Белый Дракон и его Тень

      В Луань они пришли как раз после праздника середины осени. Сяо Байлун был немного огорчен тем, что в этом году ему не удалось полакомиться лунными пряниками, но когда Чу Ин мимоходом напомнил о том, что ему отродясь не приходилось их пробовать, потому что в Южной Лян такой традиции еще не существовало, юноша искренне ему посочувствовал и больше не поднимал эту тему. Тем самым лишив призрака прекрасной возможности поныть еще и о том, что он вообще-то совсем ничего не ел уже тысячу лет.       В самой дешевой гостинице, которую им только удалось отыскать, денег хватило только на очень скромную комнату и еще более скромный ужин. Чу Ин мог сколь угодно неодобрительно относиться к тому, что обожествляемое им Го часто приходилось использовать для заработка денег на бытовые расходы, но даже его сердце дрогнуло, когда он увидел сколь скудную пищу принесли его юному подопечному после долгой дороги. Сяо Байлун всегда был слабее других, ему жизненно необходимо было хорошо питаться, но в пути случалось всякое и очень часто юноше приходилось рассчитывать на милость и благосклонность других людей.       Не в силах наблюдать за тем, как ребенок давится своей скудной трапезой, Чу Ин подошел к окну. Вид оттуда, мягко говоря его не впечатлил от слова совсем, поэтому, тоскливо вздохнув, древний призрак вернулся обратно на свое место подле юноши.       Где горестно вздохнул снова, но на этот раз намного громче.       Сяо Байлун обернулся и взглянул на него вопросительно.       — Что такое? Тебе здесь не нравится?       — Это место вгоняет меня в уныние, — страдальчески протянул Чу Ин. — Здесь все такое… убогое! К тому же внизу мы не видели никого, кто бы играл в Го. А нам нужно срочно найти кого-нибудь… Хотя бы потому что я уже не могу спокойно смотреть на то, как тяжело тебе живется в последнее время.       Юноша, сидящий за столом, понимающе улыбнулся. Даже как-то слишком понимающе.       — Я знаю, тебе хочется поиграть. К сожалению, в этой части города обзавестись достойными соперниками шанса не представится, но завтра можно будет испытать удачу на городской площади. Дотерпишь до завтра?       Чу Ин слегка скривился.       — А у меня есть выбор?..       Через некоторое время юноша закончил со своей скромной трапезой и, прибравшись, отправился отдыхать. Расстелив на кровати плащ, он лег на него, как часто делал в дороге, и некоторое время просто задумчиво смотрел на одинокое пламя свечи.       — В этот раз нужно будет сильно постараться, — вдруг негромко сказал сяо Байлун и Чу Ин, аккуратно придерживающий подол своего ханьфу, чтобы избежать даже призрачной возможности его запачкать, озадаченно взглянул на него. — Кроме того, чтобы пополнить припасы, я хочу купить дорожный комплект для игры. Вроде того, что был когда-то у Ло Яна. Фань Сихоу считается одним из сильнейших мастеров императорского двора и это большая удача, что он согласился сыграть с нами. Но даже если его настоящим соперником будешь ты, я все равно хочу как следует подготовиться.       Чу Ин поджал губы, какой-то момент раздумывая над ответом. Когда Фань Сихоу ответил согласием на любезное предложение сяо Байлуна, у древнего мастера немного отлегло от сердца. В последнее время желающих сразиться с ними заметно поубавилось. Как только ребенок называл свое имя заядлые игроки тут же находили веские предлоги, чтобы отказаться. За время путешествия цинскими землями персона его юного друга обросла слухами и домыслами, многие из которых были абсолютной выдумкой злых языков и завистников, не переносящих чужого успеха. Сяо Байлун был от природы красивым юношей, обладал кротким характером и приятными манерами, чем практически сразу располагал к себе. На гобане он был беспощаден, но в реальности всегда относился к соперникам с уважением. Поэтому даже проигрывая противники часто оставались довольны сыгранной партией, а в отдельных случаях даже благодарили за доставленное эстетическое удовольствие и возможность испытать свои силы в игре с великим мастером. Такие моменты были особенно дороги для Чу Ина, потому что буквально переносили его обратно во времена Южной Лян. Он снова мог испытывать гордость, а чувство собственной важности практически взлетало до небес. И пока пред глазами настоящее сплеталось с прошлым, рисуя приятные взгляду картины, сяо Байлун коротко благодарил за похвалу, после чего снова исчезал на пыльной дороге, чтобы найти нового сильного соперника.       Теперь их главной целью стал Фань Сихоу. Чтобы сыграть с ним, им пришлось внести коррективы в маршрут и на некоторое время отложить визит на гору Ванъю, ведь оба понимали, что таким шансом нельзя было пренебречь. Он пока что был единственным из всех признанных мастеров империи, у кого хватило храбрости принять вызов сяо Байлуна. У них с ребенком не было споров относительно того, кому играть эту партию, чему Чу Ин в тайне был очень рад, ведь просто не смог бы отдать ее ему. Вероятность именно в ней найти Божественный Ход была слишком высока, чтобы доверить ее сяо Байлуну, как бы эгоистично это ни звучало.       — Хорошо, — кивнул Чу Ин, — можешь рассчитывать на меня.       Его глаза слипались от усталости, но он все же нашел сил улыбнуться в ответ.       — Спасибо.       Древний призрак наблюдал за спящим юношей какое-то мгновение, а затем растворился в воздухе белоснежной дымкой, оставив того в одиночестве.       Следующим утром сяо Байлун отправился в центр города. Чу Ин в этот раз не стал сопровождать его в своей полной форме: в базарный день повсюду было очень много народу и поспевать призраку за юношей было бы неудобно. В такой толчее сквозь него проходил бы буквально каждый второй, а поскольку Чу Ин был духом с очень тонкой душевной организацией, его всякий раз кидало в дрожь, стоило кому-нибудь ненароком потревожить его призрачную сущность. Это всегда было очень болезненное для самолюбия напоминание о том, что он больше не был частью этого мира и при возможности Чу Ин старался не допускать подобных случаев.       Суетливо петляя небольшими торговыми рядами, юноша наткнулся на вывеску местного клуба Го между лапшичной и лавочкой с луковыми лепешками. Когда сяо Байлун вошел сквозь открытые седзи, Чу Ин сразу объявился рядом с ним, с любопытством осматриваясь по сторонам и ощущая легкое предвкушение, от которого приятно покалывало в кончиках пальцев. Что могло быть прекраснее легкого цокота камней, что ложились на доску в пряный осенний день? Чу Ин разглядывал сидящих за гобанами игроков, омытых солнечным светом, будто благословенными самым небом и его сердце пело от радости: здесь было так много людей! Он с довольным видом тихонько похлопал в ладоши, чтобы никого не отвлекать, и был не в силах сдержать восторженной улыбки.       — За вход пятьдесят фэней, — вдруг донеслось до ушей Чу Ина и он, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Только сейчас дух увидел, что на входе за стойкой, подперев голову рукой, сидел мужчина средних лет и сосредоточено читал какую-то книгу. В следующий миг призрак испытал громадное облегчение, когда вспомнил о своем состоянии и понял, что сказанное адресовалось не ему. Поэтому с легким сердцем снова вернулся к созерцанию сидящих за гобанами игроков. Руки так и чесались сыграть с кем-нибудь из присутствующих, но прошла минута, а они с ребенком все еще стояли при входе, не двигаясь с места. Не понимая, в чем загвоздка, Чу Ин обернулся к своему юному спутнику. Сяо Байлун сосредоточенно пересчитывал горстку монет в своей ладони и вид у него был неважный. В груди призрака сразу же шевельнулось дурное предчувствие.       — У меня с собой есть только двадцать фэней, — сказал юноша.       Мужчина за стойкой, даже не подняв на посетителя глаза, скучающе произнес:       — За вход пятьдесят фэней и ни монетой меньше. Нет денег, нет игры.       — Я мог бы взять свой гобан. А двадцати фэней хватило бы как раз на то, чтобы арендовать камни.       Слова ребенка были разумными и Чу Ин умоляюще воззрился на мужчину за стойкой. Тот поднял взгляд на юношу и повторил снова, на этот раз медленно и по слогам:       — Нет денег, нет игры.       — Возмутительно! — воскликнул Чу Ин в праведном негодовании. — Он же сказал, что у него есть гобан, почему ему нельзя сыграть? Это же… тридцать монет — это же такие мелочи!       Сяо Байлун с понурым видом отошел от стойки.       — Прости, — тихо сказал он и Чу Ин, сердито помахивая веером, едва ли не притопнул ногой от досады.       — Ты точно во всех карманах посмотрел? Может, где-нибудь в комнате хоть пара монет завалялась?       — Все мои деньги при мне, — выдохнул ребенок. — Я и не думал, что сыграть здесь будет так дорого. Если бы знал, то сэкономил бы вчера на еде.       Чу Ин в запале уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же осекся и закрыл, пока не сказал глупостей из-за которых ему потом стало бы очень стыдно.       — Не говори ерунды, — в конце концов ответил призрак. Он видел, что его юный спутник был искренне расстроен сложившимися обстоятельствами, поэтому не хотел быть неблагодарным, да еще и сыпать ему соль на раны. Но вместе с тем его разрывало на части от обиды и досады. За последние недели они играли только друг с другом и как бы Чу Ин ни ценил эти партии, он был прекрасно осведомлен об уровне сяо Байлуна и хорошо знал ход его мыслей. Ему очень хотелось сыграть с кем-то еще, ведь до столицы долгие недели пути и уж там-то, перед поединком с Фань Сихоу вряд ли удастся найти кого-нибудь еще для разминки.       И почему препятствия всегда возникали у него на пути именно тогда, когда оставалось сделать всего один шаг?..       Чу Ин громко и горестно застонал, и сяо Байлун по привычке его одернул.       — Хватит, идем. Может, нам еще повезет найти кого-нибудь… — он не договорил, потому что в этот момент один из игроков за самым крайним столиком к выходу поднялся и смерил юношу суровым взглядом.       — Если вы не играете, не мешайте пожалуйста остальным. Хозяин, — громко окликнул незнакомец мужчину за стойкой, и все присутствующие в клубе на секунду подняли головы, чтобы посмотреть, что происходит. Молодой паренек с самодовольным видом указал на замершего сяо Байлуна. — Этот человек отвлекает нас от игры.       — Парень, ты все еще здесь? — воскликнул хозяин и махнул на него своей книгой. — Я же вроде бы доходчиво объяснил, что за вход пятьдесят фэней. А если у тебя нет денег, то катись отсюда и не создавай мне проблем!..       — Да как вы смеете так с ним разговаривать! — вспыхнул Чу Ин, прежде чем ребенок вообще сумел открыть рот. — Да вы хоть знаете кто он? Он обыграет вас всех с закрытыми глазами, если ему только дадут возможность!.. Сяо Байлун величайший игрок своего времени и вам вообще очень повезло родиться с ним в одну эпоху!       Конечно же, его возглас никто не услышал, а все взгляды были прикованы к молодому человеку с надменным видом и юноше в дорожном плаще.       — Чу Ин, перестань, — тихонько шикнул ребенок и вежливо поклонился присутствующим. — Прошу прощения, если доставил неудобства. Я уже ухожу.       — Оскорбил нас и нашу игру своим нахальным поведением, а теперь сбегает? — хмыкнул кто-то из дальнего угла комнаты. — Кто бы ты ни был, ты не достоин играть в го!       — Сяо Байлун, мы не можем это просто проигнорировать! — воскликнул Чу Ин, у которого в голове не укладывалось, что кто-то мог произнести вслух подобную глупость, да еще и в его адрес (ведь все, что говорилось ребенку автоматически переадресовывалось и призраку). — Вызови этих наглецов на поединок, и я сотру их в порошок!..       — Я искренне попросил прощения за то, что отвлек вас от игры. Но при всем моем уважении не понимаю, почему вы считаете себя в праве судить меня, — ровно ответил сяо Байлун каким-то непостижимым образом умудряясь сохранять лицо и держаться вежливо. Чу Ин поразился выдержке своего юного друга: сам он вряд ли бы сумел сейчас вести себя так же непринужденно, как это делал ребенок. — О том, достоин ли я играть, в этом мире может судить только Сын Неба. Подобные заявления, сделанные на людях, свидетельствуют о неуважении и невоспитанности.       На секунду воцарилась гробовая тишина. Все взгляды присутствующих были обращены к сяо Байлуну. Чу Ину, который мгновенно уловил сгустившуюся атмосферу, на секунду захотелось закрыться веером, но он подавил этот порыв.       — Да как ты смеешь поучать меня? — раздался все тот же голос и наконец к юноше и призраку вышел его обладатель. На вид он казался ровесником сяо Байлуна или немногим постарше, а вот одет был определенно богаче. И только в тот момент Чу Ин обратил внимание на то, что все находящиеся здесь люди были как минимум среднего достатка и уж точно не являлись путешественниками. Молодой человек разглядывал юношу с не меньшим вниманием, вот только делал это с явным презрением. Чу Ину на секунду даже захотелось заслонить ребенка от этого взгляда, да вот только это было бы совершенно бесполезно.       — Нищий оборванец, своими грязными руками ты только опорочишь великую игру мудрецов, — напыщенно бросил богатый незнакомец и недобро прищурился. — Да кто ты такой, что смеешь приходить сюда без гроша и вести себя столь вызывающе?       Чу Ин покосился на своего юного подопечного. Сяо Байлун в любых обстоятельствах старался держаться почтительно и вежливо со всеми, кто встречался ему на пути. Он не страдал тщеславием и не был высокомерен, никогда не кичился своими успехами и уж тем более не стремился каким-либо образом унизить своих оппонентов. У Чу Ина все внутри вспыхивало от одной только мысли, что кто-то мог посчитать его недостойным играть в Го. И от потоков возмущенных речей, которые были готовы сорваться с губ в любой момент, призрака удерживало только то, что в этот миг его слова ничем бы не помогли сяо Байлуну.       — Я всего лишь странник, — ребенок вежливо склонил голову. — Путешествую землями нашей великой империи в поисках достойных противников. И в мои намерения не входило оскорблять никого из присутствующих. Я сожалею, если мои слова показались опрометчивыми. Это недоразумение.       Чу Ин резко вздохнул, на этот раз не в силах смолчать.       — Сяо Байлун, просто скажи им кто ты! Скажи им кто ты и увидишь — им всем станет очень стыдно за свои неподобающие слова и мысли!..       Его запальчивое восклицание осталось проигнорированным. Чу Ин едва ли не притопнул ногой от досады: иногда его с ума сводила принципиальность этого ребенка. Даже когда существовал более легкий способ поставить зарвавшегося наглеца на место, он не желал им пользоваться. Зачастую эта его черта вызывала у призрака уважение, но порой так и хотелось легонько пристукнуть его по голове веером за то, что был таким благородным с теми, кто этого совершенно не заслуживал.       Богатый незнакомец в ответ на слова сяо Байлуна только скептически приподнял бровь.       — Говоришь, ищешь достойных противников? Хм, ну тогда ты пришел в нужное место — все здесь играют в го сызмальства и уже достигли немалых успехов. Я — Чжан Цзиньлун, старший сын князя Чжаня, а это господин Ли, — он указал на молодого человека с надменным взглядом, который прежде пожаловался хозяину клуба на то, что сяо Байлун отвлек его от игры. — Ли Шияо, младший сын хоу Ли, Ли Юнфана. В этом городе мы с господином Ли самые сильные игроки.       Чу Ин только фыркнул: сколь бы ни были важны титулы, но к навыкам в Го они не имели совершенно никакого отношения. Не счесть сколько раз император У-ди проигрывал ему самому на доске. И даже имея на руках всю свою власть, он ничего не мог с этим поделать. Знатная родословная не играла роли там, где были важны усердие и талант.       — Если ты и впрямь так хорош, как утверждаешь, дерзнешь сыграть с нами? Я милостиво закрою глаза на твою наглость и даже заплачу за тебя, — с вызовом бросил Чжан Цзиньлун и, вытащив из-за пазухи увесистый кошель, показательно повертел его в пальцах.       После его слов по комнате пронеслась волна возбужденных перешептываний. Чжан Цзиньлун смотрел на сяо Байлуна с легким оттенком насмешливости и превосходства: он явно не ожидал многого от игры с нищим путешественником и, скорее всего, просто хотел поразвлечься за его счет. Ли Шияо же продолжал молчать, не выказывая своего отношения к сложившейся ситуации. Чу Ин поджал губы и сжал ладони в кулаки.       — Они хотят запугать тебя, — сказал он ребенку, неодобрительно косясь на эту парочку. — Сяо Байлун, не обращай внимания. Если они столь глупы, что решили тебя спровоцировать, дай мне только возможность и у них больше никогда не будет повода вести себя столь высокомерно.       Однако и на этот раз комментарий призрака остался полностью проигнорирован ребенком. Юноша вежливо склонил голову и даже соорудил какой-то намек на улыбку.       — Господин Чжан очень любезен. Я приму ваше предложение.       Усмешка, что скривила губы Чжан Цзиньлуна, очень не понравилась призраку. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, но сказать что-либо ребенку он уже не успел: тот вошел внутрь комнаты и Чу Ину ничего не оставалось как последовать за ним в надежде, что сяо Байлун поступит благоразумно и позволит ему лично проучить этих напыщенных юнцов.       Стоило их небольшой процессии войти, как все присутствующие игроки тут же отодвинули свои столики с гобанами, уступая место в центре комнаты знатным господам. Когда и Чжан Цзиньлун, и Ли Шияо подготовили доски, Чу Ин понял, что предчувствия его не обманули: эти двое хотели играть с его юным подопечным одновременно. Он посмотрел на сяо Байлуна и увидел, что тот тоже догадался о намерении своих противников, однако ничего не сказал. Тень озабоченности промелькнула на его лице так стремительно, что никто другой ее бы и не заметил.       — Сделаем нашу игру интереснее, — вдруг сказал Чжан Цзиньлун, когда сяо Байлун собрался было сесть напротив своих соперников, и глаза его недобро блеснули. — Судя по твоему одеянию, ты уже довольно долго странствуешь, а значит, наверняка сыграл множество партий. Возможно, наше с господином Ли мастерство не сравнится с твоим.       — Вот уж точно, — не преминул вставить Чу Ин, раскрыв веер.       — Поэтому ты окажешь нам большую честь, если сыграешь с нами вслепую, чтобы мы уравняли наши шансы. Что скажете, господин Ли?       Тот покачал головой.       — Мне все равно.       — Вот и славно. Ты ведь не испугался, странник?       Сяо Байлун недоверчиво нахмурился. Чу Ин не поверил своим ушам.       — Да они просто хотят над тобой поиздеваться! — сердито выпалил он, но, конечно же, его не услышали. Взглянув на соперников ребенка, древний призрак в праведном негодовании принялся их отчитывать. — И вы еще смеете считать себя благородными господами? Это как раз ваше поведение порочит Го, это вы недостойны даже прикоснуться к доске!.. Сяо Байлун, не волнуйся, я сыграю вместо тебя с ними обоими и разгромлю их с таким счетом, что им до конца жизни будет стыдно за то, что когда-то они назвали свои имена и посмели провозгласить себя лучшими!..       Сяо Байлун над чем-то раздумывал какой-то момент и, казалось, совершенно его не слушал. Внутри у Чу Ина все бурлило и кипело от этой вопиющей несправедливости. Бесчестные люди встречались во все времена, он и сам в свое время стал жертвой одного из таких и не хотел, чтобы ребенку хоть когда-либо пришлось проходить через подобное. Не было ничего хуже, чем быть униженным в деле, которое являлось для тебя всей жизнью. Выиграть у этих юнцов было просто-таки вопросом чести.       — Я согласен на игру вслепую с вами обоими, — ровно сказал сяо Байлун, не обращая внимания на то, как красноречиво сопел Чу Ин у него над ухом. Чжан Цзиньлун самодовольно ухмыльнулся, но юноша уже этого не увидел, поскольку повернулся к своим противникам спиной.       — Замечательно. Мы с господином Ли будем делать ходы по очереди. Я буду играть белыми, а господин Ли — черными, — сразу же после его слов раздался легко узнаваемый характерный цокот камня, поставленного на доску. — Верхний правый угол, хоси.       — Сяо Байлун! — запальчиво воскликнул Чу Ин и тут же намеренно перенес их обоих в иллюзорный мир сознания юноши. Раз уж ребенок игнорировал его в реальности, не оставалось ничего другого как попытаться достучаться до него здесь. Обычно, это срабатывало. — Сяо Байлун, позволь мне! Никогда прежде тебе еще не приходилось играть вслепую сразу несколько партий и какова бы ни была реальная сила наших… противников, боюсь, пока еще ты можешь не справиться с ними обоими… К тому же, они оскорбили не только тебя, но и меня, и я не могу оставить это просто так!..       — Нет, — так тихо ответил юноша, что Чу Ин даже сперва подумал, что ослышался. Но сяо Байлун вдруг поднял на него взгляд — тот самый, серьезный и решительный взгляд, который многие годы назад приводил древнего призрака в легкое замешательство, — и дух понял, что проиграл этот спор еще до его начала. Ребенок очень редко в чем-либо ему отказывал столь категорично и в этот раз Чу Ин оказался застигнут врасплох. Он смотрел на своего юного подопечного широко распахнутыми от удивления глазами и не знал, что сказать.       И вдруг взгляд юноши неуловимо смягчился, а губы тронула слабая улыбка.       — Я очень ценю то, что ты пытаешься сделать и мне жаль, что в этот раз я не сдержал своего слова. Я знаю, как сильно ты хочешь играть и как дорога для тебя каждая возможность сразиться с достойным противником. Я понимаю и принимаю это, иначе бы не стал помогать тебе искать Божественный Ход. Но сейчас я хочу попросить тебя: поверь в меня хотя бы немного. Я смогу с ними справиться.       Чу Ин буквально проглотил все заранее заготовленные аргументы и потупил взгляд. Когда-то он обещал себе не присваивать чужую жизнь, не давить на ребенка, а помочь ему развить его талант. За все эти годы, что они провели вместе, древний призрак привык, что стоило ему только попросить — и сяо Байлун послушно становился его руками. Ему и в голову не приходило, что в какой-то момент тот может превратно истолковать его намерения. Ведь Чу Ин всегда верил в способности своего юного друга. Просто он не мог позволить себе проиграть.       Что значило только то, что и ребенок никак не мог понести поражение.       — Прости. Дело не в моем недоверии, просто… Мысль о том, что я… что мы можем проиграть этим бесчестным и высокомерным людям просто невыносима!       — Мы не проиграем, — уверенно ответил сяо Байлун и положил руку ему на плечо. Здесь, в иллюзорном мире сознания юноши, прикосновение было практически реальным и Чу Ин, почувствовав его понял, что в этот раз ему следует уступить и отойти в сторону. — Пожалуйста, верь мне.       Чу Ину ничего другого не оставалось как исполнить его просьбу.       Когда они вернулись в реальность, древний призрак отошел от своего юного подопечного и встал рядом с высокомерными юнцами, чтобы наблюдать за ходом партии и удостовериться в том, что игра будет честной (насколько она вообще могла таковой быть). Пока Чу Ин следил за тем, как клались один за другим камни на двух соседних гобанах, он не мог не вспоминать, как когда-то одурачили его самого. Столько лет прошло, а в сердце все еще гноилась эта застарелая обида, которая и привела его в нынешнее состояние. После того позорного поражения любой проигрыш был для него особенно болезненным, в отличие от сяо Байлуна, который никогда не боялся потерпеть неудачу. Чу Ин старался напоминать себе, что все осталось в далеком прошлом, что целое тысячелетие прошло и, вполне вероятно, история даже имени его не сохранила, не говоря уже о той партии, что они с другим учителем императора играли во дворце. Его личная трагедия была давно похоронена в веках, но душа все еще болела. Пострадавший от несправедливости, он очень остро реагировал всякий раз, когда с чем-то подобным сталкивался и его юный подопечный. И ничего не мог с этим поделать.       Это был еще один урок для него, который нужно было усвоить. Нельзя было переносить на другого свой болезненный опыт.       Они играли около двух часов и за все это время Чу Ин не проронил и звука. Он завороженно наблюдал за тем, как сяо Байлун расставлял ловушки, как заманивал в них своих соперников, как замыливал им глаза на первый взгляд не слишком удачными ходами, а потом блестяще превращал их из провальных в обнадеживающие. Просто наблюдать за этими партиями оказалось не менее увлекательно, чем играть самому и в какой-то момент древний призрак поймал себя на том, что получал удовольствие только от того, что ребенок и без его помощи мог сбить спесь с зазнавшихся юных господ. Он был очень горд и доволен, когда сяо Байлун успешно закончил обе игры и, повернувшись к своим потрясенным соперникам, почтительно им поклонился.       — Спасибо за игру.       Не дождавшись ответа, юноша прошел мимо всех собравшихся и удовлетворенный Чу Ин поспешил следом за ним.       — Ты хорошо потрудился, — искренне похвалил он ребенка, когда они вышли на свежий воздух. Солнце уже было почти в зените и народу на площади, казалось, стало еще больше. Отовсюду доносились соблазнительные ароматы готовой пищи, пряностей и сладких засахаренных фруктов на палочках, которые проносили мимо торговцы.       — Это оказалось сложнее, чем я себе представлял, — сяо Байлун вымучено улыбнулся. — Я очень устал и, вдобавок ко всему, ничего не заработал. Наверняка теперь другие клубы предупредят обо мне и вряд ли кто-нибудь захочет сыграть со мной еще раз. Прости. Я ведь обещал найти тебе соперников, пока мы здесь, а в итоге только все испортил.       Чу Ин покачал головой. Сейчас он был даже рад, что в этот раз ребенок настоял на своем.       — На самом деле, сегодня ты преподал мне несколько ценных уроков, и на досуге я обдумаю их как следует.       Сяо Байлун приставил ладонь ко лбу козырьком, чтобы солнце не слепило ему глаза, и взглянул на древнего призрака вопросительно.       — Уроков?..       Чу Ин не успел ему ответить, потому что в этот момент знакомый голос сзади воскликнул:       — Эй!..       Призрачный мастер и его юный друг синхронно обернулись. На улицу из клуба торопливо вышел Чжан Цзиньлун, а следом за ним и Ли Шияо.       — Если они захотят реванша, предоставь это мне, — негромко сказал Чу Ин, непроизвольно сделав шаг вперед, будто бы мог перетянуть их внимание с сяо Байлуна на себя. В этот раз ребенок не стал спорить.       — Кто ты такой? — пытливо уставился на юношу Чжан Цзиньлун, но прежде, чем тот успел ответить, в разговор внезапно вмешался его спутник. Чинно поклонившись, Ли Шияо произнес:       — Ваше мастерство поразительно. Вы окажете нам честь, если скажете свое имя.       Чу Ин едва удержался от ехидного комментария. Вместо этого он наклонился к ребенку и шепнул:       — Вот он, момент истины. Пожалуйста, сяо Байлун, скажи им кто ты. Я хочу увидеть шок и благоговение на их лицах. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!..       Древний призрак и двое юных господ терпеливо ждали его ответа. Сяо Байлун взглянул в лукавые глаза своего ребячливого наставника, а затем посмотрел на своих недавних оппонентов и кивнул.       — Меня зовут Бай Цзыцю.       Взглянув на выражения лиц новых знакомых после произнесенных юношей слов, Чу Ин почувствовал себя счастливым настолько, будто назвал им свое собственное имя.