В другом мире...

      Райя застыла, внутренне сгорая. Она задыхалась, дрожала, кипела от ярости. Злость исказила её лицо. Глаза затуманили слёзы. Над головой был занесён меч, руки сами собой стискивали рукоять до жжения в ладонях, и мышцы изнывали от напряжения, требуя разрядки. Удара.       —…Что хочешь, то и делай. Но ты виновата в гибели Сису не меньше, чем я.       Словами Намаари разбила невидимую цепь. Позволила зверю сорваться.       Кто-то, незнакомый Райе, сидящий внутри неё, рубанул сплеча. Но клинок будто наткнулся на пустоту. И до слуха не донеслось ни стона, ни крика — только гнетущая тишина.       Она смотрела в пол, стараясь не поднимать взгляд.       По белому мрамору стремительно растекалось тёмное пятно, быстро достигшее её сапог. Судорожный вдох — и Райя невольно отпрянула. С испуганными, широко распахнутыми глазами она подняла голову и обессилено упала на колени от увиденного. Сквозь тонкую ткань чувствовалось тепло чужой крови. Хватка вдруг ослабла, и в воздухе повис металлический звон.       Всё вокруг исчезло, заволокло неосязаемой дымкой, и осталась лишь Намаари. Её враг, её погибель. Она лежала, прижавшись щекой к холодному камню — бледная, недвижимая. Незначительная в этом огромном зале. Из слабеющих пальцев выскользнул золотой кулон. Осколок камня бесполезно сиял.       Прошла минута, показавшаяся вечностью. От сильного толчка, сотрясшего землю, Райя, трепеща, опомнилась, подползла к безвольному телу и, не зная что делать, прижала его к себе. В груди росла пустота — тёмная, холодная, всеобъемлющая, вытесняющая всё, кроме вопроса…       «Что я натворила?»       На щеку Намаари полились горячие слёзы раскаяния.       — Прости… прости… прости, — с трудом шептала Райя, точно это было волшебное заклинание, способное повернуть время вспять, способное исправить её ошибку.       Неуверенным движением она зажала рану, не обращая внимания на юркие струи, потоками стекавшие по её рукам и ногам, на алый цвет, медленно расползавшийся по одежде. Воздух становился невыносимым от запаха металла.       Намаари мелко дрожала, щурилась. Едва дышала.       «Жива. Всё ещё жива.»       Отняв руки от глубокой раны, растянувшейся от шеи и вдоль груди, Райя обняла её за плечи. Намаари едва слышимо выдохнула — дрожь прекратилась. Тело обмякло, отяжелело. Смешивающаяся с пылью кровь больше не струилась.       Райя надрывисто всхлипнула и перевела невидящий взор в небо, продолжая цепляться пальцами за Намаари. Солнце медленно скрывалось за тучами, и тени, подобно клубящимся змеям, подползали к ногам, заполняя собой всё. Они коснулись осколка драконьего камня, и его свет тут же померк, знаменуя конец. Внутри всё сжалось, сдавив дыхание и охватив горло плотным кольцом.       За пределами дворца давно наступила мёртвая тишина, нарушаемая приближающимся роем друунов. В отчаянном жесте Райя крепче прижала к себе Намаари, пытаясь защитить их обеих. Она в последний раз взглянула на ровное, по-детски умиротворённое лицо принцессы Клыка, ещё недавно глядевшее на неё со злобой. Внезапно ей захотелось чаще видеть её такой, необременённой ненавистью, тревогой и сомнениями — такой, какой она была шесть лет назад в их первую встречу.       Это могло бы случиться. В другом, лучшем мире. В мире, где они могли бы быть вместе. В мире, который так и не настал.       Обрывистое дребезжание друунов становилось громче. Но она не ощущала страх — лишь пустоту и тягучее сожаление о невозможном, ставшим для неё таким важным.       Райя закрыла глаза, склонилась и коснулась лба Намаари. Пелена тьмы с фиолетовыми всплесками света окутала всё вокруг, и их тела сковал холод камня.