***
Утро встретило её головной болью, зудом в глазах и не замолкающей трелью будильника. Она кое-как повернулась на спину, укладываясь ровнее, и ногой скинула с себя скомканное одеяло. На ощупь нашла телефон, всё ещё не разлепляя век, несколько раз ткнула пальцем в экран, пока мелодия не смолкла. — За что мне всё это? — сиплым ото сна голосом прошептала Лилиан и легла набок. К оголённой спине тут же прилип прохладный воздух комнаты. Она поёжилась, втянула голову, обхватила себя руками, но так и не смогла сохранить тепло. Перенесённый будильник затрезвонил вновь. Одним решительным движением девушка села и заставила себя открыть глаза. На этот раз действительно отключила раздражающую мелодию и, стоило картинке на экране смениться, посмотрела на время. Было начало девятого. Лилиан выругалась и уже хотела отложить телефон, как сверху всплыло сообщение. Годжо. Сердце сжалось в предвкушении, остатки сна моментально исчезли, и она не раздумывая открыла диалог. «Я в переговорной», — гласило первое сообщение, отправленное с десяток минут назад. За ним следовали: «Зайди, есть кое-какое дело». «Если ты опять намерена меня игнорировать, то спешу сообщить, что это насчёт работы». Следом шло короткое видео с протянутой к камере рукой, которой парень активно тряс пару листов бумаги. «Иди сюда, хочу тебя кое с кем познакомить». Лилиан уставилась на последнее сообщение. Мысли прошедшей ночи вернулись к ней. Пересилив собственные предрассудки, она написала: «Буду через полчаса». Ответ пришёл незамедлительно: «Кошмар. А говорят, это я непунктуальный». Ей хотелось возмутиться. Сказать, что о встречах нужно предупреждать заранее, но она остановила себя. На экране замелькали, сменяя друг друга, различные стикеры: смотрящая на часы розовая пучеглазая рыбка, спешащий жираф с развевающейся по ветру шеей. Дальше она не смотрела. Времени на нормальные сборы оставалось непростительно мало. И хоть делать всё пришлось впопыхах, даже так Лилиан провозилась добрый десяток минут перед зеркалом, укладывая наспех собранные волосы и придирчиво оглядывая свой наряд. В конце концов оставшись довольной результатом, она подхватила оружие и, понимая, что в ближайшее время не вернётся, заперла за собой дверь. Путь до нужного места не должен был занять много времени. Переговорной был один из просторных залов в здании неподалёку. Выложенные мраморной плиткой пол и стены, дорогая мебель из бордово-красной кожи, огромные окна, выглядывающие на густую зелень вокруг — дизайн, слишком далёкий от старых японских храмов, щедро заполнивших всю территорию. Завидев слабые золотые лучи, пробивающиеся через матовые стеклянные перегородки двери, ведущей внутрь, Лилиан замедлила шаг. Прислушалась: до неё доносился лишь неугомонный голос Годжо, не позволявший сказать собеседнику ни слова. А собеседник точно был — Лилиан чувствовала незнакомую проклятую энергию, ровным маревом исходившую от другого шамана. Она попыталась вспомнить, какой по ощущениям была магия той девушки, но быстро одёрнула себя. Прочистила горло, расправила плечи, вздёрнула подбородок и после символичного стука в дверь зашла. — А вот и ты! — задорно воскликнул Сатору, моментально занимая собой всё внимание и пространство. Он сидел, развалившись в широком кожаном кресле, с закинутой на спинку головой и ногами, удобно примощёнными на низкий кофейный столик. — Так, быстро: назови то, что тебе нравится во мне больше всего! — Твоё отсутствие, — моментально сориентировавшись, соврала она. На этих словах Сатору развернулся к ней всем корпусом и начал размахивать руками, активно демонстрируя аплодисменты. — Это сарказм? — Ответьте ещё раз и хлопните в ладоши, — раздавшийся голос принадлежал незнакомцу. Им оказался молодой парень — наверняка ровесник Годжо — сидящий напротив и с преувеличенной серьёзностью вперивший взгляд в журнал перед собой. Тонко сжатые губы и опущенные уголки рта давали понять очевидное: происходящее не доставляло ему совершенно никакого удовольствия. — Твоё отсутствие, — один звонкий хлопок. Сатору тут же угомонился и довольно оскалился: — Да что ты говоришь, — деловито отозвался он, но быстро вернулся к прежнему занятию: — Что вам нравится в Годжо Сатору? Всё! Лилиан сжалась от очередного хлопка, словно это была отвешенная ей пощёчина, и внимательно посмотрела на парня. «Всё?» — она почувствовала, как непрошеный жар подступает к лицу. — Что ты несё… — Продолжайте в том же духе, — произнесли одновременно с ней. Затем, наконец обратив на неё своё внимание, незнакомец склонил голову в приветственном жесте: — Здравствуйте. Лилиан поздоровалась в ответ. Она вошла, всё ещё предпочитая держаться ближе к двери, и бегло осмотрела гостя. На нём не было привычной тёмно-фиолетовой формы: очевидно, дорогой, хоть и не броский, бежевый костюм, рубашка глубокого синего цвета, идеально чистые ботинки — наряд абсолютно отличался от привычной шаманской одежды. Только очки — странные, больше походившие на пенсне, держащиеся на тонком остром носу — полностью закрывали глаза. — Это Ририан, — довольно улыбаясь, представил её Годжо. — Она занимается всеми документами. А ты говорил, что я не справлюсь. — Технически, делаете это не вы, — спокойно ответил парень и представился: — Я — Нанами Кенто. — Мой старый добрый приятель ещё со студенческой скамьи. — Не фамильярничайте. — Приятно познакомиться, — Лилиан сдержанно улыбнулась и вновь склонила голову. Затем перевела внимание на Годжо: — Зачем ты меня звал? — Звал? — Сатору задумчиво почесал подбородок. — А! — он выпрямился, покрутился по сторонам в поисках чего-то и вытянул изрядно помятые листы из щели между сиденьем и подлокотником. — Вчера экстренно вызвали на миссию. Вот документы, я их не заполнял. Лилиан едва справилась с тем, чтобы скрыть облегчение на своём лице. Миссия. Он не вернулся вчера из-за миссии. — С каких пор такая срочность? — она протянула ладонь. Годжо отдёрнул свою руку, не давая взять документы. — А с чего ты взяла, что я спешу? — Ты никогда не утруждал себя передачей бумаг, — Лилиан вновь безуспешно попыталась дотянуться до заветных листов, но парень резким движением отодвинулся в сторону. Кресло под ним обиженно скрипнуло, Лилиан хотела издать что-то не менее жалостливое. Она вздохнула, стала нарочито ровно и скрестила руки на груди. Чувство, что она — нянька в детском саду, плотно засело где-то внутри: — Я не собираюсь тебе подыгрывать. — Это плохая идея, — не отрываясь от журнала, произнёс Нанами. Лилиан удивлённо посмотрела на него: — Почему? — А по-моему, в самый раз. Ещё до того, как она успела понять, к кому были обращены слова, в коридоре раздался звук быстрых приближающихся шагов. Дверь резко распахнулась, внезапный порыв ветра зашелестел сжатыми в пальцах документами. — Учитель Годжо! Нанамин! — произнёс голос. — И Ририан здесь! Она даже не успела обернуться — Лилиан содрогнулась всем телом. Краем глаза выхватила копну взъерошенных светло-розовых волос, мягкие черты лица, тонкие полосы под глазами. — Юджи… — прошептала она и попятилась. Голенью упёрлась в низкий кофейный столик, потеряла равновесие и пошатнулась, едва не упав. — Это я! — парень вскинул руки. — Ой, — он быстро притих и стушевался. — Наверное, мне нельзя, чтобы вы меня видели. Лилиан проигнорировала эти слова. — Если это шутка, — она рывком повернулась к Годжо. От резкого движения волосы растрепались и тонкими прядями упали на лицо. — Я убью тебя. Парень хохотнул. — Он настоящий, — до того, как Сатору успел ответить хоть что-то, произнёс Кенто. Лилиан застыла. Почувствовала, как кончики пальцев пробрало крупной дрожью. Всё её тело казалось металлическим стержнем, и она едва смогла повернуть голову. Мальчишка стоял, широко улыбаясь и активно кивая: — Это я, и я живой! — Господи… — на выдохе пролепетала она и на негнущихся ногах медленно пошла к подростку. — Быть такого не может. Она остановилась в полушаге от Юджи, некоторое время вглядывалась в его светло-карие глаза, словно всё ещё не веря, что мальчишка реальный. Казалось, перед ней неудачный розыгрыш: иллюзия, способная распасться в любое мгновение. — Живой, — наконец произнесла Лилиан и притянула парня к себе. Итадори ойкнул, неловко переминаясь с ноги на ногу, но всё же решился обнять в ответ. Его растрёпанные жёсткие волосы неприятно щекотали лицо, но Лилиан лишь крепче прижала его к себе, уткнулась носом в непослушные вихры и вновь прошептала: — Слава богу. Все её тело стало лёгким и невесомым. Конечности, будто бы не слушаясь, двигались сами собой. Она медленно закачалась из стороны в сторону, словно пытаясь убаюкать студента. Её глаза защипало от подступивших слёз, и она зажмурилась, едва справляясь с тем, чтобы держать себя в руках. — Я же говорил, она обрадуется, — довольно сообщил Годжо. Раздался сдержанный вдох, затем — шелест откладываемого журнала. — Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что это не лучший способ для возвращения Итадори после того, как вы прятали его так долго. Лилиан хотела усмехнуться тому, что в комнате есть ещё кто-то, желающий вразумить Сатору, но последние сказанные слова быстро осели в её сознании. — Прятал? — она отпрянула от Юджи, оборачиваясь. Оправившиеся от потрясения мысли начали занимать свои места, вырисовывая картину произошедшего. Итадори жив. Не воскрешён, не призван с того света — просто жив, и так было всегда. Каждый из дней минувшего месяца. Каждую минуту, которую она вместе со всеми студентами переживала потерю, Годжо скрывал правду. — Ты просто спрятал его?! — зашипела Лилиан от моментально нахлынувшего гнева, быстро срываясь со своего места и за пару широких шагов сокращая расстояние. Сатору, явно ожидавший такой реакции, лишь сильнее растянул губы в улыбке. — Скажи мне на милость, ты действительно считаешь нормальным вот так возвращать его?! После всего? — она возвела руки вверх, а затем резко рассекла ладонями пустоту. — Ладно уж я — чёрт со мной! Но ты видел, как дети реагировали на его смерть, и всё равно молчал?! — Лилиан сделала ещё один шаг, становясь вплотную к Годжо. Наклонилась, чтобы их лица были на одном уровне. — Как ты теперь думаешь его возвращать?! Позади неё тихо, но настойчиво прокашлялись. Она обернулась и быстро выпрямилась, поспешно оправляя одежду. Нанами, обратив на себя внимание, заговорил всё тем же ровным голосом: — Извините, что вмешиваюсь, — начал он, быстро завладевая ситуацией. — Я согласен с тем, что методы Годжо весьма провокационны, и я ни в коем случае не одобряю их, — голос стал жёстче, явно подчёркивая отношение. — Но я считаю необходимым отметить, что Юджи действительно должен был считаться мёртвым некоторое время. — И я действительно умирал, — присоединился к диалогу подросток. — А потом действительно воскрес, — он замялся, когда понял, что всё внимание обращено на него. — Ну, — неловко почесал щёку, а затем ткнул пальцем в разрез под собственным глазом, — это он меня воскресил. Лилиан замолчала. Она не знала, что говорить. Новая информация хлынула на неё неудержимым потоком, все эмоции смешались в неразделимый вихрь. Она тяжело выдохнула и закрыла лицо ладонями. Заговорила, не отнимая их от лица: — Всё слишком сложно. — Да брось, — тут же хохотнул Годжо. — Здесь главное, что теперь ты знаешь, что он жив. Нанами вновь прокашлялся: — Главное, что на примере Лилиан вы видите, что идея с внезапным возвращением Итадори… не самая лучшая из возможных. — Как чёрт из табакерки, — шёпотом согласилась она. Словно услышав волшебное слово, Сатору активнее заёрзал на своём месте. — Вау, да ты в теме! — весело воскликнул он. — Юджи! — едва ли не подскакивая от предвкушения, шаман повернулся к ученику: — Всё готово? Мальчишка активно закивал. Улыбка на его лице быстро сменилась смятением. Он посмотрел на Лилиан, а потом обратился к наставнику: — А вы… уверены? — Ты сомневаешься во мне? — с наигранной серьёзностью спросил Сатору. Итадори сразу же оживился, отрицательно мотнул головой и выскочил в коридор. — Я всё ещё против этой идеи, — возвращаясь к чтению, произнёс Нанами. Наконец отнеся руки от лица, Лилиан некоторое время смотрела в пустоту тёмного коридора, а затем рухнула на кресло рядом с Годжо: — Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этим. Шаман одобрительно хмыкнул. — И надо подумать, как рассказать остальным ребятам. — Ооо, не утруждай себя, я уже позаботился об этом. Листы в руках Нанами хрустнули, сжатые сильнее необходимого. Заголовок «О бизнесе и финансах» смялся под давлением рук. И без того острое лицо стало более очерченным, под выпирающими скулами пролегли чёткие тени. — Что? — Лилиан чувствовала неминуемую беду. — Я просто очень хорош в сюрпризах! Стоило Годжо договорить, как раздался грохот и металлический скрежет. В проёме показался большой железный короб на колёсиках, за ним — светящийся энтузиазмом Юджи. Студент затолкал конструкцию внутрь, откинул с ящика крышку и с любопытством заглянул туда: — О, я думал, здесь будет меньше места. «Меньше места, для чего?» — Только не это, — пролепетала Лилиан, принявшись быстро разглядывать металлические стенки в поисках ярких праздничных лент, банта и конфетти. — Нет-нет-нет. — Да-да-да, — вторил ей Сатору. — Ты не сделаешь этого. — Мы, — шаман кивнул в сторону Юджи, — сделаем это. Нанами тихо демонстративно вздохнул. — Ты! — Лилиан злобно посмотрела на парня. — Ты… jävla förbannade idiot! — Не могу не согласиться, — холодно отметил Кенто, как ни в чём не бывало переворачивая очередную страницу. Лилиан уставилась на него: — Вы знаете шведский? — Нет, но эмоциональный посыл вполне понятен. Она смущённо отвела взгляд: было глупо ожидать, что никто не поймёт её ругательств. — Джавла фарбидэн ид’от, — будто бы пробуя слова на вкус, повторил Сатору. — Я подписан у тебя так в телефоне? Лилиан смерила его гневным взглядом и, скрестив руки на груди, уставилась в распахнутое окно. Пытаться остановить Сатору и его безумные затеи было просто невозможно. Нанами наверняка понял это уже давно, поэтому и сам сидел неподвижным изваянием, пытаясь абстрагироваться от ситуации. Она хотела последовать его примеру, но то и дело мельтешащий в поле зрения Юджи не оставлял в покое. Раздался лязг крышки и приглушённый неразборчивый голос Итадори изнутри короба. Годжо лёгким прыжком встал со своего места, подошёл к ящику и внимательно оглядел его. — Удобно? В ответ прозвучало нечто неразборчиво-утвердительное. Шаман провёл пальцем по тонким щелям, через которые поступал воздух. — Дышать можешь? Вновь утвердительное бормотание. Лилиан хмыкнула: ещё не хватало, чтобы после всего случившегося Юджи умер так нелепо. — Могу даже не пытаться тебя переубедить? — всё-таки спросила она, когда шаман уже примерялся к ручке. Годжо ехидно улыбнулся и, перегнувшись через ящик, посмотрел на неё: — Зависит от того, как ты хочешь это сделать. Сердце пропустило удар. Она фыркнула: — Катись отсюда. — Этим и занимаюсь, дорогуша. Больше не сказав ни слова, Сатору уверенно взялся за управление и ловко выкатил конструкцию с сидящим внутри Юджи из кабинета. Лилиан откинула голову на мягкую спинку и прикрыла глаза. На пару секунд вокруг неё воцарились долгожданные тишина и покой. Головная боль, вызванная происходящим, отступила. Время близилось к девяти: соревнования колледжей должны были вот-вот начаться. Всё это шоу с воскрешением и коробкой наверняка предназначалось для представления команд. — Вы пришли наблюдать? — она встала со своего места и подошла к окну. На не скрытой зеленью местности можно было разглядеть далёкую тропинку, ведущую к месту встречи. — Предпочту воздержаться. Лилиан понимающе улыбнулась: у неё самой не было никакого желания видеть ту реакцию, которую вызовет поступок Сатору. — Вы присматривали за Юджи всё это время? — В большинстве своём, да. — Спасибо. Кенто сдержанно кивнул: — Я просто выполнял свою работу. Она вновь перевела взгляд на улицу. Ветер играл с деревьями, перебирая листву и принося её тихий весёлый шелест. Вместе с ним до Лилиан донеслись голоса. Следом предстала картина: на дальней дорожке появился Сатору. Он, явно набрав разгон, бежал, толкая перед собой ящик. Лилиан провожала его взглядом, пока парень, будто бы почувствовав это, не обернулся и не помахал ей. Раздался лязг и громкие возгласы. Лилиан придирчиво скривила губы, наблюдая, как Годжо помогает Итадори вылезти из перевернувшейся и накрывшей его коробки. — Там был бордюр? — всё ещё не поворачивая головы, спросил Нанами. — Да.***
Когда Лилиан опомнилась, было уже одиннадцать. Стоило ей взглянуть на часы, как она вздрогнула, будто выдернутая с полудрёмы, и начала суетливо поправлять готовые отчёты. Листы были мятые с закрученными и подогнутыми краями, словно они провалялись в закромах дальней пыльной полки не один месяц, хоть на самом деле ни одному из этих документов не было больше суток. Кое-как разгладив их ладонью, Лилиан замерла и искоса бросила взгляд на Нанами: парень всё ещё сидел нарочито ровно, закинув ногу на ногу и с интересом листая что-то в своём мобильном. Дочитанный журнал лежал на столике, рядом с ним стояла опустевшая кофейная чашка на аккуратном керамическом блюдце. — Можете идти, я не хочу вас задерживать, — не отрываясь от своего занятия, сказал Кенто, на что Лилиан оставалось лишь улыбнуться, чтобы не показать своё удивление. — Я настолько предсказуема? Он оторвал взгляд от экрана: — Скорее, предсказуемы здесь обстоятельства. Скоро, — лёгким наклоном головы Нанами указал на напольные часы из тёмного дерева, — начнутся соревнования. Вы, вероятнее всего, приглашены в качестве наблюдателя. Было бы дурным тоном опоздать на такого рода мероприятие. Особенно если учесть, что соберутся представители обоих колледжей, — закончив свой монолог, он выверенным движением поправил пенсне. Зелёные стёкла блеснули, поймав луч света. — И вы присутствовать не будете? — Лилиан немедленно пожалела о заданном вопросе: разговор на эту тему уже состоялся, и с её стороны повторный интерес мог показаться невежливым. — В этом году я не заинтересован в новых стажёрах, — Кенто на секунду замолчал, словно обдумывая что-то, а затем добавил: — Очередных. На то, чтобы понять, о чём идёт речь, ей понадобилась пара секунд. Стоило только задуматься об услышанном, как Лилиан вспомнила рассказ Иджичи: соревнования проводились не ради боёв с проклятьями как таковых — студенты и так сталкивались с духами на миссиях. Главными целями были вещи куда более сложные: прививание командного духа, знакомства учеников разных колледжей с техниками друг друга, повышение ранга, возможность приглянуться шаману, который готов был взять их на своё личное обучение. — Вы — наставник Юджи? — вновь не подумав, ляпнула Лилиан, но быстро себя одёрнула: — Извините, — поклонилась, — это не моё дело. Нанами промолчал, но что-то в нём изменилось. Пусть его глаза были скрыты, а выражение лица оставалось таким же сдержанным и холодным, Лилиан почувствовала негласное одобрение, вызванное её поведением. Приободрив себя этими мыслями, она сменила тему: — Я могу ещё чем-то помочь? — Благодарю, — Нанами качнул головой и встал. Лилиан последовала его примеру. — Машина приедет за мной через пару минут, я как раз дойду до ворот. Не переживайте, я знаю дорогу, — сообщил он до того, как она успела предложить помощь. — Я надеялся, что мне предоставится возможность обсудить с Годжо некоторые детали, но, пожалуй, придётся сделать это по телефону. — Если хотите, я могу найти его и… — Не стоит, — вновь отказался Кенто. — Я знал, что всё закончится именно так. С моей стороны было неразумно рассчитывать, что такой человек, как он, будет помнить о наших договорённостях. Лилиан поёжилась. Неловкость щекочущими паучьими лапками закопошилась внутри неё, заставляя сдвинуть плечи ближе друг к другу и чуть ссутулится. Она чувствовала себя воспитательницей, не уследившей за пакостливым ребёнком. — Было приятно познакомиться, — избавляя её от необходимости ответить, произнёс Нанами. — До свидания. — До свидания, — попрощалась Лилиан в ответ и покосилась на оставленные на столе чашку и документы. С мыслями, что хуже уже не будет, она дважды сложила листы пополам и запихнула их в глубокий карман жакета. Взяла посуду, быстро отнесла её в общую кухню и, уже оказавшись на улице, поспешила к нужному месту. Теперь, дальше заходя на территорию Магического колледжа, она чувствовала нарастающую проклятую энергию, тонкими нитями тянущуюся вдоль всех дорог. Это была техника Тенгена — одна из её вариаций. Так как вскоре большей части колледжа предстояло стать полем битвы, безопасные пути были отделены невидимым магическим куполом. За ним — в лесу, у дальней речки, среди величественных белых пагод — затаились проклятья. Шаманы специально не изгоняли их во время своих миссий, а ловили и приносили сюда. Утром духов, злых и изголодавшихся по людским страхам и страданиям, выпустили на волю, чтобы те спрятались в самых укромных местах и расставили свои ловушки. С ними и предстояло встретиться студентам. Просто, понятно, достаточно безопасно. Однако что-то необъяснимое продолжало тревожить Лилиан. Когда она вышла на открытую площадку, перед ней представало небольшое декоративное озеро и два приземистых строения на противоположных бережках. В них студенты могли отдохнуть и обсудить стратегию до начала соревнований. Лилиан сбавила шаг, а совсем скоро вовсе остановилась. Она окинула взглядом оба здания, надеясь найти отличительные черты, но достаточно быстро ей пришлось смириться с очевидным фактом: она понятия не имела, где были ученики из Токио. «Годжо наверняка знает», — проскочила в её мыслях навязчивая идея, но девушка лишь тряхнула головой, отгоняя её. Недолго думая, она пошла к тому, который был ближе. Когда до здания оставалась пара шагов, до неё донеслись громкие возгласы, затем — треск сломанного дерева и знакомый недовольный бас Тодо. Лилиан попятилась, заглушила свою проклятую энергию в надежде не попасться здоровяку на глаза и притаилась, сильнее вжимаясь в пушистый цветущий кустарник. Вопреки опасениям, парень даже не обернулся в её сторону. Он пошёл рваными размашистыми шагами, шаркая подошвами по земле и вскоре скрылся из виду. Лилиан перевела дыхание и сосредоточилась: ей надо было как можно скорее убраться от Киотского пристанища и остаться незамеченной. Она сконцентрировалась, окончательно заглушая потоки своей энергии и пошла в обход, чтобы не попасться никому на глаза. — Его надо убить. Лилиан замерла на месте и прислушалась. Всё её нутро било тревогу, разум твердил, что стоит как можно скорее убираться, но продолжавшийся диалог не позволил ей сделать и шага. — Студенты из Токио не допустят этого. Приглушённый скрипучий голос — тот, что говорил об убийстве — настаивал: — Добейтесь того, чтобы они разделились. Тодо всё равно нападёт на них, вам останется лишь воспользоваться моментом. — И убить? — Изгнать, — поправил юношеский голос. — Итадори Юджи нельзя считать человеком. — Именно поэтому вас никто не осудит. Послышалось движение, и Лилиан дёрнулась, отмирая. Она крадучись сделала несколько шагов назад. Нырнула в зазор между кустами, воспользовавшись шумом листвы, чтобы скрыть все остальные звуки. Паника, граничащая со страхом, захлестнула её. Лёгкие сжались, не позволяя сделать вдоха, сердце колотилось о грудную клетку. Она не могла медлить. Не могла допустить, что её обнаружат. С силой втянув воздух сквозь зубы, Лилиан принялась продираться сквозь густые заросли. Она чувствовала, как влезла в паутину, фантомный страх заставлял думать, что пауки ползают по ней, забираясь под одежду, но она позволила себе остановиться лишь тогда, когда достаточно отдалилась от здания. Выбравшись на дорогу, Лилиан отряхнулась. Быстрыми движениями скинула с себя мелкие листья и обломанные ветки, нервно попрыгала на месте, словно стряхивая с себя всё постороннее. Опёрлась на колени. Задышала часто и обрывисто. Надо было что-то делать. Она встрепенулась и развернулась на сто восемьдесят градусов. Уже по тропе поспешила обратно к площадке, придерживаясь правой стороны, чтобы вновь не оказаться рядом с территорией киотцев. Чтобы не вызвать подозрений. Выйдя на свет, она огляделась: никого не было, никто не искал её и не пытался поймать. Вдалеке виднелся силуэт: сгорбленный лысый старик, уходящий прочь. В том, что призыв убить исходил именно от него, Лилиан не сомневалась. Всё ещё не отдавая себе отчёта о происходящем, она побежала ко второму строению: тому, где наверняка находились студенты из Токио. Стоило ей постучать по сёдзи, как те распахнулись и все студенты уставились на неё. Только теперь Лилиан поняла, что действительно не знает, что делать. Должна ли она вообще говорить им об услышанном. — К… как дела? — сбивчиво и хрипло спросила она, схватившись за проём, словно вот-вот была готова упасть. — Нормально, — озадаченно ответила Маки. — Разрабатываем стратегию. Меняем план в связи с возвращением, — она кивнула на Юджи. — Вы видели?! — тут же встрепенулась Нобара, вскакивая со своего места и начиная расхаживать вокруг парня. — Вы это видели?! Итадори тихо вздохнул и удобнее перехватил рамку, которую держал возле лица. Повязанные по обе стороны чёрные ленты делали из него подобие фото, которое предназначалось для погребальных церемоний. — Это унизительно. — А ну цыц! — змеёй зашипела Кугисаки, наклоняясь над ним. — Я бы на твоём месте радовалась, что так легко отделалась. Лилиан поджала губы. «Им нельзя говорить», — поняла простую истину. Поставь она студентов в известность — те всё равно ничего не смогут изменить. — Будьте осторожны, хорошо? — заставив себя улыбнуться, выдавила она. — И присмотрите за Юджи, договорились? — Вообще-то я тоже тренировался, так что… — Присмотрите за Юджи, — с нажимом повторила она. Студенты молча смотрели на неё. — Да без проблем, — Маки пожала плечами. — У нас всё под контролем. — Лосось. Лилиан сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться: — Отлично. Я пойду, надо ещё найти вашего учителя. Не успела она отойти, как Мегуми окликнул её. — Итадори сильный. Поверьте мне, — сказал он вслед, вызвав ещё больше недоумённой реакции. Лилиан кивнула и быстрым шагом пошла к месту, где должны были собраться все наблюдатели. Она на ходу достала свой мобильный, мельком глянула на время и, даже не заходя в месседжер, открыла книгу контактов и набрала Годжо. К её удивлению, ответил он моментально. — Ты заблудилась? Она проигнорировала вопрос: — Где ты? — Как хороший мальчик, пришёл на место сбора заранее. Тебе бы тоже не помешало поторопиться. Или хочешь, чтобы тебя загрызла совесть из-за опоздания? Лилиан прикусила губу. Сердце вновь билось учащённо, кровь шумела в ушах. Волнение, которое ей удалось заглушить при студентах, вернулось и стало сильнее. Был лишь один выход — поговорить с Годжо. Он в силах остановить всё. Сейчас или никогда, пока не стало слишком поздно. — Чего молчишь? Предпочла остаться с Нанами? Я так и знал, что ваше занудство синхронизируется. — Нам надо встретиться, — выпалила она. Сжала кулак, ногтями впиваясь в ладонь. Остановилась на подходе к нужному зданию и посмотрела на него. — Сейчас. — Давай, заходи, я уже жду тебя. Поболтаем перед началом. — Нет, — она потёрла пальцами нахмуренные брови. — Сатору, это… важно. Сейчас. Приди, пожалуйста. Тишина. — Понял, — в его голосе больше не было привычной насмешливости. — Заходи в фойе. Он уже ждал её там. — Что случилось? — вопрос прозвучал ещё до того, как за ней успела захлопнуться дверь. — Идём отсюда, — Лилиан схватила парня за рукав и потянула к ближайшему коридору. Он был пустым, залитым густым солнечным светом, тёплым потоком струящимся сквозь широкие окна. Напротив них ровными рядами строились одинаковые двери кабинетов. Лилиан концентрировалась на своих ощущениях, проходя мимо каждой из них. Убеждалась, что внутри никого. Но даже это не приносило ей покоя. Она остановилась лишь в самом конце, минув десяток запутанных поворотов и оказавшись в тупике у дальнего выхода. Она дёрнула дверь, закрытый замок предупреждающе щёлкнул, и лишь тогда Лилиан позволила себе успокоиться. Ей, охваченной страхом, не оставалось ничего иного, как спиной прислониться к стене в попытке стоять ровно. Годжо, всё время внимательно наблюдавший за происходящим, устроился напротив, сев на подоконник и вытянув ноги. Те заняли весь узкий проход и упёрлись в стену по обе стороны от Лилиан. Грубая ткань брюк должна была коснуться её лодыжек, но вместо этого на коже ощущалось уже ставшее привычным необъяснимое ничто. — Ну? — Мы здесь одни? — она заозиралась по сторонам так, словно сама не проверяла каждый метр на наличие посторонних. Годжо выгнул бровь, маска на его лице пошла волнами складок. — Можно и так сказать. Ты. Я. Напряжение между нами. — Твои неуместные шутки, — грубее, чем следовало, ответила Лилиан. Она сразу же замолкла, жалея о сказанном, и виновато посмотрела на парня: тот выглядел обычно — лишь губы слегка изогнулись в улыбке. Было это сделано специально или нет, но его слова вернули её в реальность. — Юджи хотят убить. Так просто. Без вступления, прелюдии и подготовки слушателя. Простая фраза, не несущая в себе ничего, кроме прямого значения каждого слова. Но сказав это, Лилиан сама не поверила в реальность происходящего. — Прости? — Они хотят убить Юджи. Киотцы. Я слышала. — Слышала? — Подслушала, — она виновато опустила голову, словно раскаиваясь за неуместную проделку, а потом выпрямилась, заставив себя посмотреть шаману в глаза. Пусть маска и скрывала их, Лилиан прекрасно понимала, что он смотрит прямиком на неё. — Ты уверена? Этот спектакль, викторина с десятком неуместных вопросов, лишь отнимающих время, злили её. — Уверена, — отрезала она. — Я перепутала дома — корпуса, где сидят команды. Шла мимо Киотского и слышала, как кто-то заверяет студентов, что Юджи не человек. Что это не убийство, что за это не может быть наказания. — Ооо, — заинтересованно протянул Сатору. Он скрестил руки на груди, его лицо озарила довольная улыбка, плечи мелко затряслись из-за не сдерживаемого смеха. — Старик окончательно сошёл с ума. — Старик? — переспросила Лилиан, прекрасно понимая, о ком речь. Она помнила скрипучий голос, раздававший приказы. Помнила сгорбленную фигуру вдали. — Директор Киото, — как ни в чём не бывало сообщил Годжо. — Он тоже приехал наблюдать. Официально, — он выпрямился и сделал шаг, приближаясь. — Пора вас познакомить. Идём. — Погоди, — она опешила. Глупо моргнула. Тряхнула головой, не веря в происходящее. — Ты не будешь ничего делать?! — А зачем? — парень пожал плечами. На его лице не было и капли волнения. Он выглядел слишком довольным, словно новость лишь подтвердила его догадки. — Они не справятся с Юджи. — Что? — Лилиан подалась вперёд и строго посмотрела на него снизу вверх. — Ты оставишь всё просто так? Там же приказ! Заговор! А если на него нападёт Тодо?! — она поёжилась, вспоминая мощь, исходившую от студента. Услышав это имя, Годжо заулыбался лишь сильнее. — Тодо! — произнёс он нараспев. — Не сомневайся. Ририан, именно он и будет драться с Юджи. Для нас это лучший вариант. — Но… — Верь мне, — он обхватил её за плечи и развернул к выходу из тупика. — А теперь нам пора на встречу. Лилиан остановилась, упёршись пятками в пол, чтобы не дать сдвинуть себя. — Ты ничего не предпримешь? — вновь попыталась вразумить его. — Нет. У них ничего не выйдет. — Ты в этом так уверен? Годжо засмеялся: — Да, моя маленькая шведская шпионка. Уверен, как никогда.***
Собравшиеся были в зале: небольшом, но просторном и светлом, с широкими креслами, расставленными на возвышающихся ступенях перед стеной, увешанной множеством экранов. Лилиан изучающе оглядела присутствующих: сидевший в дальнем углу Яга кивнул, Мей Мей, устроившаяся в самой середине, казалась дремлющей, и лишь тёмно-вишнёвые губы, растянутые в довольной улыбке, выдавали, что она не спит. Помимо них в комнате было два незнакомых человека. Слева от Мей Мей сидел тот самый старик. Белый свободный нагадзюбан, тонкие, тёмные хакама, похожая на крысиный хвост бородка и брови, настолько длинные, что они спадали на глаза, никак не сочетались со множеством золотых колец пирсинга, которые украшали старческое лицо. — Директор Гакуганджи! — наигранно радостно воскликнул Годжо, всплеснув руками. — Как же приятно знать, что вы находитесь в здравии. Все молча проигнорировали выпад. Лилиан поспешно поздоровалась. Парень тем временем не унимался. — Давайте я вас представлю. Ририан, — он склонился над её плечом и пальцем бесцеремонно указал на старика, — знакомься. Это господин Гакуганджи — директор Киотского Магического колледжа, а также один из старейшин. Именно благодаря ему, его дружкам и их старческому маразму… — Годжо! — голос Масамичи впервые был таким звучным и строгим. —… ты застряла в Японии, — закончил Сатору. Надо было что-то делать. Лилиан посмотрела на старика. Его глубоко посаженные глаза едва ли можно было разглядеть, но она чувствовала, что он смотрит именно на неё. — Видимо, руководству необходимо время, чтобы убедиться, что я не представляю угрозы, — нарочито официальным тоном ответила она. — Думаю, я не в праве жаловаться на порядок выполнения работы. Улыбка Мей Мей стала шире. — Вот как, — ухмыльнулся её ответу Сатору. — Обычно ты куда более красноречива. — Угомонись уже! — шикнула на него ещё одна незнакомка. Это была молодая женщина, сидящая в первом ряду. Она сидела ближе всего к ним и поэтому вытянула ногу в попытке пнуть Годжо. Тот ловко увернулся. — А это Утахиме — наставница студентов из Киото. Её поведение оставляет желать лучшего, но ты не обессудь: это нервное. Сложно не беситься, когда ты понимаешь, что твои ученики проиграют. — Заткнись, — прошипела женщина, но, взглянув на Лилиан, быстро успокоилась. — Приятно познакомиться, — она склонила голову, длинные тёмные пряди упали ей на лицо, на мгновение скрывая широкий шрам, рассекающий правую щёку и нос. — Очень приятно, — вторила ей Лилиан и поспешила убраться как можно дальше. Она забралась на верхний ряд и села рядом с Масамичи. — Молодец, — тихо, чтобы слышала только она, шепнул он. Развешанные по стене экраны мигнули, пошли чёрно-белой прерывистой рябью, а затем на них появились изображения. Большинство показывало лес, и только на двух можно было разглядеть команды учеников. Из динамиков раздался голос Иджичи: — Приветствуем вас на ежегодных летних соревнованиях Магических колледжей! Сегодня первый день испытаний: командные битвы. Чтобы выиграть, участникам необходимо отыскать духа второго уровня и изгнать его. Также на территории находятся проклятья низших рангов, за изгнание которых можно получить дополнительные баллы. Для лучшего наблюдения за происходящим на каждом духе размещена особая печать. Её дубликат находится в зале со зрителями. Когда духа изгонит студент из Киото, печать загорится синим. Для учеников Токио, а так же незарегистрированной проклятой силы — например, оружия — используется красный цвет. Теперь позвольте представить участников. Студенты из Киото: Аой Тодо — третий курс. Мехамару — второй курс. Экран крупным планом показывал человекоподобное существо, сделанное из тёмно-коричневого металла. У него была угловатая голова, отдаленно напоминающая череп, зелёные круглые лампочки вместо глаз, оскал белых железных зубов и синяя студенческая форма мужского кроя поверх механического тела. — Это робот? — прошептала Лилиан, наклонившись ближе к Яге. — Не совсем, — так же тихо ответил мужчина. — Что-то вроде куклы. — Как Панда? — удивилась она. Ей никогда не доводилось слышать о шамане, который, как и Масамичи, мог создавать разумных существ. — Нет. Это оболочка. Им управляет живой человек. Ей хотелось задать больше вопросов. Узнать, в чём заключается техника студента, как именно стоит с ним сражаться и имеет ли смысл биться с самим роботом, а не искать кукловода, но Лилиан остановила себя. Сейчас было не время для долгих диалогов. Тем не менее, вопросов становилось всё больше. — Зенин? — повторила она услышанную фамилию. На экране появилась очередная студентка: короткие, аккуратно уложенные тёмные волосы, острый разрез глаз и тонкие черты лица казались слишком знакомыми. — Фамилия Маки? — Да, — подтвердил Яга. — Сёстры. Близнецы. — Вот оно что, — прошептала Лилиан, окончательно понимая, кого напоминала ей студентка. — Она никогда не говорила, что у неё сестра. Яга промолчал. После представления команд и уточнения деталей, речь предоставили преподавателям. Годжо тут же схватил передатчик и активно затараторил бессвязную мотивационную чепуху. Он умудрился несколько раз нелепо пошутить, трижды упомянуть, что его ученики бесспорно лучшие, и даже утешил студентов из Киото, заверив их, что проигрыш при таком раскладе можно считать за великую честь. К удивлению Лилиан, никто не пытался ни заткнуть его, ни отобрать микрофон. Все словно понимали, что это — меньшая жертва, которую они готовы понести, чтобы хотя бы немного усмирить шамана. — Теперь речь Утахиме, — всё так же жизнерадостно воскликнул Сатору и пихнул передатчик женщине под нос. Та, не ожидавшая такого исхода, встрепенулась и растерянно пробормотала что-то. Стоило ей собраться с мыслями и заговорить о командном духе и безопасности, Годжо бесцеремонно выдернул микрофон и отключил его. Раздавшийся сигнал старта заглушил недовольный вскрик Утахиме. Изображения на экранах моментально превратились в череду мелькающих друг за другом картинок. На одной из них крупным планом был Тодо. Парень метнулся в сторону, ускорился и исчез с кадра, чтобы спустя пару секунд появиться в другом месте, напролом мчась на Токийскую команду. Всё внутри Лилиан сжалось, она впилась пальцами в плотную кожу подлокотников, и та жалобно скрипнула. Вперёд выскочил Юджи и, ещё до того, как Тодо успел замахнуться, подпрыгнул и ударил соперника коленом в лицо. Лилиан дёрнулась, готовая вскрикнуть, но Масамичи, перегнувшись через своё кресло, положил руку ей на плечо. — Студенты всегда дерутся друг с другом. Её широко распахнутые глаза защипало, и Лилиан зажмурилась. Кивнула, молча принимая оглашённые правила и нормы, и вернула внимание на экраны. Токийских студентов уже не было. Тодо и Юджи сошлись в поединке, но Итадори неожиданно отскочил в сторону, явно уклоняясь не от чужого кулака. Камера сместилась, показывая Май Зенин. В руках она сжимала пистолет. Затем в кадре появился высокий худощавый парень с луком, а за ним на Юджи напала та самая голубоволосая девушка, доставшая из ножен меч. «Засада», — с ужасом подумала Лилиан и вперила взгляд в макушку Годжо. Все сидели, как ни в чём не бывало. И хоть она вовсе не ждала какой-то адекватной реакции со стороны представителей из Киото, то бездействие остальных повергло её в ужас. «Им не нужен живой Итадори», — она хотела обернуться к Масамичи, сказать ему то, что и без её слов было наверняка очевидно, попросить остановить испытание. Годжо опередил её. Обернувшись, он лишь приложил палец к губам, призывая молчать. Улыбка, застывшая на его лице, казалась успокаивающей. «Верь мне». Лилиан сильнее впилась ногтями в подлокотники и заставила себя успокоиться. Кивнула, давая молчаливое согласие. Тем временем, противостояние было в самом разгаре. Тодо взревел яростно, как дикое разгневанное животное. Крикнул что-то парню с луком — главному из всей их компании. Тот проигнорировал его слова, прицелился и… исчез. Рывком Лилиан подалась вперёд, пытаясь приблизиться и разглядеть, что происходило на экране. На месте студента находился Юджи. Парень же, растерянный и всё ещё сжимающий натянутую тетиву между пальцев, оказался прямиком перед Тодо. «Замена», — поражённо поняла она. Словно прочитав её мысли, Годжо закивал сам себе, а затем поднял руки вверх и громко хлопнул в ладоши: — Пам! — он ошарашенно, словно фокусник, чей трюк не удался, начал оглядываться по сторонам. — Хватит дурачиться! — одёрнула его Утахиме. — Я просто аплодирую. Больше Лилиан не требовалось. Она всё поняла. Оставалось лишь следить за руками Тодо. Он же вовсе не собирался драться. Оказавшийся перед ним парень дёрнулся, сделал несколько торопливых шагов в сторону, уходя от возможного удара, и остановился. Все студенты замерли, не решаясь напасть, и молча наблюдали за противостоянием. Аой выкрикнул что-то, грозно взмахнул руками и все, словно боясь ослушаться, отступили. Остался только Юджи. «Перемирие? — удивилась Лилиан. — Или он хочет расправиться с ним сам?» Она вспомнила слова Сатору о том, что Тодо не убьёт Итадори, и успокоилась. В следующую секунду Аой со всей силы ударил паренька по голове, брызнула кровь, Юджи пошатнулся, едва удержав равновесие. Кадры сменились. Все наблюдали, как Нобара сражалась с хрупкой светловолосой девчушкой, сидящей верхом на метле. Потом — как Маки за пару хитрых выверенных приёмов выбивает из рук соперницы меч. Печать на стене вспыхнула алым, и Годжо радостно заёрзал на месте: — Зашевелились, — довольно сообщил он. На экране появились Панда и густое облако дыма, исходящее от исчезающего проклятья. Медведь почесал свой загривок, посмотрел прямо в камеру и оскалился, выставляя когтистую лапу в знаке мира. Яга тихо одобрительно засмеялся. Картинка сменилась вновь, и все тут же умолкли. Тишина стала тяжёлой, тягучей и практически ощутимой кожей. Лилиан осмотрела присутствующих, чтобы лишний раз убедиться: внимание всех направлено на экраны. Поединок, представший перед ними, был между Мегуми и тем самым лучником. Они сражались в одной из построек. Тонкие деревянные стены разлетались в щепки от ударов, углы и повороты далеко не всегда могли послужить надёжным укрытием. — Они оба — наследники клановых техник, — тихо объяснил происходящее Масамичи. — Студент из Киото — будущий глава клана Камо. Они специализируются на управлении кровью. На этих словах парень убрал лук, взмахнул руками, и между его ладоней появился красный шар. Раздавленный резким хлопком, он разлетелся на брызги. Те превратились в тонкие длинные иглы и, сменив направление, полетели в цель. Фушигуро едва успел скрыться за углом. — Разве у Мегуми клановая техника? — Лилиан смотрела, как тень под парнем расширяется. Тёмная масса колеблется, принимая форму, а затем оттуда появляется меч. — Да. Хоть он и рождён вне семьи Зенин, способности, которые они пытаются возродить несколько поколений, пробудились именно в нём. — Вот вам наглядные плюсы отказа от кровосмешения, — хохотнул Годжо. Лилиан поёжилась, отчётливо понимая, сколько истины на самом деле могло быть в этих словах. Она задумалась. Зенин — фамилия, которая уже не раз звучала за последние полчаса. — Вы хотите сказать, что они с Маки… Масамичи кивнул. — Как тесен мир, правда? — вновь встрял в диалог Сатору. Лилиан посмотрела на экран. Битва была в самом разгаре. Стены здания, в котором встретились студенты, покрылись трещинами. На полу и потолке зияли десятки дыр. Мегуми взмахнул руками, складывая печать. Тень под его ногами растеклась, запузырилась, и из неё возник покрытый узорами слон. Животное затопало ногами, выгнуло хобот, и весь коридор залил неукротимый поток воды. — Зенин и Камо — два из трёх сильнейших кланов Японии. Битва наследников, перенявших их техники, — событие, которого не было много десятков лет. — В какое удивительное время мы живём, да? — явно не увлечённый столь редким событием, Сатору полностью повернулся в их сторону. — Ну что, Ририан, задашь последний вопрос? На лице шамана застыла лукавая улыбка. Лилиан поняла без слов. Всё встало на свои места — даже спрашивать не имело смысла. И всё равно, она произнесла онемевшими губами: — Какой клан третий? Масамичи посмотрел на неё, впервые удивлённый незнанием. Улыбка Сатору стала ещё шире. — Годжо. Всё вспыхнуло красным. Запахло гарью, объятые алым пламенем печати быстро превратились в чёрные хрупкие хлопья, плавно осыпавшиеся на пол. «Кто-то изгнал всех сразу?» — Лилиан хотела задать этот вопрос, но Масамичи поднялся, привлекая к себе внимание. — Посторонние. — На студентов напали? — Утахиме вскочила на ноги и была готова кинуться к двери. — Они в опасности. Идите к ним, — уверенным тоном скомандовал Яга. — Я направлюсь к Тенгену, надо выяснить, как им удалось проникнуть сквозь барьер. Мей Мей, оставайся здесь и следи за обстановкой. — Надеюсь на бонусы, — женщина потёрла подушечки пальцев, будто бы разминая между ними купюру. — Торопитесь. Больше указаний не требовалось. К месту проведения соревнований направились вчетвером: Лилиан, Годжо, Утахиме и директор Гакуганджи. Они бежали через узкие улицы, минуя лабиринты местных дорог. С каждым поворотом и оставленным позади зданием проклятая энергия — чужеродная, мощная и отдающая гнилью — нарастала. Сатору прыгнул, одним движением оказываясь на крыше низкого строения, и выкрикнул: — Барьер! Лилиан задрала голову вверх, чтобы увидеть болотисто-зелёное пятно, растекающееся по небу. — Телепортируйся туда! — закричала Утахиме. — Мы не успеваем! Вместо этого парень за пару больших шагов оказался на краю крыши и соскочил вниз, останавливаясь у незавершённой границы. Спустя пару мгновений купол коснулся земли и, мигнув, окрасился в непроглядно-фиолетовый. — Ты чего творишь?! Все догнали шамана и, резко затормозив, остановились у тёмного контура. Воздух наполнило сбивчивое рваное дыхание и напряжение, вызванное осознанием — они опоздали. Годжо отрицательно качнул головой: — Он был завершён раньше. Техника быстрее того, что вам видно. Это создал мастер, — он сделал последний шаг, отделяющий его от преграды, и приложил к ней ладонь. — Просто зайдём внутрь. Стоило его руке коснуться чужой магии, раздался треск электрических разрядов, засверкали всполохи мелких чёрных молний. Сатору тут же отшатнулся и выдернул руку: от неё шёл дым. Когда он рассеялся, на бледной коже стала видна сеть мелких глубоких порезов. — Что не так? — вновь спросила Утахиме. Она стояла вплотную к куполу. Её рука по локоть была погружена внутрь. С ней ничего не происходило. Гакугаджи повторил действие — никакой ответной реакции. Набравшись смелости, Лилиан сделала то же самое. В последний момент она зажмурилась, ожидая удара, но её ладонь прошла сквозь сгусток прохлады. Барьер, подобно воде, расходился кругами от места, где она его коснулась. — О! — слишком радостно для ситуации, в которой они находились, воскликнул Годжо. — Ооо! Я понял! Его сделали, чтобы не впускать внутрь лишь одного человека — меня. Повисло молчание. Никто даже не думал спорить. По серьёзным сосредоточенным лицам Лилиан поняла — Годжо действительно прав. — И что теперь делать? — Конечно идти вперёд. Я сам со всем разберусь, — беспечно отмахнулся Сатору. — Присмотрите за детьми, пока я не доберусь до вас. Как бы то ни было странно, все молча послушались его. Сначала внутри барьера исчезла Утахиме, следом за ней темнота поглотила Гакуганджи. Когда пришёл черёд Лилиан, её запястье сжала чужая ладонь. — Не торопись, — Годжо держал крепко и выверенным движением отстранил от купола. — Что не так? — Лилиан встрепенулась: у них было слишком мало времени. — Это глупо — оставлять тебя с Гакуганджи, — убедившись, что она не вырывается, Сатору отпустил её и сделал пару шагов назад. Задрал голову, рассматривая преграду. — Не думаю, что у старика есть шанс потягаться с тобой, но хотелось бы избежать нелепых рассказов о несчастном случае. Очередных. Лилиан всё поняла. Она кивнула, принимая такие условия, и стала рядом с парнем, уставившись вверх. Огромная тёмная стена взмывала ввысь на десятки метров. — Её же не обойти? — глупо и наивно, но не без надежды, спросила она. — Это полусфера, — Годжо приблизился. — Боишься высоты? Ещё до того, как Лилиан сообразила, что происходит, он приобнял её, крепко прижав к себе. Она не успела отреагировать: не сказала ни слова, не осознала, что вот-вот готова смутиться — её завлёк круговорот размытых пятен. Ветер засвистел в ушах, потом их заложило, словно она была в самолёте, и мир под её ногами стал маленьким и далёким. Когда Лилиан смогла вновь отдавать себе отчёт о происходящем, то поняла, что парит в небе. Годжо по-прежнему стоял рядом и не отпускал её. — Господи, — сорвалось с её губ на родном языке. Земля оказалась слишком далеко. С их высоты был виден простирающийся до гор лес, блестела скрытая в зарослях река. Купол проклятого барьера тёмным грязным пузырём торчал из пёстрой зелени. — Ты можешь встать на ноги, — раздалось над ухом. Она посмотрела на Годжо: он был без маски, бесцветно-белые волосы развеивались на ветру, голубые глаза пестрели странными узорами. Лилиан запоздало поняла, что буквально висит на нём, обеими руками вцепившись в чужой пиджак. Она недоверчиво посмотрела на пустоту под собой, ладонь на её талии сжалась сильнее, придерживая, и только тогда девушка решилась сделать шаг. Ей казалось, что она стала на стекло. Нечто под её ногами было твёрдым, ничем не отличаясь от пола или земли, но оставалось невидимым. Как то самое ничто, всегда отделяющее Годжо от всего остального мира. — Как такое возможно? — всё ещё крепко держась за шамана, Лилиан топнула по поверхности, будто бы ожидая увидеть трещины или почувствовать исходившую от удара вибрацию. Ничего не изменилось. — Не хочу тебя отвлекать, но времени у нас не так уж и много. После этих слов она живо взяла себя в руки. Ладонь Сатору соскользнула с неё, и Лилиан не могла отрицать досаду, которую испытала в этот момент. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, — Годжо пальцем обвёл круг, вычерчивая контур барьера. — Рассей его своей техникой. — Что? — Ну, сделай то же самое, что обычно, когда изгоняешь проклятия. Твой солнечный купол или что это. — Гало? — Именно. — Это невозможно, — она растерянно посмотрела вниз. Охваченная площадь была огромна. — Я никогда не делала это в таких масштабах. — Ты справишься, — словно действительно не сомневаясь в этом, сказал Сатору. — Тем более, солнце сейчас в зените. Он был прав. На улице стоял едва терпимый летний зной. Не было ни облаков, ни ветра. Лилиан неуверенно достала клинок и влила в него проклятую энергию. Оружие, тут же отозвавшись, начало греться и переливаться золотым цветом. — Куда мне надо бить? — Вдоль границы. Там должны стоять печати. Она сделала несколько неуверенных, боязливых шагов. Ноги дрожали, колени грозили подогнуться и обрушить её вниз. Страх окутал всё тело. Лилиан почувствовала, как клинок вот-вот выскользнет из вспотевшей ладони. Она сделала ещё один шаг и замерла. Годжо остался позади. В голову хлынули непрошеные воспоминания. Его обвинения в слежке, пытка расширением территории, подозрения в предательстве. Перед глазами всё помутнело от подступивших слёз. «А что, если он до сих пор верит в это?» «Что, если это способ избавиться от меня?» «Если он создал опору у меня под ногами, то сможет и убрать её». Она вновь пошатнулась, теряя контроль над телом. На плечо опустилась ладонь. — Я могу держать тебя, если страшно. Она обернулась. Позади стоял Годжо. Парень казался обеспокоенным, но, стоило им встретиться взглядами, он всё понял. Светлые брови сошлись в печали, уголки всегда улыбающихся губ поползли вниз. — Я держу тебя, — повторил он, сильнее сжимая пальцы. Лилиан слабо кивнула и вновь посмотрела перед собой. Какими бы ни были правда и истинные намерения Сатору, ничего из этого было ей неподвластно. Единственное, на что она могла сейчас повлиять, — барьер, отделяющий студентов от спасения. Она сжала зубы так, что заныла челюсть, и крепче обхватила рукоять клинка. Выставила руки вперёд, сложила печать, сконцентрировалась. Металл начал исходить вибрирующими волнами тепла, делясь с ней накопленной за всё время энергией. Солнце вторило клинку, жаром растекаясь вокруг. Воздух нагрелся и потяжелел настолько, что нельзя было сделать вдох. Лилиан зажмурилась, сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Представила, как энергия перетекает из неё в клинок, смешивается там со светом, невидимым потоком движется вниз. Даже сквозь закрытые веки она видела, как тонкие золотые ручьи расползаются над куполом, стекая по тёмной поверхности, собираясь у её основания и смыкаясь в кольцо. Когда два края соединились, она почувствовала это. Магия запульсировала в ней, кровь зашумела в ушах, заглушая все остальные звуки. «Сейчас. Гало». Мир вспыхнул и озарился нескончаемым светом. Лилиан казалось, что он сжёг её веки. Ослепил, окрасив всё в пронзительно-белый. Столп энергии взмыл вверх, мощными порывами трепя волосы и одежду. Он принёс с собой ветер, позволивший сделать первый вдох. Затем — вновь ощутить собственное тело, занемевшие от напряжения ноги, саднящую обожжённую ладонь. Лилиан кое-как открыла глаза: ресницы слиплись от пота и торчали неразделимыми перьями, картинка всё ещё была нечёткой, но уже позволяла разобрать, как среди тускнеющего свечения купол растворяется в воздухе. — Молодец, — шепнули ей в волосы, окончательно возвращая в реальный мир. Она услышала шум листвы, прохладу едва ощутимого ветра, липнувшего к мокрой коже. Ладонь Годжо, впившуюся в её плечо. Потом всё вновь закружилось, смещаясь, и Лилиан почувствовала настоящую землю. Запахи резко ударили ей в нос: сладкий аромат пыльцы, свежесть древесной коры, сырость земли. Она увидела знакомые плиты, устилающие дорогу, каменную арку у входа в лес. Услышала скрипучий голос Гакуганджи и чужой яростный вопль. Она повернулась, чтобы увидеть, как на них мчится грузный мужчина, размахивающий топором. Отшатнувшись, Лилиан врезалась в Годжо. Он не дал ей отстраниться, лишь сильнее прижимая к себе. Его ладонь соскользнула с плеча и накрыла её глаза. Раздался хруст. За ним — полный ужаса и боли вопль. Повис запах крови. Лилиан попятилась, инстинктивно стараясь укрыться от звука. Но тот был слишком близко, жалобный и визгливый, стихающий при каждом новом всхлипе. Она рванулась в попытке выбраться и увидеть происходящее, но Годжо не отпускал её. — Не стоит, — тихо шепнул он. Затем произнёс громче, обращаясь явно не к ней: — Если нужны живые свидетели, то лучше присмотри за ним, старик. Лилиан почувствовала вибрацию, исходящую из груди с тихим смехом. Таким Годжо не был никогда прежде. Не выпуская её, он начал двигаться. Минул тихо стонущее от боли тело, прошёл вперёд, развернул Лилиан и наконец убрал ладонь от глаз. — Посмотри на меня, — мягко велел он. Она повиновалась, уставившись в чудные голубые радужки в попытке разобрать их узор. — Не оборачивайся, договорились? Просто следи за мной. Он отошёл на шаг. Размял плечи и шею, потянул руки и вскинул их вперёд. Широко расставил ноги, принимая устойчивое положение. Лилиан посмотрела в сторону, куда были направлены его ладони: никого не было поблизости. Даже проклятая энергия не ощущалась. Воздух резко стал разряженным. Затем — потяжелел. Она потёрла свои глаза и прищурилась. Вглядывалась в пространство между ладонями шамана, не способная поверить в картину перед собой. Она глубоко вдохнула, словно пытаясь отогнать груз всего произошедшего и вернуться в реальность. Но одно оставалось неизменным: между длинных узловатых пальцев Годжо мелькали цветные всполохи. «Проклятая энергия, — не веря самой себе, подумала Лилиан. — Такого не может быть». Магия никогда не была видна. Она не имела какого-либо воплощения, если техника не подразумевала этого. Шикигами Мегуми, сотканные из тени, её собственный свет, пропитанный проклятьем — нечто иное. Использование уже существующих тел и материй для воплощения колдовства. Это — вот, что имело форму. Сама энергия — никогда. До этого самого момента. Лилиан во все глаза смотрела на мелкие молнии, ускоряющимися разрядами сверкавшие в чужих ладонях. Они переливались красным и синим, сгущались, путались между собой, сворачиваясь в тёмный клубок. Сужались до точки — концентрированному воплощению магии в ладонях одного человека. — Время побуянить, — беспечно, словно в его руках не было оружия, способного разрушить всё вокруг, произнёс Годжо. Он не сделал и вдоха, не помедлил, собираясь с мыслями. Просто едва уловимо шевельнул указательным пальцем. «Постой!» — хотела крикнуть ему Лилиан, не понимая, но чувствуя, какой силы магия сконцентрирована в ударе. Но было поздно. У неё не хватило времени даже на осознание. Успей слова сорваться с её губ — даже это бы не помогло. Воздух засвистел, пугающим вихрем прижимая к земле деревья вокруг и заставляя Лилиан использовать собственное колдовство, чтобы просто устоять на ногах. Всё потемнело, подчиняясь чужой магии, и из ладоней Годжо вылетел чёрный луч. За ним невозможно было уследить: лишь увидеть, как огромный поток сжатой энергии пролетел вперёд, сминая собой и огромную каменную арку, и вековые деревья, простиравшиеся впереди. На подкашивающихся ногах Лилиан отступила. Она чувствовала, как глаза её щиплет от сухой боли, но не могла даже моргнуть. Сделать это — означало упустить из виду слишком многое. Будто одурманенная, она провела языком по нижней губе: та была шершавой, искусанной и солёной от проступивших на ней капель крови. Когда вдалеке раздался взрыв, всё улеглось так же быстро, как и началось. Лилиан стояла неподвижно, не в силах отвести взгляда. Перед ней, там, где всего пару мгновений назад пространство разрезала тьма, зияла пустота. Огромная яма начиналась прямо у ног Сатору. Она расширялась, с каждым метром захватывая всё больший диаметр. С глухим скрипом дерево обрушилось вниз. Лилиан успела выхватить его неправильные очертания: дугу среза, поглотившую почти весь ствол. — … всё улажено, — она не заметила, когда к ней подошёл Годжо. Кое-как заставив себя отвлечься от представшей картины, Лилиан посмотрела на шамана. Он был обычным: губы, растянутые в широкой довольной улыбке, беспечная поза, повязка, незамедлительно вернувшаяся на глаза. Не будь она свидетелем всего произошедшего, Лилиан никогда бы не поверила, что он — причина всему этому. И разрухи, и вновь слышимому жалобному скулежу покалеченного человека. Повинуясь странному, необъяснимому чувству, она попыталась обернуться. Годжо среагировал мгновенно, рукой обхватывая её запястья и вновь отвлекая на себя. — Там впереди Юджи и Тодо, можешь их встретить? Она посмотрела на парня с недоверием: — Что с ним? — кивнула, головой указывая в сторону, где всё ещё скулил раненный. Шаман скривился: — Не думаю, что тебе стоит это видеть. Лилиан нахмурилась, но не успела возразить, как её перебили: — Я обездвижил его. Так, как мог на тот момент. У нас не было времени. Он… будет жить, — уже с меньшей уверенностью добавил парень. — По крайней мере, если руководство не решит иначе. Больше слов не требовалось — до Лилиан дошла простая истина: как бы ни страдал человек позади неё, он был одним из тех, кто всё это устроил. Именно он незаконно проник на территорию колледжа и заключил детей в ловушку, давая мизерные шансы на спасение. «Что бы сделала я?» — спросила она саму себя, уже заранее зная ответ. — Где мне их искать? — она вытянула руку из хватки. На лице Годжо вновь возникла привычная маска беспечности: — Иди вдоль траншеи, они будут по левой стороне. Она кивнула. Поправила сумку с клинком, удобнее обхватывая ту за шлейку, и двинулась вперёд. Стоило подойти ближе к глубокому краю, как стало видно, насколько далеко простерлась техника Годжо. Деревья густой стеной тянулись с обеих сторон от глубокой ямы и сходились в одной точке на горизонте. Место, до которого дошёл луч, невозможно было разглядеть. Ковырнув носком ботинка рыхлую землю, Лилиан пошла вперёд. У неё было много вопросов и не собирающихся угасать тревог, но главным оставалось лишь одно — найти всех студентов и убедиться, что Магический колледж теперь в безопасности.***
Нельзя было сказать, что всё закончилось хорошо. Вторжение на территорию одного из самых защищённых мест Японии в принципе не сулило ничего хорошего. Хоть с ситуацией удалось разобраться достаточно быстро, а все студенты, оказавшиеся своего рода заложниками и приманкой одновременно, остались живы, было слишком много «но». Первым оказалось то, что даже спустя несколько часов после вторжения, никто не мог объяснить, как именно нападавшим удалось провернуть этот трюк. Второе — сами враги. Хоть их и было мало — по примерным подсчётам пара духов и пара мастеров проклятий — поймать получилось только одного. Даже насчёт создания, на которого Годжо обрушил свою технику, нельзя было сказать что-либо точно: его колдовство стирало всё с лица земли, будь то проклятье или же потайные пути, по которым оно могло скрыться. И последним «но», которого не удалось избежать даже несмотря на все приложенные усилия, оказалось самое худшее. Жертвы. В то время как все силы были брошены на защиту детей, под удар попали совершенно другие люди. Ассистенты, приставленные к одному из тайных хранилищ колледжа. Мгновенная смерть и изуродованные до неузнаваемости тела говорили лишь о двух вещах: нападение состоялось ради того, чтобы достать что-то из тайника. Реакция некоторых шаманов давала понять второе: они прекрасно знали, чьих это рук дело. Лилиан не имела ответов ни на один из этих вопросов. Даже ту информацию, которой обладала, она собрала по крупицам, пока носилась из одного здания в другое, да металась между палатами с ранеными. Её успокаивало лишь одно: вот-вот должно было начаться совещание, посвящённое произошедшему. Вопреки собственным сомнениям, она была приглашена. Бегло взглянув на часы, Лилиан позволила себе расслабиться. Всё, что было ей под силу, она уже сделала. Впереди, усевшись по обе стороны от больничной койки, на которой полулежал перебинтованный с ног до головы Фушигуро, устроились оба его одноклассника. Студенты активно обсуждали что-то, в их речи начинали проскальзывать шутки, и тяжёлая атмосфера, навеянная произошедшим, постепенно улетучивалась. — Вы точно не хотите есть? — окликнул её Юджи, пальцами отделяя один кусочек пиццы от остальных. — Это моя любимая. Если вам не нравится халапеньо, то я могу убрать его. Лилиан покачала головой. Аппетита не было. — Мне, пожалуй, пора. Студенты посмотрели на неё, потом — тоже проверили время. — Разве ещё не рано? — Я хочу зайти кое-куда. Задерживать никто не стал. Выбравшись из палаты, Лилиан прошла по ставшему слишком знакомым за последние пару часов коридору. Из-за каждой двери раздавались голоса: некоторые были ещё слабыми и тихими, другие — уже окрепшими и оживлёнными. В приоткрытой двери мелькнули развивающиеся пряди голубых волос. Лилиан оглянулась, на ходу улавливая знакомую студентку. Девушка сидела у небольшого стола, сдержанно улыбалась и протягивала странные тёмно-коричневые детали той кукле, напоминавшей робота. Они встретились взглядами, и Лилиан, смутившись собственного любопытства, поспешила прочь. Быстро добравшись до нужного кабинета, она вошла внутрь. — Можно взять бинты и перекись? — Я кого-то пропустила? — не отрываясь от расставленных перед ней пробирок, поинтересовалась Сёко. Она сидела возле окна, тёмные волосы золотились, бледная кожа не казалась безжизненно-серой, как обычно. Даже круги под глазами — и те выглядели светлее и не такими чёткими. — Нет, это не детям. — Как твоя рука? Лилиан посмотрела на ладонь: кожа, которая казалась обожжённой после применения техники, посветлела и стала обычной. Она пошевелила пальцами и не почувствовала никакой боли: — Всё в норме. — Отлично, — кивнула Сёко. — Возьми в шкафу справа. Всё удалось сделать быстро и молча. Лилиан наспех заглянула в ближайшее отделение, взяла запечатанную упаковку бинта и одну из уже знакомых бутылочек. Она поблагодарила и направилась к двери: каждый шаг был спешный и выверенный, чтобы уйти как можно скорее и избежать ненужных вопросов. Чтобы не дать Сёко времени понять, для чего всё это. — Не думаю, что он ранен, — не отвлекаясь от своего занятия, обронила девушка. Лилиан замерла в дверном проёме, не решаясь ни сделать шага вперёд, ни обернуться. — Последний раз медицинская помощь ему требовалась, когда нам было по шестнадцать, — Сёко откинулась на спинку стула и посмотрела на неё. Лилиан не могла не обернуться. — Я просто видела, как… — В любом случае, ему будет приятно. От этих слов Лилиан вздрогнула, кивнула то ли с благодарностью, то ли со смирением и, больше не сказав ни слова, поспешила уйти. Она думала об услышанном весь свой путь до общежитий. Крутила в голове воспоминание о том, как Годжо прикоснулся к барьеру, как тот вспыхнул внезапным взрывом. Вспомнила запах гари, дым и глубокие секущие разрезы на бледной коже. «Крови действительно не было», — останавливала она себя, мысленно возвращаясь к словам Иери. В такие моменты она замедлялась и начинала едва плестись, с каждым шагом всё больше желая развернуться и вернуть всё на места. «Но я же видела!» — словно маленький ребёнок, утверждавший, что застал монстра под собственной кроватью, говорила себе Лилиан и вновь ускорялась. Только оказавшись перед нужной дверью, она поняла, что пути назад уже нет. Здесь нельзя было ждать или долго стоять в нерешительности. Она чувствовала его энергию, понимала, что Годжо находится в своей комнате и наверняка знает, что пришла именно она. В подтверждение всех догадок, стоило ей только постучать, как раздалось звонкое приветливое «Войдите!». — Ох, Ририан, это ты, — с наигранным удивлением произнёс шаман. Он сидел на кровати, вытянув длинные ноги на пол. В руках у него было ярко-зелёное надкушенное яблоко, на лице — заинтересованность. — Я… — начала она, хаотично пробегая взглядом по всему окружению. Комната казалась совершенно пустой и необжитой. Даже её собственная за не столь большой период времени превратилась в нечто комфортное и уютное. Комната Годжо — человека, проработавшего на колледж десяток лет — выглядела так, словно он заселился сюда неделю назад. Здесь были лишь стол, кровать, да пристроенный в углу шкаф. Над окнами висели тяжёлые тёмные занавески, на краю стола была неровная стопка книг, в середине — ноутбук. И всё. Больше ни единой вещи, принесённой самим шаманом. Шторы лениво зашелестели от сильного порыва ветра, Лилиан прошил сквозняк и дверь, неприкрытая позади неё, с грохотом захлопнулась. Пути назад не было. — Я хотела узнать, как ты. — Всё супер, — в накрывшей комнату темноте было невозможно рассмотреть эмоции на лице парня. Лилиан прищурилась, вглядываясь, но смогла различить лишь то, как он пожал плечами. Мысль о том, что Годжо прекрасно видит её даже в таком полумраке, заставляла чувствовать себя ещё более неловко и глупо. Лилиан запоздало поняла, что давно скрестила руки за спиной, пряча принесённые медикаменты, и ногтем нервно отковыривает этикетку от стекла. Раздались приглушённые движения, тихий скрип пружин, а за ними вместе со скрежетом мелких креплений, штора сдвинулась в сторону, впуская уличный свет. Солнце, нещадно палившее который день, теперь скрылось за нагрянувшими облаками, и даже с открытыми окнами в комнате было серо и тускло. — Надо будет зайти к студентам, — задумчиво протянул Сатору. Он стал напротив Лилиан, облокотившись на стол. За его спиной лежало то самое надкушенное яблоко. Рядом с ним — бледнела кожа ладоней, где длинные пальцы обхватывали край столешницы. — С ними всё хорошо, — словно в трансе пробормотала Лилиан. Она всё ещё рассматривала чужую руку, пытаясь найти хоть малейший намёк на повреждение. — Сёко подлечила всех, они сейчас отдыхают. — Чудно, — со своей привычной весёлой интонацией ответил Сатору. Он выжидал — они оба понимали это. — А ты? — сама не веря, что набралась смелости, спросила Лилиан. — Что — я? Она вскинула голову, взглядом цепляясь за тени на чёрной маске там, где должны быть глаза. Руки зашевелились сами, протягиваясь вперёд и давая увидеть то, что лежало в них. — Я видела, как подействовал на тебя барьер, — уверенно и строго произнесла она. Теперь, когда эти слова уже сорвались с губ и отступать не было никакого смысла, Лилиан наконец почувствовала себя спокойно. Она выпрямилась, отдалённо понимая, как зажата была всё это время. Выжидающе посмотрела на Годжо. — А, это, — парень улыбнулся. На этот раз не наигранно и вовсе без издёвки. — Всё уже хорошо, — он поднял руку и показал ладонь. Та была абсолютно цела: даже тонкой розовой кожицы на затянувшихся ранах не оказалось. Лилиан тряхнула головой: — Быть такого не может, — не веря, произнесла она и приблизилась, чтобы рассмотреть лучше. — Я же видела. — Всё верно, — кивнул Сатору, — тебе не показалось. — Но ведь… — Я залечил всё сам. Она уставилась на ладонь. — Невозможно, — сорвалось с её губ. Лилиан знала, что это. Обратная техника — редкое шаманское колдовство, в той или иной степени подвластное лишь единицам. Способность, позволяющая менять отрицательную энергию проклятья на вещь противоположную: созидающую, вместо разрушения. Она слышала о подобном, но знала лишь одного человека, которому это было подвластно. Иери Сёко — шаман, считающийся простой школьной медсестрой. В этот день Лилиан собственными глазами видела, как, повинуясь желаниям девушки, волокна мышц вновь срастались друг с другом, как стягивалась под её пальцами рассечённая кожа и как исчезали с неё пузыри от оставленных ожогов. Сейчас перед Лилиан был ещё один такой человек. — Неужели ты… — Только себя, — предвещая вопрос, ответил Годжо. — Не сказать, что учился этому специально, но порой выбора не остаётся. Лилиан горько, криво ухмыльнулась: прекрасно понимала, что даже в критических ситуациях никто не смог бы подчинить себе обратную технику. Почти никто. — Спрашивать о твоих способностях бесполезно, да? — она выгнула бровь, чувствуя, как губы растягиваются скорее в нервном оскале, чем подобии улыбки. Сделала шаг назад, готовясь уйти. Небрежным движением затолкала принесённые с собой вещи в карман жакета. «По крайней мере, он цел, — с облегчением подумала она. — И у меня нет галлюцинаций». — В принципе, я могу объяснить. Она замерла, так и не развернувшись до конца. Оглянулась на Годжо: он стоял там же, поглаживая пальцами подбородок, словно действительно был в глубокой задумчивости, а не принял решение просто так. — Дай руку, — он подошёл к ней и протянул ладонь. Лилиан непонимающе посмотрела на этот жест, потом, не раздумывая, приложила свою руку к его. Остановилась. Опешила. Она почувствовала, как вопросительно поползли её брови вверх, когда она вновь ощутила привычный, исходящий от шамана холод, но теперь ещё и увидела, что было тому причиной. Её рука просто замерла в воздухе. Совсем близко к ладони Годжо, но на недостаточном расстоянии, чтобы почувствовать исходившее от него тепло. Чтобы почувствовать хоть что-то. Лилиан нахмурилась, надавила сильнее, но вместо ожидаемого прикосновения получила лишь усилившееся напряжение в запястье, словно она давила на толстое стекло, которое нельзя было ни сдвинуть, ни проломить. — Что это? — поражённо спросила она, не прекращая своих попыток дотронуться до чужой ладони. — Сопротивление воздуха? — Не совсем, — Годжо улыбнулся, и Лилиан почувствовала, как её рука сначала провалилась вперёд, потеряв преграду, а затем коснулась его. От резкого контраста тепло чужого тела показалось ей настоящим жаром. Она, не раздумывая, прижалась ещё теснее, провела вверх, касаясь пальцев Годжо, потом вновь опустилась ниже, дотрагиваясь всей ладонью. Она с детским восторгом посмотрела на парня, словно прямо у неё на глазах происходило древнее доброе волшебство, которому нельзя было найти объяснения. — Слышала когда-нибудь про Ахиллеса и черепаху? — увидев её смятение, он сразу же пояснил: — Ну, быстроногий Ахиллес никогда не догонит черепаху, потому что… — Бесконечная делимость расстояния на время? — О! — Годжо заинтересованно склонил голову вбок. — Как верно ты подметила: бесконечность. Не разрывая контакта с ней, он взял в другую руку яблоко и подкинул его. То, подлетев немного вверх, вместо приземления в ладонь зависло в паре сантиметров от неё. — Оно не замерло, — учительским тоном пояснил парень. — Просто, чем ближе оно становится ко мне, тем медленнее приближается. — И никогда не достигнет тебя? Сатору кивнул: — Пока я сам того не захочу. Лилиан посмотрела на их соединённые ладони. Тепло, впервые ощутимое рядом с этим человеком, было не иллюзорным. Прикосновение — тоже. Она слегка согнула пальцы, чувствуя шершавость чужой кожи. Аккуратно надавила ногтями, наблюдая, как мышцы податливо прогибаются под ними. Улыбнулась. Она чувствовала, как быстро начинает колотиться её сердце, как на губах мёдом расползается до глупости счастливая улыбка, и одёрнула себя. Тряхнула головой, отрезвляя мысли. Безо всякого желания медленно и неспешно отняла свою ладонь от чужой. — Нам надо идти на совещание, — попыталась оправдать свой поступок. Годжо слабо, понимающе улыбнулся. Положил руку ей на плечо, разворачивая к двери и в то же время притягивая ближе к себе. — Ты абсолютно права, Ририан. Нам надо на совещание.