Little Queen

Вечером Дженна познакомилась с соседками по комнате. Они оказались совершенно разными, но вполне приятными. И уж точно не такими плохими, как их представляла Дженна. Каждая из них поприветствовала Поттер, никто не начал задавать неудобных вопросов или смотреть на неё с отвращением из-за её родословной. То есть другие юные волшебницы со Слизерина никак не отличались от тех, что учились на других факультетах. По крайней мере, такими они казались на первый взгляд. Дженне досталась кровать возле стены, находившаяся ближе всего к ванной комнате, что не было ни хорошо, ни плохо. Окно девочки уже заколдовали, чтобы оно не показывало вид на озеро, особенно на пугающего вида русалок. В остальном Дженна не заметила ничего интересного в интерьере. Да, кровати были выполнены из дорогого дерева, на них сохранился изумрудный балдахин, но вряд ли Дженне это было хоть сколько-то интересно. Так все начали раскладывать вещи, делить меж друг другом единственный стол в комнате, пытаться разместить в ванной всё, что прислали им матери (в случае Дженны это был отец). Споров не было, ведь в комнатах было много места и можно было уместить всё, что хочется. И сама по себе комната, несмотря на размер кроватей, была огромной. Здесь можно было делать всё, что захочется. Возможно, это было связано с тем, что на Слизерин всегда поступало чуть меньше учеников, чем на остальные факультеты. Сложнее всего оказалось с размещением книг, которые Дженна привезла. Их нужно было спрятать, скрыть обложки или заменить названия и авторов. Магловская литература точно не приветствовалась среди слизеринцев, но Дженна не могла себя пересилить и отправить их домой. Столько романов было не прочитано, и как можно ждать целый год, чтобы снова взяться за них? Особенно Дженну интересовал роман, на прочтении которого настояла её мать. Кажется, он назывался «Гордость и предубеждение», но точно Дженна не помнила: её мало интересовала литература об Англии 18-19 веков. Когда Дженна закончила с уборкой книг, она заперла их в полке тем же заклинанием, которым когда-то была закрыта дверь в подвал с мётлами, и довольно улыбнулась. Оставалось только найти чары сокрытия для обложек, чтобы они точно были в безопасности, и никто и не догадался о её тайном увлечении. Закончив с вещами, Дженна практически рухнула на мягкую кровать и глубоко вздохнула, закрывая глаза. Она желала отдохнуть и расслабиться, прежде чем писать родителям и пытаться успокоить их. Джеймс точно опишет всё в ярчайших подробностях, а уж когда Флимонт Поттер узнает, что она общалась с Розье… Лучшим решением было даже не думать об этом. Но лежать долго ей не позволили. Кто-то подошёл к ней и коснулся её плеча. Юная Поттер открыла глаза, приподнялась и взглянула на нарушителя её покоя. Перед ней стояла худая высокая темноволосая девочка с лицом, усыпанным веснушками и родинками. Элен Пьюси, с которой Дженна познакомилась на распределении. Девочка попросила присесть рядом с Дженной, и та согласилась. Элен отличалась от многих слизеринок хотя бы своим желанием стать профессиональным игроком в квиддич, как и Джеймс. Из их короткой беседы в Большом зале Дженна узнала, что брат Элен был капитаном школьной команды, сейчас работал в Министерстве, а весной её семья планировала его свадьбу с Гойл. Кажется, это было связано с болезнью её отца и передачей обязанностей главы рода в руки сына. Конечно, к тому моменту, как мистер Пьюси умрёт, его сын обязан быть женатым на чистокровной, занимать достойное место в магическом мире и, скорее всего, быть одним из Пожирателей Смерти, о которых упоминали в «Ежедневном пророке» довольно часто. И всё только чтобы доказать семье, что он достоин быть Пьюси. Элен же такого пути не хотела. Она была крайне прямолинейна и слишком независима для того, чтобы помочь продолжить род кому-то из чистокровных, а самой забыть, кто она и чего стоит. Это Элен дала понять с первой минуты их знакомства. Её родителям это вряд ли нравилось, но что они пока могли сделать с дочерью. Ей не было ещё 17, чтобы выдать её замуж и пресечь любую страсть к спорту и личным достижениям, так что они были бессильны. Дженна оценила её смелость в создании собственного будущего. Почему-то Дженне казалось, что Элен закончит изгнанной из семьи, но счастливой и свободной. Иного пути к желанной жизни у неё не было. И у них с Дженной были шансы стать хорошими подругами в будущем. А одна подруга в комнате — уже неплохо. Вторая девочка была смуглой, низкой, но задирала голову так, что казалась выше, чем есть на самом деле. Она была красива и прекрасно знала об этом, поэтому и не боялась пользоваться именем и внешностью. Беатрис Бёрк желала только доказать верность идеалам чистокровных, удачно выйти замуж, исполнить свой долг и прожить скучную, но безопасную жизнь, что было вполне понимаемо. Её дедушка, Карактак Бёрк, был одним из самых известных тёмных магов, а она была последней носительницей его фамилии, концом рода Бёрков. Поэтому разочаровать своих родителей и деда она боялась. Дженна готова была спорить, что её мать говорила с ней о браке каждый день в течение всего лета, потому что это всё, что было в голове у Беатрис. Следующую соседку звали Мария Ламент. В газетах что-то писали о её отце, Нейле Ламенте. Мария же была заинтересована в зельеварении, судя по множеству книг, стоящих возле её кровати. В каждой из них было минимум 10 блестящих разноцветных закладок. Мария спала на соседней с Дженной кровати и была самой приветливой в комнате. Она первой поздоровалась, попросила называть её Мари, а когда увидела дополнительные книги Дженны по зельеварению, то чуть ли не сошла с ума и стала молить дать ей их почитать. Дженна не отказала и решила, что на Рождество будет обязана купить Мари ещё книг по этому предмету (если она найдёт те, что не были прочтены). Последней девочкой была блондинка, носящая высокий хвост. На её вытянутом бледном лице почти сияли голубые глаза, а в ушах блестели золотые серьги с семейным гербом, высеченном на них. Сюзанна Эш — такая же чистокровная волшебница, но о ней Дженна не могла ничего сказать. Она была тихой и спокойной, но сразу нашла общий язык с Бёрк, чего не удалось другим. Они общались поодаль от Дженны, Марии и Элен, собравшихся втроём. — Можно я буду звать тебя Элли, а тебя Джи? — спросила Мария у двух девочек. Обе закивали, улыбнувшись тому, несколько милой Мария казалось. Она была похожа на пуффендуйку, а не на слизеринку из-за уюта, который создавала лишь своим присутствием. Дженна взглянула на Элен и спросила: — Мне тоже звать тебя Элли? — Нет, — вмиг отрезала Элен. Дженна громко засмеялась и получила подушкой по лбу от Элен, пока Мария тихо хихикала над их детским поведением. — Итак, мисс Поттер, что Вы забыли на нашем факультете? — поддельным официальным тоном спросила Элен. — Не знаю, мисс Пьюси, — в тон ей ответила Дженна. — Скорее всего, потому что мне идёт зелёный. Элен прыснула от смеха, но одобрительно кивнула и встала с постели Дженны. — Меня хотели отправить на Когтевран, но я отказалась. — сказала Мария и тут же прикрыла рот рукой. Элен и Дженна обе повернули голову в её сторону. Она так испугалась их реакции на свою не совсем слизеринскую натуру. — Не волнуйся, Мария, мы никому не расскажем, — сказала Элен. — Да и вообще я против всего этого бреда с чистотой крови и независимостью Слизерина. — Ты так смело об этом говоришь, — восхищённо прошептала Мария. — Эти идеи совсем устарели, — подтвердила Дженна. — Чистокровных становится всё меньше, но мир как-то держится без них. Элен согласились с Дженной, а сама направилась за пергаментом и ручкой. Мария сделала то же самое, и Дженна решила, что ей следует упомянуть о том, каких друзей она нашла в письме родителям. Это может помочь их успокоить. Утром, после душа и недолгих сборов Дженна прокляла своё обыденное расписание сна. Вставать рано утром оказалось сложнее, чем Дженна могла представить. Полусонная, она ждала Эвана в гостиной Слизерина, опираясь на холодную стену и прикрыв глаза. Садиться нельзя было: она тут же уснула бы. Эван никак не мог собраться, и из-за этого Дженна не пошла на завтрак со своими соседками, оставшись одной из последних слизеринок в гостиной (если не считать старшекурсников, прогуливавших первые уроки после вчерашней вечеринки). Неожиданно Дженну из мыслей вырвал голос Регулуса Блэка: — Поттер, Розье просил передать, чтобы ты его не ждала, а шла на завтрак. Дженна вопросительно изогнула бровь и выпрямилась. — Он только проснулся, но я не уверен, что он уже встал. Дженна сдержалась, чтобы не выругаться при Регулусе, и, не дожидаясь других слов, пошла в Большой зал. Регулус не отставал, но он всё ещё не говорил ей ни слова без присутствия Эвана. Всю дорогу они шли в метре друг от друга, почти шаг в шаг, но Блэк не желал портить репутацию семьи и говорить с выходцем из семьи предателей крови. Почему-то из всех слизеринцев это останавливало только его, даже Нарциссе было всё равно (хотя у неё намечалась свадьба с Малфоем, более них чистоту крови не уважал никто). Дженна искренне хотела дать шанс Регулусу. Он не сделал ей ничего плохого, кроме того, что было в поезде, но Дженна не настолько злопамятна. Тем более, у них был общий друг, ради которого Дженна готова была терпеть даже Вальбургу Блэк, если понадобится. И Дженна не хотела заставлять его выбирать между ней и Регулусом. — Как Вы устроились с Эваном? — достаточно вежливо поинтересовалась она, разбавляя тишину. — Неплохо, все соседи меня устраивают, — ответил он. — Эвана же не особо. Дженна не знала, как продолжить разговор с тем, кто в нём не заинтересован, но сдаваться так просто не хотела. Нужно было лишь найти, что Блэку было бы интересно обсудить с ней. Но в голову как назло ничего не приходило. Так бы двое и дошли до зала молча, если бы не Нарцисса и её подруги, Забини и Гринграсс, на пути Блэка и Поттер, которых младшие нагнали по пути. — Ох, доброе утро, Реджи, Дженна, — улыбнулась им Нарцисса. — Где Вы потеряли остаток вашего трио? — Мы не трио, — холодно ответил Блэк. — Эван просил его не ждать, — перебила его Дженна. Нарцисса тихо посмеялась, умиляясь детскому поведению своего кузена, чем заслужила непонятливые взгляды Дженны и Релулуса. Аполлония Забини, одна из подруг Нарциссы, потрепала младших по голове и сказала: — Завтрак сейчас, разговоры потом, детишки! — Мы не детишки! — хором крикнули они, вырываясь из-под её рук. Забини и Гринграсс обе усмехнулись, но младшим ничего о поведении не сказали, хотя по лицам Дженны и Регулуса было понятно, насколько они раздражены оба. Так все пятеро пошли на завтрак вместе. Старшие обсуждали уроки, профессоров, а Дженна почти не вникала, идя бок о бок с Блэком, который, как проснулся с каменным лицом, так таким и остался, только с каждой минутой он становился всё злее и злее, или же Дженне так казалось. На завтраке Регулус и Дженна снова сидели вдвоём и молчали. Она думала о том, что ему может быть вообще интересно, но ни его поведение, ни редкие реплики не давали подсказок. Да и как она могла догадаться? Регулус вечно выглядел так, словно ему вообще ничего неинтересно. Профессор Слизнорт ходил и раздавал расписание уроков, так же говоря что-то старшим студентам. Он отдал пергаменты всем и дошёл до края стола, где сидели Дженна, грустно поедающая тост с маслом, и Релулус, предпочитающий не есть вовсе. — Мистер Блэк! — радостно произнёс Слизнорт. — Как приятно снова видеть Блэка на моём факультете! Регулус напрягся и сжал рукой край сидения до белеющих костяшек. Ему не нравилось, когда кто-то даже намекал на его брата. Это раздражало его больше, чем любое оскорбление, брошенное в его сторону. Пусть они не были с Регулусом даже жалким подобием друзей, Дженна положила свою ладонь на ладонь Блэка, как она делала с Питером и Джеймсом в детстве. Регулус неожиданно выдохнул и улыбнулся профессору зельеварения. — Конечно, профессор. Как же могло быть иначе? Профессор Слизнорт вежливо посмеялся и перешёл к Дженне: — И Вы, мисс Поттер! Какое чудо! Поттер попал на мой факультет. Это просто лучший приз за годы работы. Дженна смущённо улыбнулась, хотя ей хотелось попросить Слизнорта замолчать. Но она предпочла не отвечать профессору. Да и она не знала, что следует ему сказать. — Надеюсь, увидеть ваше мастерство, — меж тем продолжил он. — В конце концов, вы оба должны были унаследовать способности к зельеварению от своих родителей. Могу также сказать, что практически уверен, что вы сумеете превзойти своих братьев в этом предмете. Дженна и Регулус оба нервно улыбнулись, а в голове проклинали профессора зельеварения в тот момент. К счастью, больше он не задержался, и Дженна убрала руки с руки Регулуса, не желая больше причинять ему дискомфорт или создавать неудобную ситуацию. — Значит, Сириус и Джеймс любят развлекаться на зельях? — спросила она с усмешкой. — Да, за эти уроки матушке приходило больше всего писем, — ответил Регулус не так сдержанно, как со Слизнортом. Дженна слегка улыбнулась, но отвернулась, чтобы скрыть радость от маленькой победы. Кажется, Блэк начал с ней разговаривать. Да и у них было два брата-идиота, которых они могли обсуждать. Неплохая тема для вечеров в гостиной Слизерина. Этого было вполне достаточно, чтобы терпеть друг друга в присутствии Эвана. Но тут Дженна увидела, как в их сторону летят совы — хорошее настроение испарилось, как будто его и не было. Одна из них уронила письмо сначала ей, а потом полетела к Джеймсу, а вот другая сова прилетела только к Регулусу и практически сразу улетела, схватив только тост из-под носа хозяина. Дженна тут же открыла письмо, подписанное её матерью, практически разорвав конверт, и начала читать, чувствуя, как тревога заполняет её сердце, заставляя биться его всё чаще. Реакция четы Поттеров была непредсказуема. Дорогая Дженна, Я рада, что ты нашла себе друзей, но меня беспокоит выбранный Распределяющей шляпой факультет. Как и твоего отца. Не буду скрывать, он разъярён, но дай ему неделю успокоится — вы сможете поговорить. Я уверена, он обязательно напишет тебе вскоре, но если он скажет что-то, не принимай близко к сердцу, милая. У нас с твоим отцом хорошие отношения с директрисой Шармбатона, и мы могли бы договориться о твоём переводе туда. Это не так далеко от дома, как Ильверморни, к тому же там нет распределения, что тебе точно будет по душе. Прошу, подумай хорошо о переводе. Это важно для меня и твоего отца. Жду ответа в скором времени. С любовью, Твоя мама Прочитав письмо, Дженна была в ярости. Ей была ненавистна одна мысль о переходе во французскую школу. Сама идея надевать милую голубую форму (а уж тем более юбку), говорить по-французски и не видеть всей исторической красоты Шотландии приводило её в бешенство. Никаких страшных коридоров, тёмных спален, холодный подземелий. Как вообще можно променять Хогвартс на Шармбатон? Дженна посмотрела на Блэка. Тот спокойно читал своё письмо, и снова по его лицу нельзя было понять, что написали ему. Хотя в тот момент Дженну это заботило меньше, чем реакция родителей, но она надеялась, что хоть у него в письме будет что-то поинтереснее. Её мать расстроена, но может принять факт, а вот отец был «разъярён». И юная Поттер была в страхе от мысли о письме отца и возвращении домой на Рождество. Что он может ей сказать? Действительно ли он успокоится к этому времени? Заберёт ли он Дженну из Хогвартса? И почему только она раньше не подумала о реакции отца… Дженна взглянула на расписание. Всё сразу начинается с зельеварения, чтобы поближе познакомиться с деканом, а уже потом она отправится на остальные уроки, среди которых был совместный урок с Когтевраном, что было не так плохо. А вот завтра днём их ждал совместный урок полётов с Гриффиндором. С этим факультетом любые уроки превращались в чуть ли не поле боя, по словам нескольких второкурсников, с которыми Дженна познакомилась на вчерашнем ужине. В любом случае, лучше всего сейчас будет собрать всё необходимое в портфель и пойти на уроки. Это точно полезнее, чем сидеть на месте и пялиться на строчки, написанные аккуратным почерком матери. Это день обещал быть началом чего-то интересного. Вопрос лишь в том, к чему это приведет?