Little Queen

Старая Шляпа пела, а первокурсники в страхе ожидали своего приговора. Примерно так и проходило ежегодное распределение на факультеты в Хогвартсе. Кто-то был настроен оптимистично и рассказывал стоящим рядом детям о своих достижениях. Кто-то же стоял смирно, слушая песню Шляпы и изредка поглядывал на студентов. А третьи пятились назад, будто бы это могло спасти их от развязки или хотя бы приостановить процесс и дать им время смириться со своим будущим. Дженна относилась ко второму типу, как и большинство, но ей, в отличие от многих, было страшно. Руки тряслись, а голова шла кругом от шума, атмосферы магии и тревожных мыслей, не покидающих голову. Юная Поттер знала, сколько в выборе Шляпы зависит от её собственного желания, которому она не могла сопротивляться. Желанию отличиться от брата и оказаться рядом с магом, с которым она начала ладить всего за первые часы их знакомства, что казалось ей невероятным. С другой стороны, у неё ведь появилась и другая знакомая, Сивилла Трелони, но с ней Дженна не ощутила той же связи, что и с Эваном Розье. Не было того моментального понимания. И несмотря на всё, Дженна надеялась, что она всё ещё будет друзьями с ним. Дженна Поттер рассматривала столы в поисках брата. Найти его было несложно. Мародёры сидели среди гриффиндорцев и выкладывали монеты на стол, собираясь делать ставки на будущие факультеты учеников. Вместе с Сириусом и Джеймсом деньги достали несколько студентов, в числе которых была лишь одна девушка: блондинка с волосами, заплетёнными в две тугие косы. Дженна улыбнулась и повернулась к Сивилле, но та не сводила больших тёмно-зелёных глаз со Шляпы. Никого, кроме нескольких маглорождённых и Сивиллы не интересовала эта песня, а старшие студенты и вовсе не обращали внимания на уже обыденное для них зрелище. Поскольку и Дженне нечего было делать, она продолжала рассматривать первокурсников, хотя паника в ней только росла. Складывалось впечатление, что Дженна собирается совершить преступление, а не пойти против гриффиндорской крови. — Не нервничай так, Дженна, — прошептала ей Сивилла. Её слова точно не могли так просто успокоить юную Поттер. Она не переставала нервно мять края мантии и бегать глазами по ученикам, пытаясь зацепиться хоть за что-то знакомое ей. Слева от неё, в первом ряду стоял Эван Розье. Рядом с ним наверняка был и Релулус Блэк, только его Дженна не могла разглядеть за стоящим перед ней высоким широкоплечим первокурсником, который закрывал ей половину вида, но Дженна не хотела вступать в конфликт с тем, кто выглядит сильнее прямо сейчас, тем более чтобы рассмотреть других учеников. Наконец, песня закончилась, и весь зал тут замолчал под строгим взглядом профессора МакГонагалл. Она вышла вперёд, раскрыла пергамент с именами будущих первокурсников и подняла Шляпу, тем самым объявляя, что наступил торжественней момент для юных волшебников и волшебниц. Началась церемония распределения. Профессор Макгонагалл взглянула на первое имя и громко произнесла: — Аббот, Морис! Тот самый широкоплечий мальчик, стоящий перед Дженной, вышел вперёд и сел на стул. Когда-то Абботы были одними из «Священных 28», а сейчас эта семья больше напоминает Поттеров, но всё же они не были такими известными и богатыми, как вторые. Хотя они всё ещё были знамениты и уважаемы в узких кругах. Разумеется, Шляпа, недолго думая, отправила его на Пуффендуй, что не удивило Дженну совсем. Он стал уже, как минимум, 15-ым Абботом на Пуффендуе. Это стало традицией. Три стола громко аплодировали, приветствуя первого ученика. Особенно громким был Пуффендуй, снова принимая первого ученика на свой факультет. Его встретили рукопожатиями, смехом и улыбками, как встречали всех на Пуффендуе. Но настало время следующего ученика. Профессор МакГонагалл произнесла его чуть тише, чем имя Аббота: — Бёрк, Беатрис! Все вмиг замолчали, а дети расступились перед носительницей древней фамилии. Но далеко не из-за уважения. Среди Бёрков каждый второй был осуждён за насильственные действия по отношению к маглорождённым или за хранение запрещённых артефактов, которыми сейчас они торгуют вместе с Горбинами в Лютном переулке, а Министерство закрывает на это глаза. Всю семейку называли безумцами, но на это не обращали внимания, ведь те были чистокровными слизеринцами с превосходной родословной. Она точно отправлялась на Слизерин. Дженна была убеждена, что Бёрк там и место. Её имя, горделивый взгляд и хитрая улыбка не могли обманывать. Стоило Шляпе коснуться её головы, как был объявлено очевидное решение: «Слизерин!» И МакГонагалл без промедления подняла Шляпу и назвала следующее имя: — Блэк, Регулус. Краем глаза Дженна взглянула на стол Слизерина: те не сводили глаз с Блэка. Со столов Пуффендуя, Когтеврана и Гриффиндора смотрели друзья Сириуса, видимо, надеясь, что есть хоть небольшой шанс, что Регулус Блэк станет таким же, как его брат. Предателем крови. Общее напряжение и интерес к судьбе Регулуса ощутила даже Дженна. Но вот Регулусу было словно наплевать, что другие ждут от него. Он был спокоен, хладнокровен и терпелив. Даже когда Шляпа задержала его, не выбрав факультет так быстро, как было с Бёрк, на его лице не двинулся и мускул. Прошло около минуты, чего не происходило с другими. Молчал весь зал, каждый ученик гадал, что будет с Регулусом Блэком. Сириуса она отправила на Гриффиндор за полминуты, насколько знала Дженна, её брату понадобилось несколько секунд, Питеру и Ремусу чуть больше. А здесь Шляпа то ли рассуждала, то ли уговаривала Блэка. Невозможно было даже представить, что происходило сейчас в его голове. И от этого Дженне стало любопытно, она пыталась разглядеть хоть толику эмоций на лице её будущего однокурсника. До этого он казался ей идеальным слизеринцем, но тогда бы он уже давно сидел за столом с Бёрк. Даже Сивилла начала переживать за Блэка, весь Большой зал переживал за него. Дженна ненадолго оторвала взгляд от него и посмотрела в сторону гриффиндорцев, где Сириус выглядел серьёзным и молчал, что само по себе было невозможным, а уж тем более в сочетании друг с другом. — Слизерин! — наконец объявила Шляпа. Дженна резко дёрнула головой и увидела, как Блэк практически бежал в сторону слизеринцев, аплодирующих ему стоя. Хотя скорее они аплодировали достойному и единственному наследнику, а не самому Регулусу. А вот Сириус на другом конце зала выглядел разочарованным. Он начал отдавать по сиклю каждому гриффиндорцу, кроме Ремуса и Джеймса, которые, видимо, пытались поддержать своего друга и теперь также раздавали монеты всем, кто сидел рядом. Джеймс похлопал Сириуса по плечу, но это никак не подняло никому настроение. И в дальнейшем распределение прошло по плану. Называли имя, первокурсник или первокурсница выходили, Шляпа отправляла его на один из четырех факультетов, ни на ком долго не задерживаясь, и переходили к следующему. И Дженна даже не заметила, когда наступила её очередь. — Поттер, Дженна! Дженна выдохнула и направилась к профессору МакГонагалл. Она старалась выглядеть уверенной, но не могла делать это так хорошо, как Блэк. Её ладошки потели, а края мантии были смяты, но она надеялась, что никто этого не заметит. Чувствуя на себе прикованные к ней любопытные взгляды, Дженна ощущала себя загнанной в угол. Выросшая в Поттер-мэноре, вдали от вечеров и праздников, в тишине, она совершенно не привыкла к даже такому вниманию к ней. Инстинкты интроверта кричали и молили бежать, но она послушно села на стул и тут же облегчённо выдохнула. Все факультеты, кроме Гриффиндора, не смотрели в её сторону, свято веря, что она станет ещё одним Поттером, поступившим на Львиный факультет. Вряд ли опыт Сириуса Блэка их чему-то научил. Дженна поймала на себе взгляд Эвана. Он улыбнулся ей, а стоящая правее от него Сивилла кивнула ей, напоминая о маленьком гадании на лодках. Тогда юная Поттер подумала: «Будь что будет» и ненадолго успокоилась. В тот же момент Шляпу надели на неё, а в голове зазвучал ужасный громкий голос, заставивший её вздрогнуть и вцепиться пальцами в мантию вновь. Дженна тут же забыла о всех своих мыслях и стала слушать (как будто у неё был выбор). — Ох, мисс Поттер… Это выглядит интересным. Всего год назад я распределял вашего брата, и его путь был ясен и очевиден. А в Вас столько сомнений, столько необузданной энергии и столько вопросов. Да, я вижу амбиции, силу, острый ум и редчайший дар: сердце, полное любви к жизни. Редкое сочетание, последняя, кто обладал всеми этими качествами, отправилась на Слизерин. Дженна была в смятении и снова потерялась в своих собственных мыслях, проносившихся в её голове, как при трансгрессии. — И кем же она была? — задала вопрос Дженна у себя в голове. — Обычно я не разговариваю о чужом распределении, мисс Поттер. Однако могу Вас уверить, что это не Ваши ближайшие родственники. Увы, имени сказать не могу, но, думаю, однажды Вы встретите её и тогда поймёте, совершили ли Вы верное решение, а пока я вижу только один выход и один ясный путь для Вас. Дженна сглотнула и прикусила губу, ожидая ответа. Не заметив, она расслабилась, разговаривая с Шляпой и совершенно забыла, что на неё всё ещё смотрят. Она только и думала, о чём она пожалеет. О том, что сделала выбор в сторону Слизерина или же наоборот. Будет ли это правильно? — Недостаточно проста и чувственна для Пуффендуя, недостаточно рассудительна и холодна для Когтеврана... Казалось бы, столько огня... Но это Гриффиндор. Точно не Гриффиндор. Вам туда не хочется, не так ли, мисс Поттер? Я вижу это желание в Вашей голове. Вы видите себя на великом пути. Вы хотите больше, чем Вам говорят, что Вы можете получить. Это то, что олицетворяет только один факультет. Путь к величию и знаниям, путь к признанию. Дженна опустила голову. Она знала, что искренне желает этого, но ей никогда бы не хватило уверенности сказать вслух о зависти к брату и желанию великой судьбы. Даже для себя она не могла признать это. — Тогда зачем мне Вас держать больше? Вы видите своё желание так же ясно, как я. Слизерин! Дженна вскочила со стула, как только Шляпу убрали с её головы, и быстрым и уверенным шагом направилась к столу Слизерина, держа голову высоко, как держали её все её сокурсницы. Юная Поттер не смела повернуть голову, боясь столкнуться взглядом с братом или его друзьями. Да и вообще с каждым, кто был в Большом зале. Она не хотела представлять, как сейчас выглядит Джеймс или Питер. Но тут она услышала аплодисменты слизеринцев и их вполне приветливые лица, и смогла вернуть улыбку на лицо вновь. Она не успела даже понять, когда согласилась со Шляпой, что её место среди них. А теперь она не знала, стоит ли ей жалеть об этом. — Ага, «будь что будет». Как можно было пустить всё на самотёк, Дженна? О Мерлин! — думала она, садясь за стол. По крайней мере, Блэк прожигал Дженну глазами при каждом её взгляде. Это не менялось в зависимости от факультета. Он сидел напротив неё, рядом с Бёрк, но молчал, пока та отчаянно пыталась его разговорить. Только тогда Дженна поняла, что её распределение на Слизерин заняло в разы меньше времени, чем у Блэка, и это было ещё одной причиной невзлюбить Поттер для него. — Поздравляю, — сказала Нарцисса Блэк, обращаясь к Поттер. — Мы рады приветствовать тебя на Слизерине, Поттер. Услышав это, Дженна покраснела, совершенно не понимая отчего, и благодарно улыбнулась, а Блэк скривился и отвернулся, чем заслужил строгий взгляд Нарциссы. — Не волнуйся, здесь все стоят друг за друга, так что, пока ты не будешь общаться с маглорождёнными, ты в безопасности, — успокоила её появившаяся из-за плеча Нарциссы ведьма. Апполония Забини — прекрасная чистокровная волшебница, от которой Дженна не ожидала подобных слов вовсе. Она не могла поверить, что её так легко примут, как только Шляпа решит, что она подходит для Слизерина. А уж тем более от Блэк и Забини. Но после них и другие подтянулись, протягивая руки юной Поттер, которая была в откровенном шоке от происходящего вокруг неё. — Ну что же, они забрали у нас Блэка, а мы у них Поттер, — сказал один из старшекурсников, усмехнувшись. — Равноценный обмен, — подметил его друг. Дженна не была готова к тёплому приёму на Слизерине после всех рассказов семьи о том, насколько отвратительны и жестоки бывают змеи. Возможно, Забини была права, и они считают за равных каждого, кого распределили на их факультет, пока те не нарушают правила и не портят репутацию Слизерина. Но у Дженны не было времени думать об этом: она была слишком счастлива сейчас. Всеобщее внимание переключилось на крик: «Слизерин!» и девочку, подходящую к слизеринцам. Она села рядом с Дженной и протянула её руку. — Элен Пьюси, — представилась девочка. — Дженна Поттер, — она пожала руку в ответ. Все начали приветствовать Элен, а Дженна уловила момент и бросила мимолётный взгляд на стол Гриффиндора. Среди учеников она заметила злого Джеймса, прожигающего слизеринцев взглядом, полным отвращения. Его гнев и злоба были Дженне незнакомы, что пугало её только больше. Взгляды двух Поттеров встретились, и Джеймс, поправив очки, отвернулся от сестры. Дженна отвернулась и решила заговорить с Элен, но лицо Джеймса не выходило у неё из головы. Она быстро нашла несколько общих тем для разговора, и ни разу её однокурсница не упомянула чистоту крови, что для родителей Дженны было бы открытием. — Розье, Эван! — раздался голос профессора МакГонагалл. Дженна и Регулус одновременно вскинули головы и провожали глазами Эвана, идущего к Распределяющей шляпе. Всего пару секунд, и она объявила: «Слизерин!». Под громкие аплодисменты слизеринцев он нашёл своё место напротив Регулуса, рядом с Дженной, немного подвинув Элен, но та не возражала. — Кажется, мы смогли воссоединиться, — сказал Эван, даже не взглянув на Регулуса, сидящего напротив него и точно обижающегося. — И Звёздочка тебя ревнует, — добавила Дженна. Эван всё же повернулся к Регулусу и увидел его обыденное недовольное выражение лица, он бросил грозный взгляд на Дженну, а та только усмехнулась и подмигнула ему, заставив Эвана смеяться. Блэк тяжело вздохнул, как обычно делают уставшие родители, и отвернулся к кому-то из старшекурсников, начав обсуждать с ним предметы и завтрашние занятия. Тот выглядел мало заинтересованным, но перед ним был Блэк. А ему отказать никто не мог. А Дженна и Эван продолжили одну из бесед, незаконченных на поезде. И их короткий разговор приободрил Дженну немного, она поняла, что на Слизерин стоило поступать хотя бы из-за шуток Эвана. Но тут прозвучало знакомое Дженне имя. — Трелони, Сивилла! Дженна видела, как быстро Сивилла дошла до стула, и насколько быстро её отправили на Когтевран, куда в этом году попало меньше всего человек. — Хей, Дженна! — позвал её Эван. — Да? Прости, я немного отвлеклась... — Думаешь о том, правильно ли поступила? — спросил он тихо, чтобы никто не услышал. — Пожалуй… — согласилась Дженна, смутившись такой откровенности. Эван наклонился ещё ближе к ней и взглянул прямо в глаза, прежде, чем положить ей руку на плечо и ответить: — Это не могло быть ошибкой. Если тебе позволили пройти, то только потому что ты хотела этого. А ты не можешь стать тем, кем не хочешь быть. Это было бы несправедливо, не думаешь? Дженна сразу же вспомнила о Сириусе, который не хотел поступать на Слизерин и смог исполнить это желание. Так же, как она, наоборот, хотела поступить на Слизерин. И она заслужила это право так же, как и он. И почему это не приходило в её голову раньше? — Спасибо, Эван. Остаток распределения прошел спокойно, как и ужин. Неожиданно некоторые слизеринцы захотели заговорить с Дженной снова. Она интересовала их из-за её происхождения и выбора. Некоторые второкурсники и первокурсники были рады познакомиться с ней. На удивление весь факультет относился к ней спокойно и принял её в свои ряды, как и других чистокровных. Возможно, это было из-за потери Сириуса, возможно, из-за того, что её поприветствовала Блэк и Забини, но Дженна не задавалась этим вопросам. Как ни странно, больше всех её поддерживала Нарцисса Блэк. Она оказалась старостой школы в этом году, будущей миссис Малфой и взявшая 10 курсов для ЖАБА. Она была умной, очаровательной, воспитанной ведьмой. А ещё она была добра к Дженне и искренне радовалась её распределению. Скорее всего, то было связано с Сириусом и свадьбой Андромеды, сестры Нарциссы, прошедшей в начале августа. После брака она была тут же выжжена с семейного гобелена. Скорее всего Дженна напоминала ей потерянную сестру и кузена, но её ещё можно было спасти от жестоких правил магического мира чистокровных волшебников. Пока нельзя было точно сказать, чего хочет Нарцисса, но это второстепенно, пока Блэк и Розье покровительствовали ей. Несмотря на всю свою наивность, Дженна знала, что может значить для неё такая дружба. Эван в это время пытался шутить и забрать всё внимание Дженны себе, а она и не была против его идей и мыслей. Она временно забыла про брата и возможную реакцию родителей на их дочь на Слизерине. Дженна ощутила спокойствие и комфорт среди слизеринцев, чего, как Поттер, не должна была чувствовать. После церемонии все должны были уходить, но Дженна знала, что ей следует поговорить с братом. Другого шанса могло и не быть, ведь они могли встретиться только на коридорах. Эван же не захотел пускать её одну. А за Эваном увязался Регулус, которому не хотелось стоять даже близко к гриффиндорцам, судя по его лицу. Но вот они втроём бежали к Мародёрам. — Джеймс! Джеймс! Подожди! — останавливала его Дженна. Её брат и его друзья всё же остановились недалеко от выхода из Большого зала. Питер смотрел на неё с сочувствием, а Ремус и Сириус предпочитали не смотреть на Дженну вовсе. Она надеялась сегодня успокоить брата, но Джеймс довольно грубо спросил: — Чего тебе, Дженна? Он не смотрел на неё как раньше. Он не смотрел на неё как на сестру. В его взгляде было разочарование и гнев. Ничего больше. И он точно не был рад её видеть. — Я хотела поговорить, — тихо ответила Дженна, опуская глаза в пол. Джеймс покачал головой и чуть смягчился, видя её реакцию, но в его голосе не было ни намёка на сочувствие и понимание, только вся злость, скопившаяся в нём за последний час: — Не сейчас, прости. Дженна кивнула, и Джеймс тут же развернулся и ушёл, не утруждая себя прощаниями. Юная Поттер только заметила, как Питер одними губами прошептал: «Прости» — и последовал за друзьями. Эван и Регулус наблюдали за всем этим и ждали Дженну поодаль, но она была уверена, что двое слышали всё. Но неожиданностью для неё стало то, что первым подбодрить её вызвался Блэк. — Твоя семья должна тобой гордиться, — сказал он. Дженна остановилась в шаге от него и несколько раз быстро моргнула, не веря, что перед ней сейчас стоит живой Регулус Блэк, а не его «хорошая» копия. Все трое молчали, переглядываясь, а Эван начал смеяться, прикрывая рот рукой. — Спасибо, — смогла ответить ему Дженна. И снова наступила минута неловкого молчания. Никто не знал, стоит ли продолжить этот разговор. — В любом случае, нам пора, — прервал Блэк. — Я остался, чтобы только провести вас двоих к гостиной факультета, — сказал Регулус. — Ох, Звёздочка заботится о нас, — сказал Эван, прикладывая руку к сердцу. — Заткнись, Розье, я просто не хочу, чтобы вы в первый день школы испортили репутацию факультета, а ты ещё и своей семьи. — Да-да, разумеется, — начала Дженна, — теперь мы хотя бы знаем, что у Блэка есть капля сострадания к таким заблудшим душам, как мы. Эван улыбнулся на её комментарий, а Регулус развернулся, закатывая глаза и драматично взмахивая волосами, и пошёл дальше. Дженна и Эван быстро побежали за ним, не желая потеряться в свой первый день. — Не обижайся, Звёздочка, — сказал Эван и хлопнул друга по плечу. Регулус молчал и не собирался разговаривать с ними, пока те не успокоятся. Но он точно не догадывался, что такой момент не наступит никогда. — Давай, Блэк, ответь что-нибудь. Я теперь не предатель крови. Можешь и меня просить заткнуться, — смеясь над Эваном, говорила Дженна. — Прекрати, Поттер, мне не о чем с тобой разговаривать. — Справедливо, Звёздочка. — хором ответили Эван и Дженна. Регулус остановился и повернулся к ним, злобно взглянув, чем вызвал только их смех. — Да вы издеваетесь оба?! — прошипел он и снова отвернулся от них. Дженна и Эван переглянулись с одинаковыми усмешками на губах и пошли за Регулусом, а тот только пытался их заткнуть по дороге в подземелья, пока окончательно не сдался, сам начав смеяться с их ужасных шуток. Тогда Дженна подумала: «Может, всё не так уж и плохо».