***
— Чёрт возьми! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Кто-то кричал, и этот звук казался смутно знакомым, но также чудился далёким, голосом незнакомца. Твёрдый и громкий, он с каждым словом становился сначала всё громче, потом же наоборот — тише, надламываясь. — Смотри на меня, ты слышишь? Посмотри на меня. Прошу. В горле стоял неприятный ком, появилось желание ногтями впиться в собственную глотку, да выковырять гортань вместе с инородным. «Тише. Умоляю, замолчите» — Гарри хотелось встать на колени, молиться, сделать что угодно, только бы это прекратилось. Невозможное невыносимое чувство, схожее с отчаянием. Будто больше ничто не имеет смысла, словно обрушилось небо на голову, разверзнулся ад на земле, всё затопило необъятными водами. А голос всё говорил и говорил. Сложно понять, просил ли он или же приказывал, но лишь от самого факта звучания становилось нестерпимо больно. Скорбь впитывалась в каждую клеточку существования, и неизвестно — кому та именно принадлежала. Гарри привычно открыл глаза. Можно сказать, он заставил себя проснуться, не желая более находиться в этом царстве отчаяния. Холодный пот градом стекал по спине, из-за чего тонкий материал ночной рубашки лип к коже, вызывая морось. Юноша прижал подрагивающую ладонь к мокрому лбу, размашисто убирая волосы с лица. Он перевёл затуманенные глаза на наполовину зашторенное окно, смотря на предрассветную дымку за прозрачным стеклом. Снова проспал не больше нескольких часов. Это не было хорошо для его затянувшейся простуды, но решать проблемы со сном не оказалось сил. Гарри просто продолжил, как обычно, сидеть, сгорбившись в одеяле, дожидаясь рассвета, смотря, как первые слабые лучи солнца лениво проникают в серую неприветливую спальню, неохотно омывая стены и мебель желтоватым светом. И одновременно с этим, выравнивалось тяжёлое сбитое дыхание, мысли приходили в порядок, сердце нормализировало свой ритм. Словно с рассветом все ужасные монстры прячутся под кровать, и не могут дотянуть когтистые лапы до хозяина комнаты. Даже в свои годы, Поттер оставался прежним потерянным и напуганным ребёнком, единственным отличием было то, что пыльный и тёмный чулан под лестницей заменился просторной и богатой комнатой. Именно в такие моменты, Гарри как нельзя сильно не хватало людей из его прошлого. Мерлин, он готов отдать всё, только бы сейчас прижаться к Гермионе и Рону, зарыться носом в пушистые волосы подруги, вдыхая знакомый запах шампуня, услышать звук голоса друга. Поттер уверен, если бы это на самом деле произошло, он бы точно не смог сдержать слёз, а потом бы до конца жизни слушал подколки Рона. Но это ничего. Пусть так, главное, быть рядом с ними. Потому что, вместо всего этого, Гарри ждали долгие сборы и переодевание в напыщенную одежду; чрезмерно воодушевлённый Тевье; более активная, чем обычно, прислуга; да завтрак в кругу «семьи». Все казались более несдержанными и радостными, и Поттер честно не понимал, почему этот семейный пикник вызвал у окружающих такие эмоции, учитывая, что они не принимали в «веселье» непосредственного участия. Не были ли все люди, прислуживающие Азарио, слишком непорочными и преданными своим господам? Видимо, даже они хотели, чтобы этот холодный особняк перестал быть воплощением отчуждённости, а его обитатели стали хоть чуточку теплее друг к другу. Гарри привычно сидел напротив близнецов, запихивая в себя еду, не чувствуя вкуса. Его глаза болели и слезились, а в горле неприятно першило, но в целом — всё было относительно приемлемо. Обычное утро, тихие близнецы, холодная герцогиня, суровый герцог. И Гарри. Да, незначительный и потерянный Гарри, которого здесь в принципе быть не должно. В таком странном настроении, где-то к обеду, он, со всеми остальными, и выехал из резиденции, дабы насладиться чудесной погодой, которую, в общем-то, и нельзя назвать таковой. Много сырости и мало зелени — то, чем можно охарактеризовать окружающие виды. Свежая молодая трава активно пробивалась сквозь почву, где-то даже виднелись ранние дикие цветы, но вот деревья не желали радовать глаз густой листвой. На ветках лишь только набухали почки, кое-где прорезались крошечные листочки. — Ты хорошо себя чувствуешь? — нарушил привычную тишину в экипаже Кассиэль. Поттер несколько раз моргнул, прежде чем понял, что обращается к нему. Он выпрямился и с трудом сдержал подступивший кашель, выдавливая улыбку. — Да, спасибо, что поинтересовались. В этот момент, Афаэлеон резко взял Поттера за руку. От неожиданности, у последнего, казалось, сердце пропустило удар, но Гарри не подал виду, лишь спокойно посмотрел в изучающие глаза мальчика. «Хм, на этот раз, у него, наконец, нормальная температура тела» — с облегчением, подумал Гарри, подмечая, что сейчас, чужая кожа не обожгла прикосновением. Поттер уже менее наигранно улыбнулся и поправил и так идеальные волосы Фаэла, прежде, чем вопросительно глянул на Алиса, который прожигал юношу чёрными зрачками. Гарри всегда становилось не по себе в такие моменты. Если взгляд Афаэлеона он с трудом и мог выдержать, делать то же самое с Алисидием не было никакого желания. Создавалось такое ощущение, будто Поттер подопытный образец под микроскопом безжалостного учёного. Ну, по крайней мере, теперь понятно, что ощущают лабораторные мыши. Не самое светлое чувство. Через какое-то количество времени, они приехали на небольшую поляну, залитую солнцем, отчего дёрн на этой возвышенности оказался особенно пушистым и мягким. Гарри вышел из экипажа и, пока слуги подготавливали место, решил осмотреть окрестности. Небо было относительно чистым, лишь несколько пушистых облаков, точно белая сладкая вата, немного перекрывали всё ещё тусклое светило. Поттер с удовольствием впитывал эти крохи ультрафиолета, взглядом провожая летящего над ним ворона. Птица улетела вдаль, прямо на утёс, который выглядел настолько высоким, что не имелось возможности рассмотреть его верхушку. Прямо под ним протекала буйная река Авалон, с сильнейшим течением, стремительно уносящаяся вдаль. Гарри помнит из уроков местной географии, что она впадает в северный океан, являясь одной из опаснейших рек Альдерамина. С такого же расстояния, та казалась простым красивым потоком воды, время от времени, ударяющимся о выступающие камни. Поттер сделал ещё несколько шагов, когда рядом, у дерева, среди полуголых кустов, услышал какое-то копошение. Юноша шмыгнул носом и заинтересованно склонил голову на бок, поворачиваясь в сторону звука. Он аккуратно, медленным шагом, подошёл ближе, прежде чем увидел небольшую возвышенность, отличающуюся от остальной плоской земли. Присев на корточки, Гарри не удержал любопытства, рассматривая насыпь в непосредственной близости. — У сусликов уже закончилась спячка? — вслух поинтересовался Поттер. — Нет, суслики в этих местах не обитают. Их бы съели более крупные хищники, — послышалось сбоку от него. — Как жестоко, — посетовал Гарри, покачивая головой до тех пор, пока до него не дошло, кто в принципе сейчас говорил. Юноша чуть не упал, когда, подняв взгляд, встретился со спокойным лицом Кассиэля. Тот встал рядом, сложив руки в карманы брюк. Его короткие волосы, вместе с длинным галстук и подолом плаща, развевались на ветру. Проглотив слюну и облизнув пересохшие губы, Гарри отвёл глаза, продолжая смотреть на неизвестную возвышенность, словно всего секундой назад не у него сердце в пятки ушло от непредсказуемой компании герцога. Периферийным зрением, он увидел, как к ним подошли близнецы, с этими своими, извечно равнодушными выражениями. Возможно, им стало интересно, о чём могут болтать столь разные люди в таком странном положении: Кассиэль — прямо, как и подобает аристократу, Гарри же — на корточках, рассматривая грязь, точно восьмое чудо света. — Что же это тогда? — любопытство оказалось достаточно осязаемым, дабы Поттер переборол в себе желание не общаться с этим человеком. — Хм, — казалось, Кассиэль задумался, потирая подбородок. В следующее мгновение, произошло нечто и вовсе из ряда вон выходящее. Герцог Азарио взял и сел подле Поттера, марая подол светлого плаща влажной землёй! Можно подумать, этот предмет гардероба не стоил целое состояние, на которое простые крестьяне могли жить минимум год. «Дядь, с тобой вообще всё нормально?» — мысленно застонал Гарри, не желая находиться с лордом на таком близком расстоянии, да ещё и в максимально непрезентабельной позе. Но мысль была быстротечной, поскольку выражение лица Кассиэля стало несколько странным. Его глаза едва расширились, а брови свелись к переносице. — Удивительно, — пробормотал он, снимая перчатку, приподнимая руку. Из кончиков пальцев устремилось слабое сероватое сияние, и Гарри интуитивно догадался, что это цвет маны герцога. Но что он делал? Когда свечение достигло насыпи, копошение усилилось. — Что там? — не выдержав, поинтересовался Афаэлеон, который, непонятно когда, оказался рядом с Поттером. — Уроборос, — заключил герцог, надевая перчатку, всё ещё смотря сложным взглядом. — Разве они не ядовиты? — напряжённо поинтересовался Алисидий, встав рядом с братом. Он казался немного обеспокоенным. — Только взрослые особи, эта ещё мала, — покачал головой Кассиэль. — Если он детёныш, не значит ли, что поблизости должны быть родители? — встрял в разговор Поттер. Он не знал, что это за такие уроборосы, но всё, что начиналось на «я» и заканчивалось на «д» вызывало у юноши не самые приятные чувства. Особенно, после всех подробностей взаимодействий Райдена и близнецов. — Уроборосы одиночки, — успокоил его герцог. — Они вымирающий вид. Признаться, за всю свою жизнь, впервые встречаю… Мужчина не успел договорить, как шелест усилился. Все присутствующие замерли, боясь побеспокоить нечто. Это «нечто» продолжало прокапывать себе путь до тех пор, пока на поверхности не показался блестящий нос, с прилипшей землёй и небольшими сухими веточками. Оно неловко перебирало крошечными лапками, через время оказываясь полностью снаружи. Гарри так и замер с приоткрытым ртом, глядя на этот момент появления. Существо, про которое говорили с таким трепетом и опасением, оказалось крошечным, размером с новорожденного котёнка. Его мордашка напоминала морду гиен, хвост был схож с ящерицей, а на спине виднелись два тёмных, почти лысых, крыла. Глаза уробороса продолжали оставаться закрытыми, Гарри догадался, что существо ещё не может видеть. Тело его покрывали клочки влажной неравномерной шерсти, да и в целом выглядело это «нечто» отвратительно и нисколько не мило. Послышался странный звук. Крошечный малыш чихнул из-за пыли, попавшей в нос, и Гарри, к своему стыду, не смог сдержать вздоха умиления. Что он там думал ранее? Не важно, любой новорожденный зверёныш, даже самый страшненький, просто не может не выглядеть мило. Уроборос встрепенулся, услышав посторонний звук. Его острые уши, похожие на уши фенека, навострились, а хвост завилял из стороны в сторону. Неловко покачиваясь, уроборос сделал несколько неуверенных шагов вперёд, дёргая кончиком носа, принюхиваясь. Не прошло и секунды, как существо сделало рывок, и, в следующее мгновение, оказалось на коленях Поттера. Тот, от неожиданности, чуть не повалился назад, но с трудом смог удержать равновесие. Афаэлеон сразу же подскочил, словно желая убрать нарушителя спокойствия от сводного брата, но Кассиэль, который всё это время молча наблюдал, покачал головой. Фаэл посмотрел сначала на Поттера, потом на уробороса, далее — на Алисидия, и только увидев что-то в лице последнего, сдержался, становясь на место. Его поза продолжала быть настороженной. — Интересно, — промычал герцог, — уроборосы известные любительницы маны. Нет ничего удивительного, что она потянулась к человеку. Вот только, странно, что из присутствующих, именно к Райдену. Из всех нас, у Афаэлеона самый большой запас маны в теле. «Даже больше, чем у тебя? Это вообще законно? Ему ведь десять лет!» — в мыслях взревел Поттер, почти не оскорбляясь от того факта, что Кассиэль назвал его слабаком. Правда есть правда, от неё не скроешься, больше Гарри интересовал зверёк в руках. От того пахло сыростью, влажной землёй и, совсем немного, чем-то металлическим. Зверь издавал странный звук, похожий на фырканье. Поттер с опаской приподнял руку и медленно приблизил её к всклокоченной макушке. Уроборос, вместо того, чтобы дать себя погладить, повернулся к ладони мордой и уткнулся в неё носом. — Милашка, — не удержался Гарри, проклиная свою несдержанность. — Эй, где твои родители? Он говорил, просто, чтобы заполнить чем-то тишину и напряжённое дыхание Фаэла, который пыхтел не хуже зверька. Юноша не ожидал, что Кассиэль, на самом деле, ответит. Обычно, этот мужчина игнорирует вопросы своих сыновей. — Когда самки откладывают яйца, они сами не знают, когда те вылупятся. Могут пройти годы, а могут — столетия. Возможно, её мать уже мертва. — Её? — уточнил Поттер, сомневаясь, когда герцог мог узнать пол зверёныша. — Уроборосы размножаются партеногенезом. У потомства всегда будет две Х-хромосомы, — герцог говорил так, будто общался со взрослым, а не двенадцатилетним мальчишкой. Поттер подумал, что тому явно не хватает навыка общения с детьми, несмотря на то, что Кассиэль отец двоих отпрысков. — Уроборосы откладывают от одного до двух яиц, но на свет появится, в лучшем случае, лишь одна особь. После кладки яиц, самка сразу же уходит, она никогда не увидит рождения своего ребёнка. Наступило молчание. Гарри ощущал чужой липкий нос на ладони. Уроборос подрагивала, возможно, замёрзшая под гнётом ветра. Она марала одежду Поттера грязью и землёй, пытаясь поглубже зарыться в ткань. — Разве это не грустно? — через какое-то время, задался риторическим вопросом Поттер. Он все ещё чувствовал странную меланхолию и тоску по дому, которая преследовала юношу с самого утра. Кассиэль лишь вопросительно промычал, словно ожидая продолжения. — Она должна была проснуться и увидеть вокруг себя лишь тёмную беспросветную пустоту. Разве любому ребёнку не будет грустно не увидеть родителя рядом с собой? Остальные не ответили. Гарри не видел, но всё равно ощущал, как эти трое смотрят на него. Стало неловко, но слов назад не забрать. Малышка, тем временем, пригрелась — она прижалась к Поттеру, свернувшись маленьким клубочком. Почудилось, будто возникшую тишину можно резать ножом. Гарри не знал, что сказал не так, но ему вдруг стало всё равно, когда ноги, затёкшие от неудобного положения, начали простреливать колющей болью. Да и его голова казалась набитой ватой, а взгляд был замыленным. Наконец, когда прошло несколько минут, герцог подал признаки жизни. Он как-то слишком неправдоподобно откашлялся, прежде чем выпалить непонятное: — Мы не можем её забрать, Райден. — А? — Гарри не понял, резко вскидывая голову, до хруста в шейных позвонках. — Она ещё не до конца развилась, видишь, глаза закрыты. Уроборосы несколько лет, после вылупления, проводят в спячке. Но, поскольку эти существа слишком чувствительны к мане, похоже, мы её побеспокоили. Экипаж наполнен многочисленными камнями маны, полагаю, они-то и разбудили уробороса. Мы не можем её забрать. — Ч-что? — Поттер всё ещё не понимал поток непонятных оправданий, вываленных на него в одночасье. Какого чёрта этот мужчина городит? — Да и к тому же, пусть сейчас она и не представляет никакого вреда, взрослые уроборосы смертельно опасны для людей. Гарри опустил голову, рассматривая землю под ногами, пытаясь осознать то, что ему поведали. «Стоп, ты вообще понимаешь, что несёшь? С чего бы я захотел тащить такое опасное, пусть и милое, существо домой? Это ведь хищница!» — хотелось постучать герцогу по голове, дабы до него дошла простая истина. Да, пусть Поттер и не боится всяческих магических существ — уж точно не после встречи с василиском, гиппогрифом и Арагогом — но это не значит, что он настолько добрый самаритянин, решивший тащить любого новорожденного зверёныша-убийцу, домой. Это ведь не котёнок! Не закончив мысленно ругаться и придумывать различные оскорбительные эпитеты для герцога, Гарри вдруг заметил чужие глаза, обращённые на его руки. Сложно понять, о чём думают близнецы, но Поттер всё же попытался: — Хотите погладить? Фаэл и Алис глянули на него, как на идиота, но юноша не стал сдаваться. Посмотрите, разве он уже не делает успехи? Сколько прошло времени, а они находятся вместе, всей семьёй, не считая герцогиню, разумеется. Отец и сыновья даже принимали участие в одном диалоге, а Гарри ведь и не может вспомнить, когда подобное вообще происходило за последний год. Дети, за это время, не болтали с Кассиэлем дольше пяти минут. — Не бойтесь, — улыбнулся, подзывая к себе, — она не кусается. «Пока что» — в душе съязвил, в прочем, не показывая этого на лице. Не добившись никакой реакции, Гарри потянул недовольного Алисидия за рукав, заставляя того опуститься на корточки. Фаэл последовал его примеру — теперь они оказались на одном уровне. Со стороны, наверняка, это выглядело смущающе. Другие дворяне даже могли упрекнуть их в нарушении этикета, но ведь сейчас здесь были только они. Так какая разница? — Может, дадите ей имя? — не увидев особого энтузиазма от детей, предложил юноша. — Зачем? — с отвращением глядя на существо, спрятавшее нос в ладонь Поттера, поинтересовался Алисидий. — Э-э, потому что это весело? — сам не уверенный в сказанном, отвёл глаза Гарри. — Давайте-ка посмотрим, что ей лучше подойдёт… — Лучше будет выкинуть это и вымыть руки с мылом, а одежду сжечь, — процедил Алис, пока Поттер пытался включить всё своё воображение. Гарри вздрогнул на прозвучавшие грубые слова. Когда мальчики молчали, благодаря их мягкой внешности, он и вовсе забывал, какими они были внутри. «Что за дела? Вы ведь не психопаты на самом деле! Пожалуйста, скажите, что нет» — взмолился Поттер. Он попытался замять сказанное Алисидием, неловко рассмеявшись, принимаясь перебирать имена. Так, что вообще было модно в этом времени? Райден назвал своего коня Вороном, так что на него положиться нельзя. — Хм, как насчёт… А́фис? Я взял символы из ваших имён. Звучит симпатично, верно? — Ты… — запнулся Алисидий, нахмурив брови, — использовал наши имена, чтобы назвать какую-то уродливую тварь? Он казался по-настоящему оскорблённым. Гарри аж заволновался, будто мальчик и правда мог, в эту самую секунду, достать из-за спины меч, да порубить его на мелкие кусочки. Пытаясь спасти свою шкуру, Поттер приподнял уробороса, расположив её рядом со своим лицом. — Она не тварь, а Афис. Посмотрите, — Гарри улыбнулся, прижимая небольшую тушку к щеке, — разве не милашка? Боже, это было максимально неловко, и если бы Поттер оставался в своём настоящем теле, то наверняка бы раскраснелся с головы до пят. Отвернувшись, он решил покончить со странной атмосферой и положил уробороса рядом с насыпью. Афис какое-то время мотала головой из стороны в сторону, выглядя ещё более жалкой, чем до этого. Она словно пыталась найти тепло в виде Поттера, но, не обнаружив его поблизости, по запаху нашарила место своего обитания. Покопавшись у входа, малышка залезла обратно в норку, закрыв за собой отверстие. На секунду, Гарри даже стало немного грустно, но он понимал, что лесные жители должны оставаться там, где им и положено. В конце концов, это ведь не одомашненное животное. Герцог с близнецами поднялись первыми, следом за ними на ноги встал Поттер. Его колени оказались неустойчивыми, перед глазами всё раздваивалось, но Гарри продолжал делать вид, точно всё в порядке. Он отряхнул комки земли со штанов, так и не сумев справиться с пятнами грязи на ткани. Да, прислуге явно добавится работёнки. Мысленно попросив перед ними прощение, юноша уже хотел вернуться на поляну, где слуги должны были разложить плед, на котором он смог бы передохнуть, но путь преградила крупная фигура. — Не переживай, я велю рыцарям огородить эту территорию. Охотиться на вымирающих существ наказуемо законом, так что она будет в безопасности. Это хорошо, что её нашли в таком юном возрасте, иначе, после могли пострадать люди, — Кассиэль, казалось, чувствовал неловкость, когда зачем-то вскинул руку. — Ты молодец, Райден. Крупная ладонь опустилась на голову и недолго потрепала его, прежде чем герцог развернулся и ушёл. Поттер продолжал стоять на месте, не сразу осознавая произошедшее. «Меня только что, словно щенка, потрепал по голове взрослый мужик» — ошарашенно подытожил он. Так, нет, стоп. Он ведь, вроде как, его отец, поэтому всё должно быть нормально. Но, и с этим осознанием, Гарри не смог сдержать дрожи. Это ведь Кассиэль! Какого дьявола? Словно находясь под гипнозом, он последовал за герцогом на место проведения пикника. На самом удачном участке поляны, и впрямь, как ранее предполагал Поттер, слуги расстелили большого размера плотную ткань. Но даже так, герцогиня, которая уже расположилась для чаепития, не сидела на голом покрывале. Её окружали многочисленные пуховые подушки с окантовками из рюш. Веера светлых юбок и подъюбников разметались вокруг её небольшого тела, делая женщину похожей на бутон средь нежных лепестков розы. Она казалась умопомрачительно красивой. Из собранных русых волос виднелись жемчужные шпильки, с шеи свисало колье из бус, а талию обтягивала шёлковая лента цвета слоновой кости, под стать цвету остального наряда. На её руках красовались тончайшие кружевные перчатки, а небольшие пальцы обхватывали ручку фарфоровой чашки. Вот только, светло-голубые глаза Елианы продолжали оставаться стеклянными пустыми сосудами. Лицо женщины ничего не выражало, а взгляд был обращён в никуда. Словно застывшая мраморная статуя, без эмоций и души. — Матушка, как Вам чай? — начал попытку диалога Поттер, садясь подле Елианы, стараясь не замарать её, безусловно, прекрасный и настолько же неподходящий, светлый наряд своей одеждой, которую успела заляпать Афис. — Сносно, — кратко ответила та. «Ладно, похоже, светской беседе не быть» — быстро понял Гарри. В этом плане, с герцогом всё оказалось гораздо проще. Мужчина выглядел слишком неумелым во всём, что касалось эмоций, но, по крайней мере, он не был потерян для плана Поттера. Только, существовала единственная вещь, которая его беспокоила — Кассиэль направлял свои попытки наладить отношения не на того ребёнка! Гарри хотелось взять мужчину за грудки, да прокричать в лицо «Смотри, вот они — твои родные дети. Делай все эти странные штуки с ними. Не трогай мою голову, ради всего святого!». Тяжело выдохнув, юноша отвернулся от Елианы, вычёркивая её из своего списка. Она не так уж и важна, верно? В конце концов, близнецы вряд ли примут чужую женщину, как свою мать. Герцогиня слишком сложна для понимания, Гарри даже догадаться не может, что творится в её голове. Лучше не тратить понапрасну силы, сконцентрировавшись на герцоге. Юноша окинул взглядом поляну, замечая присутствие эскорта. Розалия казалась более кроткой в нахождении Кассиэля и Елианы, даже и не пытаясь поддразнить спокойно стоящего Сакари. Йован же, Гарри просто на сто процентов уверен, хотел начать с ним разговор, но не мог, из-за присутствия остальных. — Братец, попробуй, — его потянули за манжет рубашки, заставляя обратить внимание на себя. Афаэлеон, держа в руках какой-то десерт, смотрел такими чистыми и безобидными глазами, отчего Гарри на секунду забыл, с кем имеет дело. Его рука, Поттер может поклясться, сама приподнялась и опустилась на чужую макушку. Только через время, Гарри кое-что осознал. «Кассиэль! Он сделал со мной то же самое! Стоп, не говорите, что он увидел, как я делаю это с близнецами, и решил взять с меня пример» — Гарри хотелось плакать от догадки. Он прокашлялся и потянулся, чтобы взять у Фаэла небольшую корзинку из песочного печенья с какой-то начинкой. — Райден не любит сладкое, — сказал Алис Фаэлу до того, как пальцы упомянутого успели дотронуться до десерта. Афаэлеон вопросительно посмотрел на родного брата, а потом уже с сомнением перевёл взгляд на сводного. У Поттера начиналась дёргаться бровь, поскольку Алис казался до ненормального чутким. Вот опять, откуда ему вообще известно? — Она не такая уж и сладкая. Это тарталетка с лимонной начинкой, — с вызовом сообщил Фаэл. — О, ну тогда всё в порядке, — с сарказмом ответил Алис, на что Гарри фыркнул, не сдержавшись. Гарри ранее не видел, как близнецы взаимодействуют друг с другом. Большую часть времени, они молчат, так что, подобные пререкания удивительны. Ему вспомнилось одно из писем Алисидия, в котором мальчик упомянул, что Фаэлу всё равно, чем набить желудок. — Всё в порядке, — улыбнулся Гарри, и с благодарностью принял предложенную корзинку. Зубы сомкнулись на песочном тесте, во рту разлился лёгкий цитрусовый вкус. Сладко-кислое послевкусие осталось на языке, даже когда юноша сделал глоток чая. Облизнув липкие губы, Поттер вынес вердикт: — Вкусно, — это, правда, было неплохо, если сравнивать с обычными приторными десертами. — Правда? — более несдержанно, чем обычно, спросил Фаэл. Поттер хотел было ответить, но в горле вновь запершило. Прочистив горло, он кивнул и допил чай из своей кружки. Ему становилось всё жарче, возможно, из-за выпитого горячего напитка, поэтому юноша расстегнул пуговицы верхнего одеяния, прислушиваясь к диалогу между Кассиэлем и Елианой. Те привычно обсуждали политику, и Гарри не знал, что вообще мог от них ожидать. Они точно муж с женой? В глазах герцога, так же как и герцогини, не видно и намёка на любовь или, хотя бы, нежность. Они больше походили на деловых партнёров, чем на супругов. Задумавшись, Гарри не сразу заметил сосредоточенный взгляд Алисидия, обращённый куда-то в лес. — Алис? — позвал он, не увидев в той стороне ничего, кроме многочисленных деревьев. — Не слышите? Певчий звук. Похоже на нагай, — тихо оповестил мальчик. — Нагай? — Афаэлеон проследил за направлением глаз брата, выгибая бровь. — Не знаешь легенду? Если хочешь отыскать логово шаркань, нужно последовать за нагай, её крылья укажут путь, — Алисидий говорил заинтересованно, позабыв о своей извечной завуалированной язвительности. — Все драконы давно истреблены, ты же знаешь, — без особого энтузиазма, ответил Фаэл, совершенно не впечатлённый словами брата. Алисидий бросил на близнеца, — что продолжал, как ни в чём не бывало, пить чай — непритязательный взгляд, прежде чем вновь обратить всё своё внимание на звук, который Поттер даже не мог уловить. Гарри бы никто не поверил, если бы он сказал, что уже видел дракона. В этом не было ничего распрекрасного, только постоянная опасность, да подпалённый конец метлы. Одни убытки, одним словом. «Мне кажется, или и впрямь становится слишком жарко?» — Гарри помахал ладонью перед лицом, всматриваясь в чистое небо над головой. — Хочешь пойти посмотреть? — наконец, поинтересовался он. — А? — недоверчиво повернулся Алис, — Правда? — Ну, если ваш отец разрешит, то почему бы и нет. Вытерев руки платком, Поттер хотел было поднять, но, то ли из-за долгого сидения в одной позе, то ли из-за усилившегося головокружения, колени юноши не выдержали и он поддался вперёд. Благо, в какой-то момент, Афаэлеон резко подскочил с места, придерживая Гарри за предплечье, помогая устоять на ногах. Ступни, перед его опущенными глазами, раздваивались, из-за чего к горлу подступала тошнота. — Что с тобой? — Алисидий подошёл ближе, всматриваясь в лицо Поттера, когда тот попытался выпрямиться. — Всё… нормаль… — Гарри прочистил горло, с трудом выпрямляясь. — У него жар, — вместо Поттера, отчеканил Фаэл. Гарри слышал, как за его спиной замельтешили слуги, поэтому попытался успокоить окружение. Ему не хотелось привлекать ненужного внимания. Пусть, это и небольшая простуда, за последний год, юноша так часто болел, что самостоятельно научился справляться с недомоганием. Признаться, он уже настолько к нему привык, что большую часть времени и вовсе не замечал. Он приспособился жить с вечной слабостью, головокружениями и головными болями. Те стали подобны белому шуму. Не очень приятно, но, в целом, терпимо. — Нет-нет, всё в порядке. Видишь, у нас одинаковая температура, — сказал Поттер, в знак доказательства, дотрагиваясь до тыльной стороны ладони Афаэлеона. Кажется, эти слова нисколько не успокоили мальчиков, а произвели обратный эффект. Алисидий быстрым шагом миновал расстояние, хмуря брови. — Поэтому всё и не в порядке. У Афаэлеона всегда высокая температура тела, гораздо выше, чем показатель обычного человека. — Всё… — Поттер попытался выдавить хоть что-то, было неловко показывать слабость перед детьми, что намного младше его настоящего возраста, но сил не оставалось даже на то, чтобы держать тело вертикально. Они что-то говорили, но Поттер уже не слышал. Жарко, стало ужасно жарко. Облизнув пересохшие губы, Гарри рассеянно повернул голову, чтобы увидеть серьёзное лицо приближающегося герцога Кассиэля. «Что его так расстроило?» — мимоходом, пробежала неподходящая мысль, прежде чем картинка стала окончательно размытой. Гарри не хотел признаваться, даже самому себе, что он, настолько унизительно, и не в первый раз, потерял сознание, но, выходит именно это и произошло.***
— Воспаление лёгких, — подытожил семейный лекарь. Тяжело прокашлявшись, Гарри несколько виновато глянул на герцога, что продолжал стоять в спальне Райдена, скрестив руки на груди, тщательно прослеживая каждое действие чужака. Брови мужчины сведены к переносице, а его руки скрещены на груди. — Это серьёзно? — спросил Кассиэль, смотря на то, как девушка в белом халате, подготавливает медикаменты. — Форма достаточно запущена, но не критична. Предполагаю, осложнение на фоне другой болезни. Я назначил Молодому господину курс антибиотиков. Будет лучше, если совместить его с регулярным лечением целителя, — лекарь вздохнул, смотря на Гарри неприятным грустным взглядом. После сказанных слов, Кассиэль стал ещё более хмурым. Его лицо казалось темнее тучи, и Поттер от всей души пожалел, что послужил причиной всего этого. Ведь, ясно как день — дворянин злится на то, что Гарри тратит его драгоценное время. Он не делал это намеренно, но, похоже, затянувшаяся простуда превратилась в нечто большее. Кости ломило, а жар никак не желал до конца спадать, отчего хотелось зарыться лицом в холодный поток воды. Мокрое полотенце, которое Кэтти заботливо уложила на лоб Гарри, нагревалось так быстро, из-за чего не имелось никакого смысла менять то каждые две минуты. Когда уколы были поставлены, а все лекарства выпиты, и даже произведено лечение специально вызванным целителем, Гарри устало откинулся на подушку, исподлобья смотря на Кассиэля, пытаясь понять, какого чёрта он продолжает тут стоять. Настолько неподвижно, будто копируя статую из дворца наследного принца. После того, как Поттер в тысячный раз успел проклянуть тело Райдена, герцог, наконец, отмер, делая шаг вперёд. Его высокая фигура, ростом почти под два метра, перегораживала свет, тенью падая на лежащего Гарри. — Извините, — прохрипел он, так и не дождавшись хоть каких-нибудь слов. — За что? — удивленно выгнул бровь мужчина Гарри стиснул зубы, не желая лобызать перед этим человеком, не имея другой возможности. Сколько труда стоило построить стабильные отношения с герцогом, особенно, после того случая на балу. Они даже поехали вместе на семейный пикник! И что в итоге? Поттер тратит время такого занятого человека, да и к тому же, всё впечатление от отдыха на природе оказалось испорченным. Появилось желание, ведомое эмоциями, послать Кассиэля на все четыре стороны. Мужчина ему не нравился, и, на самом деле, Гарри не хотел нравиться ему. Но, в это же время, он представил перед собой Гермиону. Серьёзную и собранную Гермиону, что наверняка бы покачала головой на гневные мысли юноши. Девушка всегда была рассудительна, она бы постаралась наладить связь, а уже лишь потом могла прыгнуть в омут с головой (например, набить Малфою морду). С другой же стороны, Рон, скорее всего, точно бы поддержал лучшего друга. Он бы стукнул его ладонью по спине и кивнул, подначивая на очередную драку. Гермиона и Рон чудились двумя крайностями на его плечах. — За то, что трачу Ваше время, — смирившись и послушавшись воображаемой подруги, опустив голову, выдохнул он. Герцог ничего не говорил. Слышались лишь завывания ветра, да тяжёлый стук собственного сердца. Поттер не считал, но ему показалось, что прошла минимум минута, прежде чем Кассиэль не начал: — Почему ты не сказал, что плохо себя чувствуешь? — Боялся… — Гарри прочистил горло, перед тем, как сумел продолжить, — что побеспокою Вас. К тому же, мы впервые, за долгое время, выбрались куда-то всей семьёй. Да и, если бы мы сегодня не пошли, то разве увидели бы Афис. Она… то место было на самом деле чудесным… В таком состоянии, после многочисленных лекарств, язык Поттера начал заплетаться. Он уже сам не понимал, какую сентиментальную чушь несёт, но даже не мог толком смутиться, окончательно изнурённый. Веки тяжелели с каждой секундой. Герцог снова молчал, а Гарри, далеко не в первый раз, мечтал постучать тому по голове, дабы он хотя бы постарался научиться элементарным нормам общения. Ну, вроде, то, когда один человек говорит, а другой отвечает, иначе выходит отвратительно скучный монолог. — Отдыхай, — и не прошло года, как герцог соизволил ответить. Он постоял ещё краткое мгновение, перед тем, как развернуться и уйти. Гарри привстал, с приоткрытым ртом, смотря на дверь. «Какого дьявола я тут распинался? И это всё, что ты смог из себя родить?» — хотелось рвать и метать, но сил хватало только на то, чтобы стянуть влажную тряпку со лба, сжать её в кулаке, да кинуть в несчастную дверь. Ткань, с мокрым звуком, соприкоснулась с деревом, прежде чем, абсолютно несуразно, сползти вниз. Глядя на смятый комок, Гарри немного успокоился и упал обратно на подушку, собираясь вдоволь насладиться заслуженным перерывом. В ближайшее время, его ждут долгие часы перед зашифрованными письменами Дугласа, поэтому нужно отдохнуть, пока есть время. Перебирая в голове подробности сегодняшнего дня, юноша медленно расслаблялся. Не успело пройти и десяти минут, как в комнату постучались. Думая, что это Кэтти, пришла проверить его состояние, да скрасить одиночество, Поттер бросил краткое «войдите». Каково же было удивление Гарри, когда в спальню действительно вошли, вот только, не его служанка, а двое молодых аристократов. Поттер тут же подскочил, чуть ли не ударяясь головой о спинку кровати, принимая сидячее положение. От резкого движения, прибывавшее в относительном покое, горло взбунтовалось, вызывая очередной приступ сухого кашля. — Что вы… — ещё раз кашлянув, выдавил он, — здесь делаете? — Мимо проходили, — просто ответил Афаэлеон, делая несколько шагов вперёд. Выражение лиц близнецов ничем не выдавало их чувства, но Гарри уже привык к подобному, поэтому лишь слабо улыбнулся, да пригласил их сесть на край постели. Мальчики на миг задумались, но предложение всё-таки приняли. — Вы уже поужинали? — спросил, дабы чем-то разбавить тишину. Внутри же, Гарри удивлялся тому факту, что эти двое в принципе пришли. Он задавался вопросом, имели ли близнецы какой-то потаённый смысл, или же… «Возможно ли, что антагонисты решили меня навестить?» — мысль казалась смелой и недостаточно реалистичной, но Гарри всё равно недолго посмаковал её. Если они проявляют достаточно учтивости, дабы побеспокоиться самочувствием брата, может быть, дети уже и не хотят его убить? В конце концов, прошёл целый год, а мальчики, после того случая, более не предпринимали никаких попыток умерщвления. Они в принципе не подвергали Поттера никакой опасности и даже слали письма, обсуждали какие-то повседневные дела, иногда переходя на личные темы. Гарри надеялся, что они доверяют ему, настолько, чтобы не желать избавиться, точно от надоедливой мухи. Потому что, как бы ни хотел, в тайне, он всё же немного привязался к Алису и Фаэлу. Сложно не почувствовать элементарную симпатию к людям, с которыми общаешься достаточный промежуток времени, если у тебя есть хотя бы крохи эмпатии. — Да, — просто ответил Алис. После этого, последовало очередное молчание, и Гарри понял, что близнецы и впрямь дети Кассиэля. Слишком уж были похожи в подобных делах. Он попытался придумать тему для разговора, попутно тяжело кашляя, но ничего в голову так и не приходило. На самом деле, хотелось спать, но выгонять «злодеев» романа, когда они ведут себя настолько мило… и впрямь кощунство. Поттер удивленно опустил голову, когда кто-то схватил его за руку. Он ожидал, что это окажется Афаэлеон, но, ладонь принадлежала его брату, что вдвойне удивительно. — Алис? — подняв взгляд, позвал Гарри. — Жарко? — лишь просто спросил он. И впрямь, когда кожа Алисидия соприкоснулась с кожей Поттера, последний почувствовал долгожданную прохладу. Она не задерживалась только на тыльной стороне руки, а будто протекала по всему телу, подобно, как кровь течёт через вены и артерии. В голову пришло странное смутное воспоминание. Слова, которые сказал младший близнец до того, как Гарри отключился — «У Афаэлеона всегда высокая температура тела, гораздо выше, чем показатель обычного человека». «Точно, и как у меня из головы мог вылететь такой важный факт?» — в душе отругал себя он. Сколько раз Гарри подмечал странную температуру мальчиков, и только сейчас сопоставил эту особенность с информацией из романа. Там не было рассуждения на данную тему, но и самому несложно сложить два плюс два. Антагонисты ведь предрасположены к стихийной магии. Афаэлеон — пирокинетик, Алисидий же — криокинетик. Огонь и лёд, так поэтично, романтично и… «Что за чёрт, разве это не дурацкое клише?» — Гарри хотелось найти писателя «Ночного неба над Ивридом», да кинуть в него несколько особо замысловатых проклятий. В любом случае теперь ясно, почему у Афаэлеона всегда была такая горячая кожа. Весьма разумно, что организм подстраивается под способности своего хозяина, иначе близнецы бы просто погибли от собственных сил. Гарри поразмыслил и отрыл воспоминания о том, что наследный принц — хорошо предрасположен к магии воздуха, а Александр… Нет, как бы ни пытался вспомнить, так и не сумел. Этот альв слишком быстро уж снискает свою смерть, вряд ли Поттер даже пытался запомнить настолько маловажную информацию. Жаль, тогда у него не было фотографической памяти, сейчас подобное очень бы подсобило. Пока Гарри размышлял, температура его тела почти пришла в норму, а сонливость стала практически неподвластной контролю. Афаэлеон, всё это время, держался на расстоянии, будто боясь причинить дискомфорт своим теплом. Словно он на такое и впрямь способен. Нет, конечно нет. По крайней мере, не сейчас… Поттер улыбнулся собственной шутке, больше не имея сил справляться со сном. Он закрыл глаза и заснул в мгновение ока, к своему счастью, не видя снов. Он понятия не имел, что, уже на следующий день, герцог Кассиэль наймёт лучшего целителя, выделив ему комнату рядом с лекарем. Ровно так же, как и представить не сможет, что после этого случая, пикники в семействе Азарио станут регулярным мероприятием, а то место, в котором они проводили сегодняшнее время — ограждённым, как часть неприступных владений Лорда Территорий. Впервые за много лет, у Азарио появится новая традиция.