Глядя на конец ночного неба

В столовой было до неприятного напряжённо. Скрежет, издаваемый столовыми приборами по фарфору тарелок, казался особенно раздражающим. Даже потрескивающие свечи, стоящие в богато украшенных серебряных канделябрах, не придавали комнате уюта. Чудилось, что всё тепло померкло, оставив за собой колючий холод, наряду с безмолвием. Алисидий особенно старательно увлечён содержимым своей тарелки — каждый компонент блюда выбран и помещен в отдельную аккуратную кучу. Его прямые плечи ни на секунду не дрогнули, продолжая представлять собой идеальную осанку. Распущенные волосы мальчика закрывают углы его челюстей, делая лицо более мягким, чего нельзя сказать о ледяных омутах глаз. Рядом сидящий Афаэлеон, и вовсе, не обращает ни на что внимания, методично разрезая куски мяса на более удобные, отправляя те в рот, кажется, полностью увлечённый поглощением еды. Ребёнок не показывает никакого дискомфорта, о котором говорит лишь вторая пара сменных столовых приборов — первую он нещадно погнул, смотря на вилку с неправильно расположенной ручкой пустым взглядом до тех пор, пока испуганная дрожащая служанка не заменила испорченный предмет на новый. Но, самым абсурдным в этой картине остаётся находящийся во главе стола герцог Азарио. Он словно и вовсе не ощущает странной атмосферы, отпивая, вероятно, вино из красивого фужера. Широкоплечий, высокий и статный мужчина, этим вечером, выглядит слегка усталым, с залёгшими синяками под глазами и несколько отросшими волосами. Одетый с иголочки и идеальной причёской, но, тем не мене, будто потерявший прежний лоск. Противоположно стоящий стул, принадлежащий герцогине, продолжает оставаться пустым. В целом, всё выглядело относительно привычно и спокойно. Подобные действия происходили из раза в раз. Отличие заключалось в том, что это был первый семейный ужин за прошедшие полтора месяца, за которые, ни у кого из детей Азарио, не нашлось возможности увидеть кого-либо из родителей. Поэтому какой бы мирной ни казалась обстановка, это не отменяло того факта, как сильно сжимались руки Фаэла на вилке с ножом, насколько тревожно дотошной стала выборочность Алиса, и до какой степени сам Гарри разрывался от, с трудом сдерживаемой, злости. Еда не лезла ему в горло, из-за чего, юноша просто ковырялся в тарелке, стараясь держать дыхание под контролем, вспоминая, сколько усилий стоило организовать этот вечер. Поттеру пришлось весь день наседать на Тевье и просить передать Кассиэлю просьбу о встрече. Он знал, что просто потеряет шанс, начав с пустого места кидаться обвинениями. К тому же, не находилось никакого желания устраивать сцену перед детьми. Последние недели и так выдались слишком трудными и изматывающими для них. Всех них, включая Гарри, если уж быть до конца честным. — Мне передали, ты хотел что-то сказать, Райден, — словно прочитав его мысли, начал Кассиэль, промачивая губы тканевой салфеткой. Хорошо, что Гарри не жевал в этот момент, иначе бы точно подавился, выплёвывая содержимое рта на белоснежную скатерть. Он тут же подхватил со стола вишнёвый сок, делая вид, что пьёт, просто желая потянуть время и собраться с мыслями. Поттер всё ещё испытывал злость, но мужские авторитетные фигуры всегда вызывали в нём странные чувства. Может благоговение, а может и вовсе, нечто близкое к боязливости. Взгляд поверх бокала, на автомате, невольно скользнул к пустующему месту герцогини, и, на этом моменте, Гарри невольно осенило. Ранее, он не осознавал, насколько сильное чувство мнимой защищённости давало присутствие женщины. Она никогда не делала того, что могло бы навести на подобные чувства, но, видимо, извечное равнодушие имело связь со стабильностью. Стабильность же приравнивалась к безопасности, пусть и ложной. Потому что в этом мире Гарри никогда не сможет быть в безопасности на самом деле. Но, пусть и так, столь ценная передышка теперь казалась роскошью, которую Поттер потерял. Ему удалось проглотить тёмно-красную жидкость, отставляя сосуд с напитком в сторону. Горечь оседала на кончике языка, вынуждая задумываться, заключалась ли причина во вкусе напитка или же всему виной сложившиеся обстоятельства. — Да, я бы хотел поговорить, — Гарри поднял глаза, встречаясь с серыми радужками Кассиэля, — наедине, — добавил он с нажимом. Поттер не знает, что именно видит герцог в его выражении лица, раз так легко соглашается, после небольшой заминки, кивая и возвращаясь к трапезе, до окончания которой, никто не произносит ни слова. Близнецы, временами, кидали на Гарри взгляды, но отказывались смотреть на родного отца. Это поднимало странную тревогу внутри. Да, Алис и Фаэл и раньше не особо показывали свою привязанность к родителю, но, они хотя бы выказывали элементарное уважение. Сейчас же, герцога Азарио для них словно и вовсе не существовал. Мальчики проигнорировали Кассиэля, не удостоив его вниманием, и Гарри оставалось лишь догадываться, в чём именно заключалась причина. Не потому что герцог представлял собой образцового опекуна, а как раз таки наоборот — поводов находилось слишком уж много. Когда они заканчивают есть, Кассиэль отправляет детей спать. Афаэлеон и Алисидий напряжённо застывают на своих местах, изучая ободряюще улыбающегося им Гарри, даже не соизволив бросить краткий взгляд на родного отца. Видимо, решив, что спорить бесполезно, близнецы повинуются приказу, молча выходя за пределы комнаты. Так Поттер и герцог Азарио остаются один на один. — У меня не так много времени, Райден, — низким голосом, предупреждает Кассиэль, когда Гарри не торопится начать диалог. Это простое предложение поднимает в горле Поттера новую порцию раздражения. Ему хотелось спросить «а когда оно у тебя в принципе есть?», но, опять-таки, претензии не казались подходящим началом разговора. — Я слышал, что эскорт, отвечающий за нашу безопасность в тот вечер, всё ещё находится под следствием? — пошёл издалека, подхватывая мягкий материал салфетки, теребя его пальцами, желая чем-нибудь себя занять. Кассиэль выглядел сбитым с толку затронутой темой, в чём Гарри не мог его винить. В конце концов и он до конца не понимал, почему брал инициативу по защите людей, которые и сами бы прекрасно справились с любой опасностью Мысленно, Поттер оправдался тем, что, таким образом, благодарил Розалию за спасение, а также, брал во внимание странную ситуацию с Йованом. Вдруг, именно данное чёрное пятно в карьере рыцаря и сделало из светлого добродушного юноши кровожадного палача из романа? Тем более Гарри не хотел привыкать к новой охране, а чем быстрее на свободу выйдет старая — тем быстрее появится возможность выйти из этой золотой клетки, которую кто-то особенно опрометчивый имел смелость назвать «домом». — Всё так, — с подозрением, кивнул герцог, — и что с этим? — Ничего, — Гарри пожал плечами, как бы показывая, будто его, на самом деле, это не очень волнует, — просто подумал, что было бы дурным тоном держать наших спасителей под замком, словно они какие-то преступники. — Они преступники, пока не доказано обратное, — грубо отрезал Кассиэль. «Ну, конечно же, для великого лорда Альдерамина, презумпции невиновности не существует» — Поттер не имел представления, в принципе, существовало ли данное понятие в этом мире, но не удержался от язвительных размышлений. — Тот мужчина в лесу практически убил меня, — приподнял подбородок, вновь встречаясь с чужими глазами, — если бы не дама Лин, я бы не сидел сейчас здесь. — Если бы дама Лин, и все остальные, выполняли свою работу, тебя не должно было быть в том лесу, — парировал Кассиэль, прищурившись. — Все совершают ошибки. Нельзя предугадать каждую опасность. Они просто люди. Гарри, правда, не представляет, почему настолько неприкрыто защищает этих людей, которых едва знает. Заключалась ли причина в том, что Поттер испытывал неконтролируемое желание идти наперекор герцогу, или же смысл лежал гораздо глубже? Неважно, поскольку, задумавшийся на миг, собеседник откидывается на спинку стула, оценивающе рассматривая Гарри. — Ты хочешь, чтобы они вернулись к своим обязанностям ваших с Афаэлеоном и Алисидием эскорта? — неожиданно, поинтересовался, выбивая по столу незамысловатую мелодию кончиками пальцев. — Эм… — Поттер заторможено моргнул, сглатывая слюну, — да? — Хорошо, я подумаю, что можно сделать, — наконец, словно найдя нужное в фигуре оппонента, кивнул Кассиэль. — Если это всё… — Нет! — к удивлению их двоих, практически выкрикнул, не сразу отойдя от столь лёгкой сговорчивости. — Есть ещё кое-что… Речь пойдёт об Алисе и Фаэле, — облизнув сухие губы, выпрямился Гарри. — Что с ними? — просто моргнул Кассиэль, покручивая в длинных сильных пальцах элегантную тонкую ножку фужера. — Что… — Поттер запнулся, немного нахмурившись, — Вы же прекрасно знаете, отец, — привычно выдавил из себя данное обращение, — Фаэл не может контролировать силу. Он уже сменил несколько комнат и испортил немыслимое количество мебели и одежды. Алиса же, мучают кошмары и приступы паники. Он задыхается практически после каждого пробуждения. Брови Кассиэля сводятся к переносице, пока он, по-видимому, обдумывает услышанное. — Я скажу Тевье, чтобы он… — Им не нужен Тевье! — взорвавшись, не удерживается от повышенного тона, ударяя ладонями по столу. — Им нужен их отец! Поттер тут же тяжело вздохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, когда герцог уставился на него с калейдоскопом эмоций, которых юноша попытался охарактеризовать. Недоумение. Удивление. Лёгкое недовольство. Беспокойство? Возможно. — Я делаю всё, что в моих силах… — Вы делаете недостаточно! — в очередной раз, грубо перебил Гарри. Его взрывной характер уже давно перестал контролироваться, когда этот мужчина, с каменным лицом, продолжал нести чушь. Да, Поттер прекрасно осознавал, что герцог пытался защитить свою семью, но ведь, защита не заключается только в физической составляющей. Это он и попытался передать, вновь открывая рот: — Вы не были там, когда это происходило, — Гарри попытался расправить напряжённый плечи, — когда Фаэл множество раз сжигал собственную спальню, а Алис просыпался от очередного кошмара. — Послушай, Райдензис, — кажется, наглое поведение Гарри довело Кассиэля до определённой точки раздражения, поскольку, он никогда не использовал для обращения полное имя, — ты ещё ребёнок, поэтому не можешь всего понять. Сейчас, моя первостепенная задача, обезопасить ваши жизни. Мне явно не стоит говорить об этом с кем-то столь юным, — мужчина нахмурился, не отрывая от приёмного сына холодного взгляда, — но раз ты достаточно взрослый, чтобы перебивать, то значит, сумеешь справиться с информацией. Поттер не сдержал ёрзания, крепче сжимая кулаки. Впервые он видел Кассиэля настолько откровенно недовольным, возможно, даже злым. На ум только пришёл тот раз, когда герцог поднял руку на своих сыновей. «Он же не станет повторять эту практику?» — нервно сглотнул от подобного предположения. И всё же, Гарри не мог заставить себя жалеть. Этот разговор должен был состояться, может, в более нейтральной обстановке, но, когда речь идёт о ком-то столь сложном, как член семьи Азарио, выбирать особо не приходится. Так что, сильнее вонзив ногти в ладони, Гарри с вызовом приподнял подбородок, говоря то, что не осмелился бы сказать вышестоящему аристократу. Ну, по крайней мере, раньше, до всей этой истории с аварией и пренебрежением со стороны законных опекунов. — Просветите меня. Показалось, будто лицевой нерв Кассиэля задёргался, но Поттер понадеялся, что произошла игра света, благодаря ближайшим горящим свечам. — Дерзкий ребёнок, — тихо пробормотал герцог, хотя Гарри не уверен, правильно ли услышал. — Ты уже и так прекрасно знаешь, что на нашу карету было организовано нападение. Если бы это оказались простые разбойники, то дела обстояли гораздо проще. Но все пойманные преступники покончили с собой ещё до того, как их успели допросить. Разбойники никогда не делают ничего столь отчаянного. Это, и тщательная подготовка, говорит о том, что нападавшие целенаправленно покусились на жизни людей Азарио. Как и обещал, Кассиэль и впрямь не жалел слов. Он говорил так, будто рассказывать ребёнку об ужасающих подробностях, вроде самоубийства, вполне приемлемо. Наверное, герцог решил преподать приёмному сыну урок, в котором нельзя перечить старшим и лезть не в свои дела. Ему не повезло, что слушателем оказался взрослый Гарри, повидавший на своём веку гораздо больше, чем кто-либо из этого мира был готов поверить. Тем временем, мужчина продолжил: — Но, вот в чём заключается самая большая проблема: с того случая, как на меня напали на границах Альдерамина, безопасность поездок была повышена. Теперь, сопровождающие должны выбирать отличительный от предыдущего раза путь. К тому же, о маршруте знают лишь непосредственные участники. Хотя, я не удивлюсь, если остальные слуги также прознают подробности, поскольку, правило о запрете распространения слухов нагло игнорировалось. Таким образом, нападавшим требовалось точное расположение экипажа, дабы заранее подготовить засаду. Расположение, которое знают лишь жители и работники поместья. — Значит, — Гарри растерянно моргнул, — среди нас предатель? — Не среди нас, — Кассиэль скривился, будто одна мысль о сравнении себя со слугами вызывала отвращение, пока Гарри мысленно давал себе по лицу за подобную ошибку, — но, так и есть. Пусть, я и сократил персонал, убрав всех хоть немного подозрительных людей, и, тем не менее… пока нет точных доказательств о причастности, нельзя сказать, что мы находимся в безопасности. Гарри тупо уставился на поверхность стола, накрытую белоснежной скатертью. На самом деле, он и сам подозревал обо всём сказанном, но слышать плохие новости из более знающих уст немного выбило его из колеи. «Убрал весь подозрительный персонал? А как насчёт женщины, что неоднократно подсыпала яд в еду Райдена по велению твоих родных сыновей?» — мстительно подумал Поттер. Но, не могла же Эмма быть ответственной за то происшествие? Несмотря на подлые действия, она никогда не казалась особенно мудрой или расчётливой. Близнецы управляли ею, как марионеткой, дабы достичь нужного результата. С другой же стороны, что, если Эмма просто хорошая актриса, играющая дурочку? В любом случае Гарри не собирался рассказывать свои домыслы герцогу. Уж лорд Альдерамина явно разберётся в ситуации лучше, чем какой-то мальчишка. Сейчас, нужно сконцентрироваться на изначальной теме разговора, потому что, они ушли в совершенно неверные дебри. Видимо, Кассиэль подумал о том же, поскольку, вновь начал, высокомерно приподняв брови: — И это всё — лишь часть того, что нужно решить. Теперь, ты действительно думаешь, — мужчина говорил ледяным тоном, — что кошмары требуют более немедленного вмешательства, чем ваша непосредственная безопасность? Ваши жизни? Алисидия с малых лет мучают плохие сны. С недавних пор они закончились, но, раз уж вернулись, то отпрыск Азарио явно сумеет справиться с детскими страхами самостоятельно. Что же касается Афаэлеона… то это моё упущение. К сожалению, я сейчас не могу позволить неизвестному лицу проникнуть на территорию поместья. Когда ситуация станет более понятной, Афаэлеону будет предоставлен учитель, способный справиться с его… проблемой. Чем больше говорил лорд, тем сильнее поднималась, только успокоившаяся, злость внутри Поттера. Он так сильно сцепил челюсть, что зубы невольно заскрежетали. Гарри непрерывно повторял себе, что нельзя просто встать и ударить высокопоставленного аристократа по лицу (не то чтобы у него получилось, но можно было хотя бы попытаться). Что-то дотронулось до его ноги, и Поттер с трудом сдержал вздрагивание, смотря вниз. Непонятный пучок белого меха проскользнул под стулом, потираясь о лодыжку. Наконец, когда нечто подняло голову, смотря снизу вверх блестящими гетерохромными глазами, Гарри узнал кошку, ранее спасённую Ноттом. «Она всё ещё здесь?» — неверяще, моргнул, возвращаясь к диалогу. — Более понятной… — несмотря на бурю внутри, негромко пробормотал Гарри, повторяя сказанное, — и когда это «более понятно» наступит? Как долго ещё Фаэл должен бояться самого себя? Бояться прикоснуться к родному брату. Бояться навредить близким. Потому что, — когда Поттер, в очередной раз поднял, горящие злостью, глаза, Кассиэль, едва заметно, вздрогнул, — лето уже закончилось, листья начали желтеть и опадать, а мы всё сидим здесь, словно в клетке. Никаких писем, никакой связи с миром извне. Богиня, да единственный человек, который хоть немного говорит с нами — это Тевье! Гарри вновь повысил голос, он уже давно и не пытался играть роль сдержанного и спокойного Райдена. Ему просто осточертело. Похоже, не зря ранее герцог упомянул игнорирование правила о запрете сплетен. Наверняка, он что-то сделал, раз слуги боялись даже смотреть на детей Азарио. Энн также больше не стремилась завести разговор — девушка просто приходила, выполняла свою работу и уходила. Только Тевье ничуть не изменил мягкого и заботливого отношения, но дворецкий, чаще всего, был занят своими непосредственными обязанностями, поэтому разговоры с ним выходили недолгими. Ещё конечно, оставался Раэль, но его вряд ли можно считать образцовым примером слуги. За это время, Гарри лишь больше сблизился с помощником — он являлся его отдушиной, с кем можно поболтать без всей этой помпезности и этикета. Но такая привилегия существовала только у Гарри, чего не скажешь о близнецах. И, раз герцог с герцогиней пропали с радаров, буквально единственным, с кем могли поговорить мальчики, помимо друг друга, был Гарри. Словно только они втроём и остались в этом сером мире, представляющим собой гротескный «Звёздный Дворец». Вот только, звёзды давно померкли, перестали казаться чарующими, поскольку, они — лишь искусственная имитация реального небосвода. — Это небольшое лишение, в сравнении с результатом, — Кассиэль выглядел сбитым с толку, но отвечал так, будто и впрямь верил в сказанное, — ваши жизни стоят на первом месте. — Жизни? — Гарри рассмеялся, хрипло и совсем не весело. — Это не особо похоже на жизнь. Мы просто существуем в этом стазисе. Пленники в собственном доме. Кошка — Первая — будто чувствуя атмосферу, принялась дотрагиваться до Гарри мягкими лапками, цепляясь ногтями на штанину. — Райден! — по-видимому, Поттер окончательно вывел герцога из себя, раз тот повысил голос. — Ты забываешься, ребёнок. Я лучше знаю, что требуется для вашей с мальчиками безопасности. — О, правда? — у Гарри полностью вылетело из головы, какую роль он играл, когда настоящий характер Поттеров вылез наружу, — и что же по-вашему лучше? Запереть нас в четырёх стенах, где мы просто сойдём с ума? Я прекрасно понимаю Ваши опасения, но нам всё равно, рано или поздно, придётся выйти наружу. Вы не можете защитить нас от любой опасности. Послышался негромкий, но характерный звон. Периферийным зрением, Гарри увидел, как фужер в руках Кассиэля лопнул. Осколки пронзили кожу, под натиском сжатого кулака, впиваясь лишь глубже. Кровь, смешанная с остатками пролитого вина, стекала по пальцам, марая скатерть багровыми кляксами. Поттер не отвёл взгляда от разгневанных глаз герцога Азарио, внутренне съёживаясь, но никоим видом не показывая этого снаружи. Собственная злость подначивала, не давала идти на попятную. — Я могу, — сквозь плотно сжатую челюсть, процедил мужчина, точно пытаясь убедить в этом себя. — Даже если Вам и удастся защитить сыновей от физической угрозы, — Гарри отбросил изрядно измятую салфетку, с которой всё это время возился, на стол, — моральный урон уже будет нанесён. — Это не имеет значения, если вы останетесь невредимыми, — не сдавался мужчина, словно и не замечая собственного кровоточащего ранения. — О, вот значит как? — рассеянно, облизнул пересохшие губы Поттер, отталкиваясь от стола, с шумом вставая на ноги, чудом не задевая кошку, — но, вот какое дело, герцог Азарио, — Поттер не смог заставить себя назвать его отцом, почти выплёвывая новое обращение, от которого, глаза Кассиэля шокировано расширились, — когда Фаэл и Алис вырастут, не удивляйтесь, если они не будут считаться с Вами, как с родительской фигурой. И не пожалейте, когда однажды придёте домой, а он окажется пустым. С этими словами, Поттер развернулся и, стуча подошвой по полу, направился на выход. Его никто не отпускал, но Гарри, за небольшой промежуток времени, нарушил столько правил этикета, что данный факт не имел никакого значения. Хотелось просто быстрее выбраться наружу, пока новые небрежные слова не вырвались изо рта. Гарри чувствовал удушение, от нахождения не только в этих стенах, но и с этим человеком вблизи нескольких метров. За стремлением побыстрее убраться подальше, пытаясь выйти за пределы трапезной, Поттер не сразу заметил другое присутствие. Он врезался в чужую грудь, ударяясь лбом, отскакивая назад. Обеспокоенные глаза Тевье встретились с его собственными, когда дворецкий протянул руку, будто хотел дотронуться. Это всё напомнило первое появление Поттера в этом мире, поэтому юноша неосознанно отпрянул. Не желая оставаться в напряжённой тишине, он склонил голову, чтобы не встречаться с Тевье взглядом, и обошёл его, выходя из комнаты. Его грудь тяжело вздымалась, пока Гарри шёл по коридору, сжимая кулаки до отметин от ногтей на ладонях. «Всё в порядке. Мы отлично справимся сами», — пытался себя убедить, хмуро смотря вперёд. Им не нужны ни герцог, ни герцогиня. Что толку от этих бесполезных взрослых? В конце концов подобное происходило слишком часто, чтобы Гарри не успел привыкнуть. У него есть лишь он сам. Также теперь он есть и у близнецов. Все остальные могут пойти к чёрту.

***

Гарри глубоко задумался, прислоняя ободок стакана к губам, делая глоток жидкости с легким, едва уловимым, травянистым привкусом. Его взгляд гулял по многочисленным полкам и книгам на них. В комнате без окон, освещаемой одной настольной лампой, стоял полумрак. В слабом свете, витали крошечные частички пыли, оседающие на ближайшей мебели. Всё здесь оставалось примерно в таком же состоянии, в котором Гарри впервые обнаружил кабинет Райдена, больше года назад. На письменном столе по-прежнему разбросаны различные пергаменты и книги, не дочитанные оригинальным владельцем. На журнальном столике, рядом с мягким креслом, покоятся многочисленные карты городов и континентов. Интересно, что Райден мог там искать? Все горизонтальные плоскости покрыты приличным слоем пыли, поскольку, служанкам запрещено заходить в комнату, а сам Поттер не стремится трогать чужие вещи. Было в этом что-то… сакральное. Ещё только переместившись в тело Райдена, Гарри сразу заметил, насколько безличной казалась его спальня. Она вряд ли походила на укромное место ребёнка, без каких-либо памятных вещей и безделушек. Именно поэтому юноша справился с неприятным чувством, обживая место, не принадлежащее ему. Хотя, по сути, ничего особо и не изменилось. Все личные вещи Поттера помещались в выдвижной ящик письменного стола, который он заказал в первые дни пребывания здесь. Но вот кабинет Райдена… там будто хранилась история. История забытого мальчика, потерявшего родного отца, брошенного родной матерью. Ребёнка, что пробирался в самую укромную комнату мрачного поместья, прячась среди книг и рукописей. Гарри не смел нарушать эту память. Раньше, бывало, он часто проводил в кабинете своё время, но даже так, не стремился вносить изменений. Сейчас же, он и вовсе, заходил лишь, только чтобы выпить отвар из Лунного Цветка. Кстати говоря, о нём. Допив последний глоток, Поттер облизнул губы и уставился на слабый осадок на дне чашки. Он не хотел об этом размышлять, как бы по-детски ни казалось подобное избегание, но мысли то и делали, что штурмовали голову. Перестали ли близнецы травить его? Этот вопрос беспрестанно терзал, оставаясь без ответа. Гарри не знал, как решить данную дилемму. Не может же он просто подойти и спросить, ровно, как и не находит достаточной смелости, дабы перестать пить противоядие. Оставалось лишь продолжать заваривать лепестки, радуясь, что столь концентрированной настойки наверняка хватит до окончания расшифровки записей. Решив привычно не думать о неприятном, — словно, если Гарри закроет глаза, всё плохое испарится — тяжело вздохнул и вышел из кабинета, проходя мимо служанок, прячущих взгляд. Это нервировало и навевало на воспоминания о недавней ссоре с этим старым ублюдком. Поттер так и не сумел до конца отойти, ходя с мрачным настроением, пытаясь не показывать его окружающим, особенно Алису с Фаэлом. Хотя, не похоже, будто Тевье вёлся на маски спокойствия, смотря на Гарри с непонятной жалостью, когда думал, что он не видит. Либо Тевье обладал телепатическим даром, либо же подслушал их разговор с Кассиэлем. Нечто наводило на мысль, что второй вариант был более убедительным. Гарри в сотый раз решил — Тевье слишком хорош для этого места. Вот Раэль больше подходил порочной семье Азарио. Забавляясь собственным мыслям, Поттер не заметил, как замер в коридоре, напротив окна, что выходило на задний двор. Подойдя ближе, он прищурился, всматриваясь в непонятное столпотворение людей. Они о чём-то говорили и казались знакомыми, но, из-за расстояния и того, что неизвестные стояли к Гарри спиной, последний не сумел их опознать. Точно почувствовав пристальное внимание, одна из фигур резко вскинула голову и повернулась, на секунду замерев, прежде чем начать махать. Гарри потребовалось какое-то время, чтобы узнать, в машущем человеке, улыбающуюся Розалию. Скорее всего, рядом находящиеся люди, развернувшиеся следом, были Сакари и Йованом. Невольное воодушевление растеклось внутри, когда Гарри ответно слабо улыбнулся. Он не представлял, как Розалия это разглядела, когда она переместила свою руку, изображая другой жест, подзывая его. Гарри удивился, но спорить не стал, спускаясь на первый этаж, только перед выходом вспоминая, что им с близнецами запрещено выходить на улицу. Недолго помявшись, Поттер, всё же потянулся к ручке, но дверь успела открыться раньше, чем пальцы коснулись позолоты. — О, моя богиня! — практически закричала Розалия, с покрасневшими щеками, — приветствую, Ваша Светлость! Мы так долго не виделись. Эй, ты, — женщина небрежно кинула мимо проходящему слуге, — принеси господину верхнюю одежду. Парнишка, к которому обратились, бросил на Гарри боязливый, но вопросительный взгляд, отправляясь выполнять поручение, лишь получив от того утвердительный кивок. — Разве герцог разрешает нам выходить за стены поместья? — и тем не мене, поинтересовался, выгибая бровь, Поттер. — Да! Это просто чудесно! — женщина радостно сверкнула глазами. — Недавно, лорд снял некоторые ограничения. Теперь Вам и Вашим братьям разрешено выходить и гулять по территории, прилегающей к «Звёздному Дворцу». Под наблюдением эскорта, разумеется! Гарри почти подпрыгнул от этой новости, быстро принимая от вернувшегося парня тёплое пальто, позволяя помочь его надеть. Кажется, Розалия разделяла спешку, потому что также нетерпеливо открыла дверь, пропуская аристократа вперёд. Морозный воздух тут же ударил по лицу, но впервые Гарри не был против. Единственный ветер, который он мог ощущать эти долгие два месяца, оставался лишь тот, что задувал из приоткрытого окна. Как же здорово оказалось просто выйти на улицу, да наполнить лёгкие чистым осенним воздухом! Розалия повела его за собой, и Гарри не стал возражать. Он смотрел на белые пушистые облака над головой с маленькой искренней улыбкой. До этого момента, он не понимал, насколько грустным был всё это время. Такие пассивные эмоции оказались перекрыты более явной яростью и раздражением. — Ваша Светлость! — кто-то вскрикнул, вынуждая Поттера опустить голову на говорившего. Увидев неприкрытые слёзы в глазах Йована, Гарри попятился, чтобы врезаться в чью-то грудь. Снова подняв голову, он встретился глазами с, как обычно, равнодушным выражением Сакари. Мужчина поклонился в знак приветствия, позволяя Поттеру отпрянуть и сделать шаг в сторону, окидывая присутствующих взглядом. Все кажутся очень радостными, что не скрывает даже напускное равнодушие Реста и солёные водопады Нотта. Вот только за этим Гарри всё равно видит, насколько уставшее впечатление производят рыцари. Их кожа выглядит немного нездорово, под глазами залегли синяки, да и в целом… эскорт явно исхудал. «Что герцог с ними сделал?» — недовольно, с примесью агрессии, сжал кулаки Гарри. Не в первый раз Поттер нашёл в себе желание дать Кассиэлю несколько смачных пощёчин. И вовсе не потому, что он волновался за этих людей. Конечно, нет. — Я так рад видеть Вас в добром здравии! — Йован продолжил, подходя ближе, но так и не осмеливаясь что-либо предпринять, смотря большими щенячьими глазами. — Я… прошу прощения, что не смог выполнить свой долг. Я не защитил Вас и заслуживаю бо́льшего наказания, чем получил, — продолжил вместо эмоционального Нотта, спокойно склонивший голову, Сакари. — Эти двое, как всегда, за своё, — Розалия столь сильно хлопнула Сакари по спине, отчего мужчина поперхнулся воздухом и слегка поддался вперёд. Гарри смотрел на последующие пререкания, и не пытаясь сдержать улыбки. Ему стало, впервые за долгое время, легко. — Я тоже рад вас всех видеть, — это не в его стиле, но даже Поттер способен на некую сентиментальность, особенно, после долгого заточения в четырёх стенах. Все трое замерли, смотря на Гарри странными взглядами, вызывая сомнения, не было ли что-то на его лице. Неловко прокашлявшись, он спрятал руки в карманы пальто, покачиваясь на пятках, продолжая: — Но я удивлён, неужели, герцог, наконец, решил отпустить вас? — А из Вас вышел бы неплохой актёр, милорд! — Роза воскликнула, видимо, от переизбытка чувств, вновь хлопая Сакари по спине. Тот не изменился в лице, будто давно привыкнув к повадкам дамы. Йован шмыгнул покрасневшим носом, привлекая к себе внимание: — Мы слышали, что всё благодаря Вам, — смотря так, будто Гарри сорвал звёзды с неба, благоговейно объяснил рыцарь. — Не знаю, что Вы сказали Его Светлости герцогу Азарио, раз он решил завершить расследование над нами. — Разве правило насчёт сплетен не ужесточилось с недавнего времени? — неуверенно, растерявшийся от услышанного, не особо по теме, спросил Поттер. — Всем рот не заткнёшь! — лишь широко улыбнулась Розалия, перекидывая руку за шею Сакари, который покачнулся от нового добавленного веса, хотя вырываться не стал. Гарри переваривал услышанную информацию несколько заторможено. Прошло какое-то время с их последнего разговора с Кассиэлем. Неужели мужчина соизволил и впрямь принять сказанное неродным сыном всерьёз? «Он обещал рассмотреть ситуацию с эскортом, но ни слова не говорил про близнецов», — отдёрнул себя от ненужной надежды Гарри. Нет смысла испытывать благодарность за то, что герцог должен был сделать без напутствия Поттера. Между ними всё закончилось в тот момент, когда Гарри покинул трапезную, а Кассиэль даже не попытался остановить его. Не то чтобы юноша хотел… Но он прекрасно справлялся самостоятельно! С тех пор Поттер полностью взял в руки ситуацию с антагонистами, желая, чтобы они не стали таковыми. Это были мелкие шажки, но тем не менее, они работали. Гарри начал с того, что научил Алиса дыхательным упражнениям, способным облегчить его панические атаки, на тот случай, если рядом не будет кого-то способного помочь. Также он стал укладывать близнецов спать, желая им добрых снов, а иногда и вовсе, рассказывая на ночь выдуманные истории. Кажется, это немного помогало, поскольку кошмары стали меньше беспокоить ребёнка. С Афаэлеоном дела обстояли немного сложнее. Поттер никогда не считал себя особенно способным в магии, тем более чужеродной, принадлежащей иному миру. И всё же его опыт смог заложить основы, когда Гарри начал обучать Фаэла контролю. Такие мгновения напоминали об Отряде Дамблдора, где Поттер выступал в роли учителя для других студентов Хогвартса. Да, у них с Фаэлом не всегда дела шли хорошо, но они пытались, и это самое главное. Гарри старался научить мальчика не бояться собственной силы. Тут уже помогал собственный опыт с всплесками магии. — В общем, мы хотели выразить Вам свою благодарность, — Сакари, в очередной раз, чинно поклонился, привлекая за собой, повисшую на мужчине, Розу, которая легко удержала равновесие. — Я клянусь перед Богиней Вод, что это был последний раз, когда я не смог выполнить свой рыцарский долг. Впредь, чего бы это ни стоило, я защищу Вас, милорд. — Эм… спасибо? — неуверенно, выдавил Гарри в ответ на столь чопорную, ненужную ему клятву. — Да, Молодой господин, Вы, а также господин Афаэлеон и господин Алисидий, наши приоритеты! — Йован согласно кивнул. — Этой ситуации с падением кареты в принципе не должно было случиться! Мы проявили кощунственную оплошность! — Эй, вы двое слишком давите на нашего милого господина, — Роза беззлобно фыркнула, зажимая шею Сакари между подмышкой и грудью, впечатывая лицо мужчины в наверняка твёрдую металлическую защитную пластину. — Хватит говорить о грустном. Пора сообщить хорошие новости! Радуясь, что смущающая тема отброшена в сторону — храни богиня Розалию — Гарри оживился. — Что за новость? — Ваша лошадь, конечно же! Вы можете проверить её! — дама широко улыбнулась, кладя руку, чьё запястье закрыто наручем, на макушку Реста, грубо поглаживая короткие волосы. — Она в порядке? Было сложно поверить в сказанное. Раньше Поттер не раз пытался увидеть Лошадь, но его, как ребёнка, не допускали к больной кобыле (это всё равно оставалось бы невозможным из-за того, что выход из поместья был запрещён). Как сказал ветеринар, рана на бедре оказалась более серьёзной, чем они предполагали. Животное держалось на грани жизни и смерти, пережив сепсис, несмотря на все попытки Поттера вылечить её с помощью травы. — Да, Ваша светлость, мы только что говорили с конюхом. Он сказал, что белорождённая кобыла отлично себя чувствует и готова к посетителям! — Роза подмигнула, кивая в сторону строения, предназначенного для лошадей. Таким образом, они и оказались на пути в конюшню. Очутившись внутри, Гарри попутно провёл рукой по недовольной морде Ворона, с удивлением подмечая, что для Лошади выделили соседнее стойло. Подойдя ближе, юноша неуверенно протянул ладонь, зарываясь пальцами в длинную мягкую гриву. Лошадь в ответ довольно фыркнула, тыкаясь носом в щеку Поттера, размазывая по его лицу сопли и слюни. С отвращением отпрянув, игнорируя хрюкающий смех Розалии, Гарри окинул кобылу взглядом, подмечая на бедре длинный кривой шрам. Он выделялся на белой шерсти розовой полоской, но не выглядел воспалённым или гноящимся, поэтому Гарри с облегчением выдохнул. Конечно, ему нравился Ворон, но с Лошадью их связывала особая история. — Вам нужно дать этой красавице имя! — Роза прервала воссоединение своим воодушевлением, хлопнув в ладоши. — Я уже, — Гарри закатил глаза, — это Лошадь. — М-м, да, мы знаем, — непонимающе, ответила женщина, — я имела в виду кличку. — Это и есть её кличка, — будто сказанное и так очевидно, не оборачиваясь, хмыкнул Поттер. Он был настолько увлечён большими голубыми глазами кобылы, смотрящими на него через густые длинные ресницы, что не заметил возникшего молчания, за которым последовал шёпот: — У нашего господина удивительно плохой вкус на имена. — Вы не должны так говорить, дама Лин! — Что, хочешь сказать, будто не согласен, Йован? — Ну, господин назвал четырёх кошек, просто посчитав их от одного до четырёх, но всё же… — Ха! Я ведь сказала! — Вы не думаете, что не должны обсуждать это перед господином Райдензисом так, будто его здесь нет? — Сакари, не будь скучным. Я уверена, даже ты бы придумал что-то более интересное, чем назвать лошадь Лошадью! — Я назвал свою кошку Собакой, — гордо заявил Сакари. — Забудь, что я сказала. Ты ни на что не годен. Гарри взял из рук рядом стоящего конюха дольки яблока, угощая Ворона и Лошадь лакомством. Кажется, за то время, что они не виделись, характер коня стал более скверным, потому что он щёлкнул зубами в сантиметре от пальцев хозяина. Бросив недовольный взгляд на своенравного жеребца, принявшегося с хрустом разжёвывать сочный фрукт, юноша отряхнул руки, вновь погружая одну в гриву, поворачиваясь к эскорту, который, как по команде, приосанился, словно их застукали за чем-то горячим. — Так, раз с вас сняли все подозрения, значит ли это, что преступника нашли? — поинтересовался Гарри, не убирая ладони с гривы Лошади, успокаивающе перебирая светлые пряди. — К сожалению, мы не владеем этой информацией, — Сакари выглядел искренне недовольным данным фактом, — но можете не волноваться, Вам ничего не угрожает, пока я рядом. — Эй, не слишком ли высокомерно? — Роза пихнула сэра Реста бедром, на что тот не показал ни толики недовольства. — Но я согласна с Сакари! Мы все станем лучшей версией себя, милорд! Ни одному преступнику не добраться до наших юных господ. Кстати, как там господин Афаэлеон и господин Алисидий? Гарри стало на удивление приятно, что эскорт мальчиков и впрямь волновался за них. — Всё в порядке. Настолько, насколько это возможно в данной ситуации, — не ложь, но и не полная правда. Атмосфера сгустилась, стала немного напряжённой, но Поттер не нашёл в себе сил сгладить её. Он смотрел на невинный взгляд Лошади, зарываясь мягким касанием в короткую белоснежную шерсть. Прямо как тогда в лесу. Кобыле не нужно было делать что-то сверхсложное, чтобы передавать Гарри спокойствие и умиротворение.

***

Они с близнецами всё ещё не отправились на обучение в академию, когда настал конец осени. Им, конечно, теперь позволялось выходить на прогулки, но и так ограничения оставались ощутимыми. От невозможности связаться с Тейлором и Его Высочеством у Гарри чесались руки. Не то чтобы он скучал… Одиннадцатого ноября по Земному исчислению — да, Гарри до сих пор не привык к ивридскому календарю, конвертируя его в Григорианский, — настал тринадцатый день рождения Райдена Азарио. Близнецы вели себя особенно мило и даже не пытались вызвать у сводного брата анафилактический шок, посредством белых лилий, как это было в прошлом году. Мальчики выглядели на самом деле неловкими, вручая Поттеру минималистичную чёрную коробочку, обтянутую бархатом. Открыв её, юноша обнаружил внутри простое кольцо, выполненное из светлого металла, напоминающего серебро, но явно не являющегося им. Оно отличалось от перстней, которые Гарри вручил самим близнецам, простотой, но тем не менее прослеживалось в этом некая последовательность. На внутренней стороне кольца поблескивала гравировка. Разобрать слов Поттер не сумел, а значит надпись была написана не на ивридском, что оставляло за собой загадку на будущее. Делая вид, будто вовсе не смущается, Поттер с благодарностью обнял мальчиков. Чёрт, он становится слишком сентиментальным. Может, это всё старость? Провожая бурную молодость, Гарри, как и ровно год назад, стоял напротив картины в чёрной раме. Всё та же смазанная фигура в тёмной дымке, обхватывающая руками другой силуэт. Поттер не имеет понятия, что именно привлекает его внимание, когда он вновь не может оторвать взгляда, беспрестанно рассматривая когтистые ветви деревьев и неузнаваемые лики. — И снова ты вынуждаешь леди ждать, — хриплый голос оповещает за спиной, — и что ты в этом нашёл? — Бабушка, — неожиданно для себя, тепло выдыхает Гарри, оборачиваясь. Кажется, за то время, что они не виделись, пожилая маркиза стала ещё меньше. Её кожа покрылась большим количеством морщин, а спина уже не представляла собой идеальный образец осанки. Теперь рука женщины опиралась на изящную трость, но даже так маркиза не теряла прежнего величия. Привычно бабушка подошла ближе, обнимая Гарри, так мягко и нежно, но не менее крепко. — Прости, бабушка, — Гарри прохрипел в её плечо, жмуря глаза, вдыхая запах мелиссы и женьшеня, отвечая на объятия, — камень в том галстуке, что ты подарила, разбился. — Глупое дитя, — маркиза ласково проворчала, дрожащими руками, поглаживая макушку Райдена — не Гарри, повторял он себе — немного отстраняясь, дабы заглянуть внуку в лицо, — главное, что ты в порядке. — Я в порядке, — кивнул в ответ, прочищая горло от нахлынувших эмоций. И впрямь, это всё старость. — Хорошо, меньшего я не приму, — бурчание маркизы было явно напускным, когда она повела его за собой. — Как твоя мать? Услышав вопрос, Гарри лишь поджал губы и отвёл взгляд, смотря себе под ноги, пока они проходили очередной коридор. — Она опять за своё? — уже искренне рассерженно, процедила собеседница. — Опять? — моргнул Поттер. — Эта негодница! — женщина повысила голос, махнув в воздухе тростью. — Сколько ей говорила, что она не должна была выходить за этого невежественного недотёпу, — Гарри чуть вслух не фыркнул, когда понял, что речь зашла о Кассиэле, — они убивают друг друга! — У-убивают? — ошарашенно, запнулся Поттер. Уж что-что, но отношения между супругами Азарио ему всегда казались весьма гармоничными, пусть и холодными. — Разумеется! Послушали бы эту старую леди хоть раз! — маркиза привычно ругалась. — Они варятся в жалости к себе. Слишком похожи, чтобы помочь друг другу! Моей дочери нужен кто-то, способный встряхнуть её. Этот мальчишка Кассиэль же… А, с ним уже ничего не поделаешь. Знаешь, твоего отца я тоже не очень-то любила… «По-моему, она вообще ни к одному мужчине не высказывает симпатии» — мысленно усмехнулся Гарри, подхватывая бабушку под руку, помогая ей идти, хмуро осознавая, насколько более хрупкой стала женщина, за столь краткий промежуток времени. — …но он хотя бы подстёгивал Елиану двигаться вперёд, — продолжила пожилая леди, — её глаза горели, когда она смотрела на Анаиэля, словно он являлся целым миром. Ах, что за любовь! Мне уж точно никогда не понять. Знаешь, твой дедушка был первоклассным мерзавцем. Наверное, поэтому он мне и нравился, — бабушка заговорщицки ухмыльнулась, явно не на свой возраст, — но, клянусь, если бы он сам не помер от кори, я бы лично придушила его в одну из ночей. Что за невыносимый человек! Поттер не сдержал смеха от услышанного, ловя весёлый взгляд маркизы. Так, за рассказом об их, с почившим мужем, бурной молодости, прошёл остальной путь до чайной, где бабушка поставила перед Гарри чашку, напоив его тёплым душистым чаем. Как и в прошлый год, юноша получил подарок, не стремясь его открывать, с благодарностью, велев слуге отнести коробочку в спальню Райдена. Через двадцать минут, пообещав встряхнуть герцогиню, бабушка ушла в её спальню, скандаля с личной горничной Елианы. Гарри не питал особой надежды, отправившись привести себя в порядок перед поездкой в храм Ахероны. Нервно оправив манжеты, имея эту дурную привычку, Гарри спустился вниз, подходя к, ждущим его, близнецам. На удивление, мальчики стояли в одинаковой одежде, что было им несвойственно. Также, Фаэл распустил волосы, и теперь они с Алисом стали похожи, как две капли воды. Одетые по последнему писку детской моды, мальчики выглядели ангелоподобно, с этими белокурыми локонами и, невинными на вид, серыми многогранными глазами. Сам Поттер, для сегодняшнего дня, выбрал белую рубашку, чёрные брюки и удлинённый сюртук. Тевье вряд ли бы отпустил его в таком простом наряде, если бы не богатая тончайшая вышивка на верхнем предмете гардероба. — Брат, — радостно поприветствовал Афаэлеон, подставляя голову под нежное поглаживание ладони Поттера. — Хорошо выглядите, — сделал вежливый комплимент Гарри, игнорируя рядом стоящего Кассиэля, прожигающего его взглядом. С той ссоры, герцог приходил на каждый чёртов ужин, и Поттер старательно делал вид, словно мужчины и вовсе не существует. Это не казалось сложной задачей, учитывая, что подобную тактику близнецы выбрали ещё до Гарри. Они втроём просто садились за стол и принимались болтать друг с другом, не обращая внимания на хмурые глаза лорда Альдерамина, как бы по-детски это ни выглядело. Иногда, было даже весело. Спустя десять минут, появилась бабушка Райдена, ведя за собой чью-то фигуру. Гарри не сразу поверил увиденному, когда из-за её спины вышла герцогиня Елиана. И так хрупкая женщина, за те месяцы, что они не виделись, превратилась и вовсе, в нечто невесомое. Кости на запястьях леди стали более отчётливыми; волосы будто выцвели, потеряв тёмно-русый цвет, сменив его на тускло-серый; щёки впали, а кожа побледнела больше обычного, делая стеклянные голубые глаза менее заметными. Губы женщины больше не имели нежно-розовый оттенок, а ключицы, выглядывающие из-под декольте, поражали своей остротой. «Она, действительно, так сильно болела?» — с пересохшим горлом, задался вопросом Гарри, внутренне съёживаясь с каждым шагом герцогини. Когда же она, наконец, встала напротив родного сына, встретившись с ним взглядом, его сердце, и вовсе, на секунду замерло. Никто не говорил ни слова, казалось, целую вечность, пока предплечье Елианы не взметнулось вверх. Гарри ожидал чего угодно, даже удара, но явно не нежного поглаживания по голове. Лицо леди представляло собой воплощение скорбной задумчивости, пока она смотрела на Гарри, но будто не видела его. Сам же Поттер не сумел сглотнуть подбежавшего кома — глаза странно защипало. Гарри уверяет себя, что это не могут быть его эмоции. Герцогиня ничего не значит для него. Выходит, что реакция принадлежит телу Райдена. — Мама, — выдавил из себя юноша, стремясь разрушить странную атмосферу. Женщина мелко-мелко задрожала и, на секунду, Гарри показалось, что она и вовсе расплачется. Но, мать Райдена только кивнула и направилась к выходу, позволяя герцогу придержать себя за талию. Поттер глядел в её отдаляющуюся фигуру, отмерев только тогда, когда почувствовал, как кто-то аккуратно взял его руку, переплетаясь пальцами. Опустив голову, он обнаружил рядом стоящего Афаэлеона, который ободряюще сжал ладонь, неуверенно улыбаясь, словно пытаясь подражать самому Гарри, когда тот выдавливал поддержку, посредством успокаивающего приподнимания уголков губ. И это, на самом деле, так много значило, отчего сердце Поттера обливалось кровью. Он ответно несильно сдавил чужую руку, подзывая Алиса, — который молча смотрел, столь пристально, будто желая взглядом вскрыть Поттеру голову, да добраться до самых сакральных мыслей — выходя наружу. Весь путь прошёл в тишине, но горячая хватка Афаэлеон служила для Гарри якорем, держащим на плаву. Храм богини Ахероны встретил их своим аскетичным спокойствием. Гарри уже не крутил головой, как в первый раз, хотя и не сдержал нескольких долгих взглядов в сторону потолка, рассказывающего историю женщины. Вливание маны, на этот раз, прошло более легко, без ненужного головокружения и слабости. Возможно, его тренировки и правильное сбалансированное питание дали свои плоды? В любом случае Гарри завершил процедуру, держа руку на весу, принимая у Сина, который всем своим существованием пытался привлечь внимание, платок. Неужели, его удача привела, и в этом году, к встрече с будущим компаньоном Его Высочества? Что за невезение. Кстати говоря, о невезении. Гарри, со сложным выражением лица, подошёл к ящику с дощечками с предсказаниями, нахмурив брови. Син встал позади Поттера, точно воодушевлённый щенок, ожидающий лакомство. «Что с ним не так?» — недовольно, мысленно пробурчал, потянувшись к горе кусочков дерева. С минуту порывшись, с ребячливым злорадством растягивая время для ожидающего Сина, Гарри, всё же, выдохнул, доставая табличку, без особого энтузиазма, вчитываясь в слова. Они оба уставились на написанное, хотя Поттер был готов поклясться, что это против правил. На минуту, или около того, повисла тишина — Син продолжал дышать у уха Гарри, пока его дыхание не остановилось, давая Поттеру надежду, что у подростка произошёл инфаркт. Надежда не сбылась, когда юношеский голос прозвучал над плечом: — Ну, гм, два невезения за два года… Разве, это не двойная удача, учитывая шанс такого совпадения? Или, даже четверная... я не очень хорош в арифметике... Гарри закатил глаза, вновь перечитывая глупый стишок. «Беги, беги — через слёзы кричат, Ну а ты улыбаешься устало, предсмертно. Ах, сколько же раз ты хотел убежать — Раствориться в туманной завесе». Едва слышно застонав, Поттер спрятал табличку в карман штанов, чтобы по прибытию в поместье, закинуть её в выдвижной ящик письменного стола, навсегда об этом забыв. — Пойдём, — кивнул он Сину, будто они являлись старыми друзьями, — время искупаться. — Давайте, в этот раз, без несчастных случаев, пожалуйста, — заныл Син, скрепив ладони в молитвенном жесте, приподняв голову к потолку. — Ничего не обещаю, — лишь хмыкнул в ответ, пряча руки в карманы.