***
- Я бы не употреблял слово "повезло". Она была пристегнута, и это, по сути, её спасло. Голос. Мягкий, но вкрадчивый. Моё сознание тянулось к нему, как к маяку, и прежде чем меня накрыло волной боли, я каждой клеточкой впитала этот звук. - И какие прогнозы... - Мама... - говорить было больно и тяжело, во рту было сухо, губы слиплись и абсолютно не слушались. Дыхание смешалось с мерзким пиканием приборов. - Малышка! Кира! - я не открывала глаз, но почувствовала запах маминых духов, такой знакомый и самый любимый на свете. - Открой глаза, пожалуйста! Прежде чем выполнить её просьбу, я попыталась вспомнить, что произошло. Я уже поняла, что в больнице, но как меня угораздило здесь оказаться? Последнее, что я помнила - бар, мы с моим братом Максом ссоримся, он пытается затащить какую-то девушку в кабинку туалета, но я его останавливаю. Тогда в качестве примирения он заказывает текилу. После четвертой стопки воспоминания отсутствуют... А потом - глаза. Среди всей пелены я отчётливо вспоминаю упоительно синие глаза. Они смотрят с тревогой и заботой. Но чьи они? И откуда в моей голове? - Пожалуйста, Кира! Ты слышишь меня? - снова спросила мама. Я с трудом разлепила веки. И тут же сощурилась от яркого света. Мама побежала к выключателю, и в следующее мгновение ощущения стали сносными, и я даже попыталась улыбнуться. - Пить... Пока мама трясущимися руками наполняла стакан, я рассматривала её. Все те же крашеные светлые волосы до плеч, строгий костюм, вышколенная осанка и жутко заплаканные глаза. - Папа? - вопросительно произнесла я после первого, такого тяжёлого и одновременно приятного глотка. Мама начала говорить без остановки. - Милая, папа за границей на переговорах. И какое же счастье, что он не знает о случившемся! Он бы тут же сорвался, забыв про контракт, чтобы лично разогнать всю охрану! Куда смотрел Стас? Отпустить вас пьяными на машине! А Максим? Пускай даже больше не приближается к выпивке! Чтобы я больше... - Сколько времени я спала? - Не то чтобы это был сон... - Сколько? - начала болеть голова. И живот. И пошевелиться тоже не было возможности. - Три дня. У тебя сломана рука, сотрясение мозга, и ещё от удара в салоне разбилась бутылка с алкоголем, осколки плотно вошли в твой живот, но твой врач... - Макс? - мне было нужно как можно меньше информации. Я ещё не была готова. - В реанимации. Он не был пристегнут, и ему досталось... - мама виновато мяла сложенный платок. - Кира, я чуть с ума не сошла. В тот момент, когда я собралась сказать ей, как мне жаль, вошла медсестра и заменила мне жидкость в капельнице. - Арсений Сергеевич скоро подойдёт, дождётесь? Мама кивнула, а я вдруг почувствовала невыносимую усталость. Я уснула быстрее чем поняла, что засыпаю. Сквозь сон я снова видела синие, как океан, глаза.***
- Ну ты нас и напугала! - две мои лучшие подруги ворвались в мою палату и в мой сон. Вика, с которой мы ещё школьницами вместе с родителями отдыхали в Дубаи, жила по соседству и знала обо мне абсолютно всё. В её тёмной (во всех смыслах) голове с аккуратным подправленым носом хранились мои самые страшные тайны. От природы она была невысокой пышечкой, но каблуки и беспощадные диеты сделали из неё почти что модель. Камила была по уши влюблена в Макса, и именно поэтому от взгляда в её болотно-зеленые глаза мне стало не по себе, даже несмотря на тот факт, что в аварии не было моей вины. - Как Макс? - осторожно спросила я, но на красивом лице девушки не дрогнул ни один мускул. Она лишь раздражённо поправила высокий хвост. - Ему лучше, показатели стабилизировались. А ты как? Что врачи говорят? - Честно говоря, понятия не имею. Я всё время сплю. Но мама говорит, что хирург-волшебник обещал, что не останется ни одного шрама. Девочки хихикнули. Было заметно, что Кама выдавливает из себя улыбку. Даже если ей и было меня жаль, мыслями она была с моим братом. - Ну, к своему дню рождения ты точно придёшь в себя, - Вика взяла меня за руку, - ещё же целых три месяца. Может быть и Кама к тому момент найдёт способ подкатить к Максу? - Боже, Вика, замолчи! - Камила покрылась таким ярким румянцем, что с ним не справился бы ни один тональник, и тут же перевела тему. - А Кира что, одна пойдёт на свой праздник? - Легко, - парировала я. - Ага, щас! - Вика смерила меня взглядом, - Такая красота и одна?! Да ты любого можешь заполучить! - Да ну конечно... - Спорим? - игривый тон и протянутая мне ладонь говорили о том, что Вика не шутила. Камила закатила глаза. - Если ты через три месяца придёшь на свой день рождения с парнем, которого выберу я, и прямо на вечеринке бросишь, я... - она на мгновение задумалась, - ...никогда и никому не покажу и продам твои фотки с задранной юбкой на коленях у какого-то стриптизера. Кама непонимающе уставилась на меня. А у меня перед глазами всплыли картинки с одной из наших последних тусовок, когда уже под утро нас занесло в гей-клуб со стриптизом, и я забралась на одного из танцоров в попытке доказать ему, что он на самом деле натурал. - Но! - настойчиво продолжала Вика, - если ты проиграешь, эти фото увидит весь инстаграм. По рукам? Я знала, что должна отказаться. Что это был самый идиотский спор из возможных. О таких снимают кино. Но фотографии... Да что вообще может быть сложного в том, чтобы завести, а потом бросить парня? - По рукам, - всё ещё ошалевшая от полученной информации Камила ударила по нашим ладоням. - И кто будет этот несчастный?.. Дверь моей палаты открылась и вошёл ангел в больничном халате. Существо прекрасное и совершенно неожиданное. - Наконец-то я застал Вас в сознании, Кира Юрьевна. Меня зовут Арсений Сергеевич, я - Ваш лечащий врач. Как Вы себя чувствуете? Я узнала всё. Голос из коридора, васильковые глаза из моего сна. Правда, на них все время падала непослушная густая тёмная чёлка, но Арсений Сергеевич эффектным движением успевал её поправлять. Под белым медицинским халатом виднелась тёмная футболка, в цвет оправы очков. Он приветливо улыбался. Когда я на мгновение перевела взгляд на Вику, я поняла, что она выбрала "жертву". И тут я вновь прокляла наш спор.