Ты был прав

Чайльд недовольно замедлился и покинул расслабленного вялого Архонта, борящегося с мелкой дрожью в разъезжающихся неустойчивых ногах. Он все еще задыхался и часто моргал, пытаясь прийти в себя после ошеломительного прихода. Чжун Ли недооценил силу афродизиака, он был создан явно не для обычных людей. И сейчас притупляющая сознание дымка временно рассеялась, позволяя рационально оценить ситуацию. Его возбуждение даже не снизилось. По брошенному вскользь взгляду на пах рыжеволосого, как и у Предвестника. Сколько он еще раундов выдержит, чтоб Фатуи успокоился? Он хотел задать вопрос Чайльду о возможности продолжения в более приятной атмосфере, как Тарталья посадил его на пятки и передвинулся лицом к лицу. К его губам прижались измазанные чем-то белым пальцы. «Оближи». Чжун Ли поднял недоверчивый взгляд. Он четко ощущал запах соленой горечи, очень терпкий. И судя по тому, что другой еще не снимал возбужденное состояние... Чайльд нахмурился и собрал больше спермы в ладонь с испачканной простыни, живота и прижатого к нему ствола Чжун Ли. Мужчина дрогнул от еще обжигающих касаний покалывающей кожи и снова опустил глаза на тычущиеся в его закрытый рот пальцы. «Я сказал облизать. Попробуй себя на вкус, до последней капли. Или я что-то неправильно понял в нашем соглашении?» Брюнет промолчал и опустил неземные ресницы, скрывая огорченное золото. Он приоткрыл губы и осторожно лизнул особо крупную каплю, старательно собирая ее языком и утягивая во влажную жару рта. Кадык двинулся на тонкой шее, прослеживая явное сглатывание. Он старался не задумываться о вкусе, о том, что он буквально пожирает часть себя, о том, как он выглядел. А выглядел он потрясающе. Залитые румянцем щеки, шея и грудь, эротично стекающие капли пота нежной росой по идеальному рельефу божественного тела, растрепанные чуть светящиеся янтарем волосы, каскадом скрывающие его спину и часть плеча. На лице переливы соли и крови. Даже следы зубов и синяков не принижали незабываемую красоту прекрасного существа, а давали больше чувственности образу. Раздвоенный язык лакал, обводил кончиком каждый палец и сгиб ладони Предвестника, выводил одному Богу понятные узоры. Особенно внимательно он остановился на большом пальце, обхватывая его губами и посасывая, игриво поглаживая и обвивая мягкой мышцей. С неприличным хлопком выпустив его из мокрых губ, Чжун Ли медленно облизнулся и приоткрыл снова чуть затуманенные глаза, спрятанные за прядями мокрой челки. Чайльд потерял дар речи. Он был готов кончить только от вида пошлого Архонта, и без того каменный член сочился предэякулятом. Да он своим членом сейчас гвозди мог забивать. Ни один человек в его жизни и в постели не мог достигнуть уровня непристойности Моракса. Мягкий нечеловеческий язык уделал бы любую куртизанку. Его звание должно быть не Архонт Камня, а Архонт Пошлости, настолько он был в своей стихии. Тарталья проследил за размытым взглядом мужчины и остановился на своем члене, болезненно подрагивающем от передержанных ощущений. «Ты хочешь мой член?» Чжун Ли заторможенно моргнул, резко встрепенулся и мотнул головой, внезапно осознавая насколько он поддался соблазну вожделения, нашептываемому ему афродизиаком. Либидо дракона всегда было высоко во время течки, он не мог позволить себе войти в такое состояние. Его испуганные глаза были замечены Тартальей, удивленным столь резким изменением настроения консультанта. Что ж, он должен этим воспользоваться. Прислонившись спиной к стене и шире разведя согнутые ноги, он провел рукой над своей промежностью в призывающем движении, насмешливо улыбнулся во все зубы. «Давай, приступай». Плечи экс-Архонта еще более огорченно опустились. Он придвинулся ближе к бедрам и замер. Это было дико неудобно, он не мог наклониться без угрозы завалиться прямиком лицом в пах. Чайльд создавал невозможные условия для работы, опять измываясь над жертвой. Не говоря о самом приказе. «Развяжи». Чжун Ли качнул подбородком в сторону оков и выжидательно застыл, впервые рассматривая каждый белесый шрам на теле Тартальи. Их было несметное количество, разных форм и размеров, некоторые даже занимали половину бока, а другие были похожи на след зубов огромного хищника, что решил полакомиться человечиной и вырвал кусок плоти. Сколько битв он пережил в столь юном возрасте? «Не собираюсь. Довольствуйся тем, что даю. Может немного тебе помогу, если будешь плохо стараться», - в его глазах плясали черти, Чайльд снова казался таким живым, будто ничего плохого у них и не было. Чжун Ли был готов забыть простреливающую боль между ягодиц, издевательства над ним, лишь бы навсегда оставить это пламя в синих радужках. Но всему хорошему приходит конец. Глаза потускнели, а крепкая ладонь обхватила шею мужчины и притянула к покачивающемуся в ожидании органу. Упершись пальцами ног в пол в попытке устоять, Чжун Ли наклонился сильнее и мягко провел языком по всей немалой длине от основания до головки, нежно остановившись на уздечке и чуть подразнив ее. Собственная обиженная отсутствием внимания тяжёлая потребность оказалась зажатой между бедрами и животом, податливо стимулируясь трением, уже протекая и пачкая. Волосы волной закрыли лицо брюнета вокруг объекта поклонения. Чайльд цыкнул и намотал пряди на пальцы, прижимая руку к затылку в еще пока согревающем жесте. Теперь он мог любоваться влажными поцелуями с открытым ртом, покрывающими готовые взорваться яички, несклоняемый ствол и чувствительную нежную головку. Короткие лижущие движения чуть шершавого языка снова перебивали дыхание Предвестника, будоража сознание, однако он пока не торопил мужчину. Чжун Ли ласково обхватил губами головку и втянул щеки, тщательно обсасывая и обкатывая ее языком, щекоча кончиком шелковистые губки уретры, улавливая через волны сладострастия глухой стон Фатуи. Качнув головой и погрузившись сильнее, он аккуратно насаживался на горячий кол, пока не ощутил его глубоко в горле. Мужчина зажмурился, стоически сдерживая рвотный и кашлевой рефлекс, неосознанно сглатывая накопившуюся слюну и предсемя. Чайльд дернулся и надавил на голову, заставляя взять больше и шумно дыша через нос, сдерживая горячую волну, отсрочивая кульминацию. Чжун Ли задохнулся и судорожно трепыхнулся назад из рыжих волос на лобке от ощущения перекрывания воздуха и застрявшей в горле головки, вдавливаемой в заднюю стенку глотки. Он вовремя остановил пытающиеся сомкнуться клыки и замычал, невольно все же касаясь ими пульсирующей плоти. «Если укусишь, то отрежу тебе язык». Вот здесь Тарталья не врал. Чжун Ли испуганно снова сглотнул и медленно моргнул, признавая предостережение и мягко обводя поврежденную кожу языком. Перед глазами опять плясали темные пятна. Мужчина уже понял один из фетишей Предвестника и смиренно ждал, пока он его отпустит, экономя движения и лениво лаская. Сжалившись, Чайльд ослабил хватку. Чжун Ли отшатнулся от паха и закашлялся, хватая воздух, содрогаясь. В этот раз он пришел в себя быстрее и снова потянулся к органу, захватывая его в плен языка и рта. Двигать головой вверх-вниз было неудобно, вместе с ней покачивалось все тело, балансируя на стойкости и чувстве равновесия Архонта. Он не мог брать глубже в хорошем ритме, поэтому ограничивался половиной ствола, надеясь, что этого будет достаточно. Чайльд имел другое мнение. Его рука на волосах начала двигаться в своем темпе, управляя лицом консультанта и заставляя снова заглатывать весь щедро предоставленный объем. Мужчина расслабил шею и горло и плотно сжал губы, позволяя себя использовать как подстилку для Фатуйского члена. Он закрыл глаза, чтоб не видеть своего позора. И надеялся, что никто не узнает об этом, ведь Предвестник мог разнести информацию по всему свету при выгодных условиях. К счастью, унижение длилось недолго. Через пару рваных ударов по глотке и неровных толчков бедер навстречу Чайльд мощно излился густой жидкостью далеко внутри Архонта, заставляя его захлебнуться чужой спермой. Горло Чжун Ли сжималось от непрекращающегося кашля от раздраженных униженных стенок, а Предвестник даже не думал отстраняться. Он любовался красным лицом брюнета и его тяжелыми слезами в углах глаз. Чжун Ли никогда в жизни не проливал столько слез, сколько выжимал из него этот негодяй. Рука наконец отпустила волосы, и брюнет упал набок, выдавливая из глотки непроглоченную часть эякулята. Легкие горели, горло нещадно саднило и снаружи, и внутри. Его испачканные в белом губы и неосмысленный взгляд опять шевелили темные желания Чайльда. У них было все время впереди, чтоб воплотить в жизнь его грязные мысли, а их становилось все больше. Ладонь скользнула по влажной от слез щеке, отодвигая нежно за ухо прядь, затем пробежала по шее, не забыв зацепить ошейник, опустилась к груди и остановилась на животе. Тарталья нахмурился. Этого здесь не было, он был уверен, что все убрал. «Сяншен, ты снова кончил, пока я не видел? Вот негодный слуга. Я тебе не разрешал». Тарталья толкнул брюнета в плечо и уронил на спину. По лицу Чжун Ли пробежала легкая волна напряженности. Ах да. Чайльд снова провел рукой по опухшему вывихнутому плечу и сжал его, вызывая новые муки на красивом изможденном лице. «Если ты надумаешь сделать что-то непорядочное, то такой пустяковой травмой ты не отделаешься», - Чайльд устроился между бедер Чжун Ли и широко укусил покрасневшую воспаленную кожу, зарываясь в нее зубами. Громкий всхлип и сжатие ногами боков немного удовлетворили его жажду мучений. Он перешел ближе к лицу и укусил нежную кожу под подбородком, растирая ее под неодобрительный гул Архонта. Тарталья недоуменно отпустил шею и навис над Чжун Ли. «Тебе не нравятся мои метки?» «Они бесполезны», - все же он сохранил голос после стольких издевательств и надругательств над горлом. Он был хриплым и срывающимся, похожим на наждачную бумагу. Или удар зазубренного старого меча о камень. - «Они скоро исчезнут вместе со всеми другими ранами». «О, так ты беспокоишься об их недолговечности. Не волнуйся, я потом оставлю тебе другие. И буду обновлять, пока они не перестанут исчезать». Самодовольства и себялюбия Чайльду было не занимать. Он был настолько уверен, что будет владеть мужчиной столь долго и что никто не будет его искать. Секунду. Глаза Чжун Ли расширились. А если его действительно никто не потерял и не будет искать? Если он сам не выберется из тюрьмы безумия, где парень даже не пытается его слушать, а он ему потакает? Адепты думают, что он мертв, Путешественник отбыл в Инадзуму, а начальницу легко обвести вокруг пальца. Сердце пропустило удар в нетвердом ритме. Что будет, если он не сможет надоесть Чайльду? Как долго он будет измываться над его телом и духом, ведь при благоприятных обстоятельствах он бессмертен? Пока Чжун Ли закопался в мыслях, Тарталья успел отойти к одежде и вернуться обратно с маленькой металлической коробочкой. Он привычно расположился между чужих бедер и прижался, обхватывая розовый бутон соска Архонта, сжимая его губами и слегка надавливая зубами. Брюнет дернулся и зажмурился, расклеиваясь под причмокивающим посасыванием его сосков и лаской их огрубевшими пальцами. Перекатывание, сдавливание, покручивание и оттягивание довели их до распущенной красноты и припухлости, вместе со сорванным нытьем Гео Архонта. На груди алели две спелые вишни, возвышающиеся над мелкой дрожью снова перевозбужденного изнывающего мужчины. «Как же я забыл об этих жемчужинах. Не ожидал, что ты здесь такой чувствительный, сяншен». Длинный палец щелкнул по опухшему соску, тихий стон был ему ответом. Чжун Ли отклонил голову вбок, пряча беспокойное страстное выражение лица от ненасытных глаз. «Знаешь, я оставлял это себе. Но этот подарок за все твои старания тебе подойдет больше. Только не дергайся» Теплые пальцы зажали красную возбужденную бусину соска, оттянули для острого холодного металла, резко пробившего чувствительную плоть. Архонт от неожиданности неудержимо качнулся вопреки предупреждениям и скинул с себя Предвестника, поворачиваясь на бок и подтягивая к груди колени, закрывая отчаянно страдающую кожу. Его зрачки сузились, он зашипел и оголил две пары пронзительных клыков, угрожая применить их на любой угрожающей ему глотке. С проколотой насквозь иглой плоти текли горячие алые капли, заполняя уже застывший порез и добавляя дикости. Чжун Ли был похож на пойманного подстреленного зверя, собирающегося драться до смерти себя или убийцы. «Я же тебя предупредил!» - Чайльд недовольно потер ударенную пяткой грудь и с интересом рассматривал новую ипостась его жертвы. У него будто волосы ещё дыбом встали, прямо как шерсть на загривке. Золотые радужки вокруг вытянутых драконьих зрачков ярко светились, ногти немного удлинились до когтей и потемнели. Печать пульсировала между золотом и синевой, сдерживая окончательную трансформацию. Тарталья мысленно похлопал себя по плечу за предусмотрительность и сообразительность. - «Я закончу, а ты не пытайся вырваться. Это приказ». Пламя в неистовых глазах дрогнуло. Чжун Ли позволил себя посадить на колени Чайльда и неодобрительно проследил за его руками, касающимися его свежей раны и тянущими за иглу. При виде штанги архонт злобно зарычал и впился укусом в плечо Предвестника, дергаясь от боли при движении серьги в промытом водой проколе. Чайльд мужественно перенес повреждение, внутреннее надеясь, что клыки не задели важные нервы. Он осторожно оторвал от себя Чжун Ли. Тот будто проснулся и удивленно осматривался, прислушиваясь к своим мыслям и сглатывая накопившуюся во рту кровь. Рыжий критично осмотрел себя и махнул рукой: все было не так плохо. «Этого не должно было случиться», - Чжун Ли ошарашенно рассматривал новое украшение, все ещё не реагируя на внешние раздражители, в частности на гуляющие по его ягодицам руки Предвестника. Тот любил все экзотическое и опасное, так что намек на кровожадного дракона прибавил новых фетишей больному разуму. Чайльд лизнул окровавленный пирсинг и хитро улыбнулся.