Ты был прав

Все в жизни циклично, мир идет по спирали. Это главное правило. Первым ощущением было приятное обволакиваюшее тепло, затем приветливая мягкость, пружинящая под лежащим телом. Просыпаться было тяжело. Чжун Ли продирался сквозь дымку слабости и, собрав всю оставшуюся энергию, все же смог открыть глаза. Он приподнялся на локте, поворачиваясь вбок и потирая кулаком слипающиеся глаза. Мышцы стонали при каждом движении, были безумно тяжелыми. Он казался себе массивным и неповоротливым. Простыня цвета горячего шоколада скатилась с груди, цепляясь за бинты и перевязки, падая на бедра. Он выпрямился и немного потянулся, пригладил волосы. И застыл. Он может двигать правой рукой? И вообще может использовать руки? Он изумленно провел пальцами по фиксирующей плечо повязке, вдохнул от нее запах лекарственной мази. Чайльд его перевязал? Почему? Когда он избавился от оков? Он облизнул сухие губы. Когда он в последний раз пил? Откуда такая жажда? Глаза скользнули по помещению в поисках чего-либо напоминающего воду. Искомый кувшин так удачно стоял рядом на полу. Очень странно. Мужчина недоверчиво поднял сосуд и осмотрел содержимое, даже обнюхал. Не найдя ничего подозрительного, он жадно опустошил его почти на половину и вернул обратно. Стало немного легче, но беспокойство не отпускало. Что вообще произошло? Чжун Ли скомкал в пальцах ткань и снова огляделся, пытаясь найти хоть какой-то намек о произошедшем ранее. Он не помнил ничего с того момента, как закрылась дверь за Предвестником. Затем только темные провалы и яркие вспышки. В его бесконечной памяти хранилось неисчислимое количество информации: каждое встреченное им на улице лицо, любой аксессуар их одежды, сказанные слова и даже имена всех людей, вскользь упомянутые в книгах и свитках. Но он не мог воспроизвести недавние события. Это смешно. Он стареет? И почему так болит тело без свежих ран? И откуда здесь появилась кровать? Слишком много не отвеченных вопросов. Мужчина спустил ноги с постели и поморщился от чего-то холодного и влажного, стекающего по внутренней части бедра. Ладонь скользнула под простыню, и источник жидкости его не воодушевил. Как и она сама. Промежность немного горела, но не доставляла неудобств. Наоборот внутри живота поселилось незнакомое тепло. Он не мог поверить. Это невозможно. Неужели все настолько плохо? Тарталья просто не мог воспользоваться его бессознательным положением, он был не таким человеком. Или уже стал таким? Как много он не замечал? Чжун Ли поник и закусил губу, недоверчиво поглаживая пресс. Он не знал, что ему делать. Да, Предвестник измывался над его состоянием и ранее, использовал против него его же силу контрактов. Но это было в его характере. Было неожиданно больно. Но эта боль не была физической. Рука прижалась к печати, пытаясь найти ее источник, но чувствовала только равномерный стук. Это сердце? Почему оно так болит? Почему так режет глаза? Терзания прервали скрипнувшая дверь и источник его темных мыслей. В сжавшейся груди ещё больше заныло при виде жизнерадостной улыбки рыжеволосого парня. Чжун Ли натянул выше ткань, желая спрятаться от чужих глаз, пожирающих его тело. «Ты крепко спишь. Как себя чувствуешь?», - Чайльд остановился перед кроватью и уперся руками в бока, нависая над подавленным мужчиной. «Приемлемо», - Чжун Ли осторожно отодвинулся от края, забираясь всем телом на матрац и закутываясь. Почему-то голос показался ему сиплым, но это пока укладывалось в его в предположения. - «Зачем здесь кровать и покрывало?» «Ну мне же надо тоже где-то спать. А ты сильно дрожал, мне было нечем накрыть тебя кроме моей рубашки и куртки», - Тарталья пожал плечами и поставил колено на матрас, подбираясь ближе к вжимающемуся в каменную кладку Архонту. - «Мне понравилось твое вчерашнее поведение. Не хочешь повторить?» «Что произошло вчера?» Он отпустил обдумывание идеи о совместном сне с Предвестником и уцепился за более насущную тему. Он не хотел задавать этот вопрос. Он боялся ответа. Но Чжун Ли должен был знать. Он выдержит. «Ты не помнишь?» - настала пора хмуриться Чайльду. Он схватил руку сопротивляющегося брюнета и проверил перевязь на сорванной коже запястья, погладил мягко его ладонь, подтянул к губам. - «Что было последним в твоей памяти?» «Ты пошутил о скором возвращении», - Чжун Ли вздрогнул от скользнувшего языка между его пальцев и поежился, стараясь не шевелиться. - «Я заснул и проснулся в таком состоянии». «Эй, это немного обидно. Ты так просил тебя удовлетворить, а теперь отрицаешь это. Я так плох?», - Предвестник коротко рассмеялся и обхватил губами безымянный и средний палец, втягивая во влажную жару и посасывая. Сердце брюнета ускорило шаг. «Что я делал?» - Чжун Ли изумлённо расширил глаза, моментально забывая о беспокоящих его мыслях. «Ты сладко стонал, умолял помочь тебе кончить, трясся в моих объятьях. Я даже не догадывался, что ты можешь быть таким красивым, когда тебе дрочат». - Довольно улыбающиеся губы коснулись поцелуем каждой подушечки пальца. Он прикусил согнутую костяшку и тут же обвел ее мокрым следом. - «А как ты извивался на моем члене. Я даже не могу подобрать слов». Щеки Чжун Ли покрылись розовой пылью, дыхание сбилось. Он действительно начал что-то припоминать. И с каждым пошлым словом Фатуи не становилось легче. Упущенные сцены нарастали деталями, представая перед глазами. Он мысленно ощутил горячую руку на его возбуждении, ее быстрые и точные движения. Затем услышал свои собственные жаждущие звуки удовольствия. Когда образы дошли до впечатлений от члена внутри его задницы, Чжун Ли задохнулся и стыдливо закрылся сгибом локтя. «Кажется ты что-то вспомнил», - Чайльд удовлетворенно хмыкнул виднеющимся в волосах красным кончикам ушей и придвинулся. Он поймал запястья бывшего Архонта и прижал их к стене, открывая пылающее смущенное лицо. Тарталья был так близко, что их губы почти соприкасались, а дыхание щекотало кожу. - «Тебе ведь понравилось, не правда ли?» Чжун Ли снова не знал, что ответить. Дышать было тяжело, хотя ничто не сковывало его грудь. Он не мог ничего произнести, все его внимание было сосредоточенно на чужих губах. Он тихо сглотнул накопившуюся слюну, не отводя зачарованного янтарного взгляда. Румянец полз ниже на шею, пальцы дрожали. Чайльд первый сократил дистанцию и прижался голодным поцелуем, прикусывая нижнюю губу и втягивая ее в рот, обводя языком. Он воспользовался тихим ахом брюнета и проник внутрь, изучая доступное пространство и тут же царапаясь о нечеловеческие клыки. Он изучит их позже, а пока он наслаждался сладким вкусом Чжун Ли, его неуверенным ответом. В голове уже шумело, однако он не хотел отпускать колеблющегося брюнета, доминируя в их сплетении языков. Когда они наконец оторвались друг от друга, Предвестник уверенно потянул простынь, выпутывая голое тело Архонта. «Подожди, нет!», - Чжун Ли крепко вцепился в ткань, самоотверженно не отпуская последний оплот целомудренности. - «Не думаю, что я смогу». «Сяншен, ты знал, что твои рога такие же невероятные, как и ты?», - Чайльд хрипло выдохнул, щекоча горячим воздухом нежную кожу за ухом и целуя ее, легкими касаниями проходя по бедрам, еле сдерживая себя от протыкания кожи ногтями. «Что?» Руки Чжун Ли тут же метнулись к голове, чем не преминул воспользоваться хитрый Предвестник, наконец срывая коричневую раздражающую ткань с ног и роняя мужчину на простынь. Архонт тут же осознал, что его провели, но все его возмущения были прерваны новым жарким поцелуем. Он не мог сопротивляться и стиснул плечи рыжего, задыхаясь от вжавшегося в него обжигающего тела. Горячие губы сместились ниже на подбородок и шею, выцеловывая пульсирующую артерию и прижимаясь зубами рядом, пока руки бережно разводили молочные бедра в сторону. Он потерся носом об ямку между ключицами и прикусил выступающую кость поверх старого укуса, обновляя метку. «Это был грязный трюк», - Чжун Ли тяжело выдохнул и потянул за края пиджака Чайльда, безмолвно призывая освободится от одежды, не в силах расстёгивать пуговицы из-за ещё плохой координации в руках. «Возможно, но рога все равно хороши. Не убирай пока их», - Чайльд фыркнул и отстранился, неряшливо скидывая одежду и оголяя грудь, к которой тут же потянулись руки брюнета, чтоб вернуть мужчину обратно для очередного мокрого поцелуя. Чжун Ли опьянел от припухших, покрытых синяками от упорности, губ Предвестника, он хотел их ощущать каждую минуту своей жизни. Он не мог даже представить, насколько приятны его поцелуи, они могли быть его секретным оружием. Вместе с его обольстительной натурой. Пока брюнет растворялся в удовольствии, Чайльд успел выбраться из оставшихся пут одежды и сжал Чжун Ли в объятьях, похожих на тиски, вокруг поясницы, выгибая в спине и вжимаясь в чужой пах. «Я хочу большего», - Чайльд заставил себя отодвинуться от недовольного брюнета и согнул его ногу в колене, подтягивая к груди.- «Подержи». Чжун Ли послушно обвил колено рукой и прикрыл тыльной стороной другой ладони рот, пытаясь отдышаться. Он наблюдал сквозь ресницы за покрывающим смазкой пальцы Чайльдом, запечатлевая в голове насколько он был нетерпелив и возбужден. Скользкие пальцы обвели анус, немного помассировали и привычно толкнулись, не встречая сопротивления, расширяя и подготавливая. На этот раз Тарталья добавил третий палец, немного обжигая поспешной подготовкой, но заглушая неприятные ощущения укусами тонкой кожи бедер и стимуляцией пучка нервов под ногтями. Брюнет слишком быстро привык отзываться на чужие руки на его теле, будто стал зависимым от касаний Фатуи. Где-то на краю сознания возникла шальная мысль, что это ненормально и так не должно быть, но была нещадно подавлена сладкой дымкой. «Я хочу... не пальцы», - Архонт выгнулся от особенного сильного сжатия зубами кожи до кровавой метки и прикусил свой согнутый палец во рту, пытаясь сдержать подкатывающий оргазм. Он стиснул огненные волосы и потянул за них, отпустив ногу. - «Дай мне это..» «Что ты хочешь?» - Фатуи выпутал цепкие пальцы из волос и поцеловал их, потираясь стояком о чужой член, целуясь головками, смешивая их предэякулят. «Ты знаешь». «Я хочу это услышать». Чжун Ли снова робко покраснел, теперь его стыдливый румянец дошел до груди, сильно контрастируя с остальной бледной кожей. Преодолевая смущенную упрямость, он обхватил бедрами поясницу Тартальи и скрестил лодыжки за спиной, придавливая к себе. «Я хочу твой член. Трахни меня» Зрачки Предвестника расширились. Это было ещё одно самое сексуальное, что он слышал в своей жизни. Как этот человек умудрялся доводить его простыми словами или видом? Толстая головка быстро протолкнулась вперед, достигая максимальной глубины и тут же отступая назад. Тарталья был на взводе и не был готов остановиться даже на секунду, чем бы не угрожал или что бы ни просил Чжун Ли. Брюнет ни капли не возражал. Он тяжело дышал от каждого глубокого сильного толчка, невольно отъезжая от них вверх по постели, пока не уперся в нее головой и рогами. Тяжело застонав, он схватился за спинку кровати, пытаясь удержаться от неудобных ударов головой о дерево. «П-подожди, давай отодвинемся», - он отчаянно надавил на грудь Чайльда, распутывая конечности и пытаясь оттолкнуть молодого Предвестника, еле сдерживая пошлые звуки. Тарталья раздражённо зарычал от сопротивления и злобно схватил Архонта за ноги, складывая его пополам и подтягивая стопы за голову. В его суженных зрачках почти не было света от накатившего неодобрения. «Чайльд!», - Чжун Ли испуганно сжался от переместившегося внутри члена, проглатывая громкий стон, и удивленно уставился на возникшие металлические кандалы на его лодыжках, крепящиеся тонкими короткими цепями к стойкам кровати. Колени Чжун Ли впились в его же плечи. Он дернул ногами в попытке освободиться и отчаянно заскулил. Теперь его простата постоянно раздражалась животными махами таза Предвестника, практически висевшего на его заалевших от смачных шлепков ягодицах. Вульгарное хлюпанье смазки и старой спермы эхом отдавалось от стен, усиливаясь, и без того до ужаса смущая Чжун Ли. Он мог только прикрывать голову от новых вдавливающих в матрац ударов члена и дрожать от сворачивающегося узла внизу живота, глотая нехватающий воздух. Мужчина сильно сдавил Предвестника внутри от подскочившего ослепляющего оргазма и зажал себе рот, пытаясь не закричать от наслаждения, когда его дальше продолжал пробивать тяжелый член, вызывая новые волны электричества по вялому испачканному гиперчувствительному стволу. Чжун Ли зажмурился от усилившейся насыщенной боли в перенапряженной спине и ногах, когда наконец Чайльд замедлился и снова заполнил спермой его внутренности, добавляя ещё больше беспорядка к уже существующему, основательно уделяя внимание вкачиванию своего семени ещё глубже. Он разжал руки на бедрах, открывая новые синяки на нежной коже. Чжун Ли все ещё дрожал, пытаясь хоть немного согнуть колени и облегчить свое положение. Ему казалось, что скопившаяся внутри жидкость незначительно раздула его живот, но это явно просто игра света. «Освободи ноги, пожалуйста». «Зачем? Мне кажется, так будет удобнее нам обоим. Тем более ты сейчас представляешь из себя такой прекрасный вид», - пальцы любовно собрали стекающую книзу сперму и затолкали обратно в сжимающееся и зияющее без наполнения отверстие. Бывший Архонт только тихо выдохнул, не имея возможности противостоять возмутительным движениям Фатуи. - «Скажи, а ты можешь забеременеть? Я могу дать тебе ещё больше своих живчиков, сяншен». «Я не имею ни малейшего понятия. Но возможность остаётся. Отпусти уже меня», - Чжун Ли возмущённо уставился на довольного сияющего Чайльда. Тот мило улыбнулся и смахнул челку вбок, наклоняясь и покачиваясь заново наливающейся твердостью по раскрытым ягодицам, будто вновь собираясь воспользоваться дырой перед ним. К слову, такая мысль блуждала в его голове, но ее перекрыла более интересная. «Я, теоретически, сниму оковы только при выполнении минимум одного из двух предложенных условий». «Каких?» «Ты носишь анальную пробку весь день, с возможными перерывами. И второй вариант: я тебя свяжу на сутки без возможности шевелиться». «Признай уже, что тебе нравится проецировать на моем теле твои извращенные фантазии». - Архонт раздражённо закрыл лицо руками и громко вздохнул, не видя иных вариантов спасения. Металл уже достаточно натер кожу над костями, чтоб делать его положение ещё более досадным. - «Я согласен». Тарталья едва подавил дрожащую непонятную улыбку, пока мужчина пытался сделать выбор. Будто бы его решение что-то значило.