***
Все что происходит в жизни человека — не случайность. Да и в принципе, случайностей не бывает, а те кто в них верят — романтики. "От нас ничего не зависит, мы не виноваты в произошедшем ведь.." Ведь что? Судьба так за нас распорядилась, а наши чистые руки ни к чему не касались? Может и так, но в большинстве случаев именно люди эту случайность создают. Сыён винит свои чувства, которые толкнули подписать чертов контракт с дьяволом. Тут больше речь о Юнги, у него еще те рога и копье в руке, которыми девушку удерживает подле себя. Ей так не повезло, что когда-то согласилась поделить капитал пополам и прописать это в контракте. Но ведь составлял его никто иной как Юнги и доля случайности с невезением мизерно малы. Сволочь... урод.. ..красивый урод, но это уже о другом. В голове у блондинки полнейшая каша, которую за две недели успел заварить Юнги. Будь все как раньше: игнорирование, деловые отношения — ни на секунду бы не пожаловалась. Но она забыла какой брюнет бывает настойчивый. Забыла, как он выбивал это помещение у риэлторов за небольшую цену, как выгрызал поставщиков у конкурентов и как долго добивался Сыён. Юнги с первой их встречи не казался теплым и дружелюбным. Его глаза сверкали молниями, поражая собеседника и подчиняя себе. Она бы никогда не подумала, что он может дарить цветы, подкармливать вкусной едой и осуществлять все ее маленькие хотелки. Но Мин смог и делал это без напряга. Потому что хотел. — Я выброшу эти цветы в ближайшую урну, — зло шипит Сыён, без стука заходя в кабинет "директора". — К чему этот цирк? — Цирк сейчас устраиваешь ты, зайка, — устало потирает глаза Юнги, отрываясь от компьютера. Парень выглядит очень уставшим из-за проблем с доставкой кофе. Они физически не могут позволить себе покупать его по той цене, что заломили поставщики. Но при всей загруженности продолжает упорно пользоваться моментом отсутствия Тэхёна и одаривать вниманием Сыён. — Хватит делать вид, что тебе до меня есть дело! — очередной букет из бархатно-багровых роз сильно оттягивает руку, ведь если она правильно посчитала, там двадцать пять бутонов. Полнейшая банальщина, о желании существования которой она однажды заикнулась. На недели это уже насчитывался третий букет. В каждом уголке кофейни расставлены эти цветы, а само помещение теперь напоминает больше оранжерею. — Мне не нужно делать для этого вид, ты действительно мне нужна. — Ложь, как и все, что ты мне когда-либо говорил. Дверь с грохотом закрывается, а цветы уже хаотично разбросанные на полу, напоминая кровавую лужу своими бархатными бутонами. Юнги плевать на цветы. Хоть миллион букетов купит и положит к ее ногам, лишь бы она простила и дала им шанс. То чего не хватало Сыён в их отношениях, он хочет подарить ей сейчас. Внимание и хотя бы какую-то романтику на которую способен. За эти недели он даже не заметил, как погрузился обратно в те былые чувства, когда их любовь только зарождалась, а связь крепла. Поэтому больно вдвойне видеть на ее лице вселенскую грусть, или, что еще хуже — разочарование. Погрязнув в работе, он в какой-то момент умудрился ее упустить, совсем не подумав о последствиях. А таковые имелись. Полнейшее одиночество в душе, пустота с левой стороны кровати и сны, напоминающие некогда счастливые деньки. У него тоже есть гордость и чувства. Сыён ничего не стоило бросить его и уйти, собрав лишь только самое необходимое. Так почему он должен был мучить ее своим вниманием, просьбами вернуться? Юнги выбрал путь работы и ушёл в неё с головой. Однако появление Тэхёна в их кофейне все перевернуло вверх дном. Сыён всегда отшивала клиентов, не подпускала слишком близко в своё окружение парней, а тут доверилась. Даже взгляд счастливей стал, которым когда-то смотрела только на Юнги. Глупая ревность, расцвевшая уродливым бутоном под сердцем, стала катализатором. Юнги всегда думал, что Сыён от него никуда не денется, но увы, убедился в обратном. И парня в этот момент окутывает дикая злость, доходящая до скрежета зубов. Внутри все закипает только от мысли, что какой-то сопляк сможет забрать у него девушку. Он пулей выбегает из кабинета, пытаясь быстро найти глазами ее, но в зале оказывается пусто. Абсолютная тишина, сквозь которую прорывается жужжание ламп на потолке. Их только выключи и помещение окутает непроглядная тьма позднего вечера. Посетителей нет, касса давно посчитана, осталось разобраться с личной жизнью. Из пелены злости в перемешку с бессилием его вырывает стук по стеклу. Едва различимый, одинокий. Совсем как Юнги сейчас, стоящий посреди кофейни с опущенными плечами. А следом ещё капля и ещё. На улице срывается сильный ливень, барабаня по витринам как сумасшедший. Юнги надо не много времени, чтобы через стену воды различить силуэт девушки. Он выходит на улицу, не боясь промокнуть до нитки, и уверенно ступает к сгорбившейся Сыён, сидящей на деревянном поддоне. Их разместили у кофейни для декора не так давно и раскрасили в цвета радуги, рядом поставив цветочные горшки. — Сыён, пойдём внутрь, — просит мягко, даже умоляюще. В глаза вода заливает, но Юнги этого не замечает. Продолжает скалой нависать над девушкой, стараясь хоть как-то повлиять. Но в ответ получает лишь молчание. — Мне не нужно, чтобы ты простудилась. — Какое тебе дело? — неожиданно подаёт хриплый голос блондинка, лениво подымая на собеседника голову. Ее пышные некогда локоны прилипли к вискам и лбу, а глаза не скрывают недавних слез. Какой бы Юнги не был сдержанный, местами грубый, но смотреть на такую Сыён ему больно. — Не говори так. — А как говорить? Юнги, ты женат на своей работе, я лишь временное развлечение.. — голос блондинки звучит надрывно, вот-вот норовя сорваться. Благо всех ее эмоций на лице не различить, ведь полумрак улицы освещает только фонарный столб неподалёку. Никто из них не ожидает, что Юнги резко опустится на корточки напротив и положит ладони чуть выше ее коленок. Он так оголодал по телесному контакту с ней, что не может себя больше сдерживать. Неужели так сложно было год назад не погрязнуть в собственных обидах и сразу вернуть девушку домой? — Глупая, — полушёпотом, чтобы никто посторонний не услышал. И не важно, что на улице в дождь они тут одни. Юнги проводит по глазам пальцами, стирая влагу с ресниц и продолжает бережно поглаживать ее бедра под мокрой тканью джинс. — Маленькая, глупая, но самая любимая. Они оба поступали глупо, эгоистично, позабыв о чувствах друг друга. Сыён, всматриваясь в антрацитовые глаза напротив, что смотрят с такой неподдельной нежностью, хочет снова разрыдаться. Только не от не разделённых чувств, а от боли где-то под сердцем, что ноет и так тянется к родным горячим рукам, пытающимся сейчас согреть ее. — Юн..Юнги, — от холода и зябкости Сыён покрывается мелкой дрожью, а зубы постукивают, мешая нормально говорить. Сложно верить, когда не раз предавали, ставили на второй планы, позабыв о ее чувствах. Сыён хочет искренности, пылких эмоций, а не того, что происходит с ней в последнее время. Тот их перепих с Тэхёном в кабинке китайского ресторанчика был не ошибкой, а больше полезным опытом. Хоть они и договаривались о простой дружеской «помощи» друг другу, но ей хотелось большего, а Тэхён и вправду этого дать не смог. Или не захотел. Об этом думать она не собирается. Самое главное, что девушка извлекла урок и теперь более осознанно подходит к собственным решениям. Она подымает на парня влажные — не от дождя — глаза, подтверждая своё разбитое состояние, и одними губами шепчет: — Мне так плохо, — всхлип срывается с уст, а следом новая волна эмоций, подступившая к горлу, исказившая лицо гримасой. — Эй-эй, тише, Сыён, — Юнги тут же подрывается с места и хватает девушку за плечи, помогая той подняться с поддона. Он не замечает крупных капель, что разбиваются о плечи и макушку, и сырости растущей по всему телу. Самое главное сейчас у него в руках — дрожит от холода и слез. Юнги понимает, что в таком состоянии не сможет с Сыён далеко пойти, поэтому подхватывает ее под спину и коленки, подымая на руки и прижимая к груди. Она дергается от неожиданности, но сил сопротивляться не хватает. — Мы едем к нам домой. Отказы не принимаются, — строго говорит парень и уверенным шагом идёт к стоянке, где припаркована его Хёндэ. У них ничего не решилось, точки не расставлены в нужных местах, но сегодня ей нужна поддержка и Юнги безоговорочно готов ей это предоставить.***
Частное преподавание всегда обходилось очень дорого. Одно дело, когда занимаешься в группе и оплату делят на всех, как и внимание собственно, а другое — быть один на один с преподавателем, отвечать тоже одному приходится, ибо положиться больше не на кого, а внимания к своей персоне хоть отбавляй. Энни уже проклинает тот день, когда проболталась Тэхёну о своих плохих оценках по экономике. Потому что платить за занятия приходиться своими нервными клетками. Прошла уже неделя, как Энни занимается с Тэхёном, и уже готова съесть собственную тетрадку. Наверно, она единственный человек, который настолько не восприимчив к цифрам. — Я не понимаю, — звучит чаще, чем уставшие вздохи Тэхёна. — Энни, — он собирает все терпение в кулак, складывая руки на груди, а бедром упирается на стол. — Соберись, пожалуйста. Мы не разбираем высшую математику. Это всего лишь тема о рыночном равновесии. Густые брови парня сведены к переносице, желваками играет, а губы в тонкую линию поджаты. Энни толком не думает о льющихся из чужих уст нотаций. Только внимательно всматривается в притягательные черты лица, представляя, как здорово было бы пальчиками разгладить его морщинки на лбу, и заставить снова улыбнуться, показав миру необычный контур пухлых губ. Очень хочется, но Энни себя сдерживает. Экономика хорошо помогает осадить чувства, когда вместо них сеет злость и раздражение на себя, на Тэхёна за долгие лекции, и на сам предмет. — Хочу чай, тебе принести? — перебивает его на половине предложения, где как раз было про «применение крайних мер в случае очередного затупа». Поэтому Энни шустро соскакивает со стула в надежде избежать своей участи, как старший ловит ее за шиворот кофты и тянет назад. — Я не пойму, у тебя запасная жизнь в кармане припрятана? — шипит сквозь зубы шатен, силой усаживая племянницу обратно на стул. — Ты угрожаешь мне? — не теряется Энни и наигранно прикрывает ладошкой от шока рот. — Не педагогично с вашей стороны, учитель Ким. Последнее Энни выделяет с какой-то особой интонацией, совсем не догадываясь, как по странному действует этим на Тэхёна. Только лишь блеск в глазах напротив замечает и сразу тухнет сама от испуга. Старший бывает временами очень не предсказуемым, поэтому стоит хоть немного опасаться последствий своих игр. — Я предупреждал. Энни ничего сказать не успевает, как он резко перекидывает ногу через сидушку ее стула и садится сзади, слегка подтолкнув вперёд. — Что ты.. — слова исчезают туманом в воздухе, когда Тэхён оплетает ее талию руками, прижимая спиной к своей груди. — Ты, кажется, не любишь близкого контакта, это будет тебе стимулом побыстрее разобраться в материале и ответить на вопрос, — слова горячим потоком врезаются Энни в затылок, заставляя мурашек бежать вверх по позвонку и распадаться на атомы. Она и вправду всё время их занятий просила слишком близко не наклоняться, хоть Тэ просто смотрел в книгу или показывал на графики для наглядности. Энни и так еле держала своих обезумевших бабочек в животе, сажая на железную цепь, а Ким опять все перекрутил и сделал еще хуже. От такой близости Энни шумно вдохнула отсутствующий в легких воздух через нос, и попыталась увеличить расстояние хотя бы между спиной и грудью, но ничего не вышло. Тэхён только сильнее прижал к себе. Никогда бы Энни не подумала, что от обычных прикосновений можно чувствовать столько прошибающих разрядов тока по телу. В этих местах кожа пылает, щеки давно сгорели от смущения, а температура в комнате явно стала выше нормы, так как ладошки просто так не потеют. — Мне не удобно, Тэхён, — хнычет Энни и принимает ещё одну попытку спастись от морального насилия, но хриплый голос на ухо заставляет заткнуться: — Быстрее. Вчитывайся. В. Вопрос. И. Отвечай. — будто каждое слово на языке раскатывает, пробуя на вкус, и доносит свои требования точно в самые чувствительные рецепторы. Как загнанный кролик в лесу, сердце тарахтит со скоростью болида на трассе, а легкие быстрее начинают качать воздух из вне. Энни хочет только расплакаться от собственной беспомощности сейчас. Влюбленное сердце точно не выдержит давления: разлетится на крошечные осколки и превратятся в пыль без возможность собрать или склеить обратно. Стыдно показывать свою нервозность от касаний парня, и так же стыдно краснеть перед ним, как глупая влюблённая девчонка. Необходимо срочно успокоиться. Энни прикрывает глаза, медленно теребя ручку в пальцах на столе, и делает глубокий вдох. «Ещё быстрее» — в очередной раз заставляет сердце Энни пропустить удар. Шёпот под кожу тонкими иголками проникает, а после добивает едва различимое касание губ к хрящику на ухе. Девушка чуть не испускает душу от такой самовольности, но язык упрямо отказывается двигаться, не в силах высказать протест. Скорее на его место просится умоляющий стон, но тот ещё глубже припрятан от внешнего мира. Она медленно выдыхает, и открыв глаза, сразу начинает читать про себя вопрос. Буквы совсем не хотят складываться в предложения, мозгом она все равно думает только об объятиях, о крепкой груди, в которую упирается, и размеренном дыхании над ухом. Голова кругом идёт от смеси эмоций и чувств, но их нужно выбросить из головы. Забыть на секунду-две и подумать о вопросе. Там что-то о факторах, центре пересечения кривых. Точно, суть о равновесии цен… Тут спрос, а выше кривая предложений… Голова медленно, но четко заводит шестерёнки, скрепя чем только можно, запуская мыслительный процесс. Масло в огонь подливают руки Тэхёна, что ослабили на животе хватку. Так легче дышать и даже приятней стало. Она в быстром темпе вспоминает слова старшего о всех факторах, которые могли повлиять на равновесную цену, а неизвестное ищет глазами в книге. Кусает губы, задумавшись об экономических процессах, не обращая внимания на внешние раздражители. …— Ну короче говоря, это такая цена, за которую производители готовы предложить столько товара, сколько покупатели готовы купить. П-правильно? — неуверенно спрашивает Энни, закончив отвечать на вопрос. Конечно, она не сделала сверхъестественное и не выучила всю тему за двадцать минут. Тэхён не изверг и разрешил отвечать подсматривая. Главное, что она смогла объяснить сложные для себя термины простыми для понимания словами. Тело в ожидании натягивается в струну, слыша в ответ глухую тишину. Но не проходит и пары секунду, как легкий поцелуй в макушку, заставляет прижать голову к плечам от испуга. — Умничка, так бы сразу, — на выдохе произносит Тэхён, вставая из-за спины. У него успело затечь все тело от долгого ожидания, но оно того стоило. — На сегодня закончим, спокойной ночи. Тэхён трепетно вводит руку в густые волосы Энни и треплет их с довольной ухмылкой. Не может удержаться, слишком уж нравятся наощупь ее темные пряди. — Ну хватит, ты мне всю прическу испортишь, — отмахивается от его руки Энни, и морщит носик. Тэхёна искренне смешит такая реакция. По детски искренняя, наивная. Вот только сидя у неё за спиной совсем не думал о ее незрелости. Совсем иначе ощущалось всё вокруг. Держать руками талию, незаметно для неё поглаживать мягкий животик и вдыхать тонкий аромат сладких духов отдаленно напоминающих лаванду. Тут фантазия разыгрывается не на шутку, представляя совершенно не в детских картинках Энни. И вина за это искренне плещется внутри. Но ему просто нужно было чужое тепло, потискать хрупкое тельце, восполнив недостающий запас чувств. До этого подобным источником была Сыён, которая благополучно ушла в закат, написав короткое «между нами только работа и ничего более». Стоило догадаться, что оставив ее наедине с Юнги на целые две недели, они снова сойдутся. Стены тонкие, а их не редкие крики о совместном прошлом отчётливо доходили до его слуха. Тэхён долго не страдал. Точнее, у него не было для этого времени, да и не хотелось. С Сыён их связывали несколько поцелуев и дрочка. Не многовато для любви до гроба. Но это то, что было ему тогда нужно. Сейчас же, занимаясь с Энни, парень над собой буквально издевается. Каждый раз внутри что-то ноет побитым волком, желая прикоснуться, наклониться чуть ближе или просто взглянуть в круглые пуговки, вместо глаз, и застать там смущение. Она воплощение робости и уязвимости, но почему тогда крепко прижимая ее к груди, мысли совсем не о защите просыпаются, а наоборот желании полного подчинения. — Почему ты не хочешь занять место отца? Ты ведь реально шаришь в этом. Вопрос оказывается для парня неожиданностью. За несколько минут он умудрился увязнуть в собственных мыслях, поэтому не сразу доходит смысл сказанного. — Я уже тебе говорил: не хочу связывать жизнь с этой сферой. От неё ничего хорошего не жди, — тон не терпящий возражений. Ким разговаривает с ней как отец с неразумным ребёнком, только начавшего познавать этот мир. Но дети на то и дети, чтобы протаптывать собственный путь и критично оценивать любое высказывание родителей. — Зато сможешь заработать много денег и стать наконец-то независимым, — продолжает гнуть свою линию Энни. Ей искренне не понять причину его отговорок. Он разбирается в материале, все время обновляет знания, так почему не занять крутую должность вместо утомительной работы в общепите? Старший устало потирает глаза, слегка качая головой из стороны в сторону. Тема, касающаяся его семьи, никогда не может оставить в покое сердце. Кровная связь не панацея от обид и детских травм, но ещё одна небольшая напоминалка об одиночестве. В этом мире родители единственные, кто смогут дать ему что-либо безвозмездно. И это не говоря уже о доверии занять должность председателя и самостоятельно управлять компанией. — Деньги это большая ответственность. Они не решение всех проблем мира, а лишь ещё одна возможность поморочить себе мозги. — Ты даже не пробовал.. — Энни, сладких снов, — мягко берет ее за руку и помогает встать с нагретого места на стуле. — Пусть тебе присниться гора зелёных банкнот и позолоченая радуга, — уже перед самой дверью ощутимо шлепает ее пару раз по попе для ускорения и закрывает за ней дверь. Тэхён не слышит уже, как Энни под нос себе бурчит «придурок» и «лучше, чтобы приснился ты», закрываясь в собственной комнате и ныряя под холодное одеяло.***
— Он что?! — настолько удивленной Джуонг была последний раз в пятом классе, когда ей по случайности поставили высший бал за предмет в четверти, но решили потом не исправлять. Вот тогда она сильно удивилась этой жизни, но сейчас… Сейчас удивление дошло до пика, стоило только начать рассказывать недавние события с Тэхёном. — Госпади, тише ты, а то весь город услышит. — Пофиг! Хочу чтобы все слышали, что моя лучшая подруга мутит с таким красавчиком, — не унимается брюнетка, активно жестикулируя руками перед лицом подруги, которая не выглядит слишком счастливой. — Что не так? Не так всё. Энни даже не знает с чего начать: с того, что влюбляться в родственника ужасно плохо, или с того, что чувства тут явно односторонние. — Дорогуша, — Джуонг меняет тон на более серьезный и, взяв подругу за плечи, поворачивает к себе лицом. — Никто не будет просто так обнимать сзади и шептать на ухо пошлости. — Джу, кроме экономики ничего на ухо он мне не шептал, — продолжает отнекиваться, находя данный разговор абсолютно бессмысленным. Только лишний раз ворошит чувства в груди и делает больнее. Когда Джуонг не сдерживается и взвизгивает «Но шептал ведь!» Энни быстро прикрывает ее рот ладошкой и кивает в знак извинений прохожим, которые испуганно повернули на них головы. Надо было запереться в комнате Джуонг и там все обсудить, а не идти в парк. — Прости-прости. Но правда, — наконец выпутывается из хватки Джу. — Мне ещё ни один парень так не делал, хотя опыт в отношениях был. Девушка просто не хочет вслушиваться в слова подруги. Ей нельзя даже мысль допускать, что Тэхён может хоть что-то к ней чувствовать. Им нельзя и точка. — Послушай, — тяжело вздыхает Джуонг, и беря руку Энни в свою. — Я бы посоветовала проверить как-нибудь его чувства, но зная тебя — не решишься. — И прежде чем Энни успевает возмутиться и перебить, добавляет: — Поэтому просто наслаждайся моментом вашей близости. Не обязательно сразу признаваться в любви до гроба. Кайфуй пока есть такая возможность. Только сейчас Энни будто открывает ушки для чужой речи. «Наслаждаться»? То есть как? Не шарахаться от ненавязчивых касаний, что очевидно не имеют скрытого подтекста? Не расстраиваться по чем зря, что Тэхён не сказал «ты красивая», осторожно убирая прядь волос с ее лица? Возможно, в этом есть смысл. Бабочек в животе она не посадит на цепь и не запретит порхать в хороводе всякий раз, как Тэхён обнимает ее сзади, лаская горячим дыханием шею. Но что, если превратить этих мотыльков в источник энергии? Не позволять плохим эмоций поглотить себя, а наоборот взять за основу и воскреснуть? Никому этим не навредишь, а себе может даже лучше сделает. Энни одобрительно кивает, а глаза загораются совершенно иным, новым для подруги блеском. Там плещется жизни, эйфория, прибитые к берегам железных целей. Джуонг, сама не подозревая того, подготовила хорошую почву для размышлений.***
Очередной загруженный вечер и гора домашки за плечами. Время близится к полуночи, а Тэхён продолжает объяснять племяннице инвестиции. За несколько недель они так привыкли к подобному ритму, что некоторые вещи стали обыденностью. Тэхён без предупреждения может сесть к девушке сзади на стул и обнять на подобие подушки, утверждая, что так процесс идёт быстрее. У Энни этот процесс — учеба, у Тэхёна — кровоток по сосудам, благо пока не достающим до нижней части туловища. — Хорошо, а если я, например, инвестирую в компанию за границу кучу бабла, можно считать, что я управляю ею? — заинтересованно спрашивает Энни, практически лёжа спиной на груди Тэхёна, а пальцами неосознанно перебирает браслетики на его руке, смотря при этом в окно. — Запомни, для управления компанией тебе нужна пятьдесят и одна акция. Именно в них ты вкладываешь свои деньги. В различные активы, если быть точнее. — Угу, поняла, — лениво кивает головой в ответ. Техника Тэхёна не всегда работает на ней. Все зависит от дня и настроения. То Энни приходит и воодушевлённо решает задачи, а то как сегодня в полу сонном состоянии отвечает на вопросы, задавая собственные по сотому кругу. Вместо экономики в ее голове все основательней поселяются мысли о Тэхёне. Сегодня никак не выходит собрать мозги в кучу и включиться в работу. Больше увлекают фенечки на заживших запястьях парня, чем формулировка прямых иностранных инвестиций. — Я смотрю экономика так сильно тебе понравилась, что уже улыбаешься учебнику? — ехидничает неожиданно парень, щипая одновременно за бок, чтобы вывести из посторонних мыслей Энни. У брюнетки хватает сил только на робкий кивок и слабый смешок, слетевший с губ. Оставшееся время до сна Тэхён уже стоит рядом с ней и пытается добиться от неё ответов. Без тёплых объятий Энни совсем теряется в пространстве и недовольно хмурится, из-под лба посматривая на злющего преподавателя. — Ну сколько мне можно тебе объяснять одно и тоже? Ты вообще собираешься включать мозг? Слова бьют сильнее хлесткой пощёчины. Моментально приводят в чувства, стирая с лица выражение удовлетворенности. Любого человека можно вывести из равновесия и Тэхён не исключение. Она потерялась где-то по пути к поднятию взгляда на него и следом погибла. — Я не обязана знать тут все. Может мне вообще это все не понадобится! — Откуда ты знаешь, что тебе пригодится в будущем? Тебе всего лишь семнадцать. Советую взять от школы по максимуму, — ведётся на провокации девушки, забывая о самоконтроле. — Ты невыносимый! Хватит обращаться со мной как с ребёнком, — обиженно дует губы, и топает от злости ножкой. — У меня есть все права отказаться от этих занятий! — Да пожалуйста. Только потом не приходи заплаканная ко мне из-за очередной двойки! — в догонку кричит уходящей Энни, и слышит следом хлопок двери.***
Энни поступила достаточно самоуверенно, оборвав общение с Тэхёном за неделю до контрольной по экономике. Не сказать, что она скучает по занятиям, но вот по общению и телесному контакту — очень(!). Ей сильно этого не хватало, как и увесистого шлепка по заднице, когда у неё не было желания что-либо учить. Старший настолько приучил ее к своей власти над ней, что та первые дни ходила потерянная и несобранная. Сначала было сложнее всего — игнор со стороны Кима, игнор из-за собственных тараканов со стороны Чонгука, и родители с заезженной пластинкой об успехах в учебе. «Полнейшая жопа». По другому не описать ту апатию, в которую она умудрилась себя погрузить. Только Джуонг морально поддерживала подругу, давая советы и помогая с подготовкой к контрольной. Без неё девушке пришлось бы слишком тяжело. …Электронные часы на тумбочке бесшумно работают и показывают начало второго ночи, а у девушки не в одном глазу. Апатия с неизменной подругой Бессонницей ворвались в ее ночную жизнь, срубив на корню весь сон. Ей бы сейчас уткнуться в чью-то крепкую грудь, вдохнуть его успокаивающий запах и крепко заснуть. А вместо этого лежит и трясётся вся, как пушистый зайчонок. Завтра будет долгожданная контрольная по экономике, к которой она усердно готовилась, и по хорошему ей бы выспаться, но не может. Весна подходит к логическому завершению, уступая место лету, но пасмурная погода так не считает. Очередной дождь за окном стучит громко, пугающе. Поздняя ночь дарит гиперболизированные ощущения и эмоции, оттого и вздрагивает каждый раз, как молния грохочет и заставляет вещи в комнате откинуть уродливые тени на стены. Кровь холодит в венах, глаза сильно зажмурены, не желая видеть происходящего. Если это обычная ветка скребёт окно снаружи, то почему звук так мерзко пробирается под кожу и усиливается по непонятным причинам все сильнее? Последней каплей становится, когда на соплях держащийся крючок с присоской на шкафу решает упасть, потянув за собой пару поясов висящих на нем. — К черту, к черту, — впопыхах хватает свою подушку в руки, прижав к груди, и на ощупь бежит к выходу. — Тэхён сжалится и пустит к себе, — будто саму себя убеждает в этом и робко открывает дверь в комнату с особым древесным запахом. Внутри будто параллельный мир. Тут, кажется, тише барабанит дождь, ветки не пытаются выбить стёкла и пробраться к аппетитной плоти на кровати. Здесь спокойно и слышится только тихий ход наручных часов. — Тэхён, — шепотом зовёт, прощупывая почву. Он обычно ложится спать поздно, а тут свет выключен, а шторы плотно закрыты, не давая лишнему свету пробраться внутрь. — Мне страшно..там просто.. — в момент закрывает рот, слыша шевеление в кровати, а потом тихое сонное: — Иди сюда. Что? Ей не послышалось? Куда «сюда»? Он хочет что-то сказать или посмеяться ей в лицо? Энни кривится от глупых мыслей, крепче сжимая в руках подушку. — Или ложись, или не мешай спать, — все тем же хриплым ото сна голосом отзывается Тэхён, лёжа к ней спиной, и одной рукой отбрасывает край одеяла рядом с собой. Она едва слышно, на носочках, чтобы не издать лишний шум, крадётся к противоположной стороне кровати, и взвесив ещё раз все «за» и «против», залазит под одеяло. Тепло мигом окутывает все тело, расслабляя и убаюкивая. И не успев провалиться в сон, ещё раз осматривает темный простор комнаты, кладя под голову принесенную подушку. Сон моментально поглощает все тело, мышцы расслабляются, и веки наливаются свинцом. Там на периферии чувствует, как на неё закидывают руку и пододвигаются ближе, утыкаясь в плечо холодным носом. — Что за непослушная девчонка мне досталась? — сквозь сон слышится обрывок фразы, и с легкой улыбкой на губах, Энни проваливается в сон.