***
Акутагава проснулся. Этой ночью ему не спалось. Сегодня он вспомнил маму. Душно. Рюноске встал с кровати и вышел на кухню, чтобы выпить воды. Пришлось включить свет. Сон развеялся насовсем. Брюнет стоял на кухне со стаканом воды в руках и гипнотизировал свой телефон. Его отвлек звук открывающейся двери. Гин вошла внутрь. Она была чуть ниже брата, глаза и волосы тех же цветов, очень красивая. — Зачем ты встала так рано? — Я хотела задать тебе тот же вопрос, — нежно сказала она, приближаясь. — Что-то случилось? Вчера ты пришёл позже обычного. — Нет, ничего особенного. (Это почти не ложь. Кто будет всерьёз волноваться об адресе электронной почты? Дело было в другом.) Просто вспомнил кое-что. На него внимательно посмотрели, затем обняли. — Лучше поспи ещё немного, — сказала Гин, возвращаясь в постель. Дело в другом.***
Опасения Акутагавы были напрасны. Ничего не изменилось. Лишь короткие разговоры перед уроками, пара фраз днём и «пока» в конце. Телефон молчал. Сначала такая тишина парню нравилась, но потом Рюноске поймал себя на мысли, что он ждёт чего-то. "Разве не должно было что-то произойти?" Это даже расстраивало, нет даже намёка на движение. А чего он, собственно, ждал? В конечном итоге его подхватила суета, в каждодневной рутине утонули почти два месяца. Зима пришла незаметно. Близилось Рождество. Акутагава не слишком любил праздники, но порой он проникался атмосферой, так что в общем и целом, он был даже рад. Гин, улыбаясь, ходила за подарками для Рюноске, друзей и для Мори. Он брат матери Рюноске, они были похожи, у него были такие же глаза, как у неё. Сестре это, скорее, помогало, но в случае с Акутагавой об этом не могло идти и речи. Мужчина работал хирургом в престижной больнице Йокогамы и оказался единственным родственником, который после ухода отца и болезни Мирай **(я решила дать матери Рюноске имя) смог забрать двух детей к себе. Доктора нельзя было упрекнуть в пренебрежительном отношении к Рюноске с сестрой. Мори делал все, что мог: выделял время из плотного графика, был терпеливым и понимающим. Празднование Рождества было одним из важных пунктов мужчины, к которому он подходил особенно серьёзно. Они украшали дом, пытались готовить праздничную еду, хотя по итогу просто заказывали доставку и обменивались подарками. Он делал всё, что мог, и это, определённо, было именно тем, что было необходимо Гин и Рюноске. В канун Рождества всё семейство сидело за праздничным ужином, на фоне играла соответствующая музыка. Идиллия. Места в желудке не осталось, все съеденное было утрамбовано десертом, а усталые и довольные люди утихли на стульях, мирно смотря что-то по телевизору. Подарки были уже получены, остались лишь те сюрпризы, которые Мори подсунет под ёлку ночью, эти презенты, кстати, всегда выбирались с особым трепетом. Вся программа, считай, выполнена. И тут раздаётся непривычный звон. Это телефон. Уведомление. Как же не хочется вставать, но Рюноске доходит до аппарата. Спустя минуты две его окликают: — Рю, что там? — интересуется Гин. — Поздравление. — От кого? — От знакомого. И прежде, чем последовали новые удивлённый вопросы, брюнет заходит в свою комнату, не потрудившись даже включить свет. "Прочитать" .***
Тигр: Mеrry Christmas! (Приложена фотография Ацуши, на ней беловолосый с распущенным каре в ободке оленёнка. Улыбается).***
И он завис. Первое сообщение тигра. Всего одна строчка. Её хватило. Тепло разлилось в груди. Фото приковало взгляд. И теперь даже хочется его увидеть вживую. И эти волосы. Акутагава посылает ответное поздравление. И ещё долго внутри вертится некоторое ликование. Возможно, будь Рюноске менее уставшим, сонным и удивленным, он бы сразу выбросил это чувство, но сейчас, в который раз, брюнет поддаётся тигру. Это альбинос на него так действует? В данный момент — неважно. А сегодня все мечты сбываются и происходят чудеса, верно?***
Тихо. Очень тихо. Как будто бы в доме никого нет. Где она? Алые лучи закатного солнца освещают лабиринт квартиры. — Мама? Может не слышала? Тени играют в дальних углах. Безумие чувствуется в дыхании стен. Липкая тьма съедает живьём. Он пришёл сегодня раньше всех. Комната за комнатой. Ванная. Свет горит. Ни звука. Стоит только открыть дверь, как все заполняет пунцовый. Глаза, лёгкие, нос. В доме сейчас находится только один человек.***
Каникулы шли медленно. Акутагава не был человеком, который любил долгое время ничего не делать. Гин таскала его по разным местам города, но это брюнета мало интересовало, тем более он предпочитал ходить по тихим улочкам. Рюноске каждый день занимался учёбой. Не часами кряду, но все же, у него было слишком много времени. Чтение книг, занятие каллиграфией, прослушивание музыки — все быстро надоело. Было скучно. Акутагава поймал себя на мысли, что раньше он не замечал насколько тихо в его комнате. И тишина начинала давить. "Просто невыносимо, так хочется…" "Что?" " Хочется…" "Поговорить с кем-нибудь." Каждый день, не считая выходных, утром они вели милую беседу. Почти четыре месяца. Это вошло в привычку. Рюноске и сам не понимал, как сильно ему это нравилось.***
Тигр: Marry Cristmas!Вы: С Рождеством.
Вы: Привет.
***
Их переписка наконец-то стала напоминать нечто живое. За последние дни каникул в ней появилось столько сообщений, сколько Акутагава не писал за всю свою жизнь. И оторваться было невозможно. В этом была какая-то чёрная магия, к альбиносу просто тянуло, с ним было легко. Рюноске не сразу понял, что именно произошло. Привязанность. То, чего брюнет так долго избегал, чего он подсознательно боялся, что почти ненавидел. Хорошие мысли закрывали все пеленой, и до головы не доходило, что к старым гниющим ранам начали прикасаться. Начались привычные будни. И снова в пустой классной комнате можно было слышать два голоса: немного хриплый и звонкий. Расстояние сокращалось стремительно. Там, где другой человек бы уже был испепелён взглядом серых глаз, раздавалось лишь приглушенное фырканье. Вещи из своего прошлого, которые невозможно было сказать, не испортив настроение людей в шумной группе, альбинос обращал в шутку, и собеседник смеялся. Они стали обедать вместе. На больших переменах их провожали сотни удивлённый глаз. И так подошло время. ("Ключ" уверенно взяли в руки и подошли к "клетке".)***
Первое марта. День Рождения Рюноске. Так этот день был отмечен в календаре альбиноса. Он узнал дату у Дазая и был очень воодушевлён возможностью сблизиться с брюнетом ещё сильнее. Акутагава очень нравился Ацуши. Было в нем что-то, что отличало его от других знакомых светловолосого. И это заставляло сердце биться быстрее. Накаджима поначалу думал, что ему просто немного волнительно, ведь его знакомый был очень необычным, но та улыбка в кафе заставила желудок сделать сальто назад, а душу взлететь до седьмого неба. Навязчивая мысль проскочила в голове. "Да нет, почудилось" . И, разумеется, потом это мучило его. Заставляло раз за разом смотреть в серые глаза, оглядывая тонкую фигуру, откровенно пялиться на черты лица. Порой Накаджима вообще выпадал из реальности, а когда просыпался, ещё долго дышал эйфорией. Они продолжали общаться. Ацуши порой не понимал, как у него хватало смелости сделать первые шаги. Обычно он чувствовал себя неуверенно, но на то, чтобы заполучить адрес электронной почты самого неразговорчивого человека школы, у него этой самой смелости хватило. И, видимо, на этом она закончилась, потому что написать хоть пару слов не выходило. В его черновиках было около пятидесяти неотправленных сообщений. Конечно, он каждый день говорит с Акутагавой, но это другое! Первое нормальное Рождество Накаджима был рад провести с друзьями. Правда, эти оленьи рожки… На фото смотрелось очень мило. Ацуши не часто так нравился свой внешний вид, но здесь он был всем доволен. — Прекрасно вышло! Покажи это фото любому, и у него не будет другого варианта, кроме как влюбиться в тебя! — похвалил Чуя. А он был человеком уверенным и очень красивым. Воодушевляет. Но показать фотографию хотелось только одному. Скромная и лаконичная запись, потому что, если писать развернуто, письмо никогда не дойдёт до адресата. Ответ заставил сердце удариться о грудную клетку, разбудив бабочек в животе. Накаджима в то Рождество пропал на минут пять из виду, потому что сидел в углу и очень глупо улыбался. В тот день в аду, наверное, было очень холодно, потому что Рюноске написал первым. Ну и пусть грешники немного померзнут, потому что Ацуши счастлив. Больше счастья приносит только тот факт, что переписка не прекращается. Накаджима очень скучал. Вспоминал об Акутагаве почти каждый день. Влюблённость? И повезло же ему! У кого-то весьма странные вкусы. Нет, Рюноске очень красив, но вот характер… Ацуши подумал ещё раз. Единственное, что его бесило в брюнете — его упрямость. Но, если вспомнить, его знакомый ни разу не грубил людям без веской причины, никогда ни на кого не кричал, не ввязывался в драки, не лицемерил и ненавидел манипулирование, прилежно учился, ценил тех, кто был ему дорог. "Он почти идеален. Ну, по крайней мере, я так думаю" . Вернуться в школу было приятно. Снова видеть своих друзей и Акутагаву. Иметь возможность быть рядом. Жизнь Ацуши уже не может быть лучше. Разговоры с брюнетом стали чаще, а затем они стали вместе проводить большие перемены и обедать на крыше. От вида Рюноске на фоне лазурного неба замирало дыхание. Совершенная красота. Ацуши долго ломал голову, что подарить своей первой любви так, чтобы тот принял его подарок. Ходя по торговым центрам, он заглядывался на витрины, пытаясь найти хоть что-то. Нужно было нечто утонченное и классическое, но при этом практичное. Перчатки были первой идеей, но альбинос не знал нужный размер. Галстук тоже был забракован, в школу его не наденешь (униформа), а Ацуши не хотел, чтобы его подарок пылился в шкафу. Хорошая ручка? Быстро закончится. Накаджима знал, какую музыку слушает брюнет, но пытаться купить нечто в этом направлении, значит пытаться угадать вкус Акутагавы, а светловолосый очень боялся, что если не угадает, сделает ещё хуже. Шарф? Рюноске вроде говорил, что не любит их носить, а альбинос никогда не видел, чтобы брюнет вообще надевал что-то, кроме школьной формы, это сильно усложняло процесс. И вот в одной лавке он увидел его. Это был изящный калейдоскоп в деревянном футляре. Это непрактично. Это глупо и по-детски. И все же Ацуши заглянул в него. Узор был похож на витражное окно в фиолетово-голубых оттенках, узор раскладывался мозаикой, разные цвета танцевали, точно открывали дверь в другой мир. Как лунный свет. "Я хочу показать ему это" .***
День шёл обычно. Акутагава проснулся, получил поздравления от Гин и Мори, которые пообещали вручить ему подарки вечером на праздничном ужине. — Ты можешь пригласить кого-нибудь, если хочешь, — с лёгкой улыбкой сказал доктор. Он говорил то же самое год назад и два года назад. Что могло измениться? После вкусного завтрака, который был приготовлен специально для Рюноске, брюнет отправился в школу. Всё как всегда. Его никто не поздравит, кроме Дазая и Чуи, никто даже не знает об этом, даже вечно маячащая поблизости Хигучи. И теперь, сидя на крыше школы, он ждёт, что всё будет как обычно. И Акутагава не знает как реагировать, когда тигр, немного смущаясь, протягивает ему коробочку в синей оберточной бумаге с жёлтой лентой. По размеру напоминает кирпич. — С днем Рождения! Пальцы тянут шёлковую полоску, разворачивая бумагу, и взгляд серых глаз снова переходит на светловолосого. Деревянный футляр с ажурной металлической пластинкой, на которой написано: "Звезда в холодной темноте" . Крышка поднимается. Это калейдоскоп. Чёрный, металлические части блестят. Лицо тигра принимает то самое выражение: легкая улыбка, прикрытые глаза, мечтательный вид. Он берет калейдоскоп в руки и аккуратно смотрит в него. Узор из фиолетового, голубого, белого и жёлтого напоминает Рюноске игру цвета в глазах Ацуши. И это нереально. В серых омутах заплясали звезды. — Спасибо, — обращается Акутагава к светловолосому. При этом уголки его губ сами поползли вверх. — Тебе нравится? — Нравится. — Ну и хорошо. И прежде, чем брюнет опомнился, его заключили в объятия. "Тепло" . Рюноске невесомо кладёт руки на чужую спину. — Сегодня моя семья устраивает праздничный ужин. Хочешь пойти? ("Ключ" был вставлен в замок и повёрнут. Кажется, кто-то заглянул внутрь.)