***
...Полицмейстер внимательно читал иероглифы на двери. В них говорилось, о том, что для того чтобы войти, нужно пролить кровь. Лицо Бинха побледнело, но он взял себя в руки. Что ж, если для спасения помощника нужна его кровь, он даст ее. Александр Христофорович вытащил из-за пояса саблю, и порезав ладонь приложил ее к двери. Где-то внутри глухо щелкнул механизм, и она медленно открылась. зайдя внутрь, полицмейстер оказался в слабо освещенном коридоре, который был похож на тот которым он пришел сюда. На стенах тускло мерцали лампы. Здесь было много поворотов и развилок. Из глубины коридора раздавались тихие разговоры и стоны. Бинх медленно, стараясь не шуметь, шел на звук. Вдруг рядом послышались шаги. Замерев, полицмейстер осторожно выглянул из-за угла, и увидел юношу. Тот катил тележку, на которой лежали отполированные ножи, железная воронка, и стояло ведро воды. Бинх без колебания направил на парня пистолет, и выстрелил.***
После пыток Степана всегда переносили в комнату. Для него она превратилась в тюрьму. Он не видел ничего кроме слабого света коридора и сумрака пыточной камеры. Молодой человек давно потерял надежду выбраться отсюда. Его сильно мутило, от воды тошнило, у него болел живот, и он не знал жив ли Бинх. К нему часто заходил Гуро, и долго пытал его вопросами, но Тесак молчал. Тогда Яков Петрович предлагал ему воды, и смотрел, как тот мучается. - Где его черти носят?! Он должен быть уже тут! - Гуро ждал помощника, который должен был привезти инструменты. - Опять наверное читает свою книжонку... Тихо выругавшись, он вышел. Оставшись в комнате один, Тесак попробовал уснуть, но ему не удавалось. Сильная боль в животе не позволяла это сделать. Тогда он стал смотреть на стену. Это занятие так заворожило его, что он задремал. Вдруг скрипнула дверь, и слабый свет упал Степану на лицо. Но тот даже не оглянулся. Яков Петрович или его помощник, всегда входили без стука. Но на этот раз, это были не они. К Тесаку пришел Александр Христофорович. - Степан! Наконец-то я нашел тебя!! - Бинх подбежал к помощнику. - Степан, оглянись и посмотри на меня. Но тот молчал. - Тесак, что они с тобой сделали?! - полицмейстер в отчаянии смотрел на помощника. - Не смешно, Яков П-петрович. Зачем в-вы делаете мне больно? Вам мало того, что вы п-пытали меня? - парень тяжело вздохнул. От этих слов у Бинха внутри что-то оборвалось. Как смеет этот противный выскочка пытать его мальчика?! Нет, он это так не оставит. Яков Петрович умрет сегодня, это решено. - Степа... - на глазах полицмейстера появились слезы. - Это я. Я пришел спасти тебя. У нас мало времени, пос... - внезапно Бинх скривился от боли. - А-а-а!... Наконец Парень повернул голову и посмотрел на вошедшего. Ему сразу стало стыдно за то, что он не узнал Бинха. С трудом вскочив с кровати, он кинулся к полицмейстеру. - ЛесанХристофорыч, простите меня! Я не знал... - Тесак озабочено смотрел на Бинха. - Ничего, Степан...все...нормально. Я понимаю... - Бинх морщился от боли, его рубашка стала красной. Он прижимал руку к животу, пытаясь остановить кровь. Степана немного мутило, но он в панике искал хоть что-нибудь, чем можно перевязать рану. Не найдя ничего, Степан разорвал подол платья и стал перевязывать рану. - Но Степан...твое платье... - с трудом прошептал Бинх. - Пустяки, Л-лесан-Христофорыч. Вам нужней. - ответил помощник. Они медленно шли по темному коридору. Бинх шел, опираясь на плечо Степана. Кругом было тихо. Слишком тихо, как казалось Тесаку. Полицмейстер с трудом дышал, лицо его было бледным. Это пугало Степу. Он боялся, как бы тот не потерял сознание. Они почти дошли до развилки, как вдруг рядом послышались шаги и из-за угла вышел... Яков Петрович. - Какая прелесть! Куда вы собрались, господа? Вечеринка еще не закончилась... - Гуро улыбался, как ребенок подаркам. - Вы не видели моего помощника? Нигде не могу его найти. А, господин Бинх! Очень рад встрече... Вижу вы не в форме? Очень жаль. А я вот пригласил погостить вашего Степана, но ему не понравилось... Оставайтесь у меня, отдохните... - Никогда, сукин ты сын! - гневно ответил полицмейстер. - Зачем же обзываться, милейший? - невинно спросил Гуро. Внезапно в метре от Гуро пролетела пуля, и ударилась в стену. Яков Петрович развернулся и посмотрел в темноту. Никого не увидев, он с удивлением посмотрел на Тесака и Бинха. - Это ваши шутки? Решили застать меня врасплох?! - Гуро вплотную подошел к Бинху, отстранив Степана. Вытащив пистолет, он направил его в полицмейстера. - Отвечай, как ты выжил, или я убью тебя. Что-то мне подсказывает, что больше ты не воскреснешь. - Я...не знаю...не помню. Я просто очнулся. - сказал он. - Врешь! - Гуро свирепо смотрел на него. - А знаешь, что будет если ты не скажешь?... Сначала я убью тебя, а после твоего помощника... Хотя нет... Я заставлю тебя наблюдать, как он умрет. А потом убью. - Ты, как я понял, совсем забыл о чести? - прошептал полицмейстер. - Честь! Зачем мне твоя честь, если у меня в подчинении вся столица?... Меня уважают и боятся, а о тебе даже и не вспомнят. - Яков Петрович улыбался. - Ты нич... - внезапно Гуро вздрогнул, и с удивлением посмотрел на грудь. На рубашке быстро разрасталось красное пятно. Его ноги подкосились, и он повалился на пол. Позади него стояла женщина с пистолетом в руке. Бинх с удивлением узнал в ней сестру. Но это оказалось последней каплей, и он упал на пол без сознания.***
...Очнувшись и медленно открыв глаза, Александр Христофорович увидел, что над ним стоит его помощник и с тревогой смотрит на него. Заметив, что он очнулся, тот улыбнулся. - Тесак...я умер? - спросил Бинх. - Что вы, Лесан-Х-Христофорыч! В-вы живы. Мы у вас дома. В-ваша сестра помогла мне донести вас. Она хорошая, я с ней уже познакомился. - Тесак улыбнулся шире. Александр Христофорович с трудом сел на кровати. Он снова был перевязан, и облегченно выдохнул. Его сестра беседовала со Степаном. Лицо его было все еще бледным, но она исчезала. Тесак долгое время отказывался от воды, и Бинх удивлялся этому, пока не узнал чем его пытали. Скоро полицмейстер начал понемногу ходить, и через пару месяцев был здоров. Когда пришло время возвращаться в Диканьку, по указу сестры, его провожал весь город. А сама она долгое время махала вслед уезжающей вдаль бричке.