Боже, только не снова!

Лето прошло настолько насыщенно, что словами не описать. Завершить его Гарри и Сириус решили грандиозно и затащили Римуса и Тонкс на Кубок мира по квиддичу. Римуса – потому что он был лучшим другом Сириуса, Тонкс – потому что она была его единственным адекватным родственником. Но, конечно, ещё и потому, что Римус и Тонкс, согласно их плану, должны были узнать друг друга поближе, чтобы начать встречаться, когда возраст Тонкс перестанет препятствовать этому. Седрик Диггори и его отец, имя которого Гарри никогда не мог запомнить, разумеется, оказались первыми, кого они там встретили. Казалось, они не желали говорить ни о чём, кроме того единственного случая, когда Седрик победил Гарри. От этого, признаться, становилось немного не по себе. – Конечно же, Сед всё нам о тебе рассказал, – сообщил мистер Диггори. – Он говорит, ты вообще-то чокнутый, но на метле держишься – не сравнить ни с кем. И я ему, мол, Сед, будет что рассказать внукам: ты выиграл у самого Гарри Поттера! – Каково это, когда твой отец считает, что победа на любительском квиддичном матче будет твоим самым большим достижением в жизни? – иронично полюбопытствовал Гарри. – Потрясающе, – скривился Седрик. – Думаю, когда все дружно считают, что твоё самое большое достижение – дожить до двух лет от роду, с чем, попрошу заметить, остальные прекрасно справляются, не превращаясь при этом в знаменитостей, почти настолько же круто. – Уделал, – засмеялся Гарри. – К тому же, это было нечестно, – продолжил Седрик. – Учитывая нападение дементоров и всё такое. Гарри не пошёл на поводу у гордости (что было, разумеется, весьма иронично) и возразил: – Ты поймал снитч ещё до всей этой заварухи с дементорами. И поэтому ты упускаешь главное: ты увидел его раньше. Я был совсем в другой части поля и не успел бы поймать его, даже если бы они не появились. – Ты признаёшь, что я лучше тебя? – ухмыльнулся Седрик. – Не дождёшься, – фыркнул Гарри. – Я выиграл у тебя две игры из трёх. – Но я единственный, кому вообще удалось победить тебя в принципе, – напомнил ему тот. – Я уверен, твои внуки будут вне себя от восторга, когда узнают об этом, – съехидничал Гарри. – Скорее всего, если твоя слава не померкнет, – Седрик покачал головой. – Я, к слову, играл только против тебя, Драко и Чжоу. Не слишком впечатляющий послужной список, чтобы называть меня лучшим ловцом, – заметил Гарри. – Кстати, пока не забыл: ты стал Старостой мальчиков? – Гарри, – удивлённо посмотрел на него Седрик, – я ведь только на шестом курсе. – Да? – опешил Гарри. – Чёрт, всё ещё хуже, чем я думал. – Что ещё хуже, чем ты думал? – не понял Седрик. – Скажу тебе вот что: если вдруг когда-нибудь неожиданно таинственным образом переместишься на кладбище, не задавай лишних вопросов, не оглядывайся по сторонам, а просто хватай портал и тикай оттуда, – настоятельно порекомендовал тот. – Хорошо… – только и ответил Седрик спустя минуту молчания. – Откуда такие подробности, ты что?.. – Что я могу сказать? – не дал ему договорить Гарри. – Я гений прорицаний. – Я не верю в прорицания, – тут же сообщил Седрик. – Да мне в общем-то всё равно, – отозвался Гарри. – Но ты согласился последовать моему совету, так что моя работа на этом завершена. С этими словами он переключил своё внимание на «взрослых». – Это потрясающе, Амос, – произнёс в этот момент Римус. Точно, его звали Амос. Впрочем, неважно, скорее всего, он опять забудет, как его зовут, стоит им только расстаться. – Но нам пора идти. Нужно отыскать Уизли. Они обещали занять нам место для палатки… – Я всё прекрасно понимаю, – добродушно отозвался Амос. – Не будем вас задерживать. Когда вернёмся в министерство, надо будет обсудить тот законопроект об оборотнях, над которым ты работаешь. У меня и самого есть парочка размышлений касательно этого вопроса. – Я загляну к тебе в понедельник утром, – пообещал Римус. – Так, значит, ты разрабатываешь законопроект о правах оборотней? – поинтересовался Гарри, когда они наконец распрощались с Диггори. – А это не вызовет конфликт интересов, потому что ты, ну, сам оборотень? – Вообще-то… Я занимаюсь этим большей частью как раз потому, что я оборотень, – признался Римус. – Если бы я им не был, я бы был менее осведомлён, насколько неприкрыто нас дискриминируют и как ужасно с нами обращаются. – Не стоит забывать, что не так уж много кто знает об его… Сириус, как ты это назвал? Об его «небольшой мохнатой проблеме», – вставила Тонкс. – О, так это была шифровка для обозначения того, что Римус – оборотень? – с невозмутимым видом уточнил Гарри. – Я всегда думал, что это значит, что у него есть плохо воспитанный кролик. – И как ты успел так быстро его испортить? – возмутился Римус, поворачиваясь к Сириусу. – Вы общаетесь всего год. – Это не я, – возразил Сириус, поднимая руки в примирительном жесте. – Это гены. Ну, может быть, немного я, но в основном Джеймс. В ответ Римус лишь закатил глаза. *** В общем и целом, они были весьма рады, когда наконец нашли Уизли. Шеймус подкараулил их, когда они проходили через довольно «ирландскую» зону, и буквально затащил их познакомиться с его мамой. Тонкс призналась, что вообще-то не знает, кто сегодня играет, кроме «той команды, где Крам», и тем самым едва не вызвала всеобщие беспорядки. Гарри и Сириус, сами ярые квиддичные фанаты, заявили, что отказываются разговаривать с ней. – Привет! Почему так долго? – спросил Рон. – Тонкс едва не стала причиной массовых беспорядков, – объяснил Римус. Гарри и Сириус демонстративно промолчали. Вспомнив, что семейство Уизли тоже в основном состояло из квиддичных фанатиков, он поспешно добавил: – Не спрашивай. – И на это ушёл целый день? – удивилась Джинни. – Мы ждём вас уже четыре часа. – Почему? – Гарри в ужасе вытаращил глаза только от одной мысли о том, чтобы вставать летом в такую рань. – Потому что мы ещё недостаточно взрослые, чтобы аппарировать, как Билл, Чарли и Перси, – ответила Джинни с кислой миной. – А что, вы тут не так давно? – Упаси Боже, – рьяно замотал головой Гарри. – Римус и Тонкс аппарировали сами, а я – вместе с Сириусом. – Папа! – возмутилась Джинни. – Почему мы не могли сделать так же и прибыть сюда в нормальное время? – Потому что среди нас было четверо человек, которые могут аппарировать, и шестеро, включая Гермиону и Невилла, которые аппарировать ещё не могут, – ответил Артур. – Я не хотел возвращаться. Джинни что-то тихо проворчала, но не стала больше развивать эту тему. – Привет, Гермиона, – обратился Гарри к своей обделённой квиддичным энтузиазмом подруге. – А ты знаешь, кто играет сегодня? – Конечно, – изумилась она. – Ирландия и Болгария. Как можно этого не знать? – Понятия не имею, – честно признался Гарри. – В любом случае, познакомься: это классная родственница Сириуса, Тонкс. Думаю, вы поладите. – Даже я знаю, что сегодня играют Ирландия и Болгария, – вмешался Перси. – Хочешь сказать, кто-то не знал этого? Может, Тонкс? Гарри удручённо кивнул. – У меня просто не укладывается в голове… То есть, понятно, что из-за того, что Гермиона только что назвала команды, у меня нет стопроцентных доказательств, что ты знал это и без неё, но в этом вопросе я готов поверить Оливеру… – Ты хочешь сказать, поверить мне? – уточнил Перси. – Нет, – отрицательно покачал головой Гарри, – я хотел сказать «Оливеру», ведь именно он привил тебе хотя бы минимальное уважение и понимание этого спорта. – Но именно мои братья поспособствовали тому, что для этого потребовалось вмешательство Оливера, – продолжил за него Перси. – К слову, близнецы что, только что поставили все свои сбережения на то, что выиграет Ирландия, но снитч поймает Крам? Гарри оглянулся на близнецов, которые в этот момент протягивали внушительных размеров мешочек с деньгами Людо Бэгмену. – О нет… – выдохнул Гарри, вспомнив о хронических проблемах Бэгмена с гоблинами и азартными играми, из-за которых тот практически преследовал Гарри во время Турнира. – Кажется, вы весьма уверены в своей правоте, – заметил Гарри, приближаясь к своим будущим партнёрам по бизнесу. – Знаете что? Ставлю пятьдесят галлеонов на то, что снитч поймает Ирландия. Близнецы переглянулись. – Вообще-то у нас нет… – начал Фред. – Пятидесяти галлеонов… – продолжил Джордж. – Так что положа руку на сердце… – Мы не можем… – С тобой поспорить. – Вам они и не понадобятся, если вы выиграете, – справедливо заметил Гарри. – А если проиграете, то мы всё равно видимся практически каждый день. Так что спрашиваю ещё раз: вы уверены? Близнецы провели переговоры посредством взглядов. – Спорим, – сказал Джордж наконец. – Держите, – Гарри вытащил большой мешочек с деньгами, отсчитал пятьдесят галлеонов, переложил их в мешочек поменьше и протянул его близнецам. – Не растратьте их попусту. Этой суммы должно было быть достаточно, чтобы решить большинство проблем, которые появятся у близнецов, когда окажется, что Бэгмен надул их. Конечно, это всё равно вряд ли помешает им гоняться за ним, но… по крайней мере, это может помешать Молли прибить своих вечно попадающих в неприятности сыновей и мужа, который не уследил за ними. – Принимаешь ставки у школьников, Людо? – раздался презрительный голос Барти Крауча. – Я… – Бэгмен не нашёлся с ответом, позволившим бы ему увернуться от правды. – Не утруждайся, – нетерпеливо перебил его Крауч. – Я искал тебя повсюду. Болгары требуют, чтобы мы поставили в ложу ещё двенадцать стульев. – А, так вот что они хотели! – воскликнул Бэгмен. – Я думал, парнише был нужен пинцет. Очень уж сильный у него акцент. – В следующий раз, когда у тебя возникнут проблемы с пониманием чужого акцента, будь так добр, найди переводчика, – сурово посоветовал ему Крауч. – Мистер Крауч! – поздоровался Перси с небольшим поклоном, слегка задыхаясь от волнения. – Хотите выпить чашечку чая? – Нет, благодарю, Уизли, – отрицательно покачал головой тот. – У меня есть, что выпить. С этим словами он достал фляжку и сделал глоток. Гарри замер. Крауч что, только что назвал фамилию Перси правильно? Впрочем, если подумать, было немного странно, что он всё время путался с ней раньше, так как он без сомнения знал Артура, а его сходство с сыном сложно было не заметить. – Ого, Барти, – ухмыльнулся Бэгмен. – Что у тебя там, виски? – Конечно же нет, – оскорбился Крауч. – Я никогда не позволяю себе пить на работе, тем более во время такого важного международного мероприятия! Просто я очень придирчив в отношении чая, поэтому и принёс его с собой, чтобы не доставлять никому излишнего беспокойства. – Как скажешь… – протянул Бэгмен. – Что-нибудь слышно о Берте Джоркинс? – поинтересовался Артур у двух глав департаментов. – Ни черта, – не постеснялся в выражениях Бэгмен. – Но она объявится. Бедная старушка Берта… Память, как у протёкшего котла, и абсолютный топографический кретинизм. Потерялась она, говорю вам. В один прекрасный октябрьский день появится на работе, думая, что ещё июль на дворе. – Вам не кажется, что пора отправить кого-нибудь на её поиски? – нерешительно предложил мистер Уизли. – Видишь ли, Артур, проблема в том, что она пропала в Албании, – объяснил Крауч. – Мы попросили местные власти быть начеку и по возможности отыскать её, но по большому счёту это всё, что мы можем сделать, так как это вне нашей юрисдикции. К тому же, никто точно не помнит, чтобы видел её, так что у нас даже нет никаких зацепок. Мы, конечно, не теряем надежды, но ты знаешь, как это бывает. Вероятнее всего, на неё напал местный тёмный волшебник или какое-то существо. Кровь отлила от лица Гарри. Он вспомнил Берту. Она появилась из палочки Волдеморта прямо перед его родителями. Он не помнил деталей её исчезновения, только то, что Волдеморт убил её после того, как её привёл к нему Петтигрю, и именно через неё он узнал о Турнире. Но если Петтигрю был в Азкабане, то что тогда случилось с Бертой? Простое совпадение? Гарри ненавидел совпадения. *** – Где ваши места? – спросил у Сириуса Артур по дороге к огромному стадиону. – В ложе, – с гордостью отозвался тот. – Эти билеты – часть компенсации. Разумеется, все остальные деньги ушли на то, чтобы купить Гарри «Молнию», но… – Ты не против, потому что я твой крестник и ты любишь меня? – предположил Гарри. – …Конечно, давай остановимся на этом, – согласился Сириус. – Наши места тоже там, – Артур пришёл в восторг. – Должок Бэгмена. – Министерство пошло мне навстречу, так что я больше не пишу ту разоблачительную статью о жизни честного человека в Азкабане, – продолжил Сириус. – О Гарри! – тепло поприветствовал его Фадж, вставая со своего места. – Как приятно снова тебя видеть! И, хочется верить, при более радужных обстоятельствах. Позволь мне представить тебя болгарскому министру магии. Он ни слова не говорит по-английски, но… – Неужели? – вмешался Сириус. – Я знаю болгарский. – Правда? – удивлённо посмотрела на него Тонкс. – Конечно, – Сириус кивнул. – К слову, и твоя мама тоже. После того как директором Хогвартса был назначен Дамблдор, наши родители подумывали о том, чтобы отправить нас в Дурмстранг. Разумеется, сам Дурмстранг находится не в Болгарии, но там учится много болгар. Родители заставили нас выучить все языки, которые, как они думали, могут нам там пригодиться. – Да ладно! – пришла в восторг Тонкс. – А почему они передумали? – Местная школьная форма показалась им безвкусной, – ответила Нарцисса Малфой, вошедшая в ложу со своим сыном и мужем. – Здравствуй, Сириус. – Нарцисса, – поприветствовал он её кивком головы в ответ. – Драко, – он замешкался. – Честно говоря, я не помню имени твоего мужа… – Люциус, – подсказала Нарцисса. – Слышала, ты передал свой титул? – Вообще-то, я, скорее, нечто вроде регента… – замялся Римус. – Я слишком занят, чтобы беспокоиться об этом, – добавил Сириус. – Преподавать в Хогвартсе, жить полной жизнью… Мало кому удавалось совмещать и то, и другое. – Так, эм, что, вы можете помочь нам? – напомнил о себе Фадж. – Ах да, конечно, – встрепенулся Сириус: он совершенно забыл о Фадже и его трудностях перевода. Он подошёл поближе к иностранному министру и заговорил с ним на его родном языке. – Привет, Драко, – поздоровался Гарри. Драко радостно помахал ему в ответ, за что Нарцисса наградила его ледяным взглядом. – Хочешь сесть с нами? – предложил Гарри. Драко задумался. – Если только рядом с тобой будет сидеть Невилл, потому что я не хочу ругаться с Уизелом, а мой отец может распсиховаться, подумав, что я общаюсь с Грейнджер. – Он вообще знает, кто такая Гермиона? – удивился Невилл. Так как он и сам был чистокровным и, к тому же, обычно весьма спокойным, Невилл вполне сносно относился к Драко после первого курса, когда тот осознал, что Лонгботтом не такая лёгкая мишень для насмешек, как ему казалось. – Нет, но моя мать – возможно, – признался Драко. – Он везде будет за нами таскаться? – проворчал Рон. – Я могу пересесть к нему, если тебе так будет проще, – предложил Гарри. Джинни взглянула на родителей Драко, которые сидели с такими лицами, будто бы хотели физически расправиться с Гарри. – Знаешь, думаю, пересесть лучше всё-таки Малфою. – Мама, папа, я сяду с мальчиком, который спас всех нас от Сами-Знаете-Кого, – объявил Драко. Он знал, что, независимо от того, насколько его родители не любили Гарри, они не могли запретить ему сесть с ним после такой формулировки. Оставшееся до начала матча время Артур и Люциус провели, обмениваясь взаимными оскорблениями, тогда как Нарцисса неохотно поддерживала светскую беседу с Римусом и Тонкс. В какой-то момент к ним подошёл Сириус с забавной новостью о том, что болгарский министр прекрасно владеет английским и только притворялся, чтобы позлить Фаджа, которого откровенно недолюбливал. Оказалось, что министр и Сириус оторвались по полной, подшучивая над ним, учитывая, что их разговор могла понять только Нарцисса. Гарри знал, что талисманами команды Ирландии были, разумеется, лепреконы, но совершенно забыл, кто представлял Болгарию, и потому весьма удивился, когда на поле появились вейлы. Он с долей весёлого изумления наблюдал, как Драко, Невилл и Рон едва не спрыгнули с балкона, так что их пришлось удерживать находящимся поблизости не мужчинам и/или подросткам. – Господи, как будто вы никогда раньше не видели вейл, – скептически покачал головой Гарри. – А на тебя почему не подействовало? – вспыхнул Рон. – Потому что во мне не бушуют гормоны? – Что? – удивился Рон. – Неважно… – Лепреконы! – воскликнул Артур, когда на поле появились талисманы Ирландии. – Держи! – радостно закричал Рон, засовывая пригоршню золотых монет Гарри в руку. – За омнинокли! Теперь тебе придётся купить мне настоящий подарок на Рождество! Гарри не считал омнинокли, которые он купил Рону и Джинни, их рождественскими подарками, но Рон почему-то продолжал настаивать на этом. – Ты же в курсе, что это лепреконское золото исчезнет через пару часов? – напомнил ему Гарри. – Как?.. – расстроился Рон. – Они делают его просто забавы ради, – объяснил Гарри. – Когда люди платят лепреконским золотом, это вызывает разные проблемы, потому что, когда оно исчезает, никто точно не может сказать, знал ли человек о том, что он платит лепреконским золотом, или его самого надули. Но вообще-то хорошо, что оно исчезает, иначе представь, какая была бы инфляция… – Кроме того, – добавил Невилл, – вряд ли ты можешь вернуть потраченные на омнинокль деньги, заплатив Гарри золотом, которое может подобрать каждый, раз уж оно валяется повсюду. – Кажется, подарка на Рождество тебе всё-таки не видать, – заметила Джинни. Она злилась, что Рон впутал и её в эту историю, так как она не имела ничего против того, чтобы принять от Гарри омнинокль за десять галлеонов. Хотя, опять же, у неё и самой имелось маленькое состояние в личном хранилище в Гринготтс, полученное после продажи частей василиска, о котором не знали её родные, так что, может, причина её спокойного отношения к тратам заключалась именно в этом. – Не переживай, Рон, – поспешил успокоить расстроенного друга Гарри. – До Рождества ещё четыре месяца. Скорее всего, к тому времени я уже забуду об этом и подарю тебе что-нибудь ещё. – Дело не в этом! – выпалил Рон. – А в том, что ты всегда за всё платишь! – Это потому что я сирота, – ответил Гарри. – И потому что я не стесняюсь злоупотреблять своей славой. И хотя Рон всё ещё был немного не в духе, на этом разговор оказался исчерпан. *** Смотреть матч было интересно, хотя результат и получился предсказуемым. В конце концов, никакие изменения, которые за последние три года внёс в ход истории Гарри, не могли испортить уровень игры ни ирландской сборной, ни Виктора Крама, так что близнецы снова выиграли пари, однако на этот раз они не потеряли свои сбережения, а, напротив, наварили на них почти тринадцать галлеонов. Гарри же был рад, что ему удалось следить за ходом матча без помощи омнинокля; он беспокоился об этом, ведь он не смотрел высококлассный и высокоскоростной квиддич уже три года. Последующие празднования, конечно же, были прерваны криками, неожиданно раздавшимися со стороны лагеря. – Гарри, – Артур ворвался в его палатку, – нужно уходить. Дети, спрячьтесь в лесу. Мы пока разберёмся с этим… – Боже, – проворчал Рон, глядя вслед торопящимся взрослым. – Такое ощущение, будто на нас напали Пожиратели Смерти. – Знаю, что никто, кроме, наверное, Гарри, не верит в прорицания, – сказал Невилл, с неприязненным выражением наблюдая за тем, как двое волшебников в масках подняли в воздух ребёнка-маггла, раскрутив его, подобно «волчку», – но ты попал в яблочко, Рон. – Это просто отвратительно… – пробормотал Рон, качая головой. Они поспешили к лесу, как внезапно он повалился на землю. – Ай! Я споткнулся о корень. – Я бы удивился, если бы было наоборот, – манерно растягивая слова, произнёс позади них голос Драко. – С такими-то ножищами. Может, вам лучше поторопиться, пока они не заметили вас? – Ты хочешь сказать, что они смогут понять, что Гермиона – магглорождённая, и поэтому она в опасности? – скептически уточнил Гарри. – Не говори ерунды, – выгнул бровь Драко. – Сейчас темно, они пьяны, скорее всего, они понятия не имеют, кто она, и ничто в ней, в общем-то, не выдаёт магглорождённую, пока она не начинает говорить. Я больше склоняюсь к тому, что они будут не прочь напасть на тебя, учитывая, что они считают тебя виноватым в падении Тёмного Лорда. – О, – только и произнёс Гарри, на мгновение опешив. – Мудрая мысль. Но не стоит звать его «Тёмным Лордом», иначе кажется, будто ты Пожиратель Смерти. – Не стоит звать его по имени, – парировал Драко. – Иначе кажется, будто ты идиот. – К слову о Пожирателях, – Рон окинул Драко взглядом, полным ненависти. – Где твои родители? Там, в масках? Драко лишь безучастно посмотрел на него в ответ. – Как невоспитанно. Поттер, как ты можешь дружить с таким дикарём? – Нас связали конфеты, забыл? – рассеянно ответил Гарри, оглядывая небо. Разве Чёрная метка не должна была появиться с минуты на минуту? Но Чёрная метка не появилась, даже когда через несколько часов всё стало спокойно и взрослые пришли забрать их. От этого факта на душе у Гарри сделалось неспокойно, и он даже не мог толком понять почему. Что-то подсказывало ему, что вновь происходит нечто неожиданное, но, в отличие от событий, связанных с Петтигрю, на этот раз он не знал, что именно.