Little Queen

Поттеры были знаменитой чистокровной семьёй, обучающейся на Гриффиндоре, как и все их предки с самого основания Хогвартса. Уважение магического мира к старинному роду сохранялось на протяжении многих столетий. Даже когда чета Поттеров отказалась от места в списке «Священных 28» в 1935 (хотя никто и не думал, что после поступка Генри Поттера кто-то даст им шанс), их влияние и популярность в Министерстве магии никуда не исчезли. Скорее, это подтолкнуло другие семьи публично отказаться от веры в чистоту крови и продвигать идеи равенства в мире магов. Так, в 1939, спустя четыре года после выхода справочника о чистоте крови, был избран новый министр — Леонард Спенсер-Мун, являвшийся полукровкой и уважавший права маглов и маглорождённых волшебником. В отличие от предыдущего министра, который покрывал чистокровных в их борьбе с маглорождёнными, Спенсер-Мун был крайне внимателен к таким ситуациям и старался добиваться справедливости. Пожалуй, он был одним из самых здравомыслящих министров, ведь благодаря его разрешению Дамблдор отправился в Европу на дуэль с Грин-де-Вальдом, пока остальные у верхушки власти были против, что позволило победить в войне. И этот министр магии был безмерно благодарен Поттерам за «предоставление ему шанса» сделать это. Так Юфимия и Флимонт Поттеры обрели особое место в Министерстве и были в хороших отношениях со всеми последующими преемниками Леонарда. В то же время они наладили отношения и с заместителем директора Хогвартса Дамблдором, надолго оставшись с ним хорошими друзьями. В какой-то момент Поттеры даже думали сделать его крестником своих будущих детей, о которых так мечтали, но впоследствии передумали. Так их жизнь и стала налаживаться. Юфимия работала аврором, быстро поднимаясь по карьерной лестнице, а Флимонт предпочёл заняться созданием зелий и лекарств, как и мечтал с самого выпуска. Так шли десятилетия семейной жизни: игры в квиддич по выходным, встречи со многими должностными лицами, семейные вечера со стареющими родителями Юфимии. Поттерам жизнь казалась сказкой, ведь Грин-де-Вальд был повержен, Флимонт создал много средств для ухода, лекарств и зелий, в том числе и знаменитое снадобье «Простоблеск», пополнив их счёт в Гринготтсе так, что паре хватило бы до конца жизни, а Юфимия стала главой мракоборческого центра, став одной из самых влиятельных женщин того времени. Поттерам удалось вернуть великое имя своей семьи. Но чего-то им не хватало. Юфимии было уже 44, а Флимонту вот-вот должно было исполниться 46 ― их мечта о детях начала казаться несбыточной. Они были уже стары по меркам магического сообщества для того, чтобы родить первенца, с учётом того, что все эти годы у них не выходило ничего. Однако в тот год произошло чудо, и Юфимия оказалась беременна. Мистер и миссис Поттер были счастливы, как никогда раньше. Все походы в больницу говорили о прекрасном состоянии женщины, что не могло не радовать. Они ждали сына. С именем ребёнка было сложнее всего. Юфимия хотела что-нибудь яркое и необычное для мальчика, которого они так долго ждали, а вот Флимонт просто молил её дать ему простое имя, прекрасно зная, как другие отнесутся ко второму Поттеру со странным именем. Спустя неделю споров о лучшем имени было решено дать ему простое имя, которое бы понравилось Юфимии. Флимонт сдался на этом и купил ей множество книг с детскими именами, их историей и значением. Так 27 марта 1960 родился Джеймс Флимонт Поттер. Четыре месяца они радовались ребёнку, пока не произошло кое-что ещё более неожиданное, чем рождение Джеймса. Юфимия была беременна вновь. На этот раз это была девочка. И вынашивать её было намного сложнее, ведь женщина ещё не успела оправится после первого ребёнка, как ей пришлось справляться и со вторым, параллельно заведуя делами в Министерстве и уделяя внимание подрастающему сыну. Флимонт же полностью отказался от работы, продав все наработки за тысячи галлеонов и присоединившись к работе в одном отделе со своей женой, однако аврорату он предпочёл другой сектор работы, чтобы не проходить пятилетнюю подготовку. Джеймс приносил много бед родителям и домашним эльфам, будучи ребёнком. И только игрушечные мётлы, с помощью которых он летал по всему дому, помогали отвлечь его от «случайного» поджигания штор и прочих незначительных повреждений всего, что было в доме. И с каждым месяцем с ним было только сложнее. И мысль о том, что теперь у них будет два маленьких Джеймса, принесла только больше головной боли миссис Поттер. «Это будет двойная катастрофа», — постоянно повторяла Юфимия, глядя на Джеймса, летающего по дому на маленькой метле и гоняющего их старого кота. Вот-вот должна была родиться его сестра, и несложно было догадаться, к чему приведёт этот смертельный дуэт. Дженна Юфимия Поттер родилась в день рождения Джеймса, на что тот только гордо отвечал: «Я просто пожелал, чтобы она родилась быстрее», хотя совершенно не мог знать, о чём он желал, будучи однолетним ребёнком. Только сначала Дженна казалась всем спокойным ребёнком, не способной быть, как Джеймс. Все ведьмы вокруг просто обязаны были упомянуть, как завидуют с дочерью, которая почти не кричит и ведёт себя так спокойно. Они точно думали, что и Джеймс был таким, но, стоило ему появится, все сомнения насчёт него развеивались. Эти двое, несмотря на годовую разницу, больше походили на близнецов. И они были неразлучны с самого рождения Дженны. Если Джеймс, летающий на маленьких мётлах, сбивающий любых гостей с ног, казался проблемой, то с появлением Дженны стало куда хуже. Когда ей было всего три, а Джеймсу четыре, они нашли отцовскую мантию-невидимку и начали прятаться под ней, пока родители паниковали и не могли их найти, красть еду с кухни и пугать старого кота. Флимонт так и не смог догадаться, что дети нашли так "хорошо" спрятанную мантию в его шкафу. Но это были лишь их детские проказы, дальше они начали пользоваться магией чаще, как и любые другие дети, а это значило для четы Поттеров только одно. Будет хуже. Детям надоело красть только мантию, так что пятилетний Джеймс каждый вечер предлагал красть родительские палочки ночью и делать пол скользким, чтобы кататься по ночному замку, или выливать розовую краску, купленную в Косом переулке с помощью эльфа, на головы родителям, когда они выходят из душа. Так в один день Флимонт пришёл на работу с розовыми волосами, как всегда потратив на укладывание волос час возле зеркала. Юфимия же нашла способ отмыть их и сказала детям найти более стоящий способ использовать свои умения. Разумеется, младшие Поттеры обиделись и нашли способ мести за недооценённую шалость — сделать краску несмывающейся. Около недели они изучали книги по заклинаниям и в ночь между пятницей и субботой снова закрепили с помощью родительских палочек краску над дверью. Тогда и Юфимии пришлось ходить с яркими волосами на встречу с министром в понедельник, принося ей доклад об активности тёмных магов. На секунду ей даже захотелось добавить своих детей в этот список. А Флимонту, скорее, даже нравился такой цвет. В остальном жизнь в Поттер-мэноре была размеренна. Дети приносили в него хаос, а родителям приходилось справляться с последствиями, не вынося при этом им никакого наказания. Потом уже младшие Поттеры начали изготавливать продукты из всего, что заказывали в Косом переулке и пробовать их на родителях, научивших защищать себя от почти всех неожиданных нападений детей, или на соседском мальчишке — Питере Петтигрю, мать которого была хорошей подругой Юфимии. С ним у Поттеров сложились весьма странные отношения. Джеймс считал его своим другом, постоянно приглашая его взглянуть на их с Дженной изобретения или предложить какие-то идеи, а младшая Поттер всегда считала его лишним в их дуэте и частенько напоминала об этом Питеру. Но иногда Петтигрю приходил к ним с неплохими мыслями насчёт ночных вылазок в мэноре, так что вскоре и Дженна привыкла к его компании. Особенно ей нравились идеи, созданные им специально для кота матери (отчего-то Питер не любил этих животных, но и младшие Поттеры всегда старались обходить старого кота стороной). Поворотным моментом стало нахождение родительских мётел перед их пятым и шестым днём рождения. Миссис Поттер, освободившись с работы чуть раньше, начала искать детей по всему мэнору, думая, что те снова спрятались или играют с Питером на втором этаже. Но нигде их не было. Юфимия уже хотела отрывать домашних эльфов от приготовления ужина, чтобы те нашли непослушных детей, но услышала хохот и крики во дворе. Где был шум, там были Дженна и Джеймс. Так что она направилась туда. Стоит ли говорить, какой ужас и восторг она испытала, увидев детей на мётлах, которые в два раза больше них. Любая другая мать заставила бы их спуститься и отругала бы, забрав мётлы навсегда, но Юфимия была слишком горда их идеальным полётам, чтобы кричать. В тот день она предрекла брату и сестре великую спортивную карьеру в сборной Англии. Оставалось только узнать, кто был бы капитаном. Но это не значило, что им было позволено брать ещё опасные для них предметы. Родители достали им мётлы по размеру, а свои спрятали в подвале, закрыв дверь туда обычными запирающими чарами. Видимо, они надеялись спрятать мётлы от детей, но разве кто-то мог запретить что-то Джеймсу и Дженне? Как только родители трансгрессировали из дома, дети вскочили с кроватей и понеслись по лестнице вниз, съезжая по перилам на первый этаж. Они уже и не помнят, когда последний раз ходили по ступенькам. Обгоняя друг друга по очереди, они всё же добежали до двери в подвал, запыхавшись. — Я бы так не задыхался, если бы не ты, — сказал Джеймс, драматично вздыхая и падая на пол. — Вот представь, каким был райским мир для меня без моего главного соперника. — Ты вряд ли даже помнишь тот год, — ответила ему Дженна с победоносной улыбкой. — Лучший год в моей жизни, — поправил он. Она только закатила глаза и начала ждать, пока Джеймс соизволит подняться. Она так и не сказала ему, как собирается доставать их мётлы. Только эта мысль заставила его подняться на ноги и поправить свои чёрные непослушные волосы. Он подошёл к самой двери и взглянул на свою сестру, а та только загадочно улыбнулась и спросила: — Итак, Ватсон, у Вас есть предложения по решению столь трудной задачи? Когда-то Флимонт Поттер решил показать своим детям «Шерлока Холмса», что стало ошибкой, ведь то была единственная книга, которую Джеймс смог дочитать. И дочитал он только из-за любви к главному герою — Шерлоку. Но Дженна не позволяла себе быть второй и также хотела быть детективом Холмсом. А два Шерлока не могут существовать в одно и то же время, так что споры между двумя Поттерами не утихали ни на один день, как и попытки выяснить, кто из них кто. После этого Флимонт пытался показать им другие магловские книги, которые покупал, лишь бы насолить чистокровному сообществу и поддержать культуру маглов в магическом мире, но Джеймсу уже было неинтересно. — Вообще-то я должен быть Шерлоком! — воскликнул Джеймс. — Ты был им в прошлый раз, так что помолчи, — отрезала Дженна и перед тем, как он бы возразил, добавила: — У меня есть идея, как открыть эту дверь. Тебе понравится. Брата это достаточно успокоило, и он стал внимательно смотреть на сестру, ожидая её действий. — Итак, смотри внимательно, Джеймс, — сказала младшая Поттер. Она встала прямо, прокашлялась и завела руку назад. Он наблюдал за её движениями с подозрением, пока она улыбалась, томя его ожиданием. Он точно знал, что Дженна делает так, когда приготовила что-то невероятное. Через несколько секунд она достала из заднего кармана волшебную палочку, которая всё это время была прикрыта свитером. — Это палочка отца?! Джи-Пи*, это гениально! Не так давно Флимонт "потерял" свою волшебную палочку на одной из вечеринок, из-за чего Юфимия объявила его старым и забывчивым, а хуже этого оскорбления для 50-летнего Флимонта не придумаешь. Старший Поттер верил, что ему скоро исполнится 40, просто забыв о наступающей старости. Флимонт бегал за своими детьми и пытался выяснить, насколько он стар, весь вечер, он даже хотел писать Дамблдору, но Юфимия вовремя забрала свои слова обратно, остановив его от неловкого разговора с заместителем директора Хогвартса. И кто мог догадаться, что за этим на самом стоит его дочь? Дженна гордо кивнула и взмахнула палочкой, произнеся: «Алохомора». Дверь открылась, пропуская детей в подвал. — Что же, после вас, — сказала она, склоняясь в полупоклоне. Джеймс также поклонился ей и вошёл в подвал, а Дженна последовала за ним, но вниз не спустилась на случай, если домашние эльфы будут искать их. Через минуту она услышала тяжёлые шаги своего брата, несущего им мётлы. Спрятав палочку в задний карман, она взяла метлу из его рук и вышла из подвала. Но не успела она закрыть дверь, как Джеймс прокричал на бегу: — Поттер-Ватсон, на перегонки до поля! — Я Шерлок! — только и успела крикнуть Дженна перед тем, как её брат скрылся за поворотом. Она быстро побежала за ним, держа в руках тяжёлую метлу. Честно играя, она бы вряд ли смогла даже нагнать брата, который был её выше, но она достала палочку отца и создала небольшой ветерок, который коснулся шеи Джеймса. Тот остановился и начал пальцами стряхивать несуществующего паука со своей шеи, прыгая на месте. Джеймс Поттер боялся пауков, а когда он узнал о том, что такие же создания, только в разы больше, живут на территории Запретного леса.. Он был готов бросить идею поступления в Хогвартс. Так что этим страхом воспользовалась Дженна и легко обогнала брата, выбежав на улицу первой, пока тот отчаянно прыгал на месте. — И я победила! — вскрикнула она. Джеймс быстро понял, что она сделала, и выбежал следом. Если в догонялках выиграла она, то в небе Джеймс точно был лучше и не мог позволить победить ей и здесь. Он быстро перебросил ногу через метлу, вцепился руками в дерево и оттолкнулся от земли, резко взлетая с криком: «Не так быстро, сестрёнка!» Дженна взлетела следом за ним, но не так резко, боясь упасть. Она и не пыталась догнать его, прекрасно зная, что Джеймс лучше в разы, когда дело касается полётов, но это не мешало ей наслаждаться ветром, развивающим её короткие волосы и свежим воздухом. С их высоты даже Поттер-мэнор казался таким незначительным и маленьким местом. Хотелось улететь далеко, узнать больше, увидеть мир за пределами дома и Косого переулка. Но что пятилетняя Дженна могла сделать? Только летать по небу возле дома и мечтать о том, как она ступит в этот мир сама, откроет его с Джеймсом. Её детское воображение рисовало мир замечательным местом, таким же, как её родной дом. Но вот брата совершенно не волновали мысли о свободе, только его метла. Дженна усмехнулась и полетела к нему, отчего он резко направил метлу влево и начал взлетать ещё выше, пока Дженна плелась сзади, не пытаясь нагнать его, а просто будучи рядом, как и всегда. До неё доносился звонкий смех её брата, отчего она сама начала смеяться так же громко, петляя вместе с ним над крышей мэнора. Не заметив, как за их полётом прошло несколько часов, а солнце уже поднялось высоко, они, разумеется, и не заметили приход Юфимии Поттер, которая уже минут пять стояла возле дома, глядя на своих детей. Но они не останавливались, рисуя в небе круги на мётлах. Тогда она поднесла палочку к губам, а её голос раздался так громко, что дети вздрогнули: — Дженна! Джеймс! Сейчас же на землю! Брат и сестра взглянули друг на друга, кивнули и быстро полетели в противоположную от дома сторону, прекрасно зная, как сделать так, чтобы их мать престала обижаться и не стала злиться на них за нарушение очередного запрета. Они спустились возле небольшого леса недалеко от их дома. Джеймс важно объявил: — Нам нужны цветы. Дженна, с тебя маленькие голубые, с меня те, что побольше. Пусть знаниям Джеймса по травологии можно было позавидовать, младшая Поттер прекрасно поняла, о чём он. В конце концов, сколько раз они собирали здесь цветы для Юфимии, когда она немного злилась на неисправимых детей. Когда же Дженна хотела ответить, Джеймс уже ушёл за своими цветами, оставив сестру искать более мелкие для полной композиции, договорённой заранее. Спустя минуты три она смогла найти место, где они ещё не рвали их, и присела рядом. Поттер начала собирать их, аккуратно вырывая несколько разных цветов, чтобы оставить хоть несколько разных, но тут она заметила бабочку на одном из них. Её крыло было наклонено вбок, из-за чего бедное насекомое не могло двигаться, а тем более летать. Дженна наклонила голову и взглянула на маленькое создание вновь с грустной улыбкой. Она протянула руку к насекомому, но то дёрнулось и упало набок, заставив Дженну совершенно по-детски хихикнуть, но это была далеко не злая насмешка над раненым существом. Она положила цветы на землю, взяла и закрыла бабочку с двух сторон руками, стараясь сконцентрироваться на магии внутри неё, как говорила ей когда-то мама. По рукам прошёл поток сил, отчего даже дышать, казалось, было сложнее, и насекомое дёрнулось вновь. Дженна тут же убрала руки, а бабочка взлетела, раскрыв здоровые крылышки. Девочка улыбнулась и засмеялась, наблюдая за полётом создания. Внутри разлилось тепло от осознания, что она спасла кого-то даже столь незначительного. Дженна верила в ценность каждого (если не считать злобного кота) и иногда слишком сильно беспокоилась о каждом, в том числе и о брате, которому никак не могла отказать ни в чём. Но радовалась она полёту бабочки недолго. — Дженна! — раздался громкий голос другого Поттера. — Да-да, Джеймс, иду! Тем же вечером Юфимия сидела с Флимонтом и обсуждала увиденное вечером, заставляя мужа гордо улыбаться и смеяться. Они обсуждали забаву детей, не представляя, как те могли добраться до закрытого подвала. Решили сойтись на том, что эти дети могут всё, что угодно. И поттеровское упрямство продолжает течь в их жилах, отчего довольно ясно, что забрать у них новое увлечение не выйдет. Чета Поттеров вспоминала и свои первые полёты на мётлах, неуклюжие падения Флимонта и грациозность юной Юфимии, их спортивные достижения, игра в сборной факультета. Они даже решили сыграть с детьми, показать им «старый добрый квиддич» и снова полетать, как делали раньше каждое воскресенье с самого дня их свадьбы. И кто бы мог сказать, что они уже приближаются к старости? Видя своих родителей в благоприятном расположении духа, младшие Поттеры не могли упустить шанс сбежать во двор, чтобы посмотреть на закат. Брат и сестра точно знали, что им достались лучшие родители, какие только возможно. Вряд ли кому-то повезло больше. Слыша их рассказы о семье Блэков, где они выходят за ближайших родственников и наказывают детей с самого их детства, или о Уизли, где довольно знаменитый в определённых кругах Артур Уизли пошёл против веры своих родителей в превосходство волшебников и начал открыто интересоваться произведениями маглов. Они не могли поверить, что они могут быть так счастливы. Но если Джеймс знал о жестокости мира, то Дженна словно жила в золотой клетке, не представляя, насколько порой люди жестоки и алчны, веря, что никто не может быть только плохим, за что бы поплатилась, не живя она в Поттер-мэноре. Пока родители были заняты разговором, Дженна и Джеймс выбрались в небольшой лес рядом с домом. Практически каждый вечер они проводили здесь, уставшие после стольких гениальных шуток, полётов и игр с магией. Дженна читала магловские сказки и легенды, которые приносил ей отец, а Джеймс перечитывал книги про квиддич. Они переговаривались, Джеймс делал замечания насчёт каждой строчки и постоянно возмущался или цокал языком, мешая Дженне сосредоточиться. Но сегодня он решил послушать, о чём читает его сестра. И судя по его лицу, Поттеру не нравилось, но он пытался понять, чем вообще могут нравится Дженне произведения какого-то там Толкина. — Это же бред, эльфы так не выглядят, — говорил Джеймс, смотря на книгу с отвращением. — Ну и что? — так же злостно ответила Дженна. — Зато какая история! Тебе точно понравится, если дойдём до конца. — С чего бы? — спросил её старший брат. Она отложила книгу и строго взглянула на него. — Приключения, драконы, сокровища, магия. Она загибала пальцы на каждом слове, но Джеймса это не переубедило. Он продолжал переводить взгляд с книги на сестру с искренним непониманием. Поэтому она остановилась и взяла книгу в руки вновь. Но перед тем, как снова взяться за чтение, спросила: — Разве ты не любишь такое? — Да, но я не люблю читать, — просто ответил он. — Тут же даже не так уж и много страниц, — возражала Дженна. Джеймс усмехнулся: — Для такого книжного червя, как моя сестра — нет. И за это он точно получил книгой по голове, не признающей гениальности Толкина. На самом деле, как бы во многом не были схожи «почти близнецы» Поттеры, с каждым годом их увлечения становились разными. Джеймс ещё более проникся квиддичем и постоянно звал Дженну играть с ним или тренироваться, а Питера судить, ведь соседский мальчишка, несмотря на любовь к этому спорту, играть не умел и на метле держался плохо. Она тщетно старалась игнорировать его восхищение Джеймсом, которое он и не пытался скрыть. Однако старшему брату нравилось подобное признание, и он стал звать Питера с собой всё чаще и чаще. Но вот Дженне спорт никогда не казался особо интересным, со временем она уступила в игре в квиддич Джеймсу, который изучал вопросы, тактики и жил мечтой стать капитаном команды, как оба его родителя до него. Только из-за брата она продолжала играть, понимая, как важно тренироваться, ведь у него оставалось чуть меньше полугода до Хогвартса, а потом ещё год до проб в сборную. И как она могла отказать, когда его светло-карие глаза горели в предвкушении испробовать новый удар. Дженна же уделяла всё внимание истории Хогвартса и магловской культуре, мало интересуясь, чем она будет заниматься в Хогвартсе. Наверняка, будет постоянно с Джеймсом и его друзьями, которых у него будет много, ведь это Джеймс. Кто-то мог хоть на секунду подумать, что у него не будет друзей? Но сейчас она поняла, что не сможет следовать за старшим братом постоянно, к тому же эту позицию занял Питер Петтигрю, с которым, к великому огорчению Дженны, они будут поступать на один факультет. Нет, Дженна не ненавидела Питера, она просто устала от него, но ей придётся терпеть его в качестве соседа по гостиной и одного из лучших друзей брата. Честно, она и не знала, что будет делать в школе. Она даже не была уверена до конца, что Шляпа выберет для неё Гриффиндор. В такие моменты она думала, как сможет быть отдельно от своего брата, не иметь возможности посидеть с ним ночью в гостиной факультета, меньше времени проводить вместе, общаться с разными людьми. Как вообще подобное возможно? Они всегда были одним целым, а скоро их разделят на четыре месяца. Чем обернётся их расставание? Уже сейчас они отдаляются друг от друга. Джеймс почти всё своё время уделяет игре с Питером, оставив младшую сестру читать все книги подряд в библиотеке, пока она не понадобится ему для тренировки. Из-за этого Дженна дошла до запрещённой отцом полки, самой верхней. Увы, они забыли, что Джеймсу и Дженне нельзя ничего запрещать. Да и запретный плод сладкий, особенно, когда делать совершенно нечего. Так всё началось с книг, в которых она видела кровавые сражения, затем жестокие книги о криминальной жизни, заканчивая русской литературой, которую она, как ребёнок, не смогла понять совершенно, лишь прочувствовать депрессивную атмосферу. Но в один из таких дней Поттер-младшая достала «Лолиту» с верхней полки и начала её читать, заинтересованная весьма милой девочкой на обложке. И как такое могло попасть на полку с запрещёнными книгами? К счастью, из первых глав девятилетняя девочка поняла немногое, ведь для неё стиль письма был слишком сложным, а уж определённые метафоры понять она и вовсе не могла. И само собой девочка не могла найти ничего лучше, как подойти к отцу и спросить, что может значить «жезл» в данном книгой контексте. Следовало видеть лицо Флимонта Поттера в тот момент. Он тут же покраснел и нервно засмеялся, забрал книгу у дочери и спрятал её куда подальше, заодно очистив все полки от литературы, которую Дженне не следовало бы видеть. Разумеется, Дженна знала, куда он их спрятал, но всё же решила не искать, чтобы не навредить хрупкому душевному здоровью отца. Начало 70-х для Поттеров оказалось тяжёлым, два аврора постоянно должны были присутствовать на работе из-за объявления войны, практически не бывая дома. Один раз на Юфимию даже напал один из Пожирателей, оставив на руке сильный ожог, впоследствии скрытый от детей. Или же старшие Поттеры так думали. И Дженна, и Джеймс заметили это и сильно испугались, не представляя, кто мог бы сделать подобное с их матерью. Хотя, стоит сказать, только Дженна не догадывалась. Джеймс же успел узнать многое о связи слизеринцев и Пожирателей. В тайне от родителей он постоянно говорил о войне с младшей сестрой и другом. «Это всё злобные змеи с их верой в чистоту крови!» ― постоянно повторял он. Питер кивал, а Дженна предпочитала оставаться в стороне от обсуждений, пытаясь сохранить нейтралитет по отношению к факультетам. «Питер, в Хогвартсе мы обязаны испробовать на них всё» ― добавлял Джеймс. Петтигрю соглашался и всегда предлагал неплохие идеи отмщения детям Пожирателей Смерти и тех, кто финансово поддерживал Тёмного лорда и его компанию с подкупами и связями в министерстве. Дженна никогда не знала, что ей отвечать, будучи неготовой согласиться с братом во всём, но при этом видя в его словах определённую правду. В любом случае то был разговор не для неё. В свой день рождения Дженна и Джеймс получили лучший подарок из всех возможных — их родители были дома. Они давно не устраивали семейных посиделок. Дженна даже не возразила, когда Джеймс привёл Питера. У неё были мама и папа, а всё остальное временно оказалось на втором плане. Джеймсу они, разумеется, подарили новую метлу для его летних тренировок, а для Дженны магнитофон и первые для неё магловские кассеты. Пока младшие радовались подаркам, как безумцы, радостно прыгая по комнате, их родители и миссис Петтигрю наблюдали за этим с умилением. И вечер бы удался, если бы не Патронус из Министерства. Знакомый для детей голос одного из гостей мэнора просил Поттеров трансгрессировать в их отдел немедленно, ведь они были необходимы на работе. Ничего старшим не оставалось, как уйти, пообещав детям вернуться вскоре и продолжить веселье. Но все знали: их долго не будет дома. Попрощавшись с Юфимией и Флимонтом, миссис Петтигрю также ушла, забрав Питера с собой. В свой одиннадцатый день рождения Дженна и Джеймс остались одни, как и в прошлый. Но дети никогда бы не возразили родителям. Дженна читала в магловских книгах, что такое война. И судя по поведению родителей, она была объявлена магическому миру. Взяв два кусочка торта, брат и сестра вышли на крыльцо мэнора и сели на ступеньки, направив взгляды в небо. Солнце заходило за горизонт, окрашивая всё вокруг себя в оттенки красного. Но Джеймс и Дженна сидели бок о бок, наблюдая за этим. Они были друг у друга. Они могли рассказывать друг другу глупейшие каламбуры их отца, пытаться украсть друг у друга из тарелок кусочки торта и вспоминать обо всём, что было в стенах мэнора, словно вот-вот и их жизнь окрасится в красный. Но у них было время до поступления в Хогвартс. Было лето и весна, огромный запас бомб из слизи и с окрашенной водой, мини-фейерверков, несмывающихся блёсток для волос, странных зелий, которые они лично смешивали в котлах и много мелочей для пробуждения Юфимии и Флимонта первого сентября. Они смеялись, пока их глаза не начали слезиться, а животы болеть не то от торта, не то от смеха. — Здесь будет скучно без тебя, Джи-Пи, ― вздохнула Дженна, наконец, покончив с угощением. — Конечно, Джи-Пи, а теперь нам нужно составить список всего, что необходимо купить для нашего появления в этой школе! ― с неподдельным энтузиазмом начал Джеймс. Дженна в изумлении приподняла бровь, абсолютно не понимая, почему он говорит об их появлении: ― Ты хотел сказать твоего? ― Нет, нашего, ― подтвердил он. ― Приглашая одного Поттера, они не догадываются, что мы идём в комплекте как смертельный дуэт для даже самых стойких нервов профессоров. Не забывай, правило «Джи-Пи и Джи-Пи». Дженна улыбнулась и обняла брата, из-за его плеча внимательно наблюдая за медленно заходящим солнцем. Ну а пока их ждёт подготовка для лучшего выхода на сцену Хогвартса, какой только видела школа. Хогвартс содрогнётся от смеха и ужаса, когда Джеймс Поттер ступит на его порог.