мастерство, болезненно заныл принц, хватаясь за голову, — похоже, как ты и говорил, распались белки в… нейтронах. Гарри поджал губы, пытаясь не рассмеяться, серьёзным тоном исправляя: — Нейронах, Ваше Высочество. И если бы они, правда, распались, Вы бы, скорее всего, уже умерли. — Такие ботаники, как ты и впрямь невыносимы, — лишь проскулил принц, страдальчески прижимаясь к тыльной стороне ладони Гарри, которая уже успела нагреться температурой чужого тела. Если бы Поттеру ранее кто-то сказал, что его будут называть ботаником, то он бы решил, что этот человек спятил. Сейчас же, он на самом деле примерил на себе роль Гермионы. Да и что ему было с этим делать? Волей-неволей, Поттер успел прочитать слишком много книг, по той причине, что искал нужную информацию, да или просто скучал, не имея другого развлечения, кроме чтения. Отличная память Райдена делала за него всё остальное. — Ну, уж простите, — в голосе не было слышно и капли вины, когда Гарри просто пожал плечами. — Пожалуйста, — принц продолжал уговаривать, точно совсем не волнуясь о своём достоинстве. Глядя в эти глаза, Поттеру становилось всё сложнее отказаться. Он почувствовал себя так, будто обижает детсадовца, а вспоминая, сколько раз Йен помогал Гарри, так собственная жестокость и впрямь казалась чрезмерной. — Ладно, — разочарованный от собственной слабости, выдохнул Поттер, — я прослежу, чтобы тебя осмотрел лекарь, а потом сразу же вернусь. Эта ситуация с принцем не входила в его планы, но нет ничего страшного, если он потратит несколько часов, успокоив свою совесть и отплатив Его Высочеству за оказанные услуги. Может, если бы Йен не пытался успеть в несколько мест сразу, пренебрегая отдыхом в пользу помощи Гарри, то он бы и вовсе не заболел. Обрадованный Йенесадий взял на себя инициативу и позвал эскорт, велев им организовать экипаж. Они с Гарри уселись в просторную богато украшенную карету, где Йен снова склонил голову на плечо своему попутчику, погружаясь в короткий сон. Видя его усталость, Поттер не стал препятствовать этому, молча смотря в окно на проплывающий пейзаж. В скором времени они достигли кованых ворот, внешнего вида которых, Поттер никогда даже и не надеялся увидеть. Упряжка лошадей миновала расстояние и, наконец, остановилась перед дворцом наследного принца.

***

Экипаж подъехал прямиком к центральному входу в здание, поэтому у Поттера не было шанса рассмотреть внутренний двор с роскошным (но пока что не цветущим) висячим садом, прудом и многочисленными динамичными бронзовыми статуями. «Кианитовый Дворец» не зря носил своё название. Белоснежные стены здания были словно с прожилками кианита, как нельзя кстати, цветом сочетаясь с голубовато-синими глазами наследного принца. Это чем-то напоминало щербет, с вкраплениями орехов. Наверное, странно сравнивать здание со сладостью, но даже это казалось в духе Его Высочества. Передний фасад украшало несколько симметричных пилястр, фронтон имел дугообразную форму, а на картуше у входа изображён герб Иврида. Поднявшись по лестнице, прислуга открыла двум аристократам широкую дверь. Оказавшись внутри, Гарри никак не переставал удивляться всему великолепию. Пусть он и привык к постоянной роскоши, но окружающее было слишком ошеломляющим, даже после здания академии и резиденции Звёздного Дворца. Это не значит, что семья Азарио не имела на это средств, просто герцог Кассиэль знал меру. Его денег наверняка бы хватило построить отдельную усадьбу для каждого члена семьи, но какой в этом толк, если и в одном Звёздном Дворце не использовалась и половина комнат? Да и не пристало простым дворянам иметь такое же положение, как у императорской четы. Поместье Азарио умещало в себе строгость и отрешённость с величием и элегантностью. Дворец наследного принца же оказался более великолепным, с долей претенциозности, но при этом, не лишённый чувством стиля. Его нельзя назвать безвкусным, возможно, немного драматичным. Особенно в этом мире, Гарри доставляло удовольствие разглядывать потолки помещений. Тут же он удивился, не увидев привычных фресок и росписей. Вместо этого, на потолках цвета словной кости, разрослись узоры барельефа. Это выглядело настолько масштабно, что понадобился бы не один час, дабы рассмотреть всю композицию полностью и во всех деталях. У Поттера нет столько времени, поэтому он с сожалением опустил голову, здороваясь с подошедшим дворецким. В отличие от более молодого Тевье — то была седовласая женщина в возрасте, с прямой спиной и отточенными манерами. Гарри отдал верхнюю одежду подошедшей прислуге, привычно пытаясь не обращать внимания на тайные любопытные взгляды, обращённые на него. Принц был вялым, так что не мог провести полноценную экскурсию или же поддержать разговор. Лишь попросил позвать лекаря и молча последовал за дворецким в свои покои. В такой атмосфере, Поттер чувствовал себя не в своей тарелке, будто вспоминая, что он просто Гарри, мальчишка из чулана под лестницей, а не аристократ — приёмный сын герцога и будущий маркиз. Стараясь слиться с обстановкой, он просто принялся рассматривать пространство. В отличие от уличных бронзовых статуй, в результате окисления, получившие приятный зеленоватый и тёмный налёт, — что, благодаря своему материалу хорошо передавали сильные движения и динамику, — внутри дворца находились исключительно плавные нежные скульптуры из белого мрамора. Во дворе — сцены битв, охоты, горести мук, опасные животные и трагичные смерти. Внутри дворца — безмятежные эпизоды девичьих и юношеских забав, спокойные лица спящих сказочных существ и утопические природные мотивы. Когда они миновали широкую и настолько длинную лестницу, отчего Гарри успел сбить дыхание, идя навстречу, показался чей-то силуэт. — Приветствую Его Высочество Солнце Империи, — почтительно склонился юноша, возрастом лишь слегка за двадцать. — Всё спокойно? — поинтересовался принц. — Да, Ваше Высочество. — Ах, да, Вартенберг. Это Хэсу, придворный маг, — просто представил Йен, будто находиться напротив такого выдающегося человека, было каким-то плёвым делом. Когда их друг другу представили, Гарри вежливо поздоровался с незаинтересованным парнем, — чей титул приравнивался к герцогскому — стараясь сильно не разглядывать его необычную внешность. Он подметил отличительный вид фирменной рясы магов Иврида — белая, с многочисленными вшитыми золотыми нитями в виде странных узоров, со стоячим воротничком, закрывающим половину шеи. Начиная с правой брови и заканчивая подбородком, на лице мага виднеется большой рваный шрам, а глаз и вовсе отсутствует. Вторую бровь украшает пирсинг, скулы весьма выразительны, а здоровый глаз имеет смесь голубовато-коричневых оттенков. Юноша явно был красив до несчастного случая с лицом, но даже сейчас не казался менее привлекательным. Его тёмные волосы коротко стрижены, а на одной стороне выбриты необычные символы. Поттер впервые за почти год проживания в этом мире, встретил настоящего мага (не считая детей, которые должны были стать таковыми лишь в необозримом будущем). Это было так волнительно. Только недавно он сам считался не самым бездарным волшебником, сейчас же, являясь простой серой посредственностью. В подобные моменты, холодного гладкого древка палочки в руке, не хватало больше обычного. Распрощавшись, принц и Гарри продолжили путь. — Он выглядит… необычно, — не сдержался от комментария Поттер. — Да, какой-то неудачный эксперимент. Сколько ему говорили, что эксперименты это не игрушки, но Хэсу никогда не слушается. Взорвал всю лабораторию, и камня живого не осталось, — просто пожал плечами Йен, будто обсуждая прогноз погоды. «Я вообще-то имел в виду причёску!» — мысленно простонал Гарри, теперь зная ещё одну бесполезную и пугающую информацию. Его Высочество тем временем продолжил: — Эти маги все умом тронутые. «Ты ведь тоже будущий маг» — не стал озвучивать, лишь тихо выдыхая на это изречение. Когда они дошли до покоев Его Высочества, Гарри хотел тактично подождать Йена в другом месте, но тот настоял на его присутствии. Пока принц ушёл освежиться, Поттер принялся неловко бродить по просторной спальне, рассматривая убранство. Пусть Гарри практически год живёт в комнате Райдена, но та так и продолжала оставаться несколько отчуждённой и необжитой, а к прежнему наполнению добавился лишь письменный стол со стулом, часы и различные письменные принадлежности. В общежитии дела не обстояли лучше. Поттер постоянно чувствовал себя так, будто не останется на этом месте достаточно долго, поэтому не решался заводить личных вещей. Единственное, что более-менее принадлежало ему, это были его собственные заметки и многочисленные письма близнецов. Но вот комната Йена на самом деле казалась местом, в котором обитает энергичный подросток (конечно, если не обращать внимания на излишнюю помпезность и царственность). Помимо богатого интерьера в сине-золотых тонах, тут и там висели карты различных регионов, на тумбочках покоились незначительные — но наверняка дорогие — безделушки. На одном из столиков даже хранились игрушки с детских времён Его Высочества, и Гарри правда старался не думать, почему эта погремушка выглядит так, будто сделана из чистого золота. — Она и так сделана из чистого золота, — ответил неожиданно вышедший Йен, подставивший голову прислуге, дабы та вытерла волосы насухо, — а эти камни — магические. Они облегчают конструкцию, иначе младенец не смог бы её поднять. «Чёрт, похоже, я сказал это вслух» — тем не менее, Гарри сделал вид, что всё так и планировалось, лишь кивая, будто золотая погремушка и впрямь была чем-то обыденным. Разрушив ожидания Поттера, проведать принца пришёл не лекарь, а целитель, но это казалось вполне разумным решением для члена императорской семьи. Мужчина в возрасте, за двадцать минут закончил лечение и выписал Его Высочеству лечебные травы, а также назначил постельный режим в течение следующих трёх дней. Учитывая то, как Райден мог болеть неделями, несмотря на своевременную и качественную помощь, организм принца и впрямь оказался намного крепче. — Может, я уже пойду? — спросил Гарри, когда Йен улёгся на перины, позволяя горничной укрыть себя одеялом, принимая из её рук чашку лечебного чая. — Хочешь бросить меня в таком состоянии? — вновь начал прибедняться принц. — Ты самый жестокий человек, которого я когда-либо встречал. — Я приехал в… — Гарри на секунду замолчал, стараясь не ругаться в присутствии посторонних, пока девушка в униформе тактично не поклонилась, забирая с собой поднос с пустой чашкой, — в такую даль, а Вы ещё называете меня жестоким? — Ладно, не дуйся, иди сюда, — принц похлопал по свободному месту рядом с собой, будто Гарри был домашним питомцем. Постояв какое-то время на месте, он всё же двинулся вперёд и сел на край кровати, ожидающе смотря на Йена. Его Высочество, в подобной обстановке, казался непривычно домашним, а сам Поттер подумал, что увидел то, чего не должен был видеть ни один посторонний человек, особенно он. «Похоже, когда Йен болеет, становится очень капризным. Даже больше обычного» — мысленно фыркнул юноша, не замечая, как после этого, собственные глаза стали немного мягче. Пока он думал, не сразу понял, что нечто тёплое дотронулась до его костяшек на слегка сжатой руке. Принц, словно пробуя, мягко накрыл тыльную сторону его ладони, разжимая её, ласково переплетаясь пальцами. И впрямь, такой Йен действительно выглядел на свой небольшой возраст. — Ну, что такое? — снисходительно спросил Поттер, пытаясь найти ответ в чужом задумчивом лице. — Когда я болел в детстве, за мной присматривала няня, — медленно начал принц. — Твоя мама ухаживает за тобой во время болезни? Гарри открыл рот из-за неожиданного вопроса, опуская взгляд на сцепленные руки. И что он должен ответить? В любом из миров, матери не были рядом с Гарри. — Один раз, когда я особенно сильно заболел, герцогиня ненадолго пришла ко мне. Думаю, около пяти минут, возможно, даже семь, — какое-то время, подумав, кивнул Поттер, вспоминая тот случай. Хватка на ладони Поттера на секунду усилилась, но когда юноша показал своё недоумение, всё вернулось в норму. — Всего один раз? — Ну, это была плодотворная встреча, — почему-то оправдываясь, выдавил Поттер. — Ладно, хватит болтать. Спи уже, и я пойду. — Не уходи, — Йен не хотел отпускать Поттера, стискивая его руку, — я попрошу Ирму приготовить тебе гостевую комнату. Видимо Ирма — это та пожилая женщина, которая их встретила. Гарри пристально посмотрел на Йена. На его слегка порозовевшие от лихорадки щеки, затуманенные глаза и сухие приоткрытые губы с поверхностным дыханием. Вновь проиграв своему сердцу, решает подождать, пока принц окончательно не уснёт, а уже потом уехать. — Что насчёт твоего отца? — Гарри решил заболтать принца до сонливости, свободной рукой заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Его Величество… — на секунду задумался Йен, — управлять целой империей не просто, на это уходит много времени. Он не участвовал в моём воспитании, но даже так, я не могу сказать, что он плохой отец. Его Величество выкраивает свободную минуту на семейный ужин для каждого праздника. Он помнит, какую еду я ем, а какую нет. Даже иногда приходит на мои тренировки. Ну а в остальном… Я не должен быть слишком жадным, меня всё и так устраивает. Когда Поттер спрашивал, просто чтобы чем-то занять время, он не думал, что Йен на самом деле ответит. Честно говоря, Гарри не был уверен, можно ли ему слышать подробности личной жизни императора и его сына. — Нет ничего страшного в том, чтобы желать большего, — пожал плечами Поттер, не в силах смотреть принцу в глаза. Йенесадий не ответил, и в комнате повисла тишина. Она не была тяготящей, ровно, как и непринуждённой. Гарри чувствовал лёгкую сонливость, но усилившееся касание на руке удерживало на месте и придавало бодрости. Краем глаза Поттер заметил, как за окном начинают сгущаться серые тучи. Он подумал, что было бы неплохо вернуться в общежитие до начала дождя. — Эй, Вартенберг, у меня скоро будет день рождения, — вдруг начал неожиданную тему принц, отчего Гарри вскинул на него резкий взгляд. — Твой день рождения празднуют всей империей. Серьёзно думаешь, что я не знаю? — недовольно выгнул бровь. Хоть Поттер и не был на праздновании дня рождения императора и императрицы из-за большого количества дел и нежелания куда-либо идти, он всё равно догадывался о примерном масштабе подобных событий. Балы и банкеты для аристократов длились по несколько дней, а на центральной площади устраивали празднество для простолюдинов. Были бесплатные закуски, представления и конкурсы. В такие дни правители вручали награды за заслуги, раздавали титулы, если в этом была необходимость, занимались благотворительностью и говорили свои многообещающие речи. — Хе-хе, — довольно хихикнул принц. — Что ты мне подаришь? — Тебе что, пять лет? — хмыкнул Поттер, не сдержав собственной улыбки. — В любом случае я не могу подарить того, чего ты сам бы не смог себе позволить. Да и к этому времени, я уже буду в Альдерамине. — Ничего страшного, я вполне могу дождаться почты, — слегка расстроенно кивнул Йен. — А что насчёт ценности… Любая вещь подойдёт, если она будет от тебя. Поттер невольно поднял брови, не понимая, какая польза в подарке, выбранном именно им. Похоже, Йен переоценивает чувство прекрасного в Гарри. Видя, как веки Йена начали медленно, но упорно закрываться, всё же спорить не стал. Он подождал, пока дыхание Его Высочества не стало размеренным, после чего аккуратно высвободил затёкшую руку, слегка встряхивая ею, разминая пальцы, продолжая ощущать на коже чужой жар. Юноша так и продолжил какое-то время сидеть, рассматривая спящего. В конце концов когда ещё выпадет шанс видеть протагониста романа в подобном амплуа? Несколько локонов светлых волос упало на лоб, путаясь в его ресницах. Грудь Йена медленно вздымается, а выражение лица кажется настолько спокойным и безмятежным, словно он принц из сказок. «Ну, вообще-то, вроде как, он и есть принц из сказок» — не удержал мысленной усмешки, отворачиваясь. Как раз в этот момент послышался стук, настолько тихий, что он не смог разбудить наследного принца, но при этом был достаточно тактичным, дабы предупредить находящихся в комнате о визите. Тихо отворив дверь, с поклоном, в спальню вошла Ирма. — Прошу прощения за мою грубость, Ваша Светлость, но Её Величество императрица желает с Вами встретиться, — голос женщины звучал полушёпотом, оставаясь таким же чопорным, как и раньше. Гарри так и замер на месте, надеясь, что ему послышалось. Он даже несколько раз моргнул, но Ирма не испарилась, а продолжала вежливо и выжидающе стоять у двери. «Императрица? Что ей от меня надо?» — начал судорожно думать, вставая на ноги, чувствуя сухость во рту. Ему не хотелось идти, но он не мог вот так просто отказаться от приглашения самой императрицы. Поскольку Её Величество находилась в другом дворце, Гарри пришлось садиться в карету, дабы миновать не маленькое расстояние. Всё это время он пытался найти причину назначенной встречи, но на самом деле никаких идей не было. Поттер видел императрицу лишь раз — во время речи на летнем фестивале. Да и то, «видел» слишком сильно сказано, учитывая, что из-за одежды он не смог разглядеть даже края её лица. Поттер подъехал к величественному зданию, но, честно говоря, по причине сильного волнения, не смог оценить очередного великолепия архитектуры. Он просто продолжал следовать за нужным человеком до тех пор, пока его не привели в просторную столовую с длинным столом. За одной стороной сидела фигура, одетая во всё чёрное. После того как Гарри поздоровался по всем правилам этикета, его подвели к противоположной стороне стола. Юноша уселся, стараясь сильно не глазеть на императрицу. Как и в прошлый раз, женщина была полностью скрыта тканью. Рукава её, не слишком пышного, платья доходили до запястий, на руках были перчатки, а лицо и голову скрывала вуаль. Не знал бы Поттер, что у императрицы есть живой муж, точно бы подумал, будто у Её Величества траур по-усопшему. — Ты ужинал? — наконец, когда Поттер был готов лезть на стену от неловкого молчания, заговорила императрица. Из-за её выбора одежды, Гарри думал, что Её Величество — типичная матрона лет сорока, но голос, сорвавшийся с губ, оказался девичьим и молодым. Назвать его приятным было бы слишком пренебрежительно. Он музыкой вливался в уши каждого слушателя, лаская барабанные перепонки. Точно слабые нежные волны в ясную погоду, мягкий тёплый ветер или капли росы, стекающие с длинных листьев травы. Что-то свежее, лёгкое и чарующее. Поттер даже на секунду завис, прежде чем вернуть своему телу обладание, пытаясь выдавить вежливую улыбку. — Да, Ваше Величество, — он соврал, поскольку не хотел задерживаться в одной комнате с таким влиятельным человеком. Если уж с принцем он мог себе позволить вольности, то с его родителями это вряд ли выйдет. Одно неверное слово, и он больше не увидит света белого. Ладно, возможно, Гарри преувеличивает, но осторожность никогда не помешает. — Жаль, — просто ответила женщина, рукой подзывая прислугу, — тогда, давай выпьем чаю и немного поболтаем. Гарри напрягся, в то время, как императрица склонила голову на бок, словно наблюдая за интересным подопытным. Ещё больше нагнетал тот факт, что Поттер не мог видеть её выражение лица. Оставалось лишь догадываться о настроение императрицы с помощью интонации голоса. В считанные минуты перед ним поставили чашку чёрного чая, а стол накрыли всевозможными десертами. — Я не знаю, что в это время любит молодёжь, — женщина протянула руку и с особой элегантностью приподняла крошечную чашку за изящную ручку, — так что попросила повара подать всё то, что ест Йенесадий Ирин. Гарри проигнорировал полное обращение к принцу со стороны его мачехи, переводя взгляд на содержимое стола. Его зубы свело оскоминой, когда он увидел многочисленные сладости, мысленно срываясь на стон. Всё было исключительно карамельным. Карамельный пирог, карамельный пудинг, фрукты в карамели, карамельные конфеты. Нет ничего удивительного в том, что от принца за версту несло карамелью! Но делать было нечего. Отказываться от угощения, которое предлагает сама императрица, показалось бы верхом невежества. Мысленно проклиная предпочтения принца, Поттер откусил кусочек какой-то приторной гадости, стараясь тут же незаметно запить это горьковатым чаем. — Ну, как тебе? — М, да, всё очень вкусно, благодарю. Вновь в роскошной столовой зависла неприятная тишина, от которой хотелось отмыться. Гарри поёрзал на стуле, не зная, куда деть глаза. Эта женщина слишком сильно на него давит! Через десять самых мучительных минут в жизни Поттера, императрица со звоном поставила чашку на блюдце. — В нашей славной империи, — начала она лёгким обворожительным голосом, — есть три великих и могучих герцогства: Альраи, Альфирк и Альдерамин. В отличие от других герцогств и прочих территорий, именно эти трое придерживаются нейтралитета в сторону императорского дворца, и не только. Ты знаешь почему? Поттер открыл было рот, с каждой минутой теряясь всё сильнее. Он не понимал, к чему клонит императрица, поэтому тупо покачал головой в знак отрицания. — Как бы ни было мне горько об этом говорить, но Иврид всегда утопал в войнах. Тому были многие причины: расовые, кастовые, политические. Если кто-то из Великих Герцогств примет чью-либо сторону, не важно, даже если это окажется некто из императорской семьи, то непременно произойдёт дисбаланс сил. Всё ещё не понимаешь? Шестерёнки в голове Поттера начали активно работать, но делали это недостаточно быстро, поэтому императрица тихо выдохнула и продолжила: — Допустим, Альдерамин неожиданно начнёт показывать своё расположение к императорскому дворцу. Как думаешь, что подумают лорды остальных территорий? — женщина несколько игриво подпёрла подбородок небольшой ладонью, обтянутой чёрной гладкой тканью, — «А не устроили они, случаем, заговор?». До Гарри начало доходить, поскольку в этом и впрямь был смысл. Хоть и то, что императорская власть — высшая, и является фактом, всё же, без поддержки остальных аристократов — она не так влиятельна. Были дворяне, которые поддерживали разных принцев, из-за чего вели войны друг с другом. Конечно, по той причине, что Йен приходится единственным сыном императора, подобные проблемы отпадают, но ведь может быть такое, что есть дальние родственники, неровно дышащие к трону правителя, не говоря про власть некоторых храмов. Если одно могущественное герцогство примкнёт к императору, другие начнут волноваться «а не для того ли это, чтобы убрать неугодных?». Но одно оставалось неясным: — Прошу меня простить, но Вы намекаете, что я… — Ох, мой милый мальчик, — ласково усмехнулась императрица, — я говорю яснее некуда. Старший сын герцога Азарио, лорда Альдерамина, ведёт неожиданную дружбу с Его Высочеством наследным принцем. В аристократическом кругу уже ходят недобрые слухи. Наши люди пытаются контролировать это, но всем рты не закроешь. Гарри казалось, что он задохнётся от возмущения. «Так вот ради чего она меня позвала?!» — мысленно ахнул, стараясь контролировать выражение лица. Его рука на кружке сжалась сильнее. Эта… странная женщина. Она буквально заставляет Поттера перестать общаться с наследным принцем. Сам Гарри не мог понять, говорит ли она правду насчёт серьёзности ситуации и слухов, но это всё равно болезненно кольнуло, отдаваясь где-то внутри. — Я приношу извинения за мою возможную неучтивость, — более напряжённым тоном ответил юноша, — но у меня и в мыслях не было… К тому же, Вы прекрасно знаете, Ваше Величество, что я хоть и старший, но всего лишь приёмный сын. Герцог никогда не позволит мне унаследовать титул. Он замолчал, но и императрица не спешила отвечать. Тишина ощущалась такой же колючей, как иголки кактуса. Но она не длилась долго, в следующую секунду, по просторному помещению, разлился мелодичный смех. Он казался подобно звону маленький разбитых стёклышек. Такой завораживающий, отчего у Поттера по коже поползли мурашки. — Ты такой милый! — прекратив смеяться, запыхавшаяся женщина махнула ладонью. — Просто очаровательно. Гарри смутился, не зная, что должен ответить на столь неожиданные и неподходящие слова. Наверняка, если бы он мог, то точно покраснел от смущения. Но лицо Райдена, слава всем богам, продолжало оставаться каменным и идеально белым, точно мраморные статуи во дворце наследного принца. — Ох, не обязательно так хмуриться, у тебя появятся морщинки, — лица женщины нельзя было увидеть из-за плотной вуали, но Поттер всё равно понял, что она улыбается. — Хм, дай-ка посмотреть. Императрица встала так резко, но при этом грациозно, что Гарри просто не смог никак отреагировать. Он лишь, ведомый правилами приличия, тоже встал, как в следующую секунду, Её Величество оказалась прямо напротив него. Рука в перчатке неожиданно дотронулась до волос Гарри, из-за чего тот вздрогнул. — Хм, эти волосы, — задумчиво промычала женщина. — С ними что-то не так? — слегка подрагивающим голосом, поинтересовался Поттер. — И да, и нет, — казалось, будто императрица погрузилась в дебри своих мыслей, покручивая пряди между пальцами. — Я дам тебе один совет, Райдензис Вартенберг. Её Величество императрица переместила ладонь на щеку Поттера. Холод ткани разлился по его коже. Даже сквозь материал на лице, он мог ощутить её пронзительный взгляд. — После совершеннолетия, прими титул маркиза Вартенберга, уезжай из поместья Азарио, и больше никогда не связывайся с этой семьёй, — очаровывающий голос стал тише. — Будет жаль, если с тобой что-нибудь случится. Гарри несколько раз моргнул, окончательно опешивший от прозвучавших слов. Сначала он понятие не имел, что должен на это сказать, а когда созрел, то перед ним была лишь пустота. Её Величество ушла, оставив своего гостя на попечение прислуги. Проведя ладонью по лицу, он пошёл за провожающим на улицу, желая как можно скорее покинуть это странное место. Напутствие императрицы не давало юноше покоя. Что она имела в виду? Она что-то выведала о попытках близнецов его убить? Или, может, знает какими кровожадными убийцами, дети станут в будущем? Могла ли эта женщина, как и сам Поттер, попасть в мир, прочитав роман? Ответа на вопросы у него не было. Одно он понимал точно. От императрицы не ощущалось желания навредить. Она говорила с неким снисхождением, будто смотря на глупое дитя, делающее неверные шаги. Может, Её Величество хочет ему помочь? Гарри так и замер на крыльце дворца, всматриваясь в тёмное небо, с которого крупными каплями шёл дождь. Лошади недовольно фыркали и били копытами, ожидая нерасторопного аристократа. Поттер выдохнул и спустился по лестнице. Сильный порыв ветра ударил в лицо, развязав простую серую ленту, из-за чего волосы нещадно затрепетали на ветру, тут же утихомиренные под действием льющейся воды. В этот момент, нечто крупное пролетело над плечом Поттера, задевая его ухо. Юноша отшатнулся, глянув в сторону пронёсшегося пятна. На него в ответ уставились маленькие чёрные блестящие глазки. — Ворон? — ошарашено спросил Поттер. Птица, усевшаяся на крыше экипажа, расправила угольно-чёрные крылья. Гарри встряхнул мокрой головой, плотнее закутался в верхнюю одежду и проигнорировал это, садясь в тёплую карету. Упряжка коней двинулась в путь, пока один юноша пытался разобраться во всём произошедшем.