***
— Сатору, — не помню, когда в последний раз я сама звонила ему с просьбой. Обычно Годжо сам появлялся в нужный момент. — Давай поженимся? На другом конце трубки повисло удручающее молчание. Я судорожно втянула носом воздух, и приложила телефон к плечу. Так, чтобы перекрыть динамик. — Блять, — тихо вырвалось с уст. Я за эти несчастные несколько секунд вспотела так, словно сто километров пробежала трусцой. — Алло? — Что ты задумала? — Серьезный тон напугал до чёртиков. Сердце укатилось в пятую точку, и я прикусила губу, подозревая, что ничего путного у меня сегодня не выйдет. — Ничего, забудь, — на коротком выдохе выпалила я, и скинула звонок. В груди защемило от стыда, и я уткнулась в подушку, мечтая задохнуться в ней. — Ненормальная… После самобичевания, я прошла к письменному столу, и включила настольную лампу, подхватив в руки старый, потрепанный листок. Желтоватая бумага выглядела подобно зловещему лоскутку, и в этом было немало правды. Со дня на день, я должна была подписать едва живой документ, но была одна маленькая загвоздка. Я собиралась продать своё имя клану. Это и было выдвинутое ими условие. Так я никогда не смогу от них отвернуться. Случись что с неприметной бумагой, и меня не станет. Они сотрут меня с лица земли. — чё-ё-рт, — проскулила я, забившись головой о платяной шкаф. Вот кто меня просил соваться в это поместье? Жить в неведении порой просто необходимо. Как мне теперь угомонить и сердце и здравый смысл? — Но иначе нельзя… Я хорошо понимала, что во всём этом была и моя вина. Да, я сейчас свободна. Да, я всю сознательную жизнь делала исключительно то, что хотела. И да, сейчас я занимаюсь ровно тем же самым — распоряжаюсь своей жизнью так, как считаю нужным. Но теперь вопрос в другом — готова ли я обменять свою свободу на свободу незнакомых мне детей? Конечно да. Я как никто другой знаю, каково это быть под надзором старейшин. Вроде ты и предоставлен самому себе, а вроде и нет. Ты теряешься. Теряешь себя в сравнении с другими. Это настолько пагубно и обидно, что ребенок рано или поздно сломается. Не у всех есть спасательный круг в лице Годжо, поэтому этим спасательным кругом стану я. — Ну и? — волосы встали дыбом, и я чуть было не выронила чашку с чаем из рук. Чужая ладонь поддержала собственную, и напиток остался нетронутым. — Вы чего здесь делаете? — от шока я забыла, как дышать. Окна были нараспашку, а над синим диваном повисла громадная тень моего спасательного круга. — Я это… Почему всегда так? Стоит Сатору появиться, так вся уверенность улетает за тридевять земель. Что это за глупое выражение лица? Хоть бы рот прикрыла?! — Несмотря на мою просьбу, ты продолжаешь сводить меня с ума, — с козырей пошел белобрысый. Я выкатила глаза, и замерла. Ну я никак не могла подумать, что он окажется где-нибудь поблизости. — Без конца исчезаешь, вытворяешь глупости, а теперь и под алтарь зовёшь. Я ведь и согласиться могу. — Ну так соглашайтесь, — не менее ошарашено пролепетала я. Да, дивный вечер. Особенно моя дырявая пижама на фоне вездесущего бардака. После визита в родовое имение, я ненадолго залегла на дно, и предалась депрессии. В общем и целом — о внешнем виде и думать забыла. Благо, хоть водные процедуры не забросила, глядишь со стыда бы померла. — Женитьба в мои планы не входила, — голубоглазый встал в манерную позу, изображая вселенские думы. Я виновато склонила голову, даже не представляя, чем закончится наш разговор. Всё не как у людей. Мы оба друг-друга стоим. — Да и к тому же, у меня другие заботы. Годжо сделал несколько вкрадчивых шагов в мою сторону, а я уже успела насупиться и расстроиться до глубины души. Для моего плана мне срочно нужен был жених, и видеть я его хотела в лице Сатору. Так, как я доверяла ему, я не доверяла никому. Годжо подошёл вплотную, приподнял мой подбородок, и склонился к побледневшему лицу. Я действительно не знала, что он ответит. Тем более, я столько раз подводила его, что уже счёту нет моим косякам. С чего вдруг ему помогать мне? — До безумия коварная женщина, — ухмыляясь прошептал маг. Мои руки аккуратно потянулись к его лицу, и одним движением я стянула черную маску. Годжо видит меня насквозь даже через нее, а я не могу разглядеть его без. Не устану повторять: мы так близки и так далеки друг-от друга, что аж белугой реветь охота. — Извини, — я выдавила из себя это слово с таким трудом, что даже не верилось. Я наконец-то смогла извиниться перед ним. И этого было чертовски мало. Я поцеловала его сама. Голубые глаза до того чувственно впились в мое лицо, что я дала волю своему порыву. Поцелуй получился детским, без всякой страсти, да и неумелым, но я вложила в него всю душу. В нем было всё — извинения, сожаления, вся нежность, которую я питала к нему, но ни разу не выказывала. Я почувствовала себя настолько виноватой перед ним, что тут же понурила голову, и уткнулась магу в грудь. Удивительно, но я макушкой чуяла, как тот улыбался. В этом весь он, моя первая и последняя любовь — Сатору Годжо.Часть 7
12 ноября 2021 г. в 11:31
Примечания:
Хеллоу, я воскресла, ахахах)
Провалявшись дома целую неделю, я упорно мозговала над сложившимся кризисом среднего возраста. Как моего, так и отцовского. Что заставило этого старикашку присягнуть на верность старейшинам? Я имела подозрения, что кроме исмуны (иммунитета) ему ничего не далось. То есть, у брюнета, как у мага, поистине ущемленный потенциал. Противостоять он может только мне. Но если задуматься, он единственный, кто в силах мне помочь. Да, именно поэтому я стою здесь: в роскошном дворце с вогнутыми крышами и затхлым зловонием.
— Зачем явилась? — спросил меня старейшина Мао. Мужчина был облачен в бесконечное количество платьев, что беспощадно шоркались по полу, сметая на своём пути всю пыль. Как в былые времена… — Сперва убегаешь, а теперь вламываешься ни свет ни заря? Взбалмошный ребёнок.
— Отчитаете позже. — я по-доброму усмехнулась, дивясь тому, что Мао по-прежнему видел во мне виртуозную десятилетку. Да, нервы я ему изрядно трепала. Чего стоили одни лишь птичьи какашки у порога его комнаты. — Войти не предложите?
— Что ты задумала? Дай угадаю, — последовала кратковременная пауза, которая сопровождалась презренным прищуром со стороны старче. — Сегодня разведаешь обстановку, а завтра явишься со своими дружками-магами?
— Мои «дружки» не знают, что я здесь. — наичистейшая правда. Я припёрлась сюда так быстро и неосмысленно, будто мне в голову моча стукнула. И не один раз. — Кроме того, они будут не в восторге, когда узнают, на что я хочу подписаться.
Я на мгновение представила выражение лица Яги и Сатору, и мне стало до жути тошно. За Ягу ничего не говорю, но Годжо из меня всю душу вытрясет, если вдруг прознает, что я удумала. Честно говоря, если бы передо мной поставили меня саму, я бы надавала своей копии таких тюфяков, что мало бы точно не показалось. Нет, ну серьезно, мне от своих же выкрутасов и плакать хочется, и в ладоши хлопать от безобразия собственного мышления. Все правы — я сумасшедшая. Или безбашенная. Это не так важно.
— Проходи, — сухо выдал старец. Я даже ошалела. Он действительно пригласил меня в дом. Теперь назад дороги нет.
Ступая по идеально начищенному паркету, я сглотнула, задумавшись о чём-то своём: я бы хотела рассказать о своих планах Годжо, но что бы я не собиралась сделать, Сатору мог рассказать мне такую же историю, в которой кто-то уже умер. Понимаю, возможно маг видит во мне единственного близкого человека, как и я в нём, а потому так сильно и печётся. Наши взаимоотношения до того контрастны, что никакими точками над «I» их не разберешь. Любовь/ненависть, что-то там еще…
— Мы ждали твоего прихода. Очень долго ждали. — чрезмерно тихо проговорил старейшина. Я вдохнула полной грудью запах хмари, и перед глазами всплыли картины из самого детства. Быть может, всё было не так плохо? В конце-концов, я, бывает, вспоминаю былые дни с улыбкой на лице. — Ты и сама об этом знаешь…
Да. Если бы не знала, так нагло бы не заявилась.
Мао привел меня в просторную залу, где в своё время собирались все старейшины нашего рода. По сути, здесь я и проходила отбор в претенденты на возрождение клана. К счастью, эти времена давно за спиной. Как не крути, а разлука с родными и близкими тяжелая ноша для всякого ребёнка. Тем более, если искренне не понимать, зачем всё это происходит и ради каких целей.
— Рассказывай, какими планами руководствуешься, — мужчина миновал весь зал, и прошёл к двустворчатой двери, что вела во внутренний двор. — Неспроста же ты здесь.
— Мао, — слишком дерзко. Я обратилась к старейшине по имени, и сердце на мгновение замерло. Боязливый ребёнок всё еще сидел внутри меня. — Я хочу стать главой. Главой моего клана.
Старик распахнул двери, и я замерла. Услышанное старейшиной повергло его в шок, а увиденное уже мною, вывело меня из равновесия. Там, на заднем дворе, тренировались дети, и их было не один-два человека. По меньшей мере два десятка.
— Почему они здесь? — я первая прервала тишину, шагнув во двор вперёд мужчины. Ребятишки как занимались упорными тренировками, так и продолжили, лишь искоса поглядывая то на меня, то на старца. — И почему их так много?
— Видишь ли, совсем недавно, потомки не верили в силу, что заснула в их крови. — загадочно начал Мао, спрятав руки по обе стороны кимоно. — Все эти дети здесь исключительно благодаря тебе.
— Бред. — тихо рыкнула я. Я всю жизнь презирала эти места и тенденции, так с какой стати они здесь благодаря мне?
— Не бред вовсе, дитя моё, — от ласкового притворного слова мне стало не по себе. Ухмылка на сморщенном лице так вообще доверия не внушила. Этот козёл знает, как играться с чувствами. — Ты выходец из нашего дома и прославила нас сама того не подозревая. Даже далекие родственники нашего рода теперь готовы отдать нам своих отпрысков, в надежде, что кто-то отличится в мире магов так же, как и ты. Ты наше вдохновение, Акейн. Наше всё.
— Мне этого не нужно, — в горле пересохло, и мне стало совсем дурно. Неужели всё, что я делала, обернулось против меня самой?
Став первоклассным магом, я просто надеялась обезопасить свою свободу. Всё, что я делала до этого дня — так это боролась за собственную неприкосновенность. И к чему это привело? Невинные дети теперь здесь вместо меня. И навряд-ли кто-то решится бежать, как я сделала это однажды. Мой эгоизм стал рычагом этого безобразия, и за это только я в ответе.
— Ну, что? Раз ты так хочешь вернуться, никто из нас не посмеет тебе отказать, — лысый облизнулся, скалясь. — Но…
— Но Вы выдвинете условия? — И это не удивительно. Я уже сбежала однажды, и им необходимо удостовериться, что я не выкину ничего подобного снова. — Какие?
Ох, лучше бы я не спрашивала…