Боже, только не снова!

Остаток сентября прошёл поразительно быстро для Гарри, который просыпался каждое утро в смутном ожидании услышать, что ночью произошло нападение. Желательно оцепенение, но всякое может случиться. Только то, что одержимой Джинни не довелось никого убить, не означает, что одержимому Хвосту это тоже не удастся. С течением октября стало понятно, что первая атака, скорее всего, снова произойдет на Хэллоуин. Возможно, тот факт, что в прошлый раз миссис Норрис оцепенела на Хэллоуин, не был совпадением – это был тематический ход. Однажды, где-то за неделю до Хэллоуина, Гарри задержал после завтрака весьма обеспокоенный Перси Уизли. Не то чтобы Гарри был против, конечно же: Гермиона орала на него с тех самых пор, как совиная почта принесла заказанные им тетради и настоящие ручки. Очевидно, она ожидала, что он будет потакать людям, которые не утруждают себя использованием бумаги для письма, созданной из деревьев, когда они могут просто использовать вместо этого кожу телят, овец или коз, и которые настаивают на том, что писать следует с помощью гребаных перьев. Серьезно, из-за этих принадлежностей для письма Гарри начинал думать, что весь магический мир просто-напросто ненавидит животных. Или, может быть, Гермиона разозлилась, потому что он намеревался продавать некоторые вещи из своего ассортимента магглорожденным и полукровкам, которые также предпочитали жить в двадцатом веке, а не в средневековье. Он, возможно, также упомянул что-то насчет создания Хогвартского отделения PETA[1]. Но, честно, эта девчонка чересчур остро отреагировала. Гарри думал, что Гермиона будет довольна, что он включился в жизнь общества, учитывая ее недавнюю активную деятельность, связанную с ГАВНЭ, но нееееееееееет… И затем еще было это письмо от ее родителей, в котором говорилось, что половина ее района, оказывается, планирует нарядиться в официальные костюмы Гарри Поттера, о создании которых он забыл упомянуть. Или, может, это было потому, что он… – Гарри, ты видел это? – требовательно спросил Перси, показывая Гарри сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка», эффективным образом прекращая его размышления о том, почему Гермиона им недовольна. – Нет, – радостно произнёс Гарри, – я читаю только «Придиру». Всё-таки я недавно стал их представителем. – Ясно, – ответил Перси, слегка поражённый. Однако он быстро оправился. – Здесь есть статья о том, что ты… – Подарил мётлы трём факультетам, а Малфой – оставшемуся четвёртому? – спросил Гарри. Перси кивнул. – Оказалось на первой полосе? – ещё один кивок. – Не прошло и года. Я настоял, чтобы это было на первой полосе, но не думал, что на это уйдёт столько времени. Должно быть, у них наконец-то появились какие-то стоящие новости для разнообразия. Скажи мне правду: статья показала меня с положительной стороны? – спросил Гарри, с любопытством глядя на Перси. – Я… Я думаю, да, – ответил Перси. – Но это не то, о чём я хотел с тобой поговорить. Они упомянули стоимость каждой метлы, я сделал вычисления, и ты потратил слишком много денег на это. Я знаю, что твои родители были богаты, Гарри, тебе необходимо обеспечивать только себя, и у тебя есть бесплатное место жительства до того самого момента, как ты окончишь школу, но это всё равно плохая идея – растратить все свои деньги к тому времени. – Расслабься, Перси, – покровительственно сказал ему Гарри. – Я обо всем позаботился. – Подружился с колонией лепреконов? Гарри рассмеялся. – Нет, к сожалению, золото лепреконов умирает спустя несколько часов. – Умирает? – Перси вопросительно выгнул бровь. – Ну, официально выражаясь, «пропадает», – признал Гарри. – Но все мы знаем, что это значит. И, как я уже сказал, я позаботился о своих финансах. Эта статья в «Ежедневном Пророке»? Качественные фото Мальчика-Который-Выжил, по всей видимости, сейчас идут по цене 50 галлеонов. Колин Криви делает фотографии, так что он получает большую часть, но мне всё же достаётся двадцать процентов. Я получаю проценты с продажи «Придиры», и, позволь мне сказать, подписка пошла в гору, так что хорошо, что я вовремя решил подключиться. Также я запатентовал фигурки и мягкие игрушки в форме Гарри Поттера, сделал своё имя торговой маркой и сейчас работаю над развитием собственной линии одежды. Ничего необычного, просто мантии с изображением молнии, но они до сих пор получали только положительные отклики. Не стоит и упоминать, через что мне пришлось пройти, чтобы получить эксклюзивные права на продажу фотографий и сбор взносов фан-клуба… Перси только глядел на него во все глаза. – Ты в порядке? – спросил Гарри спустя пять минут после того, как Перси тупо стоял на своём месте. – Я.. Да, я в порядке, – наконец произнёс Перси, встряхнув головой. – Могу я спросить, почему ты делаешь это? – Чтобы у меня были деньги, которые можно будет растрачивать, – просто ответил Гарри. – Кроме того, если люди готовы скупать всё, на чём написано моё имя, я тоже могу поторговать, верно? Или, по крайней мере, так говорит профессор Локхарт. – Я начинаю думать, что ты слишком много времени проводишь с этим человеком, – прямо сказал Перси. – Может быть, ты и прав, – печально сказал Гарри, втягивая голову в плечи. – Я просто слишком вдохновился, думая обо всех способах, которыми я смогу помочь людям. Я полагаю, я должен буду сказать мадам Пинс, что не пожертвую пять тысяч галлеонов, в конце концов… – С другой стороны, – поспешно сказал Перси, – до тех пор, пока ты часто консультируешься с таким бывалым специалистом, как профессор Локхарт, я уверен, что твои деньги останутся при тебе. Гарри ухмыльнулся, наблюдая, как старшекурсник торопливо уходит прочь. – Это, нафиг, смехотворно, – ныл Гарри, следуя за Луной, Локхартом, Дамблдором, МакГонагалл и Филчем в кабинет Локхарта. Луна только безмятежно улыбнулась, без сомнения составляя статью о произошедших событиях у себя в голове. Всё, чего хотел Гарри, – это насладиться пиром по случаю Хэллоуина со своими друзьями, как… ну, не как нормальный человек, – для этого уже немного поздновато – но как остальные учащиеся. Но нет, он не был нормальным человеком: он был в команде по квиддичу. Когда он вернулся с тренировки, то наследил грязью по всему Большому Залу, на него наорал Филч за то, что Гарри прибавил ему работы, тогда Гарри убрал грязь с помощью заклинания, Филч снова наорал на него за то, что он выделывается, а затем Гарри был поставлен в неудобное положение, когда Почти Безголовый Ник пригласил его на свой Юбилей Смерти. Гарри, который ужасно провёл время на этом маленьком призрачном собрании Ника, хотел было уже отказаться, когда вдруг из ниоткуда появилась Луна и спросила, может ли она тоже прийти. Ник, конечно же, согласился, и поэтому Гарри был морально обязан пойти, чтобы помешать Луне решить, что ей больше нравится быть призраком, нежели девочкой, или ещё что-нибудь в этом же духе, что привело бы к её гибели. Затем, прямо когда Гарри наконец смог убедить Луну по крайней мере хотя бы заглянуть на пир, она услышала василиска в стене. Луна не была змееустом ни коим образом, но, как оказалось, у нее был слух летучей мыши, потому что она утверждала, что слышала шипение, исходящее изнутри стен, и настояла на том, чтобы они пошли проверить обстановку. Не сумев отговорить её, Гарри пошёл следом. И наткнулся на миссис Норрис, снова впавшую в оцепенение, прямо перед тем, как остальные студенты подошли к этому месту, направляясь в свои гостиные. Как следствие, Филч обвинил их двоих в убийстве его кошки, и посему они в данный момент шли защищать себя. Гарри был так занят, переключаясь с жалости к самому себе на раздражение потому, что, несмотря на все его лучшие побуждения, он снова был в центре расследования по делу о Тайной Комнате, что он не обращал внимания на разбирательство, пока Дамблдор не сообщил Филчу, что его кошка не умерла. – Не умерла? – сдавленно произнёс Филч. – Но почему тогда она неподвижна? – Потому что она оцепенела, – объяснил Гарри, опережая Дамблдора. – Это признание? – зло поинтересовался Филч. – Конечно нет, – обиженно откликнулся Гарри. – Я просто узнал симптомы. – И с каких это пор вы у нас такой эксперт по оцепенению? – презрительно произнёс Снейп. – С тех самых, как примерно посреди лета мой шрам сообщил мне, что Тайная Комната будет открыта незарегистрированным анимагом-крысой, который считается погибшим и который одержим злодейским дневником, и что в Тайной Комнате находится василиск, и что кучка студентов будет введена в оцепенение, посмотрев на василиска. И миссис Норрис тоже, – добавил Гарри, подумав. – Василиски не вводят людей в оцепенение, – ликующе поправил его Снейп, – они убивают. Все знают это. Ваш, кхм, шрам, очевидно, не особо задумывался над этим. – О, совершенно напротив, очень даже задумывался. Хотя это и правда, что взгляд прямо в большие жёлтые глаза василиска убивает, миссис Норрис увидела только отражение, после того как Плакса Миртл затопила туалет, – ответил Гарри, глядя на Снейпа с сияющей улыбкой. Снейп, конечно же, на это купился. – Откуда вы знаете, как выглядят глаза василиска? Ни одному человеку не удавалось посмотреть в них и выжить, чтобы рассказать об этом. – Я не уверен, как тот факт, что я жив, подразумевает, что я виновен в нападении на миссис Норрис, но я знаю это потому, что спросил у Миртл. – И откуда же Миртл известно об этом? – спросила МакГонагалл, прежде чем Снейп смог сказать что-то такое, о чём все остальные бы пожалели. – Она была убита, когда Тайную Комнату открыли пятьдесят лет назад, – впервые за всё время заговорила Луна. – Мы разговаривали со всеми призраками на вечеринке у сэра Николаса, и все они с большим удовольствием рассказали нам, как они умерли. Я думаю, они почти как бабушки и дедушки со своими внуками. – Вас не было на пиру, потому что вы присутствовали на вечеринке призраков? – с недоверием спросил Снейп. – Они не подают ничего, кроме того, что испортилось как минимум две недели назад. – Именно поэтому мы украли пару сэндвичей с кухни, – ответил Гарри. Снейп по-настоящему улыбнулся. – Двадцать баллов с Гриффиндора за посещение кухни, воровство хогвартской еды и беспокойство домашних эльфов. – Он не беспокоил их, – запротестовала Луны. – Он им нравится. По правде говоря, они усыновили его на прошлой неделе. – Усыновили? – тупо повторил Локхарт, остальные учителя впервые разделяли его непонимание. – О да. Они решили, что он почётный домашний эльф, основываясь на его историях о том, как с ним обращались его родственники, и я должна сказать, что я ему очень завидую, – она остановилась в раздумьях. – Ну, тому, что он стал почётным домашним эльфом, а не тому, что с ним таким образом обращалась его собственная семья. – Понятно, – произнесла МакГонагалл, пытаясь вернуть своё самообладание. – Мисс Лавгуд, так как вы тоже ходили на кухню… – О, это всё только моя вина, профессор, – настоятельно проговорил Гарри, надеясь уберечь Луну от неприятностей с её сокурсниками, которые, по её словам, всё ещё считали её странной, но не изводили её на этот раз. – Я уговорил её пойти на это. Я оказываю ужасное влияние. – Я знал! – воскликнул Снейп. – Ещё десять баллов с Гриффиндора, Поттер. – Северус! – воспротивилась МакГонагалл. – Это едва ли… – О, это абсолютно честно, профессор, – защитил Гарри своего единственного союзника в борьбе против школьного персонала. Ну, по крайней мере, в его крестовом походе по потере как можно большего количества баллов. – Мне действительно следовало подумать как следует. Луна только на первом курсе. – А вы на втором, – указала МакГонагалл. – Хорошего влияния не существует, мистер Поттер, – заверила его Луна. – Всякое влияние уже само по себе безнравственно, потому что влиять на другого человека – значит передать ему свою душу. – «Портрет Дориана Грея»! – восхищенно воскликнул Гарри. – Вот почему ты мой четвёртый ближайший друг. Я всё время что-либо цитирую, но никто никогда не понимает этого, за исключением Гермионы, но она всегда распекает меня за «ребячество». – Мозгошмыги, – поставила диагноз Луна. – Они повсюду, – согласился Гарри. – Поттер! – заорал Снейп. Когда Гарри наконец соизволил на него посмотреть, он продолжил: – Достаточно ваших мифических существ и никем не узнанной маггловской литературы! Скажите мне, почему вас не было на пиру. Гарри уставился на Снейпа. – Мы уже сказали, профессор. Мы пошли на Юбилей Смерти Ника. У нас есть куча свидетелей. Конечно, они все мертвы, но вы же не живист, правда? Несмотря на то, что Снейп почти на сто процентов был уверен, что это плохая идея, он вынужден был спросить: – Живист? – Человек, который осуждает кого-то в зависимости от того, жив тот или мёртв, – сразу же ответила Луна. – «Придира» пытался заострить внимание людей на таких малоизвестных предрассудках, но очевидно, что вы не являетесь постоянным читателем, – продолжил Гарри. Рот Снейпа искривился. – Действительно. И почему же вы не пошли на пир после Юбилея? – О, вечеринка всё ещё продолжается. Мы, по правде, как раз направлялись на пир, когда наткнулись на миссис Норрис, – сказал Гарри. – И почему же вы не спускались до тех самых пор, пока не закончился пир? – Снейп думал подловить их на этом, но у парочки, очевидно, были на это очень простые причины, и они даже не заключали в себе никакой противозаконной деятельности. – Там было много призраков, – объяснила Луна. – Сэр Николас пригласил их по числу лет с момента его смерти, и мы хотели поговорить с каждым. – Если вы шли обратно на пир, то почему вы оказались в этом коридоре на верхнем этаже? – задал логичный вопрос Снейп. – Почему ученики возвращались с пира по этому же коридору, хотя он находится совсем в другой стороне от Большого Зала? – задал встречный вопрос Гарри. – Мы оказались здесь, потому что я услышала шипение в стенах и хотела разузнать, что это было, – спокойно произнесла Луна. Гарри застонал. Он понял, что говорил василиск, но не планировал упоминать тот факт, что они вообще что-либо слышали. Как справедливо заметил Рон после оригинального обвинения, лучше держать в секрете, что ты можешь слышать василиска. Хотя, если об этом подумать, Рон на самом деле говорил о том, что Гарри слышит голоса, и, наверное, думал, что он сумасшедший. Ох, это была важная мысль. Дамблдор выглядел поражённым. – Вы змееуст, мисс Лавгуд? – О нет, – покачала головой Луна. – Я не поняла, что говорила стена. Я просто услышала шипение. – Это определенно придаёт веры теории моего шрама о василиске, просто чтобы вы знали, – не мог не добавить Гарри. – Хоть кому-нибудь не наплевать на мою кошку? – возмутился Филч. Прикусив язык и воздержавшись от отрицательного ответа, Гарри полез в карман, достал оттуда пузырёк с зельем мандрагоры и протянул его Филчу. – Что это? – с подозрением спросил тот, когда взял пузырёк. – Какой-то яд? – Нет-нет, – уверил его Гарри. – Я бы не стал этого делать. Не перед всеми этими свидетелями в любом случае, – каким-то образом это не успокоило Филча. Странно. – Это зелье мандрагоры. Оно может оживить миссис Норрис. – И у вас просто по счастливой случайности оно завалялось в кармане? – требовательно спросил Снейп. – Директор, очевидно, что Поттер знает больше, чем говорит. – Конечно же, у меня оно с собой не случайно. Но я ношу с собой по три флакончика с тех пор, как приехал в Хогвартс в этом году. И я признался, что знал, что рано или поздно василиск будет выпущен на свободу, и вы думаете, что я что-то скрываю? Серьёзно? – спросил Гарри. – Гарри привёл несколько хороших аргументов, – Локхарт быстро встал на сторону своего маркетингового вундеркинда. – И раз уж он очевидно не причастен к случившемуся, никакого постоянного вреда не нанесено и миссис Норрис незамедлительно оживёт, почему бы нам не отпустить этих двоих в их гостиные? – Замечательная идея… – начал Дамблдор. – ОН ЗНАЕТ, ЧТО Я СКВИБ! – заверещал Филч, перебивая директора. Все смотрели на Гарри. – Ну, что ж, это действительно правда, но, учитывая, что я уже упоминал, что я против дискриминации по отношению к людям, которые по стечению обстоятельств оказались мертвы, весьма маловероятно, что у меня есть какие-то претензии к людям, которым не довелось обладать магическими способностями, – разумно объяснился Гарри. – Это похвальная точка зрения, – произнёс Дамблдор, снова довольный публичным отказом Гарри принимать застарелые предрассудки магического общества. – Отлично, вы двое отправляйтесь в свои кровати. – Хочешь пойти поужинать на кухню, раз уж пир окончен? – спросил Гарри, когда они с Луной покинули кабинет Локхарта. – Звучит совсем не плохо, – согласилась Луна. – И я хочу увидеть, как домашние эльфы делают шоколадные тыквы. Почему ты попросил их доставить каждому сегодня посреди ночи шоколадный дубликат тыквы в настоящую величину? – Потому что этим летом, когда я говорил с Седриком про Великую Тыкву[2], он сказал, что не верит в неё, и мы поспорили, смогу ли я ему доказать, что она существует, – объяснил Гарри. – Это ужасно похоже на жульничество, – сказала ему Луна. – Это не жульничество, мы просто помощники Великой Тыквы, – оспорил Гарри. – Прямо как эльфы у Санты. – И теперь у Великой Тыквы есть домашние эльфы, – задумалась Луна. – И я, почётный эльф, – самодовольно добавил Гарри. Луна шутливо расстреляла его взглядом. – Разве Великая Тыква сделана не из арахиса? – Ты правда думаешь, что Седрик когда-либо слышал о Чарли Брауне? – Полагаю, что нет, – согласилась Луна. – Это хорошо, потому что я слышала, что единственный способ призвать Великую Тыкву – это провести сатанинский обряд. Гарри остановился и посмотрел на нее. – Луна, – медленно произнёс он. – Что я говорил тебе о проверке фактов? – Никогда в жизни не делать этого, только если твоего крестного отца не упекли в Азкабан без суда и следствия? – предположила Луна. – Именно. После того как Гарри проводил Луну до её гостиной, – и в очередной раз поблагодарил Бога, что не попал на Рейвенкло, потому что он никогда в жизни не разгадал бы пароль и превратился бы в рейвенкловского Невилла с третьего курса – он немедленно отправился в совятню. Он знал, что не должен рисковать и быть пойманным именно сегодня ночью среди всех ночей, и он не подумал взять мантию-невидимку с собой на Юбилей (ошибка, конечно же), но это было важно. Ему нужно поговорить с Сириусом прямо сейчас, сообщить ему, что Петтигрю начал действовать и ему следует поторопиться. Гарри быстро нацарапал: «Нам нужно поговорить. ПП объявился. Назови место и время.» – Хедвиг, – прошептал он, и спустя мгновение его огромная снежная сова прилетела к нему. – Отнеси это Сириусу, хорошо? Убедись, что он один, и не улетай без ответа. Наблюдая, как улетает Хедвиг, Гарри осознал, что жизнь вот-вот начнёт усложняться. О, просто прелесть. [1] – Люди за этичное обращение с животными – организация, ведущая борьбу за права животных. [2] – Специальный хэллоуинский выпуск мультсериала о Чарли Брауне, который назывался «Эта великая тыква».