***
Прошло около часа, пока Вэй Ин не выплакался. Цзинь Син в это время тактично молчал, давая Цзян Яньли самой успокоить своего младшего брата. Хоть и не родного. И вот, теперь все трое находились в покоях Яньли, обсуждая всю сложившуюся ситуацию. А ситуация действительно сложилась интересной. — Ещё раз, — Вэй Усянь потёр переносицу, пытаясь осознать рассказ Цзинь Цзысюаня о том, как тот прибыл на место своей гибели. — КТО тебя туда послал?! — Цзинь Гуанъяо, — повторил Цзинь Син, сидя на кровати Цзян Яньли и обнимая её, пока Вэй Ин ходил из стороны в сторону. — Подожди, ты думаешь, что А-Яо знал о засаде? — Как бы мне не хотелось в это верить, но да, — Вэй Ин похлопал по кончику своего носа. — Извини за грубость, но твой кузен не блещет ни интеллектом, ни способностями заклинателя. Так что он точно не мог организовать засаду из трёхсот лучников с выкапыванием всех трупов на тропе Цюнци. За его спиной точно кто-то стоял. И этот кто-то и организовал всё это. — Но, А-Яо… — Цзинь Цзысюань не хотел верить в то, что его смерть была спланирована. И кем? Его братом. — Цзинь Син, Цзинь Гуанъяо всю жизнь буквально выцарапывал себе шанс на лучшую жизнь, — Аньцзин строго посмотрел на притихшего Жэньай. — Всю жизнь он только и слышал, что он «сын шлюхи» и прочее. И давай будем честны. Твой отец — отвратительный человек, которого ничто и никто не волнует кроме его самого и своего благополучия. И эта черта могла передаться и Цзинь Гуанъяо. Или я не прав? Цзинь Цзысюань хотел опровергнуть это заявление, но понял, что не может. Ведь Вэй Усянь говорил правду. Его отец действительно был ужасным человеком. Цзинь Син и сам знал всё это, просто не хотел признавать. Цзинь Син прекрасно знал, что будет, если отец узнает, что его единственный наследник на самом деле добрая и справедливая личность, а не высокомерный и заботящийся лишь о том, чтобы сохранить и приумножить богатство своего ордена, человек. Именно поэтому, ещё до Аннигиляции Солнца и уже после неё, нынешний бог милосердия анонимно жертвовал деньги нуждающимся, а иногда и сам, предварительно замаскировавшись, отправлялся помогать тем, кому это было необходимо. Но делать всё это приходилось втайне ото всех, чтобы отец не перекрыл доступ своему наследнику к деньгам ордена. Ведь пока отец думал, что Цзинь Цзысюань тратит деньги на развлечения, парень мог продолжать помогать нуждающимся. За свою жизнь в родном ордене Цзинь Син крепко усвоил одну вещь — нельзя показывать себя настоящего никому, а то сожрут и не подавятся. — Ладно, предположим, что моя смерть действительно была спланирована А-Яо, — Цзинь Цзысюань устало вздохнул и положил голову на плечо Яньли, которая молча слушала их разговор, о чём-то думая. — Но зачем ему это? — Твой отец же признал его, так? — спросил Усянь и дождавшись кивка Цзысюаня, продолжил. — Вот и ответ. Он стал таким же наследником, как ты и твой кузен. Необходимо лишь убрать вас с главой Цзинь и готово — место главы ордена Ланьлин Цзинь у него в руках. А вместе с ним почёт, который у него и так есть, как у героя войны, богатство и власть. Всё то, чего он был лишён большую часть своей жизни. — А-Сянь, — вмешалась Яньли. — Но ведь после А-Сюаня наследником стал наш с ним сын, А-Лин. — Шицзе, он ещё слишком мал, — Вэй Ин покачал головой. — Пока он не повзрослеет и ему не передадут статус главы, управлять орденом будет его дедушка, а в случае его смерти, Цзинь Гуанъяо. Ибо я отказываюсь верить, что придурошный кузен Цзинь Сина станет главой. Ему довольно скоро предстоит предстать перед мной на суде, поскольку проклятие Тысячи Язв и Сотни Дыр добьёт его слишком скоро. Я дам этому придурку максимум три года. — Пожалуйста, прекрати называть Цзинь Цзысюня придурком, — устало попросил Цзысюань, хотя внутренне и был согласен с такой характеристикой своего кузена. — Стоп! Ты хочешь сказать, что мой сын остался наедине с интриганами, которым плевать на чужие жизни?! — Не думаю, что Цзян Чэн позволит Цзинь Лину пострадать, — заметил Вэй Ин. — Я уже попросил Цзян Чэна забрать его в Пристань Лотоса и ни в коем случае не допускать возращения Цзинь Лина в Башню Кои. Мне кажется, что там ему может угрожать опасность. — Спасибо тебе, А-Сянь, — Цзян Яньли расслабленно выдохнула. А-Чэн точно не даст А-Лина в обиду. — Не за что, шицзе! Вскоре в покои вошёл Гу Цзы и за шкирку увёл Цзинь Цзысюаня и Вэй Усяня, объясняя это тем, что Цзян Яньли стоит отдохнуть от посетителей. Двое мужчин возмущались, пока Цзян Яньли тихо посмеивалась над этим представлением. Она была рада, что А-Сянь и А-Сюань сумели поладить. Даже если для этого им пришлось погибнуть.Глава тринадцатая - пробуждение Богини Семьи и разговоры
31 июля 2021 г. в 09:16
С момента встречи с Цзинь Цзысюанем прошло пару недель. Вэй Ин погрузился в работу ещё сильнее, стараясь не думать о том, что он узнал. Чувство вины рисковало захлестнуть Бога Мёртвых с головой, поэтому он старался не думать и полностью посвятить себя работе. Так и было, пока в один из дней он не услышал шум в коридоре и двери его рабочего кабинета не распахнулись, заставляя Вэнь Нина вздрогнуть, а Вэнь Цин поджать губы из-за излишнего шума.
— Вэй Ин! — в рабочий кабинет вбежал Цзинь Син, стараясь восстановить дыхание. Его волосы растрепались, лента висела практически на самом кончике хвоста, а одеяния потеряли былую опрятность, но по взгляду карих глаз, горящим счастьем, Вэй Усянь понял, что богу милосердия сейчас было глубоко плевать на свой внешний вид. — Идём! Быстрее!
— Цзинь Син? Что случилось? — Вэй Усянь поднялся на ноги, не понимая, что ему делать с такой реакцией. Ему и так с трудом давалось привыкание к настоящему характеру Цзинь Цзысюаня, который оказался довольно добрым человеком, который терпеть не мог несправедливость.
— А-Ли! — Цзинь Цзысюань восстановил дыхание и поправил свой хвост, по новой завязав ленту, чтобы волосы не лезли ему в глаза. — Она очнулась!
— Что?! — Вэй Усянь не мог поверить своим ушам. — Ты не шутишь?
— Ты серьёзно думаешь, что я могу шутить такими вещами? — Цзинь Цзысюань выглядел серьёзно оскорбленным вопросом бога мёртвых. Вэй Ин почувствовал себя идиотом.
За эти несколько дней он успел увидеть, насколько сильно Цзинь Син любит свою супругу, тот практически не отходит от неё, ожидая, когда она очнётся от своего сна. В один из дней Вэй Ин и вовсе стал свидетелем картины, как доведённый до крайности Гу Цзы выпинывал из дворца Цзян Яньли сопротивляющегося Цзинь Цзысюаня. При этом бог медицины извергал поток отборных ругательств, от которых даже Вэй Усянь, выросший в Юньмэне и перенявший эмоциональный нрав его жителей и их любовь к жарким спорам, порой и с применением ругательств, покраснел.
И вчера, когда они сидели с Цзинь Сином в беседке в саду дворца Бога Мёртвых и распивали вино, Вэй Ин всё-таки осмелился спросить, что же именно происходит с Цзян Яньли. Цзинь Цзысюань одарил тогда его измученным переживаниями за любимую взглядом и устало вздохнул, отпивая из своей чарки вина. Да, это не была «Улыбка Императора», но всё равно было хорошим вином.
— А-Ли… Ты же знаешь, что её золотое ядро было очень слабым при жизни. При её вознесении Небесному Императору пришлось поместить её в сон, чтобы дать её телу восстановиться и позволить её золотому ядру адаптироваться к её духовной силе, которая выросла в несколько раз. Это для нас с тобою переход к статусу Небожителей прошёл практически без проблем. Так что остается лишь ждать, когда её золотое ядро и тело до конца адаптируются…
И похоже, что Цзян Яньли, наконец-то, пришла в себя. Вэй Ин не знал, что ему делать. Он хотел увидеть её, упасть на колени и молить о прощении. Но он боялся. Боялся увидеть ненависть в столь родных глазах.
Поняв, что ещё немного и Вэй Ин струсит, Цзинь Син схватил его за руку и потащил во дворец Яньли, быстро сказав его помощникам, что они идут во дворец Богини Семьи. Вэнь Цин недовольно поджала губы, но ничего не сказала. Она знала, что несмотря на то, что Вэй Ин относится к ним с Вэнь Нином как к брату и сестре, они находятся ниже по иерархии, чем Вэй Усянь и Цзинь Цзысюань. Всё-таки они были Небожителями, а они с А-Нином всего лишь помощниками.
— Идём, А-Нин, — Вэнь Цин посмотрела на младшего брата. — Нам пока следует доубирать в библиотеке.
— Хорошо… — кивнул Вэнь Нин.
Двое Небожителей в это время на всех парах спешили во дворец Богини Семьи. Точнее, Бог Милосердия тащил Бога Мёртвых, не слушая его возражений и игнорируя оборачивающихся в их сторону проходящих мимо других Небожителей. С Цзинь Сина хватит. Он жизнь отдал за то, чтобы прекратить конфликты в семье. И как бы Вэй Ин не отпирался, он был младшим братом его супруги, а значит также был частью семьи Цзысюаня.
— Цзинь Цзысюань! А ну пусти! — кричал Вэй Ин. — Я тебя ударю, если ты меня не отпустишь!
— Бей! Если хочешь, то бей! — рыкнул Цзинь Син, даже не замедлившись. — Мне не впервой получать от тебя! Я умер, пытаясь прекратить конфликты в своей семье! И если ты сейчас хоть подумаешь сказать, что ты не часть моей семьи — я сам тебя ударю! Ты — один из младших братьев А-Ли! Так что заткнись и иди за мной, пока я тебя не вырубил и за шкирку не притащил к ней!
Дёрнув Бога Мёртвых ещё раз, Бог Милосердия запихал сопротивляющегося товарища во дворец Богини Семьи. На крики двух небожителей вышел Гу Цзы, который явно был недоволен шумом, который мог потревожить его пациентку, которая пришла в себя совсем недавно и ещё не до конца осознала, где она, и свой новый статус. А практически все Небожители знали, что вызывать недовольство, а тем более злость, бога медицины было опасно, ведь никто не забывал, кем был приёмный отец уважаемого покровителя лекарей. А об ужасном характере Лазурного фонаря в ночи знали абсолютно все.
— Так, обормоты, — Гу Цзы скрестил руки на груди, а подвеска на его поясе звякнула, словно выдавая его недовольство. — Сейчас вы оба успокаивайтесь и приводите себя в порядок, после чего я провожу вас к госпоже Цзинь. И только посмейте вновь поднять шум — сразу же вышвырну вас из дворца. Понятно?
— Да, господин Гу, — хором ответили двое небесных чиновников, поправляя свои причёски и ханьфу. Убедившись, что они готовы, Гу Цзы развернулся и повёл их в покои Яньли. В такие моменты Гу Цзы ощущал себя не мудрым богом медицины, которому уже не одно столетие, а измученным семнадцатилетним юношей, который провожал солдат, которым ничем уже нельзя помочь, в последний путь, слыша крики ненависти от окружающих людей из-за своего бессилия перед смертью. Дёрнувшись от этих воспоминаний, Гу Цзы тряхнул головой и остановился перед покоями и, посмотрев на взволнованных бога мёртвых и бога милосердия, распахнул двери.
Яньли сидела на кровати, смотря на свои руки. Она пришла в себя совсем недавно и ещё не до конца осознала свою новую жизнь. Цзян Яньли уже познакомилась с Гу Цзы, который и ввёл её в курс последних новостей, а также её нового статуса. Краем глаза она заметила Цзинь Цзысюаня, ну или кого-то похожего на него, который куда-то убежал.
— И вновь приветствую, госпожа Цзинь, — бог медицины улыбнулся и прошёл к богине семьи. — Как вы себя чувствуете?
— Всё хорошо, Господин Гу, — Яньли улыбнулась ему. — Есть небольшая слабость, но она, наверное, скоро пройдёт.
— Да, вы правы, — взяв Цзян Яньли за запястье, Гу Цзы проверил течение её ци. Золотое ядро Яньли налилось силой и было лишь немногим слабее, чем у Небожителей, которые при жизни были сильными заклинателями. — Ну, думаю, что вы можете принять посетителей. Заходите.
Яньли замерла, когда в её покои вошли двое Небожителей, в которых она узнала своего супруга и младшего брата. Они оба изменились, но их всё равно можно было узнать. Цзысюань окончательно отбросил образ богатого наследника и теперь словно излучал готовность помочь всем нуждающимся. А Усянь, хоть и сохранил образ Старейшины Илин, изменил его так, чтобы одним своим присутствием внушать спокойствие.
— А-Ли! — Цзинь Син кинулся к своей супруге, падая перед ней на колени и аккуратно сжимая её руку. Усянь мялся на входе, не в силах подойти к шицзе. — А-Ли… дорогая… Я так волновался за тебя.
Гу Цзы покинул покои, напоследок похлопав бога мёртвых по плечу. Вэй Ин кивнул ему в качестве благодарности. И стоило дверям за богом медицины закрыться, Усянь тяжело вздохнул, смотря на разговаривающих супругов. И тут Яньли повернулась к нему, улыбаясь.
— А-Сянь… — она раскрыла свои руки, словно хотела обнять его. И Вэй Ин больше не мог сдерживаться. Подойдя к кровати Цзян Яньли, от которой предусмотрительно отошёл Цзинь Син, встав у изголовья, бог мёртвых упал перед богиней семьи и уткнулся лицом в край её одеяла, шепча мольбы о прощении.
— Ох, А-Сянь, — Яньли гладила своего младшего брата по волосам, стараясь успокоить. Её А-Сянь всегда был готов жертвовать собой и брать всю вину на себя, даже если он не был виноват. Вот и сейчас он просил прощения за то, в чём он не был виноват. — Тише-тише, я не злюсь. Ты же не виноват в нашей с А-Сюанем смертях. Я здесь…
— Шицзе… Мне так жаль! Я так виноват перед тобой! — каялся Вэй Ин.
— А-Сянь, всё хорошо… — Цзян Яньли покачала головой, гладя младшего брата по волосам и улыбаясь своему мужу. А как только она полностью освоится, обязательно посмотрит, как там А-Лин. Оставалось надеяться, что тётушка и А-Чэн достойно его воспитают. А Яньли будет приглядывать за ним и всячески помогать. И посмотрев на спокойного Цзинь Цзысюаня, который словно наконец-то обрёл спокойствие и прекратил скрываться за маской высокомерного наследника, Яньли могла смело сказать, что он так же будет присматривать за их сыном.