***
Чимин осторожно выглядывает из-за угла коридора, и проведя сканирующий взглядом по толпе учеников наконец выходит. За неделю розоволосый превратился в профессионального шпиона, забыв, что такое шумная компания или соблазнение одноклассниц. Да просто некогда было в промежутках между прятками от Чонгука. Чимин уже не ест в столовой, уходит только мелькает на горизонте знакомая фигура, и всячески уводит взгляд, не желая встречаться с его. Ему стыдно. Безумно стыдно, что поддался собственным эмоциям и телу. Должен был вовремя включить мозг и не заигрываться с младшим. Но все вышло из-под контроля. Теперь только позволяет себе короткие взгляды из под челки на широкую спину младшего. Это все что он заслужил после подобной выходки. Трус и за это стыдно в двойне. Не должен был совращать мальчика, издеваться и травмировать психику. Вон, Чон ходит целыми днями убитый, живой труп с бледной кожей. Сам Эдвард Кален позавидовал бы. Наверно, сильно травмировал его, пацан в норму прийти не может. Сегодня Чимину прямо таки везёт. Нигде не натыкается на Чонгука и практически спокойно стал себя ощущать. Вздохнул, так сказать, с облегчением и двинулся по коридору вперёд, параллельно набивая в телефоне сообщение другу. Но счастье длилось не долго. Не дойдя до нужного кабинета пол несчастных метра, врезается аккурат в чью-то наглую тушу, что решила быкануть и не пропустить. Чимин только глаза с вызовом подымает и замирает. Чонгук стоит напротив и с не читаемым взглядом смотрит на него. Внутри Чимин весь сжался в ожидании удара, а глазами лишь умолял простить. Потому что младший до невозможности истощен. Под глазами залегли глубокие синяки, болезненно оттеняя глаза. Желание коснуться этих бледных щек пальцами растет в геометрической прогрессии, и руки почти решились на храбрый жест, как в момент все вокруг замирает. Толпа учеников превращается в размытые тени, голоса утихли за стекловатой. Лицо Чона все такое же непоколебимое, а вот кулак бьет наотмашь в скулу, волной отдавая в затылок. Чимин неустойчиво пошатнулся, хватаясь рукой за пылающую огнём скулу. Во рту металлический вкус раскатывается совсем не от горьких чувств, а от хлынувшей крови. Мир вокруг снова зажужжал улием, ноги людей четче стали прорисовываться, а больше Чимин и не видел. Для этого нужно хотя бы голову поднять, а у него на это нет сил. Чудом на ногах стоит и упирается руками в колени. Очень больно, что из глаз слезы норовят хлынуть. Вот такой он Чимка, с тонкой душевной организацией и слабый на эмоции. Но пострадать ему не дают. Вырывают из пелены боли, схватив за ворот толстовки и с силой потянув вверх. — П-прости, — блеет кое-как шевеля губами розоволосый, параллельно ведя языком по разбитой нижней губе. Видимо удар был настолько проходящий, что задел на своём пути практически всё. — В жопу себе засунь свои сраные извинения, — гаркнул Чонгук, в глазах которого вспыхнул гнев. Да такой, что поджилки затряслись. — Ненавижу тебя! Не знал, что твоя крутость настолько напускная. На деле же ты конченый трус. Даже мерзко с тобой разговаривать, — пару раз для внятности встряхивает податливое тело, после грубо отпихнув от себя. Ощущение будто никто и не видел произошедшего. Привычная картина: Чон и Пак выясняют отношения посреди коридора школы. Популярность это штука временная, если не поддерживать статус — тот рано или поздно рухнет. — Чим, опять малолетки избивают? — хохотнул один одноклассник, имя которого Пак даже не помнит. Очередная тень его персоны, некогда желающая с ним подружиться. Гиены чувствуют слабость вожака из далека и нападают по очереди, не размениваясь. — Ты не переживай, с кем не бывает. — В следующий раз надо будет снять, вот это контент для истории! — Рты позакрывали свои! — рык пронёсся эхом по всему коридору, заглушая бессмысленный шум. Некоторые заглохли по приказу, а кто-то ещё пытался сопротивляться нажиму. — Ещё раз услышу вяканье в мою сторону, лично рожу разукрашу! — Да видим мы, как ты умеешь дра.. — раздаётся насмешливое где-то за спиной, но тот не успевает договорить, как Пак с разворота бьет кулаком по чужой челюсти. Вообще целился в нос, но уж куда попал. Перед глазами красные пятна, злость застилает молниеносно, и бык смотрит на возможных жертв в оба. Осматривает каждого на наличие запасной жизни в кармане, но никто не подходит. Понятливо хмыкают и растворяются в кабинетах. Чимин для всех найдёт силу ответить, не зря получил популярность в школе, но Чонгук.. Пацан заслуженно влепил Чимину, и подсознательно последний этого ждал. Хотел быть наказанным за подлый поступок. Чонгуку было плевать на весь этот балаган. То, что он хотел сделать — сделал. Остальные разборки его не касались. Поэтому с гордо поднятой головой он ушёл в нужном направлении, смотря на всех и одновременно ни на кого. …Дни плавно перетекали в недели. Непонятно сколько прошло времени с момента очередной драки с Чонгуком. Точнее это было показательное наказание. Чим искренне считал, что заслужил. Сломал парню психику, покалечил устои и оставил одного разбираться со всей кашей в голове. Не по мужски, да и дрочить другому парню не по мужски, но так уж вышло. Чонгук вернулся в обычный ритм жизнь. Смеялся с одноклассниками, игнорировал взгляды Пака, клеился к девчонкам. Это уже хорошо, значит не забился, не закрылся в себе и не ушёл думать о смысле жизни. По сути у них не было такого прям контакта. Пак рукой подергал - тот от напряжения кончил. Значит не геи, не любят свой пол и не стали женоподобными. По крайней мере Чимин себя подобным бредом успокаивал. Так легче становилось, а на душе орущие кошки засыпали. Не на долго, но лучше чем ничего.***
— Объявляю последний раз, чтобы потом не задали глупых вопросов, — учитель на пол тона повышает голос, дабы быть услышанной и задними партам. Выпускные классы наиболее неуправляемые и вечно куда-то ломятся, а на учебу забивают. — В следующий понедельник начинаются майские каникулы и мы на три дня едем в поход. Предвестник отлично проведённых выходных был на лицо. Все бурно загудели, мгновенно обсуждая кто что с собой возьмёт, кто с кем будет в палатке и ещё много всего, на что учитель только стучала указкой по столу, чтобы утихомирить. Выпускному классу это нужно как свежий глоток воздуха. Во-первых, отдых от учебы и дополнительных занятий, а во-вторых, отдых от родителей. Разве не прекрасно, когда сопровождают молодые преподавательницы, с которыми можно договориться, вместо строгих предков с тонной запретов. В общем, отдыху быть! Энни только радостно обернулась на Джуонг, и толкнула игриво ее в бок намекая на собственные размышления. — Не узнаю вас в гриме, Энни, — чуть ли не хлопает подруга в ладоши, пока остальные одноклассники галдят о поездке. — Только не говори, что вы целовались? Светишься ярче самой красивой звезды на небе. — Удивляюсь, как за твой талант к эпитетам, по литературе тебе поставили всего лишь «удовлетворительно»? — У меня не было тогда настроения описывать тупую вазу с цветами. Душа требует чужих отношений! — трясёт брюнетку взбудоражено Джуонг, скалясь на два ряда зубов. Такая подруга Энни немного пугала, но это должно было пройти после рассказа. — Засос! Ещё один засос! — взорвалась ультра писком Джуонг, оттягивая воротник белой рубашки Энни. Нашла за что зацепится в рассказе. — Ну это аут, — она безнадёжно расслабила руки, и те аморфно упали вдоль тела. — По факту он просто меня щекотал, — в который раз упирается от фактов Энни. Сама же мельком вспоминая, как стояла утром перед зеркалом и влюблённо проводила пальчиками по пятнышку на шее, обводя контур. — Ох, Энни, твоя наивность порой поражает. Но, наверно, стоит продолжать в том же духе, потому что тогда твои щёки выглядят ещё пухлее. Джуонг треплет Энни за упомянутые щеки, а последняя лишь отмахивается от рук, как от назойливых мух. — Прекрати. Тут дело не в этом. Просто хорошее настроение сегодня. — Ладно, в первый раз поверю, — подмигивает Джуонг, и возвращается в дела класса, когда уже обсуждали рассадку детей.***
— Ну не-ет, нет! — возмущённо стонет Энни, прикрывая глаза от бессилия. Ее вечер должен был пройти гладко, а не как обычно, через одно неприличное место. У девушки просто не было выбора не рассказывать родителям про поездку в горы с классом. Да и письменное разрешение от них надо было отнести в школу. И тут всего-то делов получить подпись и пойти заниматься своими делами, но как бы не так. — Это даже не обсуждается. С ума сошла? Вас двадцать человек-оболтусов и только один учитель. Там же горы, опасность на каждом шагу, — причитает мать и ходит вперёд-назад по кухне со сложенными сзади руками. — Мы взрослые! — Ты посмотри на неё, взрослая нашлась, — всплескивает руками женщина. Взгляд у неё уничтожающий, но Энни все равно характер свой показывает, напролом идет. — Вы долго будете меня опекать? И тут уже вставляет слово отец, не желающий более слушать спор: — Чон Энни! Рот на замок и внимательно меня слушаешь, — говорит тоном с нотками горького метала на языке. — Ты берёшь с собой брата, а мама вас сопровождает. Иначе вообще никуда не поедешь. Энни остается только глотать ртом воздух. Против брата она, конечно, ничего против не имела, но вот родительский контроль сидел поперёк горла. Все в классе едут отдохнуть от подобного, а брюнетка буквально подставляет и себя, и их. — Тэхён, ты тоже считаешь, что это норм? — умоляюще переводит взгляд на парня, сидящего рядом. У Чонгука помощи не попросишь, ибо тот ушёл на тренировку, и даже не в курсе, где проведёт ближайшие каникулы. За время совместного проживания Тэхён всегда поддерживал девушку, успокаивал, выстраивал ее уверенность по новой, только та давала трещину. И Энни к этому настолько привязалась, что его молчание в данный момент полностью сбило ее с толку. На шее начинает сильно пульсировать место утреннего укуса, подсказывая, что нужный ей человек рядом… но поддержки нет. — Энни.. Девушка неверяще машет головой. По Тэхёну прочесть сложно что-либо, но в глазах явно не плещется желание помочь. — Энни, за тобой правда нужен ещё глаз да глаз. А присутствие мамы на твой отдых мало чем повлияет.. Я так думаю. Глубокий голос парня ложится тонным грузом на брюнетку, придавливая все чувства к полу. Засос хочется содрать когтями вместе с кожей, лишь бы не чувствовать его эфемерные касания. Или они очень даже реальны, потому что распахнув глаза, отчётливо видит, как рука Тэхёна тяжело легла на ее плечо. — Да ну вас! — резко сбрасывает чужую руку с себя, отворачиваясь к родителям. — Плевать. Делайте, что хотите. Уже давно нужно было привыкнуть к тому, что в этом доме мне доверяют меньше всего, — из-за стола выскакивает пулей и убегает к себе в комнату под напряженные взгляды и собственное имя. Будь ей десять, уже б получила за подобное поведение ремнём по заднице от отца, но благо это осталось в прошлом.***
Солнце постепенно подымается из-за горизонта круглым диском, постепенно нагревая собой землю. Птицы звучно поют трели, а тени от деревьев с молоденькими зелеными листочками добавляют большей романтики в раннюю поездку. У автобуса, что стоял на парковке старшей школы, уже собрались практически все ученики выпускного класса, желающие покорять гору Чансан. Всем пришлось встать очень рано, так как выезд был назначен на семь утра. Никто бы не подумал, что придет в школу в такую рань, но есть весомый повод. Горы у корейцев в крови, они ими окружены и при малейшей возможности туда рвутся. Поэтому забив болт на усталость и недосып одноклассники в голос хохотали с собственных шуток и играли в незамысловатые игры дабы скрасить время ожидания. Чимин на все это смотрел с пофигизмом. Единственный сидел в автобусе, сложив руки на груди, и наблюдал за зеленой лужайкой у школы, максимально отстраняясь от шума снаружи. Ему одному почему-то не весело. Резко все стало для Чимина не интересным. Мир всегда имел такие серые тона или в глаз попал ледяной осколок Снежной королевы и все видится теперь иначе? Он бы с удовольствием отказался от сомнительного времяпрепровождения, если бы не факт того, что дома на каникулах он остается один. Родители в последний момент ему сообщили, что уезжают в командировку, а его и Персика оставляют за старших. Оставаться наедине с самим собой весело только первые пару раз, а потом думаешь, как бы отмахнуться от назойливых мыслей об одиночестве. Няня, которая приходит каждый день и занимается уборкой, готовкой и выгулом Персика не в счет. Женщина пожилая и с ней не забалуешь. Он смирно сидел, мечтая уже поскорее тронуться с места, как заметил подъезжающую к автобусу машину. Дверь распахнулась и оттуда показалась знакомая темная макушка. Парень искренне удивился, как это отпустили в поездку Энни, ибо с ее строгими родителями все прошлые года она не показывала нос из-за учебников. Чимин хотел уже снова вернуться к разглядыванию деревьев, но застыл, стоило следом выйти Чону младшему. Возможно, мир не такой уж и черно-белый, раз розоволосый прекрасно различает цвет одежды брюнета. Одет точно как герой из подросткового сериала: клетчатая рубашка на выпуск расстегнута, под ней простая белая футболка с V-образным вырезом, а ноги обтягивают синие джинсы, подчеркивающие медиальные мышцы. Не пацан, а живая обложка, ступает по влажной от росы траве и останавливается рядом с сестрой, обняв за плечо. Чимин хмурился. Это был точно успокаивающий жест, а потухший взгляд девушки говорил сам за себя. Разговора он естественно их не слышал, а мог только наблюдать за шевелением губ Чонгука, но их быстро прервали. Из машины вылез еще один парень, предположительно Тэхён. Лично он не был с ним знаком, а только видел один раз в школьном дворе и из рассказов Чонгука. Они о чем-то долго разговаривают втроем, стоя поодаль от автобуса, и только, когда учительница зовет всех рассаживаться по местам они отвлекаются. Одноклассники тут же начали делиться по парам и садится на понравившиеся им места. Пару девочек самоуверенно захотели сесть рядом с розоволосым дьяволенком, но тот показал им свои красные рожки с копьем, прогнав куда-подальше. Что творилось с Чимином даже он сам не знал. Такое настроение посидеть одному и побыть в своей скарлупе, пока боковым зрением не словил проходящего Чона: — Чонгук, садись сюда, — без задней мысли говорит Пак, позабыв обо всех разногласиях. Ну как забыл. Несколько недель пострадал в подушку, позамазывал синяк на лице и снова решил действовать. Может судьба сама подталкивает Чона ему в руки, тогда почему не попробовать вернуть хотя бы общение? Однако парень явно не разделял его настроя. Прямо говоря не оценил чужой доброжелательности и средним пальцем послал куда подальше, не открывая рта. Энни идущая позади за такое хамство несильно стукнула по плечу брата, но тот никак не отреагировал и ушёл в самый конец. Первый блин комом, как говорится, но у Чимина еще много теста наготове. Поэтому он спокойно ныряет обратно в свои мысли.***
Приехав к подножью горы, класс дружно вывалился кубарем из автобуса. Тут даже воздух по другому пахнет, более вкусный, еловый. — Слушаем меня все очень внимательно, — учительница Со, встает перед подъемом на гору, подзывая детей подойти ближе. — В походе мне будет помогать еще и Ким Тэхён. — Все взгляды тут же переходят на старшего, что не остался не замеченным. Он проводит рукой по непослушным волосам и прогребет их пятерней назад, убивая тем несколько девочек из класса. — Он будет помогать мне следить за вами, так что слушайтесь его и не разбегайтесь далеко, — строго пригрозила она, но никто уже ее не слушал. Женский пол стразу начал прихорашиваться, а мужской - провел изучающим взглядом по новенькому и сделали не заинтересованный вид. — Надеюсь, мы хорошо проведем эти три дня, — как можно дружелюбней произнес Тэхён, обращаясь больше к рядом стоящей Энни, чем ко всем остальным. Но девушка только подкатывает глаза и отворачивается. Парень искренне считал, что Энни оттает и обрадуется, когда узнает, что он поговорил с родителями и убедил их не ехать, а отправить его вместо них. Но ожидания не оправдались, младшая хлопнула перед его носом дверью и даже слова не проранила. Поэтому сейчас он лишь глубоко вдыхает свежий горный воздух в легкие и выдыхает вместе с подрастающим в груди раздражением. Связь Тэхёна и Энни объяснили простой дружбой семей. Точнее так заверила девушка, а учительница уже передала остальным. Даже при ссоре нужно не забывать про легенду и до конца придерживаться ее. ...На гору они начали подыматься весело и с песней. Пели старые корейские песенки, смеялись от их совершенно не модного звучания, но почему-то такого родного для слуха. Благодаря протоптанным и цивилизованным дорожкам ничего не мешало спокойно смотреть по сторонам, не всматриваясь под ноги. Дух захватывало, когда выходили совсем к краю обрыва и могли рассмотреть оставшиеся внизу деревья, траву и уже совсем небольших размеров автобус. До первого перевала пришли спустя только пять часов. Ноги жужжали от напряжения, спины болели из-за тяжелых рюкзаков, а желудки как-никогда урчали голодными китами. Пока учитель Со готовила с несколькими девочками еду на костре и намазывала бутерброды, мальчики раскладывали палатки. Всего их было пять штук, где разместиться могло по четыре-пять человек. — Давай помогу, — Тэхён мягко обхватывает руки Энни и забирает из них прутики для каркаса. Та от неожиданности дергается, и на секунду в глазах мелькает беззащитность, от чего в груди немного щемит. — Я сама прекрасно справлялась, — бурчит себе под нос Энни и волком смотрит. Никакой благодарности, даже сострадания. Сколько можно ворчать и шипеть на него? Тэхён с самого начала не совсем понимал на что она обиделась и чем дольше это продолжалось, тем сильнее он убеждался в отсутствии своей вины. — Я и вижу, — обводит взглядом разобранную до сих пор палатку, что скомкано лежит на траве, чуть ли грустно не вздыхая. — Тэхён... — Что это с ними? — Чимин уже давно справился со своей работой и бездельничал в стороне от общего шума. Он смирился, что придётся делить ещё с четырьмя пацанами палатку, благо среди них были друзья. Забавно, что из дома он уехал от давящего одиночества, а тут всеми силами пытается его найти. Но не долго побродив меж деревьев и насобирав грязь на свои новенькие конверсы, решил вернуться. Не заметить, как шипят друг на друга Тэхён с Энни было невозможно, и повод поговорить с Чоном сложился сам собой. — Энни обижается на него, что тот не защитил от родителей, — хмыкает не глядя младший и только в конце речи замолкает. Запоздало доходит перед кем он тут распинается в объяснениях. — Не твоё дело. — Но ты мне уже ответил. — Откуда столько уверенности и самодовольства в Чимине? Наверно, переизбыток кислорода на такой высоте разжижает мозг. По другому не объяснить из ни от куда взявшуюся бодрость и позитив. Чонгук едва глаза не щурит от яркости улыбки старшего. Чон решает проигнорировать последнюю реплику и вернуться к интересному занятию — забиванию колышков в землю. Да с такой силой это делал, что Чимин не вольно перенёс такую себе аллегорию на свою голову. Чонгук очень злится. И розоволосый может спокойно бы удалился от греха подальше, если бы младший резко не ударил его ребром ладони под колено сзади, опустив тем самым вровень с собой. Чимин только успел поморщится от резкой боли, как его уже взяли на грудки. — Держись от меня подальше и останешься жив до конца поездки, — шипит Чонгук, руками сильнее сжимая ткань толстовки Чимина. Последнему все предельно ясно. Не подходить. Но ведь сказано уже в более мягкой форме. Бить вроде не собирается, а взгляд то и дело падает на влажные губы старшего, который от нервов их стал часто облизывать. Для приличия Чимин кивнул и поднял руки в жесте «сдаюсь», вымолив себе ещё один день побыть целым и невредимым. Чонгук уже не видел, как ехидно себе под нос улыбнулся старший уходя, и провёл подушечкой большого пальца по нижней губе в раздумьях. Эти каникулы обретают все больше интересных оборотов.***
Чимину все эти игры надоели. Ни малейшего настроения продолжать там сидеть и смеяться как умалишённый. Одноклассников он оставил сидеть вокруг костра, а сам побрел немного развеяться. В горах всегда темнеет быстрее чем в городе, поэтому уже в семь вечера ночь куполом опустилась на их кемпинг, рисуясь звёздным безоблачным небом и ночным запахом свежести. Уходя чуть дальше в заросли постепенно звуки начали стихать, костёр уже выглядел, как маленький огонек, все уверенней прячущийся за случайными ветками. Тут спокойней. Чимин протяжно выдохнул застоявшийся в легких воздух, а следом втянул уже хвойный. Запахи смешиваются с росой, успевшей осесть на траве, а прохладный горный ветер приятно охлаждал кожу. Плохая идея была расслабиться с пацанами травкой, пока не видела учительница и Тэхён. Хотя последний ничего бы не заметил, если бы Чимин выдохнул дымом ему прямо в лицо. Взгляд его был устремлён только на Энни. — Друзья, блин, — усмехнулся себе под нос розоволосый, довольный своей дедукцией. Картинка перед глазами даже в темноте какая-то более сочная, вкусная. Головой вертеть не спешит потому, что уже пробовал — чуть не свалился от сильного головокружения. Лучше вообще идти и не двигаться верхней частью корпуса во избежании подобных казусов. Чимин с удовольствием осел бы прям на тропинке, намочив джинсы, и был бы счастлив безмерно, если бы боковым зрением не увидел между крон деревьев просвет. Будто нечистая сила потянула в сторону, и стоило бы испугаться порыва, подумать о резонности. Но легкий наркотик, смешавшийся с кровью, увёл от сомнений. Подступая ближе к тому месту, где визуально заканчивается лес, перед глазами чётче прорисовывалась перспектива города. Как он не подумал. Находится почти на верхушке горы, а так и не воспользовался возможностью посмотреть на мерцающий город с высоты птичьего полёта. Оказывается они находятся так близко к обрыву. Внизу, наверно, крутой склон, что не хотелось бы проверять самостоятельно, но мозг сам играет в эту авантюру, подкидывая красочные картинки падения, стоит Чимину ближе подойти к краю. — Если решил прыгать, то подальше от меня. Не хочу остаться виноватым, — разрезает умиротворенную тишину такой знакомый голос. Чонгуки~и. Милый малый, ушедший ещё вначале всей дурацкой игры у костра. Очень прозаично. — Рад, что не кричишь как в кино: «не делай этого, ты так молод и многого можешь ещё добиться», — пародирует немного чудаковатым голосом какую-то строчку из фильма Чимин, повернувшись к младшему. Тот сидит на безопасном расстоянии от обрыва, постелив плед под задницу и поджав колени к груди. Чимин может поклясться, что видел только что мираж, ведь даже в темноте он заметил, как губы младшего дрогнули в ухмылке. Это небольшая, но уже победа. Душу слишком терзала вина за Чона, но видеть его немного веселее обычного — приятно. Розоволосый, постояв у обрыва ещё пару секунд, взвешивая что-то для себя, мотнул головой и двинулся к парню. Со стороны может показаться, что Чон уснул (с открытыми глазами), ведь неподвижная статуя точно с острова Пасхи выглядела неживой. Пользуясь моментом, Чимин без разрешения умастил свою подкачанную жопку на край пледа. Наглость чистой воды, и издевательство после того, что было. А ещё рискует нарваться на пару смачных ударов по лицу. Но у него явно есть гены от птицы Феникса, поэтому спокойно касается плечом чужого плеча и подтягивает к себе колени. — Чонгук, правда, прости меня за тот случай. — Закрой рот иначе я собственноручно сброшу тебя с обрыва, — зло каркает Гук, вкладывая в свои слова всю накопившуюся злость. Для наглядности к старшему поворачивается и взглядом подтверждает «не надо». Тяжелый вздох розоволосого ничего не облегчает. Он смотрит в темные зрачки Чона, и понимает что пропал. Вероятно, уже достаточно давно, просто до тупой его башки только сейчас дошло. — Выслушай меня, — глаза в глаза, опора лишь на вере в чудо и травке, выкуренной ранее. В голове вихрь сомнений, противоречий. «Не стоит, хватит, лучше замолчи», но Чимину кажется это самый подходящий момент сказать о том, что тяжелым камнем на душе лежит и тянет к холодной земле. — Я правда трус, что не подошел к тебе на следующий же день поговорить, но ты не представляешь, как мне было стыдно. — Бля, все, готовься прыгать, — Чон всерьез хватается руками за предплечье Чимина, подталкивая свалить, но тот изо всех сил противится и продолжает говорить: — Мне было стыдно, что заставил тебя такое сделать. Ты ведь натурал, а касания парня тебе должны быть неприятны, — от наплыва эмоций и невозможности уже поддерживать зрительный контакт, Чим утыкается лбом в колени и зарывается пальцами в жесткие волосы. — Я не хотел тебя травмировать. — Ты идиот? Чем ты меня травмировал, дрочкой? — выходит как-то надрывно, тяжело. Чонгук еле в руках себя держит, чтобы снова не ударить старшему в челюсть. — Ну вероятно, раз ты ходил все это время убитый. На тебя больно было смотреть. — О, так ты оказывается исподтишка зырил на меня? Я думал просто прятался, ниндзя ебучий, — у Чонгука зла не хватает на этого идиота, что сидит рядом сейчас и пялится на него по тупому. Думал попал на какую-то девочку-недотрогу? — Прекрати материться, тебе это не идет, — хмуро ворчит Чимин. Это все что он может сказать в свое оправдание. Медленно, но до него начинает доходить, как тупил все это время. Чонгук на него не держал зла? Оба на взводе, дышат тяжело, что ноздри при вдохе расширяются. Точно дым из ушей пойдет потому, что убеждают друг друга в том, чего сами не знают. — Иди нахуй. Только попробуй меня заткнуть и.. И Чимин слушается. Затыкает Чонгука своими губами, заглушая последние звуки. Чимин сам себя не узнает. Требовательно целует парня, обхватив того за шею для удобства, и глаза прикрывает от незнакомых доселе чувств. Легкое головокружение он смахивает на наркотик, а не чужие губы и аромат пряного одеколона, заполняющий легкие. Чимина крупно ведет от такой близости, но насладится ею не дают. Чонгук не то что не отвечает взаимностью, а мычит в поцелуй и через пару секунд отталкивает от себя. У Чимина в груди что-то с гулом обрывается и бьется о жестокую реальность, когда брюнет с отвращением начинает вытирать губы от чужой слюны. По крайней мере ему так кажется. Не видит помутневшего взгляда напротив и сбитого дыхания от неожиданности. Старший знатно прокололся. Не так расшифровал намек или повелся на навязчивую мысль, что билась бесконечно по вискам. Результат один. — Чим, ты это.. полегче. — Прости-прости, это просто травка. Я не гей, честно, — Чимин места себе не находит. На его лице паника жирной строкой бежит, а глаза в панике ищут за что бы зацепиться, лишь бы не видеть на сколько противно Чонгуку. Стыдно в глаза смотреть, поэтому снова отворачивается и принимает прежнее положение: колени к груди и желательно сдохнуть. Как там говорится: ночь все прощает. Ну вот и у них все забудется. Хуже уж точно быть не может. Слышит, как Чонгук тоже поворачивается в сторону обрыва, и складывает руки на коленях. Так и сидят долгие несколько минут в тишине, едва плечами касаясь. — Я бы мог тебе почитать лекцию о вреде наркотиков, но, кажется, ты и сам все понял. — Прости, я не хотел.. — Уверен? На этих словах Чимин застывает. Не сказать, что он до этого сильно шевелился или жестикулировал, но сейчас точно в статую превратился. Голубей не хватает, которые сядут и с головы до ног украсят пометом. Розоволосый медленно подымает голову с колен и с той же скоростью поворачивается к младшему. Что значит "уверен"? Немного не логичное построение вопроса для того, кому не понравилось. — Гук, я же сказал, что не.. — Не гей, — согласно кивнул в ответ. Голос уже спокойный, даже убаюкивающий. Заслушаться можно мелкого обольстителя. — И я тоже. Но надеюсь, так похабно ты целуешься только под наркотой. Чуть зубы мне не выбил своим рывком, — наигранно возмутился Чон, подымая брови вверх для большей наигранности. У Чимина мимика отказывается работать, потому что с той скорость, как меняются его мысли — эмоциям поспеть сложно. Только глазами хлопает и рот то открывает, то закрывает, не решаясь голос подать. Уже совсем потерял нить разговора. Только что парень губы вытирал от неприязни, а теперь шутит на эту тему? Это нихрена не смешно. Но больше сбивает столку , когда младший наклоняется совсем близко к нему и обжигает губы горячим дыханием: — Поцелуй еще раз, только не так резко, — уголки губ тянет вверх в ухмылке и еще более томно добивает: — Если, конечно, хочешь. А Чимин хочет. Вот только не решается второй раз подобное провернуть, поэтому Чонгук перехватывает инициативу на себя. Тянет за ворот толстовки на себя и накрывает его губы своими. Уже более мягко, выдержано. На пробу целует, потому что сам не уверен в происходящем. Успокаивает, что старший накурен, возможно завтра и не вспомнит, что вообще тут произошло. А у Чонгука есть такая прекрасная возможность безнаказанно сделать то, о чем думал несколько недель подряд. Опыта с девчонками было мало и то сплошное размазывание слюней, а тут..тут как-то по-другому. Чимин тут же ему отвечает, пропустив легких стон, когда младший кусает за губу, отыгрываясь за предыдущие недели. Розоволосый не против. Льнет ближе, руками под толстовку младшего ныряет, подушечками пальцев касаясь горячей кожи. Для обоих все странно и необычно, поэтому каждое движение неуверенностью сквозит. Под мягкими касаниями Чонгук расслабляется, дается ласкам, прислушиваясь исключительно к собственным ощущениям. Чимин глубже целует, языком по кромке зубов ведет, и нёбо изучает. Сказал бы кто пол часа назад ему, что его ждет такое, не поверил бы. Но думать мешает напор с которым целует Гук, как волосы на затылке его оттягивает, и языком по губам ведет соблазнительно. — Я сейчас задохнусь, — между поцелуями шепчет задушено Чон, но от себя не отталкивает. — Аналогично. Легкие жжет от недостатка кислорода, но остановится не могут. Все ново, интересно. И ощущения с головой накрывают, как магниты друг к другу тянутся. Стоит только Чимину провести пальцами по низу живота младшего, как тот довольно урчит в поцелуй, сильнее потянув на себя за шею.