***
— Нет, ты понимаешь, мало того, что этот пидорас въехал в меня, так он ещё и на собрании сказал, что готов выложиться, чтобы чмокнуть меня в зад, — Хвон грохочет голосом из спальни, с ожесточением вешая одежду в шкаф. — Так ты сама ему подкинула эту идею, — Лили сидит с ногами на диване, тянет вино, широко улыбаясь. — Как в голову вообще пришло проклятие на член? — давится смехом, слыша крепкий мат в ответ из комнаты. — Вырвалось, — сестра выходит в домашнем мягком спортивном костюме в зал и падает рядом, отбирая бокал. — Видела бы ты его рожу наглую. Так бы и вмазала, честное слово, — делает внушительный глоток, забрасывая ноги на кофейный столик. — Да ну… Так прям и врезала бы, — Лили наклоняется в её сторону, заглядывая глаза и растягивая на губах похабную улыбку. — Нет, ну он симпатичный, конечно, — Хвон видит выражение лица сестры и упрямо поджимает губы, — для корейца. Но это не значит, что я бы прыгнула к нему в койку, — закатывает глаза и отталкивает от себя Лили. — Так вы теперь будете работать вместе? — Кларк потягивается на диване и ведёт шеей. Мышцы затекли, но по телу разливается приятная нега, вызванная двумя событиями: отпуск и приезд кузины. Она обрушилась, как снег на голову, появившись сегодня ночью на пороге её дома с чемоданами. Отпуск пришлось брать слишком быстро, но появление родни в виде этой кудрявой бестии способствовал снисхождению со стороны начальства. — Это пиздец… — Хвон морщит нос и тихо стонет. — А знаешь, что самое омерзительное? — М? — Этот гавнюк охеренно смотрится в костюме. Гнида. Видела бы ты его сегодня на заседании. Разнес в пух и прах всех сомневающихся. А эта мерзкая улыбка его. Будто знает больше, чем все присутствующие, — брюнетка игнорирует выразительный взгляд сестры и ее губы-трубочкой. — А. Ещё. Эта скотина сказал, что мне надо лучше было подготовить документацию. Нет, ты слышала? Мне. Лучше, — она полна возмущением. Вот-вот и взлетит на воздух. — Я всё жду, когда ты скажешь, что хочешь его, — Лили не выдерживает и хохочет в голос, а Хвон тянет руки к её шее в попытке унять смех удушением. — Не хочу я его. Даже если все мужики вымрут на планете, я никогда не лягу под этого самовлюбленного болвана, — дует губы, трагично вздыхая. — Так ты просто присядь на него и все… — Кларк продолжает издеваться. — Ты только представь… Офис… Ночь… Никого нет… Только ты и он… Ты заходишь к нему в кабинет, а он… — Ты сериалов пересмотрела? — Хвон озабоченно трогает лоб сестры. — Порнухой балуешься, да? — сужает взгляд. — Иди ты. Я бы вот даже не парилась… Почему нет? — лёгкое пожатие плечами, крутит в руках бокал и отвлекается на уведомление телефона. — Это на тебя Корея так влияет? Или твой пациент тот? — Лили вместо ответа закатывает глаза. — Что? Это первый случай на моём веку, когда ты призналась, что течёшь от того, кто поехал головой. — Да нормальный он… — отбивая ответ на входящее сообщение. — Я никак не могу понять, что он делает в моём отделении, но могу смело заверить тебя, и себя, что с головой там всё нормально, — поднимается с дивана, потягиваясь. — Главное, чтобы с другой головой все было хорошо. С той, что ниже, — Хвон уворачивается от, летящей в неё, маленькой подушки. — Твоя прямолинейность меня убивает… — Кларк морщится, задумчиво рассматривая сестру. — Ты же в выходные не работаешь… У меня сегодня вечеринка по случаю выпуска. Не хочешь со мной? — скрещивает руки на груди, склоняя голову на бок. — Я бы отказалась, но вежливость — не мой конёк, да и зная, как именно вы гуляете… Я бы пошла, но есть ещё дела, которые хочется доделать сегодня. Ты иди. У нас ещё много времени впереди. Я приехала надолго, — играет бровями и, спрыгивая с дивана, уходит в сторону кабинета сестры, а Кларк довольно хмыкает, чувствуя, как это уже второй раз, когда внутри всё становится спокойно. Как и в ту ночь с Тэхёном…***
— Скучаешь? — Соён приземляется рядом с Лили, заглядывая той в бокал. — Напиваюсь, — широкая улыбка в ответ, цокает языком, забавно морща нос. — Посмотри на них, — указывает бокалом в сторону шумной компании. — Мне кажется, что нам всем впору записываться к Чанг, как группка алкоголиков, — смотрит на подругу студенческую, прищурив один глаз. Та смеётся в голос, упирается виском в плечо Кларк. — Мы уже всё. Нам бесполезно, — язык чуть заплетается, но она не оставляет попыток выстроить предложения. — Ты помнишь, что случилось, когда ты заканчивала стажировку у нас? — обнимает Лили за шею, звонко целует в щёку. — Стараюсь не вспоминать… — блондинка ведёт плечами. — Я потом неделю пыталась прийти в чувство после алкогольного отравления. Думала, что всё… Умру, — залпом допивает бокал и смотрит на него разочаровано. — Я думаю, что нам уже хватит… — Соён прослеживает за её взглядом, а потом неожиданно натыкается на чёрные джинсы. Медленно поднимает глаза. Крепкие бёдра; сильный пресс, скрытый худи; шея, на которой слишком ярко выделяются вены. Шумно проглатывает вязкую слюну. Чон Хосок. — Вот вы где, — мужчина наклоняется ниже, ловя взгляд жены. — Ух ты, какие мы пьяные, — широко улыбается и даже не пытается увернуться от женской руки. Соён отмахивается от мужа. — Отвали, Чон, — шипит, толкает его, но рука соскальзывает, проезжаясь по мужскому бедру. — Принеси лучше ещё, — опускает взгляд на свои пальцы, которые сжимаются слишком сильно на его теле. Облизывается. И снова напарывается на глаза мужа. Он смотрит с лёгким прищуром, хмыкает и уходит, спустя пару мгновений. — А он всё также хорош, как и в студенчестве, — Лили провожает фигуру друга задумчивым взглядом. — О да… Мне кажется, что я повелась только на то, что у него в штанах, — Соён не сдержана в выражениях. — Столько лет вместе, а всё тот же темп… — Фу. Ты омерзительна, — Лили закатывает глаза и тут же тихо стонет. Помещение раскачивается, её ведёт от выпитого алкоголя, но останавливаться совершенно не хочется. — Да ладно. Давно же не девственница, чтобы нос так морщить. Ты ведь тоже с Минхо не за ручку ходишь, — Соён обнимает опять подругу, а Кларк всерьёз задумывается о том, что добрая часть её друзей в Сеуле больны именно тактильно. — Я его уже давно не хочу, — неожиданно срывается с девичьих губ. Обе резко замолкают. — Что ты сказала? — Соён кажется, что она даже протрезвела. Кларк лишь пожимает плечами, поджимая губы. — Лили, вы столько лет вместе. Что случилось? — она подцепляет подбородок блондинки и поворачивает её голову на себя. Заглядывает в мутные глаза и видит в них… Тоску? — Соён… А что, если я встретила другого? — девушка смотрит на подругу с жадностью и с таким отчаянием. — Что тебя в этом напрягает? — Соён кусает губы, хмурится, улавливая сомнение блондинки. — Он… — шумно тянет воздух носом. — Он? — Он – мой пациент… — совсем тихо, зажмуриваясь тут же. Соён откровенно зависает, не веря тому, что услышала. Всматривается в женское лицо и не сразу находится, что сказать. — Лили, крутить роман с пациентами… — начинает, наконец, осторожно, — это пол беды, но он ведь… С головой проблемы там, — оглядывается по сторонам и видит, приближающегося к ним Хосока. Успевает вскочить с дивана и перехватить у него бокалы, не обращает внимания на возмущение, слетевшее с мужских губ. Кивает ему лишь в сторону, давая понять, что в его компании они не нуждаются. И Чон оказывается догадливым, тут же испаряясь среди других врачей, что дружно расставляют на столе бокалы, заливая их доверху алкоголем. — Нет у него проблем с головой, — Лили морщится, как от зубной боли, какой раз произнося эту фразу за сегодняшний вечер, — в этом и проблема, Соён, — забирает у неё горячительное и опрокидывает под удивленный возглас. — Я его знаю? — девушка опускается рядом, прищуриваясь и окатывая блондинку подозрительным взглядом. — Не уверена. Он не был у тебя в отделении, вроде, — звучит приглушенно. Лили силится вспомнить, было ли упоминание в его карте что-то про травматологию и хирургию. — И всё же? — Ким Тэхён. Нет, в его анамнезе не было ничего такого, — а у Соён перехватывает дыхание. Она сидит, пытаясь собрать мысли в кучу, судорожно стараясь переварить информацию, но в голову, кроме той малолетки, что крутится около Кима, ничего не идёт. «Блять» Она набирает в грудь воздуха побольше, но не успевает ничего сказать. К ним подходит мужчина, которого Соён не знает. Он протягивает Лили руку и, кажется, приглашает на танец. Чон уже готовится отказать, но, опять, не успевает. Кларк, широко улыбаясь, выхватывает бокал из её рук, осушает и скрывается в полумраке, увлекаемая новым собеседником. Соён же поджимает губы, провожая её взглядом. — Что приуныла? — Хосок, как по мановению волшебной палочки, оказывается рядом. Обнимает жену, притягивая к себе. — Ты караулил, когда Лили уйдёт, что ли? — смотрит на мужа снизу вверх, упираясь подбородком в его грудь. — Не хотел разрушать ваши сплетни, — морщит нос, посмеиваясь, и нежно касается губами кончика её носа. — Кто был тот, с кем она ушла? — Соён поворачивается к танцующим, находя знакомую белокурую голову. Кларк танцует, прижимаясь всем телом, разрешая блуждать широким ладоням по бёдрам. — Понятия не имею. Но ей, пожалуй, больше пить не надо… — Хосок цокает, шумно вздыхая. — Ты знаешь номер её мужика? — Соён хмурится, видя, как пара медленно направляется в сторону лестницы. — Нет. Детка, она взрослая девочка и уже давно не нуждается в надзирателях. Дай ей отдохнуть нормально, — перебирает её пряди, зарываясь носом в макушку и втягивая родной запах, которым давно уже забиты лёгкие. — Не нуждается… — кивает, прижимаясь к мужу сильнее, и лишь кивает, когда он встаёт, чтобы отлучиться. Исходящее сообщение: Оторви свой зад и давай сюда Тэхён: С хрена ли? Или вы с Хосоком так ужрались, что нужен водитель? Исходящее сообщение: Водитель тут нужен Лили И в ответ тишина. И Соён искренне надеется, что не сделала глупость… А Кларк с её новым ухажером уже поднимается вверх по лестнице. Смеётся звонко, что-то говорит ему на ухо, у Чон же срывается вздох. Они ведь, действительно, давно уже не дети, так почему ошибки всё те же?***
— Соён? — мужской рык слышен, кажется, во всём помещении. Чон вздрагивает и оборачивается на зов, тут же расплываясь в улыбке. — Тэхёна-а-а, — тянет сладко, тут же повиснув на шее Кима. Тот слегка отстраняет её от себя, заглядывая в глаза. — Ты меня пугаешь… — наклоняется и тянет носом. — Сколько ты выпила? — Чуть-чуть, —перед его лицом тут же возникает девичья рука. Она сужает расстояние между указательным и большим пальцами с таким сосредоточенным видом, что Ким не может сдержать смешка. — Отойди от меня. Я не хочу получить от друга по морде, если он в таком же состоянии, — шутливо ладонью шлёпает её по ягодице, Соён же хохочет в ответ. — Он… Он… — оглядывается по сторонам в поисках Хосока, — а я не знаю, где он… — пожимает плечами, складывая губы трубочкой. Тэхён же закатывает глаза. — Ты мне написала про Лили, — неуверенно начинает, но девушка не даёт ему договорить, активно кивая. — Они там, — в сторону лестницы. — Они? Кто это «они»? — косится на подругу, но та, опять, пожимает плечами. Ким беззвучно матерится и идёт туда, куда показала Соён, искренне недоумевая, почему приехал. Он всерьёз не понимает, зачем сорвался посреди ночи, даже толком не зная, с кем Кларк здесь. И где-то зудит ощущение, что, если она притащилась со своим мужиком сюда, и они сейчас закрылись в одной из комнат, то он будет выглядеть полным идиотом. Не то, чтобы его волновало чужое мнение, но наблюдать в очередной раз этих двоих вместе нет никакого желания. Нужную комнату находит, на удивление, быстро. Стоит лишь легко толкнуть одну из приоткрытых дверей, чтобы в полумраке увидеть знакомую белокурую голову. Лили сидит на диване, улыбается своему собеседнику и совершенно не стесняется того, что высокий разрез платья полностью оголяет бедро. — Лили, — Ким медленно входит в помещение, честно стараясь не смотреть на открытые ноги. — Тэхён? — девушка поднимает на вошедшего глаза. Смотрят друг на друга, не решаясь продолжить. Он чувствует себя максимально неловко, она же пытается унять истеричный бег сердца, от которого в миг задрожали колени. Слышится лёгкое покашливание. — Что ты тут делаешь? — Кларк отмирает первая. Смотрит всё также снизу вверх, даже не убирая своей руки из чужой мужской ладони. А у Тэхёна зубы сводит от этого. Он пытается взять себя в руки, но выходит плохо. Настолько плохо, что перед глазами кровавая картина того, как ломается челюсть несчастного, что в данный момент мягко перебирает женские пальцы. — Домой поехали. Я тебя отвезу, — басит, проглатывая раздражение. Хмурится, сжимая челюсти. Внутри всё клокочет, ладони в мгновение становятся влажными, уши закладывает. — Зачем? Я не хочу, — Лили встаёт медленно с дивана, и Тэхён мысленно благодарит её за это, потому что здраво мыслить он уже почти не в состоянии. Ярость накрывает с головой. — Уже поздно. Такси сейчас не вызвать, — глухо в ответ, делая шаг в её сторону. Кларк же упрямо вздёргивает подбородок, стараясь дышать ровнее. Алкоголь оглушает, увеличивая во сто крат все ощущения и чувства. Оголяет их. И чем ближе Ким, тем труднее хватать воздух. Как и стоять ровно. Тело сотрясает мелкая дрожь от его голоса, от взгляда, от играющих желваков. Он злится. И даже сквозь алкогольную дымку Лили это видит. И ей нравится. Ей настолько это нравится, что грудь сдавливает истеричное желание зайти максимально далеко, чтобы посмотреть, на что он способен. Просто вот так. По-детски. По-женски. Но хочется. И она не в силах противостоять этому, поэтому только фыркает в ответ и делает шаг навстречу, огибая. Высокий каблук цепляется за ковровое покрытие, она спотыкается и лишь охает, когда мужские руки не дают упасть, подхватывая. — Тебе хватит. Домой, — его голос низок. Кларк зажмуривается, чувствуя, как собственное тело реагирует на эту тональность. — Я сказала, нет, — улыбается слишком широко, мягко освобождается из его рук и протягивает ладонь другому. — Я хочу ещё. Ты со мной? — он же встаёт следом, сжимает тонкие пальцы и увлекает за собой в сторону двери. Тэхён рычит еле слышно, делает несколько глубоких вдохов, стараясь успокоится. Со своим состоянием он разберётся завтра, а сегодня ему нужно вывести отсюда ту, что будто специально треплет ему нервы. Отвлекается на телефонный звонок. Чертовски хочется проигнорировать, но перепуганный голос Солы, что живёт с ним уже несколько дней, заставляет ответить. И это ещё одна его проблема, свалившаяся на голову. Сестра появилась на пороге дома Пака внезапно. С чемоданами. С заплаканными глазами и серым лицом. Все попытки узнать, что именно случилось, встречали яростный отказ. Сестра почти не выходила из комнаты, едва ела и вообще всё больше стала походить на привидение. Ким понимал причину размолвки между Чонгуком и Солой, но никак не мог прощупать, почему эти двое будто не знакомы. Пак же с умным видом вещал, что нужно пару оставить в покое, чтобы они оба остыли, но, пожалуй, это один из тех редких моментов, когда Ким не согласен с другом. Остыть они остынут. Лишь бы не навсегда. И сейчас, слушая надтреснутый бесцветный голос сестры, даёт сам себе обещание, что поговорит с ней, даже если для этого ему придётся её пытать. Пообещав младшей скоро вернуться и закончив разговор, устало трёт переносицу. В последнее время голова всё чаще ноет, тело бросает то в жар, то в холод, сон превратился в один сплошной кошмар. И ему это состояние очень не нравится… Спустившись же вниз, Ким с трудом давит стон. Лили лихо отплясывает на столе. Босиком. Волосы давно распущены, разлетаются мягкими тяжелыми локонами по плечам. Щеки румяные. Она залпом опрокидывает шот за шотом, а Тэхён давится воздухом, когда девичьи пальцы сминают длинное платье, оголяя ноги выше дозволенного. Она двигается в такт музыки, ведёт бёдрами слишком откровенно, смотрит настолько призывно, что надо быть импотентом, чтобы не среагировать. И кто-то поступает именно так. Мужские руки скользят по стройным обнаженным ногам вверх, обхватывают за бёдра и тянут на себя. Щелчок, будто затвора. Ким шумно выдыхает и в несколько широких шагов оказывается рядом, успев подхватить женское тело поперёк талии. — Я сам справлюсь, — угрожающе, смотря «сопернику» в глаза. Перекидывает Лили через плечо и скрывается тут же за дверью. — Получилось… — Соён, стоящая в другом углу комнаты, довольно щёлкает языком. Не может сдержать счастливой улыбки, отлипает от стены и, собрав сумку с обувью Кларк, растворяется в толпе в поисках мужа. Лили плохо соображает. Она с трудом фокусирует зрение и не сразу понимает, что её вынесли из помещения. Перед глазами обтянутый джинсой зад, который, внезапно, привлекает внимание. Она силится вспомнить, чей он, но в голове потрясающая пустота. — Как орех, — не сдержавшись, шлёпает обеими руками по мужским ягодицам и сжимает пальцами. Восторженно выдыхает, тут же взвизгнув. Тэхён, не ожидавший такой вольности, вздрагивает и едва не роняет ношу. Мягко опускает на землю, сразу вырастая перед Лили. Та смотрит с прищуром, облизывается и расплывается в улыбке. — Так это твой… — Ким закатывает глаза. — Садись в машину, — распахивает перед блондинкой дверь, но та отступает и мотает головой. — Что опять? — Где мои туфли? — указывает пальцем на босые ноги и в подтверждение своим словам, приподнимает платье выше. — Лили, я прошу тебя. Сядь в машину, — Ким наступает, смотрит исподлобья, собирая самообладание по крупицам. — Я не могу никуда поехать босиком, — упрямо поджимает губы, снова отходя на шаг. Тэхён прикрывает глаза на мгновение и в секунду оказывается рядом. Хватает за локоть и силой заталкивает в машину под возмущённый женский визг. — Не зли меня, — захлопывает дверцу и огибает иномарку, занимая место водителя. Видит Бог, он на грани. Двигатель отзывается мягким рыком, а Кларк, сидящая надувшись до этого, мирно посапывает на соседнем сидении. И ему удаётся почти расслабиться. — Куда мы едем? — хриплый голос справа. — Домой. — Тэхён… — шёпотом, мужские пальцы сильнее сжимают руль. Перед глазами то утро, когда она так же шептала, прижимаясь к нему. В одной постели. — М? — Я не хочу домой… — ещё тише. Боковым зрением он видит, как она сжимает в пальцах шёлк платья. Застревает лишь на несколько секунд на этом жесте. — Не говори ерунду. Не думаю, что тому, кто тебя там ждёт, понравится, что ты отсутствуешь всю ночь, — почти выплёвывается сквозь зубы, добавляя скорости. Спорткар мягко виляет по плетению дорог, прижимается и дарит ни с чем не сравнимое удовольствие. — Он и не заметит… — всё тот же тихий голос. Вот только сейчас ему кажется, что звучит он абсолютно трезво. Киму совершенно не хочется спорить. Он тормозит машину и медленно поворачивается к блондинке. Упирается локтем в руль, смотрит ей в глаза. — В чём дело? — ловит её взгляд и видит слишком отчетливо, как подрагивают женские губы. Она сидит, вжавшись в сиденье, теребит платье в районе разреза и пытается улыбнуться. Глаз не отводит. Только плечами пожимает будто растерянно. — Я просто не хочу туда. Куда угодно. Мне неважно. Лишь бы не туда, — говорит с паузами, с придыханием. Снова и снова кусая губы. И в голосе сквозит неподдельная тоска. — Лили, детка, это непра… — Я не хочу к нему… — на выдохе, отчаянно. А у него обрывается всё внутри от этих слов, от этого взгляда, от того, как расширились её зрачки, когда она поняла, что сказала. И этого достаточно, чтобы завести заново двигатель и развернуть машину на полном ходу на сто восемьдесят градусов, удаляясь от нужного дома. Вопрос о том, куда они едут в этот раз, больше не звучал в салоне. Лили молчала всю дорогу. Не проронила ни слова, когда они въехали на парковку. Не повела бровью, когда вышла из машины. Лишь сильнее схватилась за руку Тэхёна, когда нетвёрдой поступью шла за ним в сторону дома. Ким подозрительно косился на блондинку, гадая, что кроется в этой белокурой голове. — Даже не скажешь ничего? — пропуская девушку вперёд, хмыкает, щёлкая замком. Лили же ведёт плечами, стараясь в темноте не сбить что-то из мебели. Ступает на цыпочках, приподняв платье и с трудом разглядывая в темноте очертание лестницы. Тэхён идёт следом, тихо посмеиваясь. И в момент женского сомнения, легко подталкивает её в спину. — Наверх, последняя дверь справа, — шёпотом на ухо, аккуратно укладывая ладони на талию. Девушка прикрывает глаза, задерживая дыхание. Мурашки волнами расходятся по всему телу, она хватается за его руки, удерживая их на себе, и оборачивается. — Мы будем спать в одной комнате? — шепчет куда-то в район его груди, втягивая его запах. От Тэхёна веет теплом. Он будоражит всё её естество, поднимая откуда-то такие мысли, от которых ей самой становится неловко. — Нет, конечно. Там моя комната и ванная. Примешь душ, а потом пойдёшь спать, — шепчет наверху, не двигаясь. — В другую комнату, — сжимает чуть пальцами талию, слыша тихий всхлип, от которого сводит скулы. — Мне не во что переодеться, — Лили прикрывает глаза, боясь шевелиться. Плавится от его прикосновений. Почти давится собственным скулёжем, потому что он настолько близко, что это лишает всех сил. — Ты в комнате будешь одна. Я к тебе не зайду, — чуть приподнимает её, ставя на несколько ступеней выше. На одном уровне с ним. Кларк смотрит ему в глаза и будто врастает в пол. Поднимает руку, подушечками обрисовывает контур его лица. Ким вздрагивает, но не отстраняется, лишь сильнее стискивает челюсти. Женские прикосновения мягкие, едва ощутимые. Она скользит по его скулам, по контуру носа, по бровям. Словно срисовывает руками его лицо в полной темноте. Едва дышит, а у него сердце раз за разом пропускает удары, и в паху всё начинает отзываться томлением. Она совсем близко. Настолько, что он чувствует её тёплое дыхание. Между ними всего лишь несколько миллиметров. И ни он, ни она не понимают, как всё срывается, когда мужские ладони подхватывают под ягодицами её; когда женские ноги обвивают его талию, а руки окольцовывают шею.• Maroon 5 — Animals •
— Напомни мне, что это первый и последний раз, когда я забираю тебя пьяную, — Тэхён поднимается по лестнице, смотря Лили в глаза. — Обязательно, — тихо в ответ, крепче обнимая руками и ногами, зарываясь носом в шею. Слышит тяжелый вздох, и зажмуривается до ярких мушек. Хочется, чтобы лестница не кончалась. Ким толкает ногой дверь, внося Лили в свою комнату. Подходит к кровати и медленно опускает её на неё, скользнув руками по бёдрам, касаясь горячей ладонью оголенной кожи. Опускается на корточки и приподнимает двумя пальцами за подбородок голову. — Ты как? — Комната крутится… — почти хнычет, а Ким едва ли не матерится. — Ты пить не умеешь, зачем начинать? — качает головой, поднимаясь и притягивая ей руки. — Иди сюда… Лили медлит, облизывает пересыхающие губы, и Тэхён видит, как женские колени плотнее сжались. — Ну же. Я помогу тебе дойти до ванной, — сам берёт женские руки в свои, помогая подняться. Пятится спиной, увлекая Кларк за собой, а она пытается собраться и не думать о том, что ей хочется снова к нему и как можно ближе. Ей нужно заставить себя не думать о том, что смертельно хочется ощутить вкус его медовой кожи, когда они входят в ванную и свет будто отражается в этом оттенке. Ей срочно нужно перестать думать о его руках, что настраивают сейчас воду, потому что змеи-вены слишком вспарывают тыльную сторону ладоней. Ей необходимо научиться дышать, когда он сбрасывает капли воды с пальцев, поворачиваясь к ней. И воздуха не хватает совсем, когда он разворачивает Кларк к себе спиной, цепляя бегунок молнии сзади на платье. Медленно тянет его вниз, перекидывая белокурые мягкие пряди ей через плечо. У неё заходится сердце и ноги ватные, а у него горло сводит судорогой и в паху всё болезненно ноет. Желание коснуться подушечками пальцев открывающейся женской спины невыносимо. — Полотенце на вешалке. Халат там же, — устало перечисляет, а Лили до боли кусает губы. Кивает его словам, подходит к кабине и спотыкается о коврик. Едва ли не матерится, но замирает пугливым зверьком, когда вновь ощущает крепкие пальцы на своих предплечьях. — Я помогу. Ничего страшного, — в его голосе давно нет раздражения. Он хрипит. И Лили хочется плакать, потому что держаться больше нет сил. Тэхён делает шаг, обхватывает поперёк талии и приподнимает, помогая перешагнуть невысокий порог душевой. Разворачивает к себе и смотрит так глубоко, что Кларк плюёт на всё и на всех. Она цепляет его за ворот футболки и резко тянет на себя. Сердце обрывается в колени, срывая пульс, спиной прижимается к стене. Дышит часто, боясь даже моргать. Тэхён чуть прищуривается и упирается руками в плитку по обе стороны от её головы. — Что ты делаешь? — шёпотом, долго смотрит в глаза, а она с силой прикусывает щёку изнутри до медного привкуса во рту. — Боюсь упасть, — еле слышно, продолжая удерживать его рядом с собой за ворот футболки. — Ты не упадёшь, — мужской взгляд соскальзывает на девичьи губы, — я не позволю, — его микрошаг, а она приподнимается на цыпочки. Треск хлопка под пальцами. Горячие губы сталкиваются в жадном поцелуе. Вот так сразу. Без мягкости и нежности. Сминая и кусая. Тэхён толкает своим телом Лили ближе к стене, вжимает со всей силой. Пальцами под ягодицы, шипит из-за длинного неудобного платья. А она не даёт отстраниться. Обнимает крепко за шею, вплетая пальцы в мягкие кудри. Сжимает в кулаках до боли, срывая его мычание сквозь поцелуй. Они целуют друг друга так яростно, словно это последнее, что им осталось. Отрываются лишь на мгновение, чтобы глотнуть воздуха. Глаза в глаза. Проваливаясь в друг друге, разбиваясь на осколки, чтобы тут же прижаться к губам, проглатывая стоны. Горячие руки Тэхёна в мгновение задирают платье выше, чтобы коснуться нежной кожи. Сжимает её ягодицы до женского всхлипа. Она лишь кусает в ответ, оттягивая и подсасывая его нижнюю губу, толкаясь тут же языком ему в рот, чтобы как можно жарче и глубже. Чтобы сойти с ума окончательно. Лили сжимает талию Тэхёна ногами крепче, дышит жарче, и тянет руку, чтобы удержаться в момент его разворота к стеклянной стенке душевой кабины. Цепляет случайно переключатель, и оба в мгновение отрываются друг от друга, втягивая шею в плечи. Ледяная вода накрывает с головой, будто отрезвляя. Смотрят друг на друга и в следующую секунду Тэхён опускает Лили на пол. Тяжелое дыхание рвёт губы обоих.…
Утренний свет больно бьёт по глазам, вынуждая глубже спрятаться под одеяло. Веки тяжелые, словно налиты свинцом. И нескончаемая, нарастающая канонада в висках. Лили еле слышно стонет, сжимая голову руками. С трудом садится в кровати и оглядывает комнату одним глазом. Щурится. И никак не может узнать место, где находится. Комната светлая, просторная. На кресле лежит её платье, и девушка хмурится, заставляя себя в прямом смысле вспоминать. Обрывки прошедшей ночи смазаны, события хаотичны. Но одно, слишком яркое, бьёт по сознанию, заставляя задержать дыхание. Поцелуй. Губы покалывает до сих пор и внизу живота от одной только мысли об этом, всё сводит судорогой. — Блять… — на выдохе, смыкая колени плотнее, упирается локтями в них, запуская пальцы в волосы. Внутри ворох непонятных эмоций. Она снова и снова пытается их понять, чтобы объяснить самой себе, но всё безрезультатно. На какую-то долю секунды хочется сбежать отсюда, но здравый смысл не даёт сделать этого. И ничего умнее в голову не приходит, как стащить собственное непослушное тело с кровати, да попытаться натянуть платье. Война с ним не долгая, и Лили проигрывает. Плюнув, стягивает со спинки кресла халат, подворачивая длинные рукава. Запах Тэхёна слишком ярок на вороте. И в животе всё скручивает от этого. Головная боль усиливается. Кларк старается ступать неслышно. Особняк погружен в сон, будить хозяина или хозяев не хочется. Запоздало мелькает мысль, что она вчера не спросила о том, кто тут ещё живет, но её куда больше увлекал сам Ким, нежели дом и его обитатели. Длинный коридор отдаёт прохладой. Босые ноги в миг мёрзнут, на кончике языка отвратительный привкус вчерашнего алкоголя. Мутит. Лили тихо спускается по лестнице, молясь, чтобы половицы не скрипнули, и замирает на входе в кухню. Сола сидит за барной стойкой и крутит ложечку в кружке, увлечённо листая что-то в телефоне. — Привет, — Кларк тихо зовёт, постукивая костяшками по арке. — Блять, — Сола вздрагивает, едва не опрокидывая кружку, и замирает, как громом поражённая. — Эм… — она скользит по фигуре Кларк, а до той начинает медленно доходить, как выглядит в её глазах. — Это не то, что может показаться, — морщится от шаблонной фразы. — Я вчера выпила лишнего, Тэхён… Он… — Лили с трудом подбирает слова, понимая весь абсурд сказанного. — Кофе будете? — младшая Ким хмыкает и улыбается. — Видок у Вас, мягко говоря, так себе, — стекает с высокого стула, ловко подхватывая кружку и заполняя её кофе. — Чувствую себя также, — Лили облегченно выдыхает и подходит ближе. При виде свежей выпечки желудок скручивается, вызывая то ли чувство голода, то ли взывая к срочному посещению ванной комнаты. — Я сладкий сделаю, — Сола ещё шире улыбается, замечая взгляд Кларк. — Вам сейчас лучше не есть мучного… Я бы могла сделать суп, но Чимин не затарил холодильник, поэтому только фрукты, — Лили не успевает и глазом моргнуть, как на столе оказывается всё, что перечисляет Сола. — Чимин? — с благодарностью принимая кружку, делает маленький глоток и тихо стонет от удовольствия. — Это его дом. Мы пока тут живём после той ночи, когда мы лично с Вами познакомились, — Сола очищает апельсины и складывает их на тарелке. — Тэхён хочет переехать, но пока сделка не окончена, мы тут, — легкое пожатие плечами, быстрый взгляд на Лили и очередная широкая улыбка. — Почему ты на меня так смотришь? — Кларк едва ли не ёжится. — Я не удивлена была тому, что Вас тут увидела, — Сола садится рядом, придвигая кружку ближе к себе. — Честно говоря, даже почти обрадовалась. — Сомнительная какая-то радость… — Нет. У Тэхёна кризис сейчас. Бросается на малолеток. Чон… — Сола осекается, а Лили слышит, как веселость меркнет в голосе, — Чонгук говорил, что это пройдёт, поэтому увидев Вас, я решила, что он порвал со студенткой. — Тэхён встречается с молодой? — Лили никак не может сопоставить дважды два, она видит, как эмоции сменяются друг за другом на лице собеседницы. — Ой, да как встречается. Трахается, — Ким отмахивается, закатывая глаза, и тут же прижимает ладонь к губам, — простите. Спят они, — румянец заливает щёки, а Лили тепло улыбается ей. — На ты. Давай на ты. Я не вижу ничего зазорного в этом. К тому же… Я сейчас не в том положении, чтобы строить из себя серьёзную нуну, — фыркает, морщась тут же от прострелов в висках. — Окей, — Сола делит апельсин пополам и протягивает одну часть Лили. — Ешь. Тебе нужен витамин С. — Откуда такие познания в лечении похмелья? — Лили запахивает халат сильнее, прижимает колено к груди, ставя на него кружку. — У меня была бурная молодость, — Ким смеётся, морща нос, — потом брат подлил опыта. Ну и… — голос снова осекается, Лили хмурится, чувствуя больше кожей, нежели привычным анализом, что что-то случилось, — ну и всё остальное, — Сола договаривает, оправляя дольку в рот. — У тебя всё хорошо? — вопрос срывается быстрее, чем Кларк успевает проглотить его. Ким вспыхивает мгновенно, прячет взгляд и открывает рот, когда входная дверь хлопает. — Я тебе говорил, что это заведомо хреновая идея, — мужской голос звенит на весь дом. Слышится копошение в прихожей. — Кто же знал, что у тебя идиотский удар левой, — второй, чуть ниже, насмешлив. Лили видит, как Сола медленно выпрямляется, шумно втягивая воздух носом. — Твою мать… — еле слышно, прыгает взглядом по кухне, но слишком поздно. Две высокие фигуры входят в помещение, и Лили в одном узнаёт того паренька, который был в ту ночь с Солой и Тэхёном. Другой же кажется смутно знакомым. Пауза затягивается. Четыре пары глаз прыгают с одного на другого, но только между двумя людьми воздух накаляется до такого состояния, что Кларк проглатывает удивленный возглас. — Ну надо же… — Пак тянет широкую улыбку, Кларк закатывает глаза. — И снова здравствуй, Чимин, — неожиданно вспомнив имя, блондинка даже не меняет позы, ведёт бровью, а мужчина лишь смеётся, потирая переносицу. — Госпожа Кларк, — Чонгук чуть кланяется, Лили же отмахивается от него. — Оставь. Когда ты сыпал комплиментами, то не очень-то следовал традициям, — беззлобно поддевает Чона, с умилением наблюдая, как по его щекам ползёт лёгкий румянец. Он ведёт шеей, широко улыбаясь. — Я был не в себе, — Чон смотрит из-под козырька кепки, Лили же с интересом поглядывает на притихшую Солу. Девушка молчит, крутит в руках кружку и сосредоточенно рассматривает экран телефона. Вверх ногами. — Ты был очаровательно нахален, — Кларк выпрямляется на стуле, переводя взгляд на Чимина. Тот подходит ближе, наливает себе кофе и наклоняется корпусом вперёд, упираясь локтями в столешницу. — Тэхён ещё спит? — Пак кусает губы, стараясь скрыть улыбку, но она настолько широкая, что Лили фыркает в голос. — А ты, я смотрю, сам не свой, стоит свежей крови появиться рядом, — сиплый голос звучит со стороны входа. Тэхён входит в кухню ленивой походкой, сдерживая зевок. — Как самочувствие? — внимательный взгляд на Кларк, которая забывает, как дышать. — Всё хорошо, спасибо, — выдавливает сдержанно, а над ухом раздаётся смешок. Не сдержавшись, стреляет в Пака возмущённым взглядом. — Сола, — Ким мягко целует сестру в макушку, та лишь угукает в ответ. — В этом доме кто-нибудь ещё помнит, что я не пью кофе? — Ким грохочет посудой в поисках съестного. — Раз ты там, то и мне налей, — Чонгук опускается напротив, вскидывая голову, чтобы лучше видеть всех присутствующих из-под козырька. — Не наглей. Ты вообще тут в гостях, — Тэхён огрызается, но кружку всё же заполняет ароматным. — Спасибо, — Лили наблюдает за Чонгуком, с интересом замечая, что с Солой он так и не поздоровался. Лишь почерневший взгляд был в её сторону, да и только. Девушка же так и не подняла головы, игнорируя вошедших. И Кларк готова положить голову на плаху, что это показательные выступления. Еле слышно хмыкнув, она вдруг вскидывает взгляд на Чона. — Будешь? — протягивает ему дольку апельсина, лукаво улыбаясь. Парень медлит лишь несколько секунд, а потом подаётся вперёд и губами забирает цитрус с её рук. Жмурится довольно, Пак рядом давится смехом. А Лили боковым зрением видит, как напряглась Сола. — Раз здесь, кроме нуны никто не обращает внимания на меня, то подай мне сахар, пожалуйста, — Чон опирается руками о стол, вспарывая кожу ладоней венами, приподнимается и поджимает под себя ногу. Не сводит глаз с блондинки. Звук отодвигающегося стула слишком резок. Сола поднимается со своего места и быстро выходит из кухни. — И булку, — всеобщее молчание нарушается спокойным голосом Чонгука. На втором этаже эхом разносится грохот захлопнувшейся двери. Тэхён ставит на стол тарелку с выпечкой, молчит, не спускает взгляда задумчивого с Чонгука, тот же делает вид, что увлечён едой. Лишь желваки играющие и пульсирующая вена на шее говорят о том, что напряжен до предела. Кларк медленно поднимает глаза на Кима, но в ответ мужчина лишь ведёт бровью неопределенно. — Мне нужно позвонить… — Лили медленно встаёт со своего места, прыгая взглядом по трём мужчинам. Пак встаёт ещё ближе, опережая ответ Тэхёна лишь на мгновение. — Я могу показать, где телефон, — Лили кивает, гоняя мысленно вновь и вновь картинку произошедшего минутами ранее. — Уверен, она сама найдёт, — Ким тянет девушку за локоть на себя, отодвигая её от друга. Смотрит поверх её головы на Пака, тот только поджимает губы, пожимая плечами. — Около моей комнаты. Я оставил там вчера свой мобильный. Ты же помнишь, где это? — нажимает ощутимо голосом на слова, а Лили растерянно моргает, не понимая, что за очередные изменения в настроении. — Прямо по коридору и… — Я помню, — Кларк обрывает Пака, чувствуя, как усиливается хватка Кима на руке. — Ты мне сейчас руку сломаешь, — шёпот тонет в голосах Чимина и Чонгука. Она даже не смотрит в их сторону, пытаясь освободиться от цепкой хватки. — Не заигрывайся, Кларк, — угрожающе над ухом. Она поднимает глаза на Тэхёна, вспыхивая возмущением. И осекается тут же, напарываясь на колючий взгляд. Мужчина тянет её ближе на себя, заставляя врезаться плечом в его грудь. Блондинка снова задыхается. Перед глазами проносятся картинки случившегося в ванной, которые не смог сбить даже алкоголь. Они настолько яркие и четкие, что щиплет глаза. И он, снова, так тесно прижимающий к себе, так сильно сжимающий её локоть, что мутнеет в глазах. Лили видит, как Тэхён скользит взглядом по её лицу, останавливаясь на женских губах. Ведёт языком по своим слишком медленно, у неё же в ушах всё начинает шуметь. И кажется, что в этой кухне нет больше никого. Ощущение, словно время замирает на этом мгновении, выбивая почву из-под ног. Оба едва дышат. Но мужские пальцы разжимаются, отпуская, и он отходит в сторону, присоединяясь к друзьям, оставляя Лили в растрёпанных чувствах. Кларк медленно выдыхает и выходит из кухни. Пальцы подрагивают. Вновь. Девушка взлетает по лестнице и уже доходит почти до нужной комнаты, как слышит приглушённый голос. Тормозит, прислушиваясь, с трудом различая слова. И повинуясь непонятному порыву ступает совсем неслышно, ведомая звуком. — Кроме нуны никто не обращает на меня внимания… — шипение приобретает словесное очертание, Лили давится тихим смешком. — Да кому ты нужен, мерзавец… — звук сдвигаемой мебели. — Тоже мне… альфа-самец… — кажется, что-то упало. Кларк тихо толкает дверь. — Можно? — лёгкое постукивание по дверному массиву. Сола резко оборачивается, окатывая блондинку недовольным взглядом. — Чего тебе? — резче, чем нужно. Брови Лили удивленно взлетают вверх. — Что случилось? — Ничего. Тебе заняться больше нечем? Вон, внизу аж трое тех, кому можно оказать знаки внимания, — огрызается, яростно переставляя книги на полке. Лили медленно прикрывает за собой дверь, входя глубже в комнату. — Вы поссорилось с Чонгуком? — запустив руки в карманы, прищуривается, не спуская с Солы внимательного взгляда. — Нет. Мы не ссорились. Нечему там ссориться, — голос дрожит. Вот-вот и сорвётся. Кларк подходит ближе и останавливает хаотичные движения рук. Сжимает пальцы девичьи, заставляя обратить на себя внимание. — А то я не вижу, — лёгкая улыбка трогает губы, Сола прячет глаза. Ей не хочется разговаривать. Ей не хочется, чтобы рядом кто-то был. Ей не нужно ничьё внимание. Ей до криков нужно, чтобы её все оставили в покое. Кроме одного. Того, что сидит сейчас на первом этаже, а его голос она слышит даже здесь, у себя в комнате. За закрытой дверью. Но они не разговаривают уже почти неделю. Он не звонит и не пишет. Она перевезла свои вещи сюда. Будто ничего и не было. Никогда. И ей хочется вырвать свои руки из мягких ладоней, прогнать эту блондинку, что смотрит так тепло и встревоженно, забаррикадировать дверь и никогда больше не помнить того, чьих рук так сильно сейчас не хватает. Вместо же этого предательский всхлип срывается с губ и сдерживаться больше нет сил. Лили тянет к себе и прижимает так крепко, словно Сола для неё что-то значит. Гладит по волосам так нежно и целует в макушку так осторожно, что рыдания едва удаётся заглушить. Ким обвивает её за талию, зарываясь лицом в мягкость халата, от которого пахнет братом, и скулит в голос, потому что задыхается от того, как сильно всё болит внутри. Истерика накрывает с головой, срывая замки со всех, казалось бы наглухо закрытых, дверей. Лили не разобрать ничего сквозь всхлипы, кроме «я скучаю». Она чувствует, как дрожит девичье тело в её руках, слышит гораздо больше, чем те приглушённые слова, что слетают с искусанных губ. И понимает слишком хорошо эту девочку. Опускается вместе с ней на пол и, чуть отстранившись, стирает с покрасневших щёк слёзы. Убирает мокрые пряди, дожидаясь, когда стихнут рыдания. — Поговорить не пробовали? — куда-то в макушку, притихшей на груди девушке. — Он не хочет разговаривать. Я его обидела, — между всхлипами, не поднимая глаз. Сола так и сидит, низко опустив голову, накручивая на палец пояс халата Лили. — Вы расстались? — кивок в ответ. — Ты хочешь всё исправить? — снова кивок. — Тогда наберись смелости и поговори. Заставь его выслушать тебя. И тогда выбор будет за ним. А ты будешь знать, что сделала всё… — Лили, я его обманула. Я сказала, что поехала к родителям, а сама была с другим, и он видел это своими глазами, — Сола поднимает голову, видит, как меняется выражение лица блондинки, и вскидывает руки. — Нет-нет, я не изменяла ему. Это очередное идиотское решение моих родителей. Они ищут мне подходящую партию, — брезгливо фыркает, брови Лили взлетают выше, — а я уже знаю, как с этими будущими мужьями можно легко распрощаться. Чонгуку об этом не говорила. Не хотела расстраивать… А вышло ещё хуже… — новый всхлип, Сола вновь тянется к Лили с таким отчаянием, что Кларк лишь вздыхает и прижимает её к себе. — Ну, знаешь… — после минутной паузы, — любой бы психанул на такое… Он же приревновал и накрутил себя. Ты даже не представляешь, как далеко может завести это чувство в воображении. Там такие картинки, что любой эротический триллер отдыхает, — она улыбается шире, Ким же вздрагивает слишком сильно. — Ты не помогаешь… — еле слышно почти ворчит ей в грудь, — ещё хуже делаешь… — Зато я правду говорю. Он надумал себе очень много чего. И это, я уверена, до сих пор сидит в его голове. Ты должна с ним поговорить. Набраться смелости и терпения, и поговорить. Он будет кричать, ругаться, даже, может, перебьёт всю мебель и будет хамить. Или, наоборот, молча слушать. Но ты обязана ему всё рассказать. И про родителей тоже. Он же думает, что ты предала его, понимаешь? — Лили отрывает голову Солы от своей груди и заглядывает ей в глаза. — Как бы он не повёл себя, ты терпи. Но только не молчите… Ваша война ни к чему не приведёт. Она может затянуться на всю жизнь. И потом уже будет поздно… Жить на фото в комнате, — лёгкий кивок в сторону фотокарточки, с которой на них смотрит улыбающаяся пара, — или в твоём телефоне в галерее — это прекрасно. Но куда лучше наяву с тем, с кем ты, действительно, хочешь. По-настоящему. Слышишь? — Лили дожидается неуверенного кивка и снова притягивает девушку к себе, заключая в кольцо рук, и целуя в макушку. — Ты точно не спишь с моим братом? — неожиданный вопрос выдёргивает из мыслей. Блондинка опускает взгляд, натыкаясь на заинтересованный чужой. — Точно, — уголки губ чуть подрагивают в улыбке. — А жаль… — Сола освобождается из объятий и садится, прижимаясь спиной к стене. — Почему же? — Потому что вы подходите друг другу. Как хочешь это, так и понимай, — беспечное пожатие плечами. — Идём. Сейчас там, внизу, истерика начнётся. Как же… Сплетничают и без них. Захлебнутся от любопытства же, — Сола поднимается с пола, протягивая Лили руку. — Я умоюсь и спущусь… — А я шла позвонить… — Кларк цокает языком и выходит из комнаты, слыша тихое «спасибо» в спину. Вот только в этот раз попытка навести порядок в чужой жизни, заставила всерьёз задумать о чулане в своей. Паутины вот правда столько, что только чудо может помочь. Лили спускается через пятнадцать минут, умудрившись всё же кое-как натянуть на себя это чёртово платье. Вот только сейчас, в растрёпанном состоянии, с отвратительным похмельем, она чувствует себя страшно неловко в нём, будто голая. От него пахнет прошлой ночью и… его парфюмом. От этого сводит челюсти и сосёт под ложечкой. Хочется укутаться с головой в какой-то мешок, чтобы никто не видел и не слышал, как с надрывом внутри воет душа. Тэхён и Чимин сидят на огромном диване в гостиной, а Кларк чувствует, как кожу вспарывают две пары глаз. Одна с нескрываемым интересом, другая с очевидным недовольством. Хочется выколоть глаза им обоим. Она сжимает рукой высокий разрез, удерживая ткань, подходит ближе и падает на кресло рядом с диваном, тут же обнимая его огромную подушку, словно пытается спрятаться за ней. И со стороны лестницы слышаться неторопливые шаги. Сола проходит мимо гостиной слишком быстро, стараясь не привлечь к себе внимание. Почти влетает в кухню, напарываясь на крепкую мужскую спину. Такую родную, что хочется не задумываясь обхватить со спины, обнимая. Прижаться как можно плотнее, ощутить всепоглощающее тепло, такое нужное сейчас. Но она только сжимает кулаки, сглатывая подступающую новую волну истерики. Обходит Чонгука и открывает ящик с посудой, пытаясь найти там стакан для воды. Чон оборачивается на девушку, смотрит с полминуты, а после берёт чистый стакан с сушки для посуды, протягивает и ставит прямо перед ней на столешницу, задержав на нём пальцы чуть дольше. Просто сработал рефлекс. Он знает, что иногда она может быть рассеянной и не видеть того, что у неё буквально перед носом. Ким опускает глаза, замирает на какое-то мгновение, а потом провожает взглядом мужскую руку, которая тут же нервно поправляет тёмную копну густых волос. — Спасибо, — еле слышно. — Да не за что… — Я попить зашла. — А я хотел убрать чашку. — Посудомойка вон там. — Да. Уже заметил… Всё также стоят на месте, не сдвинувшись. В его руках грязная чашка, в её всё ещё пустой стакан. И в горле пересыхает у обоих. Молчание затягивается, воздух вокруг едва не потрескивает от напряжения. — Послушай, — Ким начинает неуверенно. — Сола… — Нет, пожалуйста, выслушай, — набираясь решимости. Поворачивается всем корпусом к мужчине, делая неуверенный шаг к нему навстречу. — Я не хочу начинать этот разговор, — отводит глаза, а горло стягивает от подступающих эмоций. — Чон, мать твою, Чонгук! — повышая голос, бьёт ладонью о столешницу кухонного островка. А в гостиной вдруг воцаряется тишина и две мужские головы оборачиваются, устремляя свой взор туда, откуда доносится шум. Лили улыбается едва заметно, а после кусает губу, чуть нахмурившись. Ей приятно, что девушка прислушалась к её совету, но совсем неожиданно, что это случилось так скоро. Момент не самый подходящий, а посторонних ушей больше, чем следовало бы. И ничего умнее, чем попытаться отвлечь их, переманив внимание на себя, в голову не приходит. Она шумно роняет на пол подушку, которую так долго сжимала в руках, наиграно охает и склоняется за ней, отодвинув колено чуть в сторону. Бедро непозволительно оголяется и, как и задумывалось, Ким старший, будто почувствовав, возвращает глаза на Кларк и тихо столбенеет от открывшейся картины. — Лили… — на этот рык кудрявого оборачивается и Пак, а блондинка прячет улыбку, ухватываясь за подушку. Миссия по отвлечению внимания прошла успешно, но больше её забавляет то, как же легко этот мужчина ведётся на провокации. Просто очаровательно. Хочется ещё… — Если ты не дашь мне сейчас сказать, я тебя задушу, прямо здесь! — настойчиво восклицает Сола, на что Чонгук лишь ошарашено распахивает шире глаза. Ким видит, как он сглатывает, но открыть рот так и не рискует, позволяя девушке всё же высказаться. — Слушай меня внимательно, и не смей перебивать, — лицо серьёзное, между бровей залегла складка. — Я не собираюсь умолять тебя или возвращать, потому что просто не верю, что это конец. Я виновата перед тобой лишь в том, что солгала и мне попросту не хватило смелости рассказать всё в самом начале, не доводя до подобной ситуации. Ты знаешь, что у меня сложные отношения с родителями, а отца с лёгкостью можно назвать тираном. Но и мать не далеко от него ушла. Они всю мою жизнь выстраивали за меня, решая, как я буду жить, где буду учиться, кем буду работать, с кем встречаться и за кого выйду замуж, — едва не задыхаясь, тараторит, успевая лишь хватать воздух губами. В груди щемит от каждого слова, будто лезвие оставляет засечки. Знать это всю жизнь, — это одно, а вот произносить это всё вслух, звучит, как жизненный приговор. — Я множество раз выкручивалась из подобных ситуаций самостоятельно. И в этот раз понадеялась тоже… Но ошиблась. Прогадала в самом начале. Должна была всё тебе объяснить сразу же, чтобы в итоге не вышло всё именно так, как сейчас, — горло стягивает и хочется расплакаться, но она держится из последних сил. Должна договорить, а после можно будет и утонуть спокойно в собственных слезах. Чонгук слушает, молчит. Старается наспех переваривать всё, что пытается донести Сола. А руки выкручивает от желания обнять её, унять ту тревогу, что слышится в голосе, расцеловать щёки, по которым вот-вот побегут влажные соленые дорожки. Но всё это по-прежнему перекликается с обидой. Горькой и колючей. Он должен дослушать до конца. — Родители какой год пытаются наладить мою личную жизнь без меня, постоянно подсовывая мне «выгодную партию», как любит выражаться моя мать. И этот раз стал не исключением. Но просто сказать «нет» я не могу. Ты не знаешь мою семью. Поэтому я всегда решала этот вопрос иначе. Мы делали вид, что встречаемся, а после изображали страшную ссору или множество других вариантов, по которым не можем быть вместе. И сейчас, с ним, всё именно так и шло. По избитому сценарию. У него нет на меня видов, потому он с лёгкостью согласился на эту авантюру. Ему тоже есть, за что бороться… — утихает, переводя дыхание. Отводит глаза чуть в сторону, нервно сминая край футболки. Хочется раствориться в воздухе под таким пристальным взглядом. — Всё должно было закончиться совсем скоро. И закончится… Сола поднимает глаза обратно на Чона, высматривая в его бездонных карих хоть толику того, что он понимает её, хоть на жалкую крупицу, что верит ей. Ей это необходимо. Чтобы не задохнуться окончательно. — Я никогда тебе не изменяла… И никогда бы не сделала этого. Я прошу прощения у тебя лишь за то, что мне не хватило смелости рассказать тебе раньше. Не каждый примет такое. Я просто испугалась… — Ким договаривает всё на одном дыхании, делая шаг в сторону мужчины. Заносит перед собой ладонь от желания коснуться, но тут же осекается, сжав пальцы в кулак. Опускает руку и, так и не выпив воды, быстро покидает кухню. Чонгук медленно моргает, провожая взглядом сперва женскую ладонь, а после и саму девушку. Пищи для размышлений достаточно, а слов на языке так и не нашлось…