Шоколадный фондан

Это было очень непрофессионально, но Ирви больше не мог: — Иди на хрен, Кеннет. Вот просто иди на хрен! И все. И на этом отношения, про которые иногда думалось, что они всерьез и надолго, закончились глупо и вмиг. Но ведь невозможно же, абсолютно невозможно жить с человеком, который вместо того, чтобы пожалеть и утешить, предлагает «об этом поговорить»! Профессиональная деформация, не иначе. Или незатейливый факт, в который до этого Ирви отчаянно не желал верить: что двум психологам, равно как и двум медведям, в одной берлоге точно не ужиться. А может, прав был Эспен, когда говорил, что проблема не в том, что оба — и Ирви, и Кеннет — мозгокопатели, а просто любви между ними нет? Соглашаться с этим было сложно: уж очень противно оказалось сознавать, что столько времени обманывал сам себя и, если уж совсем честно, альфу, с которым жил. Так-то Кеннет плохим совсем не был… Он был просто не тем! С другой стороны, до него «не теми» были Диксон, Морис и Петер… Так что, если бы Ирви был своим пациентом, он бы при таком раскладе точно посоветовал себе к себе же и присмотреться. Потому что очень легко всякий раз перекладывать вину на других, тем отрицая собственные недостатки. А недостатки были. И еще какие! Причем крылись они не только в том, что Ирви был профессионалом по части выноса мозга для последующего его изучения, хотя и это мало кто из пытавшихся строить с ним отношения мог принять спокойно. Основная проблема в другом! В том, что главный путь к сердцу любого альфы или беты — тот, который через желудок, — Ирви преодолевать так и не научился. Папа утешал, говорил: «Ну, не всем дано, сынок», но легче от этого, вот ей-богу, не становилось! С отвращением глянув на противень, на котором застыло зуболомной массой нечто, формой и цветом более всего похожее на собачьи какашки, Ирви почувствовал, что сейчас сотворит что-то разрушительное. Ну почему, почему всё так?! Почему на противне говно, если задумывалось шоколадное печенье?! Да и в исполнении профессионального повара, советами которого Ирви и руководствовался, когда все это и пытался сотворить, рецепт выглядел элементарно простым и быстрым — еще проще и быстрее, чем у папы. Теперь же тому самому повару и в глаза-то смотреть стыдно, хоть и был он не рядом, как Кеннет, а в телевизоре. Почему-то Ирви не сомневался: если бы этот самый повар увидел «какашки», которые на основе его видеорецепта испек Ирви, он бы его убил на месте. Взглядом! И был бы прав! Потому что, ну ё-мое! «Обнять и плакать»! Вот только Кеннет вместо того, чтобы обнять и дать Ирви поплакать над его необоримым несовершенством, начал интересоваться, а не хочет ли тот «об этом поговорить»! Ррррр! В лютом бешенстве Ирви попытался затолкать какашковое печенье в мусорное ведро, но, поскольку оно намертво пристало к противню, выкинуть его получилось бы только вместе с ним, а противень был большой и не лез, но Ирви пихал и пихал, рыча от ненависти. И таки добился того, что все в итоге грохнулось набок… Это стало последней каплей. Взвыв от бессильной ярости, он саданул ногой по жалобно кракнувшему ведру, а после еще и бегал по кухне и пинал его, пока оно не опустело, попутно украсив яблочными огрызками, обглоданными костями от вчерашней курицы-гриль и пустыми упаковками от готовых порционных блюд не только кухню, но еще коридор и гостиную. Дверь в спальню, в которую, похоже, и ретировался Кеннет, была закрыта, так что хотя бы там все осталось незагаженным, но на самом деле Ирви на это было глубоко плевать. Потому что что-то черное и злое — то, что отчаянно корчилось внутри, — нашептывало и дальше крушить все вокруг, выть и даже грызть зубами… И он бы, наверно, крушил, выл и грыз, если бы вдруг не представил себе, как это выглядит со стороны. Папоньки! Ярость погасла, залитая ледяным стыдом. В итоге вместо локального апокалипсиса приключилось нечто противоположное: Ирви торопливо пробежался по квартире, конфузливо заталкивая в ведро то, что его только что покинуло, а потом сел на табурет в кухне и засмеялся. — Когда успокоишься, позвони! — бросил из коридора Кеннет, а после за его спиной хлопнула входная дверь. — Иди на хрен! — срывая горло, бесполезно крикнул Ирви и уселся на табуретку, обхватив себя руками. Ушел… А ведь если бы он просто обнял, просто подул в макушку, как когда-то дул отец, будто бы выдувая из головы иной раз слишком эмоционального юного сына-омеги ненужное и попутно успокаивая, все было бы совсем иначе. Всего-то и требовалось понять и почувствовать… Вот только — прав оказался Эспен! — чувств-то и не было. Теперь захотелось заплакать, но из этого точно получился бы настоящий истерический припадок, а допустить такое казалось делом вообще последним. И так-то это сводившее с ума желание — все-таки научиться без катастрофических потерь готовить самые простые блюда и печь простейшую домашнюю выпечку — более всего смахивало на то, с чем нужно справляться даже не психологу, вроде самого Ирви, а как раз таки уже психотерапевту, если не психиатру. Мания ж какая-то, ей-богу! Нездоровая зацикленность, подпитанная опять-таки нездоровой убежденностью: все в жизни омеги Ирви Зейна идет через пень-колоду потому, что он неумеха и полный нуль в делах кулинарных. Каждый ведь знает, что путь к сердцу альфы… Ну и все такое. И вот как? Ответ на этот, кажется, все-таки риторический вопрос не нашелся и через неделю. Кеннет не появлялся, и, зная его, нетрудно было предположить, что и не появится, пока сам Ирви ему не позвонит с извинениями. Вот только звонить не хотелось. Ирви пришел к этому неутешительному выводу не сразу. Лишь после того, как решительно, причиняя боль самому себе, счистил со своих чувств все наносное — страх вновь остаться в одиночестве, стыд за свое поведение, сводившую зубы перспективу объясняться с родными, которые так радовались, что у великовозрастной «деточки» в перспективах наконец-то замаячила свадьба. Эта почти хирургическая операция показала: желание звонить Кеннету если и возникает, то лишь с трусливой целью тупо вернуть свою жизнь в привычное русло. А это… Это было неправильно! Неправильно! То есть за грубость извиниться действительно стоило, но ведь ясно же, что произойдет дальше: Кеннет будет долго полоскать Ирви мозги (исключительно профессионально, вежливо и очень интеллигентно), потом со льдом в голосе простит, вернется и… все снова пойдет так, как шло. А вот как раз этого не хотелось до стиснутых от отчаяния зубов. И в итоге Ирви не звонил. И Кеннет не звонил тоже. Настроение было говняным. Новый год пугал перспективой посиделок в одиночестве — с бутылкой шампанского и телевизором. Подумалось, что можно, конечно, поехать к папе, но тогда пришлось бы рассказать ему о разрыве с Кеннетом, а на то, что неизбежно началось бы после, сил не было совсем! Так что Ирви остался дома, планируя банальным образом нажраться в зюзю и лечь спать. И плану этому он бы и следовал с упорством зубного бора в руках опытного палача-стоматолога, но тут на глаза попался подарок, неожиданно перепавший от бывшего мужа Эспена. Стиви, с которым пришлось немало повозиться, профессионально направляя его на путь истинный, явился накануне праздника и выглядел довольным и даже счастливым. А еще от него пахло сексом и, кажется, сразу двумя взрослыми сильными альфами. Моралистом Ирви себя никогда бы не назвал, так что за пациента своего просто порадовался. Да и принесенная им красивая книга кулинарных рецептов была очень в тему. Но тут приключилась история с Кеннетом, и стало как-то не до готовки и связанных с ней проблем. А вот теперь этот самый подарок Стиви обнаружился и к месту, и ко времени! Ирви для начала просто пролистал книгу, разглядывая картинки и прикидывая, что из представленных блюд можно было бы осилить. А потом вдруг зацепился взглядом за текст, которым сопровождались рецепты, и в итоге по-настоящему увлекся. Причина была очевидна: это не была в чистом виде кулинарная книга, где приводилось лишь количество нужных продуктов, а после расписывались способы и время приготовления. Нет! Тут автор — какой-то неизвестный Ирви повар — каждую главу, посвященную приготовлению того или иного блюда, сопроводил теплыми, иногда смешными, иногда атмосферно-ностальгическими историями: о людях, от которых некто Дентон Илс (Ирви даже глянул на обложку, чтобы прочесть имя) получил тот или иной рецепт, и о тех, которые блюдо это ели; о том, в каких обстоятельствах и где все готовилось и что иной раз из этого выходило. Ирви с восторгом прочитал, как Дентон Илс стряпал суп в условиях высокогорья, где из-за низкого давления и малого количества кислорода вода закипает при слишком низкой температуре. Из-за этого вариться все отказывалось категорически, и вместо часа готовилось полдня. Он хохотал, буквально впитывая в себя историю реальной «каши из топора», которую еще и варили все по очереди. Из нее стало ясно, что Илс в прошлом был военным и принимал участие в реальных боевых действиях. Но при этом описывал не их, а быт солдат и офицеров. И это было неожиданно, а главное, реально интересно и исполнено искренних чувств. Настолько, что, отсмеявшись после рассказа о «каше из топора», Ирви искренне всплакнул над историей о погибшем боевом товарище повара, который больше всего на свете любил пирожки с капустой… И все это было так здорово, так как-то прочувствованно, понятно и близко, что Ирви даже на время позабыл о своем унылом одиночестве. На этого отличного альфу (а повар ко всему был еще и альфой!) захотелось взглянуть вживую, так что Ирви, отложив книгу, тут же полез в интернет. Полез и… обломался: ни одной фотки, ни одного видоса. Нет, видео-рецепты как раз были — Дентон Илс вел свой кулинарный блог, — вот только в этих роликах внешность его не показывалась никогда. И даже голос послушать не представлялось возможным. Лишь титры, отлично подобранная музыка, которая вся стопроцентно попала в личный «плейлист», предустановленный кем-то свыше внутри омеги по имени Ирви Зейн, а главное, руки — потрясающе красивые, умелые и ловкие руки альфы, которые в кадре занимались даже не приготовлением разных блюд, а творили настоящее колдовство! Ирви, прихлебывая шампанское, с затаенным дыханием следил за этим таинством — за тем, какими хищными, четкими и быстрыми делаются движения этих самых рук, когда Дентон Илс пользуется ножом, и какими чуткими и нежными становятся его пальцы, когда он занимается украшением уже готового кулинарного шедевра. А уж сколько в его действиях было скрытой, растворенной, тщательно вмешанной во все блюда эротики! Ирви понял это, когда невольно застонал, наблюдая за тем, как крепкий альфий палец снял с хрустально-чистого бока высокого стакана стекшую по нему каплю меда и отправил ее вверх — явно к губам. И губ-то этих не было в кадре — камера до них так и не добралась, но одно это движение — медленно-предвкушающее, лениво-многообещающее — подушечкой пальца по стеклу, сотворило с интеллигентным, образованным, вроде бы до самого недавнего времени вполне себе сексуально удовлетворенным омегой Ирви Зейном что-то немыслимое. У него встал! Самым постыдным образом встал… даже не на альфу, который внешне вполне мог оказаться каким-нибудь натуральным крокодилом, а на его красивые перевитые венами руки, на его крепкие бицепсы, обтянутые рукавами простой белой футболки, широкие плечи и узкую талию, которую будто бы обнимал, приникая и ластясь, пояс поварского фартука. Ух! Ух, рогатый и все его прихвостни! В итоге Новый год Ирви Зейн встретил хоть и один, но не в одиночестве, а в компании с альфой… Точнее с его руками, его кулинарными шедеврами и собственным внезапным стояком. То есть очень… насыщенно. Утром, протрезвев, он было решил, что это какая-то странная реакция мозга на стресс. В конце концов, совсем недавно произошел разрыв с альфой, за которого Ирви действительно уже почти собрался идти замуж, — они с Кеннетом даже начали присматривать дом, чтобы создать в нем новую ячейку общества, и составили предварительный список гостей на свадьбу. И вот теперь все это стало прахом. Так что да — стояк на Дентона Илса вполне мог быть чем-то вроде компенсаторной реакции. Если бы не одно «но»! Дело в том, что «залипание» на незнакомого альфу, чьи умелые ловкие руки были так хороши в видео с кулинарными рецептами, никуда не делось. И утром, когда навеянное Новым годом и шампанским настроение развеялось вместе с алкогольными парами, и неделю спустя. Да что там! Даже через месяц! Ирви запускал видео с участием Дентона Илса и… возбуждался, будто подросток в пубертате, в формирующемся теле которого гормоны бурлят так, что член стоит не благодаря каким-то усилиям, а просто потому что. Дрочить, глядя на то, как Илс замешивает тесто (ах, как его сильные пальцы сминали и тискали его!), лепит котлеты (ах, как его ладони пошлепывали и ласкали каждую!) или сбивает ванильный крем (ах, как его капли, попавшие Илсу на запястье, походили на совсем другую, телесную жидкость!), было откровенно стыдно. Потому что, ну, дурка же — дрочить на котлеты, пирожки или, прости господи, картофельные зразы! Дурка? Дурка! Чрезвычайно ободряющий вывод для того, кто выбрал для себя стезю психолога! С этой внезапно образовавшейся зависимостью совершенно точно надо было что-то делать, и Ирви провел среди себя несколько плодотворных бесед с полным разбором «полетов», а после, нарушая заповедь любого профессионала-психолога, еще и самому себе советов надавал! Но вариантов-то не было! Потому что кто как не он? Это в обычном случае, с обычным пациентом, можно было стоять на своем, справедливо указывая очередному страдальцу на кушеточке, что психолог — не тот человек, который расскажет тебе, как жить. За указаниями такого рода — это к папе или к мужу. Или к ним обоим сразу. А психолог вообще не в курсе, как тебе надо жить. И деньги он в основном получает за то, чтобы объяснить очень простую истину: нет вообще никого, кто бы знал, как именно тебе надо жить. Никто тебе это не скажет! Никто… кроме тебя самого! Ты, только ты можешь принять решение и выбрать путь. А задача психолога донести до тебя, что проблема не в том, что ты живёшь так, как кому-то там не нравится. Нет! Все твои беды оттого, что ты, гоняясь за этим эфемерным одобрением со стороны, живёшь не так, как нравится тебе! Да, примерно так Ирви своему пациенту и говорил бы, объясняя, что психолог за него ничего и никогда не решит, и только он сам может выбрать путь и пойти по нему. Но дело-то было в том, что тем самым пациентом сейчас был он сам! В итоге сеанс психотерапии более всего походил на какую-то суходрочку. И совершенно неудивительно, что результатом всего этого безобразия стало такое же хитровылепленное решение. Ирви думал-думал и решил: все же просто! Чтобы избавиться от зависимости, всего-то и надо попробовать приготовить любое блюдо по рецепту Дентона Илса. В результате Ирви по традиции получит засушенные или обгорелые собачьи какашки вместо вкусной и красивой еды и, как следствие, возненавидит и рецепты, и самого повара! Решено — сделано. А значит, никаких полумер. Никакой там картошки в мундире или салата из тертой редьки с майонезом! Нет! С замиранием сердца Ирви выбрал то, на что ранее и замахиваться не посмел бы: десерт! Неимоверно завлекательное лакомство под названием шоколадный фондан! Как это звучало! А как выглядело в исполнении клятого Илса! Особенно, когда тот выставлял уже готовое пирожное, присыпав его сахарной пудрой, украсив листочком мяты и пристроив рядом с ним шарик сливочного мороженого. Он тут же начинал подтаивать от соседства со свежеиспеченным фонданом, растекаясь ванильным соусом… А потом серебряная ложечка, как ни странно, замечательно смотревшаяся в сильной альфьей руке, еще и отламывала от лакомства совершенной формы кусочек, выпуская наружу густой тягучий шоколад… Ух! Ух, рогатый и все его прихвостни! Из необходимого для изготовления этого самого фондана дома были только коньяк, яйца, сахар и горький семидесятипроцентный шоколад, несколько плиток которого как-то принесли с собой Эспен и его новый муж Айрен. Альфа такой шоколад обожал и Эспена на него подсадил, а вот Ирви им не проникся, так что три плитки так и остались лежать в шкафу. «Хороший знак!» — решил он и отправился в магазин, чтобы докупить все остальное: пломбир, пачку какао, сливочное масло и муку. — Тэкс! — сказал он сам себе с повышенной бодростью. — Тэкс! Согласно рецепту масло следовало порезать, шоколад поломать на кусочки, а после то и другое вывалить в кастрюльку, чтобы растопить. — На водяной бане! — пояснил сам себе Ирви, предвкушая наступление звездеца: хех, бани еще какие-то. Но все оказалось совсем не так страшно, как звучало! Баня, устроенная из двух разноразмерных кастрюлек, сработала как надо — масло и шоколад расплавились и даже каким-то чудом не пригорели. Ирви отставил конструкцию в сторону и еще раз запустил короткий ролик: — Тэкс! Красивые сильные руки Дентона Илса теперь принялись сбивать яйца с сахаром. Венчиком! И вот что, казалось бы, в этом? Вот чего тут такого, отчего может скручиваться что-то внутри, разгоняя по жилам кровь и пятная румянцем скулы? Однако ж вот! Пришлось тряхнуть головой и вернуться к делам насущным. Тэкс! Яйца, сахар и категорическое нет ручному труду: есть же миксер, когда-то подаренный Ирви папой! С его помощью все получилось быстро, а разлетевшиеся по кухонному фартуку, плите, крану над мойкой и банкам со специями брызги всегда можно будет оттереть попозже. После того, как ничего из идеи с готовкой не выйдет, и придется успокаивать нервишки монотонным трудом. Теперь следовало добавить яично-сахарную смесь в растопленный с маслом шоколад — добавить и перемешать. Ирви принял решение вновь использовать миксер и… к желтым пятнам на кухонных стенах и утвари прибавились коричневые. — Чтоб вам! — озлился на них Ирви, но отвлекаться от основного процесса опять-таки не стал — подумаешь, капли! Это еще была сущая ерунда по сравнению с тем, что он иной раз учинял в процессе готовки. Пфф! Вот у папы все всегда было просто: взял шмат мяса, солью и приправами обляпал, еще и успевая по телевизору очередной сериал смотреть, после его в духовку шмяк, таймер блямк, все готово! И ведь на выходе такое, что пальчики оближешь! Собственно, Ирви, забывая, что он омега интеллигентный и воспитанный, и облизывал, счастливо жмурясь, закатывая глаза и ловя на себе понимающие взгляды отца, который занимался примерно тем же, при этом даже и не думая таить свои низменные страсти. Тем более что папа, поглядывая на него, хоть и ругался на «ох уж этих альф», но выглядел чрезвычайно довольным. И как же в эти моменты хотелось, чтобы когда-нибудь и на Ирви смотрели так же, чтобы и его готовка показалась кому-то достойной восторгов… Господи, да хотя бы просто съедобной! Но пока что всякий раз попытки заканчивались только каким-то диким трэшем и полным апокаляпсисом! В кулинарных роликах все было красивенько, чистенько и аккуратненько. А главное, быстро! А после кулинарных приступов у самого Ирви кухня вечно выглядела так, будто на ней взрыв произошел или война какая. Да и сам с позволения сказать «повар» впадал в хорошо знакомое состояние «дракон огнедышащий особо опасный» и «а можно рядом со мной даже не дышать?». Кеннет вот это тоже ощутил на себе… Думать об этом сейчас совсем не хотелось, и Ирви постановил все подобные мысли загнать куда подальше. Тем более что прямо у него на глазах произошло чудо: темно-коричневая, совсем не какашечная, а именно что шоколадная масса для фондана смешалась вполне успешно! Ирви накапал в нее немного коньяку из заранее налитой рюмки, а остальное залихватски допил — от нервов и вообще. Теперь оставалось добавить во все это муку… Мда. Ну почему, как бы Ирви ни пытался ее просеивать, просеивалась она куда угодно — на пол, на одежду, кажется, даже на люстру, но только не в нужную емкость?! Ирви злился, чихал, но в конце концов все же мучного дракона, расправившего крылья прямо посреди его многострадальной кухни, победил — нужное количество муки удалось просеять и после уже совсем осторожно, вилочкой (гори в аду этот долбаный миксер!) вмешать в шоколадно блестящую и одуряюще пахнущую массу. — Тэкс! Что там у нас дальше? Оказалось всего ничего: нагреть духовку, смазать подготовленные формочки маслом, присыпать какао, влить в них шоколадное тесто… — И всего на пять минут! Пять минут, пять минут… — пропел Ирви начало старинной песенки и потащил решетку с установленными на ней формочками к духовке. Засунул и даже улыбнулся с облегчением, глядя на себя в черное стекло дверцы. Теперь всего-то и осталось для победы над внезапной секс-зависимостью от повара Дентона Илса или, вернее, от его волшебных рук — сжечь, или недопечь, или просто получить на выходе какую-то адскую отраву вместо кулинарного шедевра! И все — цель будет достигнута. Рецепт шоколадного фондана станет некрологом, прочитанным над могилкой, в которую Ирви с облегчением положит свою явно патологическую страсть, родившуюся в его дурной башке по отношению к альфе, которого он знать не знал! Вот только ничего из этого не вышло. Потому что, когда таймер на духовке тренькнул, а формочки с фонданом были выставлены на стол, то очень быстро стало ясно: все испеклось ровно так, как и нужно было, а на вкус оказалось таким, что Ирви, первым же куском обжегший себе небо, остановиться все равно не смог и жрал пристанывая и даже ногой от щенячьего восторга притопывая. Да и после, доев, остался в полном и безоговорочном восторге от себя и получившейся у него вкусняхи! В восторге… Рогатый и все его прихвостни! Но ведь требовалось-то совсем иное! — Ну ладно. Наверно, это было действительно слишком просто, — решил Ирви и полез в интернет. На этот раз он остановил свой выбор на блюде с еще более сложным рецептом: паштет из гусиной… ну ладно, пусть куриной или индюшачьей печени с беконом и шампанским! Звучало отлично, тем более что Ирви все то время, пока искал рецепт, который бы у него точно не получился, ел свои фонданы с мороженым, увлеченно запивая их остатками коньяка. И — вот ведь неприятность! — он закончился. А тут такая прелесть — шампанское, которого на одну порцию паштета требовалось всего-то сто граммов. А остальное же не выливать! — Ага, — сказал сам себе Ирви и вновь принялся пересматривать видео Дентона Илса с рецептом на этот раз с конкретной целью — записать ингредиенты. Он сопел, хмурил брови, тискал в пальцах ручку… И все равно прокручивать картинку пришлось несколько раз, потому что о поставленной задаче периодически забывалось. Ирви сидел, охваченный самым первым и самым теплым коньячным опьянением, и просто смотрел: на руки, на пальцы, на опасный нож, который так ловко нарезал полоски бекона, а после темную печень. На то, как все это шкворчало, зажариваясь, а после, переправленное в красивый профессиональный блендер, измельчалось до нужной консистенции, попутно становясь будто бы бархатистым из-за добавленного вовремя масла и сливок. В себя его из-под этого магического гипноза каждый раз выводил громкий хлопок пробки — Дентон Илс открывал шампанское, чтобы часть добавить в основу паштета, а остальное разлить по двум высоким бокалам, будто бы приглашая наблюдавшего за всем этим омегу в компанию, к себе, ближе… Ух! Ух, рогатый и все его прихвостни! Ирви собрал в кучку остатки воли, все-таки записал рецепт и помчался в магазин, бубня себе под нос: — Полкило печенки, а бекона, сливочного масла, жирных сливок и шампанского — по сто граммов. Соль и перец. Порезать, пожарить, измельчить, а главное, изговнять со вкусом. Чтобы после никаких долбаных альф! Никаких зависимостей! Всё! Сложностей с покупкой не возникло, и уже через полчаса Ирви снова стоял в центре своей окончательно разгромленной кухни: резал, растапливал, жарил, измельчал, добавлял и… И тут возникла проблема: без должной привычки никак не удавалось раскупорить шампанское! Бутылка не открывалась, как Ирви ее ни мучил, ни дергал и ни тряс. Дело кончилось тем, что он, переусердствовав, отломал верх пробки, да так и остался стоять с обломком в одной руке, и с упорно не желавшей расставаться со своим содержимым бутылкой в другой. Это была катастрофа, но остановить Ирви уже не смог бы и всемирный потоп. Обычно он сторонился общения с соседями, а тут, пребывая на адреналиновой волне, просто вышел на лестничную клетку и принялся звонить во все двери сразу. За двумя и шевеления не послышалось, а вот третья вскоре открылась, явив Ирви заспанного бету, который уставился на него как на врага народа, расправляя довольно широкие плечи и стискивая крепкие кулаки. — Простите… — залепетал Ирви, протягивая к нему свою беду — отломанную жопку от пробки и так и не поддавшуюся бутылку. Бета закатил глаза, скрылся в глубинах своей квартиры, а потом вернулся, неся в руке самый обычный штопор. Действовал он им на редкость ловко, так что буквально через секунду Ирви получил свое шампанское назад. Уже распечатанным, но уполовиненным. — Растряс ты его, — пояснил бета и вздохнул. — Теперь еще и полы мыть. — Я помою! — тут же заверил его Ирви. — Только паштет в духовку поставлю и приду. Ничего не делай. Мое шампанское — моя зона ответственности. — Ну… ладно. Я точно против не буду. Приходи. И паштета своего приноси. Все равно уж, наверно, не засну теперь. — Прости, что разбудил. Но я был… в отчаянии. — Да чего там. Соседи ж. Меня Курт зовут, а ты? — Ирви, — сообщил Ирви. Обычно он со всеми незнакомцами предпочитал панибратскому «ты» позволявшее держать дистанцию «вы», а тут даже намека на дискомфорт не почувствовал. — Круто. Давай. Жду. Тебя и паштет. — Паштет не обещаю. Кулинар из меня — как из дерьма пуля, — сознался Ирви. — Но у меня осталась экспериментальная порция шоколадного фондана. Он остыл, конечно, но хотя бы точно получился. — Неси все! — засмеялся Курт и зевнул так сладко, что его тут же захотелось поддержать, хоть на дворе и был еще белый день. Размышляя о причинах, по которым сосед спит в такое время, Ирви отправился к себе и вскоре уже ходил вокруг духовки, поглядывая через ее двойное стекло на неторопливо запекавшийся паштет. Собственно, смотреть было не на что — готовить его требовалось плотно укрытым фольгой, но Ирви все равно ходил и смотрел. И по итогу превзошел сам себя — паштет, сделанный под руководством волшебных рук Дентона Илса, опять-таки получился! Нет, цветом он был похож все на те же застарелые и даже немного позеленевшие какашки, но когда Ирви, привычно ожидая самого худшего, отколупал от него кусочек, все оказалось не так и плохо… Да что там — не плохо! Просто отлично! И то же подтвердил Курт, который намазывал принесенную ему неожиданно эстетскую еду на свежий батон — прямо на целый, даже куски не отрезая, — и лопал так, что только уши вверх-вниз двигались. Ирви же, налюбовавшись на эту феерическую картину — кто-то ест им приготовленное и искренне восторгается! — помыл пол от шампанского, разлитого перед дверями квартиры нового знакомца, а после позвонил Эспену, чтобы и его пригласить в гости. — Чего привезти? — поинтересовался тот. — Шампанского! — рассмеялся Ирви, а Курт только замычал одобрительно, продолжая работать челюстями. — Что празднуем? — почему-то смущенно поглядывая на Курта, спросил Эспен, выставляя на стол запрошенные бутылки. — Вот это, — счастливый Ирви указал на полусъеденный паштет и единственную формочку с так и не вынутым из неё, немного осевшим, но точно вкусным и не горелым шоколадным фонданом. — У меня впервые в жизни получилось не полное говно. — Да вообще тема! — согласился Курт и пододвинул формочку с фонданом к себе поближе, намекая новому гостю, что «кто первый встал — того и тапки». Эспен попробовал сначала паштет, потом понюхал то, что осталось на стенках формочки от торопливо сожранного Куртом фондана, запил все шампанским и согласился: — Тема! — Сам не понял как. — Может, дело было в том, что ты пытался что попроще, а для успеха требовалось что посложнее? — Может, и так. Но мне все-таки кажется, что просто с учителем повезло. Эспен покосился на Курта, но тот лишь головой отрицательно закрутил, снимая с себя ответственность: — Я только профессиональную помощь соседу оказал: бутылку открыть помог, — а после повернулся к Ирви и пояснил: — Я ж последние пару лет барменом работаю в ночном клубе. Это сразу прояснило причины, по которым Курт спал так поздно, но заставило призадуматься о том, почему Эспен косится на него, явно демонстрируя узнавание, но при этом одновременно вроде как пытаясь его спрятать. — Что за клуб? — закинул удочку Ирви. — Для желающих анонимно потрахаться, — хохотнул Курт. — Отличное, кстати, место. Рекомендую. И кормят хорошо. Точно не говном. Ирви округлил глаза: бывает же! Теперь стала понятна и реакция Эспена — он-то сам был в маске, а бармен клуба, в который в свое время сам Ирви друга и направил выбивать клин несчастной любви клином анонимного секса, наверняка работал с открытым лицом. Хм. Ирви об этом месте узнал из бесед со своими пациентами. После «размял» тему уже, честно говоря, лично для себя — он тогда как раз расстался с очередным соискателем его руки и сердца. Прочитав о клубе «Голод» все, что удалось найти в интернете, Ирви убедился: заведение действительно хвалили. Да и пациенты говорили, что иногда такой вот секс без обязательств и даже без знакомства — то что надо. — Так что там с твоим особо крутым учителем? — Эспен потормошил задумавшегося Ирви. Уф! Сознаваться, что он, как какой-нибудь восторженный школьник, запал даже не на певца-айдола, а на повара или точнее на его умелые и красиво вылепленные руки, было стыдно. Так что, если бы внутри Ирви изрядная порция шампанского не легла поверх коньяка, он бы, конечно, молчал об этом всем, как герой-разведчик на допросе у врага. А так взял да и сознался. А после еще и показывал на экране телефона своего любимку и только периодически повторял: — Вот сейчас, сейчас, смотрите… Ну, вы видели, что делает? Видели? Ой, я не могу просто. Не-мо-гу! — Не сходи с ума, — осторожно посоветовал Эспен, провожая взглядом Курта, который в этот момент встал из-за стола и отправился ставить чайник. — Ты же совсем его не знаешь. — Не знаю, — мигом погаснув, согласился Ирви. — И, скорее всего, никогда и не узнаю. А потому чувствую себя редким идиотом. Рано вроде в детство впадать, а тут… Просто насмотреться не могу. — А ты ему напиши, — посоветовал с некоторым сомнением Эспен. — Там же под его видосами наверняка есть какие-то его контакты. Или просто отзыв можно оставить. Он ответит и… — И что? Ты предлагаешь мне начать его клеить прямо онлайн?! — Зачем клеить? Там таких — пруд пруди. Нет! Ты ему критику какую-нибудь наваяй. Скажи, что его рецепт… ну вот хоть бы и этого паштета — говно. — Говно? — Ирви не поверил своим ушам. Эспен рассмеялся и пошел на попятную: — Ну ладно, не говно. Но… — Лучше б вы к нему не лезли со своей ерундой! — вдруг перебил Курт и повернулся. Лицо его было серьезным и, пожалуй, даже злым. И в этот момент Ирви со всей отчетливостью понял: его сосед, с которым он познакомился всего пару часов назад и по чистой случайности, Дентона Илса знает. И не просто знает, а готов оборонять от любых напастей. В том числе от омеги, который со своими дурацкими хотелками явно влез куда-то не туда.