Осколки

Порой бывает именно так. Именно тот, кто рядом и есть самый страшный враг. Дождь. Прекрасная пора, чтобы подумать. Подумать обо всем на свете, решить для себя что-то или же ещё больше запутаться. Каждый воспринимает его по-своему. Кейа не любил дождь. Совсем. Ему было холодно и мокро. Он вспоминал самые ужасные моменты своего детства именно во время дождя. Именно в такую погоду, отец оставил его — голодного, холодного под дождем около винокурни. Чтобы с ним было, если бы мастер Крепус не нашёл его тогда, Кейа не знал. Тогда Альберих впервые почувствовал тепло. Простое — человеческое. Это было настолько удивительно, что Кейа ещё некоторое время рассматривал свою руку за которую его держал Крепус. Наверное, именно в тот момент, Кейа впервые неосознанно позавидовал Дилюку. Ливень все не прекращался, а наоборот, ещё с большей силой барабанил по крыше. Кейа сидел на чердаке винокурни. Ему там было комфортно. Открыть окно на распашку и вдыхать этот свежий, морозящий нутро воздух, что может быть лучше? Но наслаждение мальчика прервали раскаты грома. Кейа испугался. Он часто пугался резких звуков — это было что-то вроде защитной реакции. Настоящий отец Кейи, недовольно хмурил брови, когда во время грозы, мальчик, постоянно прижимался к матери. «Было бы лучше, родись он девчонкой. Толку было бы больше.» — слова, что резали кожу, иголками впивались под ногти, заставляя Кейю встать и несмотря ни на что доказать отцу, что он чего-то стоит. Каждодневные тренировки до изнеможения. Не жалея себя он продолжал упражняться с мечом, оттачивать все движения до идеала, но этого было недостаточно. «Родился бесталанным, так не высовывайся!» — сказал отец, когда Кейа попросил разрешения учавствовать в ежегодном состязании на мечах. «Прости» — тихое, усталое и разочарованное. Чего ещё ожидать от бесталанного? Задумавшись, Кейа не заметил, как кто-то вошёл. — Эй, ты как? — Дилюк внимательно смотрел на Кейю. — Привет. — Тихо ответил Кейа. — Все хорошо. Что-то случилось? Дилюк почему-то поморщился, но его глаза были какими-то грустными. Наконец, мальчик сел напротив Кейи и взял его за руки. — Ты всегда говоришь, что все хорошо. Даже, когда это не так. — Дилюк на секунду замялся. — Ты же боишься грозы, я знаю. От удивления Кейа чуть не вскрикнул. Как же так? Он не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. Отец всегда говорил, что если кто-то увидит твои слабости, то воспользуется ими и уничтожит тебя. — Я...я н-ничего не боюсь! — вскрикнул Кейа. Дилюк удивился такой реакции, а потом и вовсе рассмеялся. Кейа видел его улыбку. Такую тёплую и светлую, словно солнечные лучи поутру. Хотелось раствориться, согреться. Кейа завороженно наблюдал за Дилюком. Ему нравилась не только улыбка этого светлого мальчика, а он весь. Он был словно комочек чего-то тёплого, приятного, мягкого. Кейа ещё сильнее сжал его руки. — Ты чего? — спросил Дилюк. — Мне нравится, когда ты смеёшься. — Голубые глаза сверкнули в полумраке. Дождь ещё сильнее забарабанил по крыше. Ветер усилился, а небо будто стало чернее. Вдалеке сверкнула молния, а раскаты грома были настолько сильны, что казалось, будто на небе происходит настоящая война. Ещё немного и небосвод разверзнется, а весь этот ужас предстанет перед глазами. Кейа затрясся. Каким бы сильным ты не был, но есть вещи, которым ты не в силах противиться. Мальчик боялся. И ничего не мог с этим поделать. Дилюк заметил это. Он не знал, как успокаивать кого-то, но Крепус говорил, что крепкие и искренние объятия всегда помогают. А Дилюку всегда хотелось обнять Кейю. Почему-то, этот, на вид холодный парень, напоминал ему ещё слепого котёнка, которого хочется приласкать, покормить, да и вообще показать весь мир; рассказать, как прекрасно ранее утро, как приятно вдыхать утренний воздух, который пахнет свежестью и немного мятой вперемешку с лавандой; как приятно слушать пение птиц, задумавшись о чём-то своём; как приятно жить. Не долго думая, Дилюк прижал Кейю к своей груди и положил подбородок на его макушку. — Скоро гроза закончится. Пожалуйста, не бойся. Я тут, я рядом. Кейа хотел было что-то ответить, но слова застряли в горле, а глаза предательски заслезились. «Да кому нужен такой, как ты?» — слова вырезанные ножом на сердце, слова, которых он боялся больше всего; слова, которые олицетворяли самый большой его страх, который не сравнится даже со страхом перед грозой. Мальчик зажмурился. «Зачем ты позволяешь ему делать все, что вздумается?», «Бездарностью быть проще, верно Кейа?». — «Хватит» — Слёзы капали прямо на рубашку Дилюка. — Хватит! Кейа оттолкнул Дилюка, тот ударился спиной о деревянный шкаф. Альберих испуганно посмотрел в его удивленные и обеспокоенные глаза. Почему-то сейчас ему было страшно. Страшно, что он разозлится и ударит, а ещё хуже — уйдёт и больше не заговорит с ним. — Прости. Прости, Дилюк. Я...мне, — Кейа даже не знал, что сказать. — Все хорошо. — Дилюк был спокоен, словно ожидал такой реакции. — Нет, нет не хорошо. — Кейа подошёл ближе. — Могу...могу я снова тебя обнять? И без того огромные глаза Дилюка стали ещё больше. Он немного замешкался, но все-таки обнял Кейю. Кейа никогда не чувствовал так много всего сразу: умиротворение, радость, теплоту. Последний раз такие чувства он испытывал в объятиях матери, но они продлились не долго. А после, он чувствовал лишь бесконечный холод. Альберих уткнулся носом в плечо Дилюку, а тот в свою очередь положил руку ему на голову и медленно гладил. — Тебе больше не страшно? — Через некоторое время спросил Дилюк. — Нет. Спасибо тебе. — Кейа немного виновато опустил голову. — Я рад. Пойдём вниз. Отец сказал, позвать тебя к столу. Дилюк подошёл к двери и уже собирался открыть её, но Кейа резко схватил его за рукав. — Что такое? Что? Кейа и сам не знал. Он просто не хотел так просто его отпускать. Когда-то, мама сказала ему: «Всегда защищай то, что тебе дорого. Ведь то, что ты больше всего не хочешь потерять — исчезает первым.» Кейа не хотел терять своё только что обретенное солнце. — Я буду тебя защищать! — выкрикнул Кейа, смотря куда-то в пол. Наверное, за всю свою жизнь Дилюк не был шокирован столько же, сколько за эти полчаса. Но ему было приятно. Он пробился сквозь ледяную стену и увидел за ней то, что не ожидал увидеть — настоящего Кейю, который умеет смущаться и улыбаться, который краснеет точно также, как все. Ему правда понравился такой Кейа — настоящий, ничем не скованный. Именно в этот момент Дилюк почувствовал, что они всегда будут вместе. — А я тебя. Будем всегда рядом друг с другом? — Да! — Кейа широко улыбнулся. — Обещаешь? — Дилюк немного прищурился. — Обещаю. Всегда - всегда будем вместе, не смотря ни на что! — Громко выпалил Кейа и протянул мизинчик. Мальчики засмеялись. Наконец, они стали ближе. Две души нашли друг друга. А одно маленькое и израненное сердце перестало кровоточить, раны стали затягиваться, а само сердце стало наполняться теплом. Таким родным, таким сладким. Это тепло было милым, у него были яркие огненные волосы и такие же глаза, что горели будто пламя. Казалось, они могли осветить все, что угодно, даже темные уголки души. Кейа надеялся, что это так. Он хотел, чтобы Дилюк пролил свет на его душу, чтобы тьма наконец исчезла, уступив место новым чувствам. Он хотел, чтобы это солнце светило только ему. В комнате было тепло. Внизу уже был накрыт стол, а Крепус, скорее всего сидел в кресле у камина, поджигая сигару. Дождь все ещё настойчиво стучал по крыше, а гром продолжал греметь. Но все это уже не было таким страшным для Кейи. Он держал Дилюка за руку, когда они спускались по лестнице в обеденный зал, ему казалось, что уже ничто его не напугает. Рядом с ним его солнце, которое освещает ему путь. — Я рад, — начал Кейа. — Что ты пришёл за мной сегодня. — Когда начался дождь, ты стал таким грустным. Я сразу понял, что что-то не так. — Дилюк смутился, а на его щеках проступил легкий румянец. — Волновался, вдруг что-то случилось. Кейя засмеялся. Его улыбка впервые была настолько искренней. Дилюк отшатнулся. Эта улыбка обезоруживала в прямом смысле этого слова. Поэтому, и без того его красные щеки стали ещё более алыми. — Ты за меня волновался — это так мило! — Кейа стал прыгать и кружиться от радости. За него волновались. Впервые за долгое время. — Ну хватит уже. — Дилюк все ещё был красный как помидор, поэтому смотрел куда-то себе под ноги. — Пойдём. Отец заждался. — Ладно. — Кейа немного взгрустнул. Ему хотелось растянуть этот момент ещё дольше. Дилюк заметил перемену настроения в Кейе и хмыкнул. — Ну чего ты. — он протянул Кейе руку. — Хочешь, отдам тебе свой десерт? Я все равно стащил конфет с кухни, поэтому и так сладкого наелся. — Ты точно не будешь десерт? Сегодня должно быть мороженное. — Глаза Кейи засверкали. — Да, точно-точно. Чего ты...— Дилюк улыбнулся. Конечно же, никаких конфет он не ел. Кейа взял Дилюка за руку и они наконец-то дошли до обеденного зала, попутно рассказав негодующему Крепусу причину своей задержки, а затем получив по подзатыльнику, они все вместе сели за стол. Умиротворение окутало всех присутствующих на винокурне. Дождь смыл все страхи и недосказанности. А гроза уже не была такой пугающей.