Little Queen

Лето с Блэками было неожиданно приятным, если не считать старших Блэков, их ссор и криков. Практически каждую ночь они ругались, и Дженне с Сириусом приходилось бегать к Регулусу, который ненавидел такие вечера. Он с головой укутывался в одеяло, закрывая уши вместо того, чтобы использовать палочку. Ему было страшно даже подняться с постели. Поэтому Сириус брал палочку брата и накладывал чары за него. А Дженна заходила следом и в ту же минуту бросалась к Регулусу и успокаивала его. Он привыкал всё чаще быть рядом с Дженной, быть в её объятиях, которые становились спасением в клетке, которую он называл домом. Она хотела вернуться в Поттер-мэнор после письма Джеймса, но не могла бросить друга сейчас. Она думала забрать Регулуса с собой, но он наотрез отказывался оставлять дом. У Дженны не оставалось выбора: только приглядывать за Регулусом. Кроме этого она каждый день, используя его сову, писала Эвану, у которого месяц с отцом прошёл только хуже. Она разрывалась на три части, помогая то Блэкам, то Розье, то не зная, куда деть свои мысли. В один из дней Эван не нашёл в себе силы ответить на её письмо, отчего Дженну пришлось успокаивать Регулусу. Ничего не вышло. Пока Эван не ответил, она глаз не сомкнула в страхе, что с ним что-то случится, ходила по комнате и сильно злилась на саму себя, считая, что она недостаточно внимания уделяет им двоим, и что слишком много времени уделяет вместо этого своим переживаниям, пусть это было наоборот. А ещё её голову не покидали мысли о становлении её друзей Пожирателями Смерти. После всех этих вырезок в комнате Регулуса она была убеждена: он считает Его своим кумиром, следит за Его действиями и восхищается каждым шагом. Родители Дженны говорили, что такие люди опасны, что последователи некоего Тёмного Лорда были помешаны на чистоте крови, а Поттеры — одна из семей, стоящих у них на пути. И эти люди уничтожат всё, что помешает им приблизиться к власти. Ей не верилось, что Регулус, зная об этом, продолжил идеализировать тёмного мага. Возможно, он и не был осведомлён обо всём, и именно поэтому так слепо верил родителям, которые поощряли действия Волан-де-Морта, как он называл себя сам. Так что Дженна решила, что следует спросить обо всём у Эвана, прежде, чем говорить с Регулусом. Она задала этот вопрос в письме, но Эван ответил, что им следует поговорить лично. Только необходимо уловить для беседы момент. Оттого сейчас, находясь возле Хогвартс-экспресса, она нервничала больше, чем обычно. Вальбурга холодно прощалась со своими детьми, напоминала им о значении их имени, соблюдении базовых правил чистокровных магов и прочем. Для Сириуса, который за два года нарушил всё, что только можно представить, эти слова не значили ничего. А Регулус внимательно слушал и кивал, вникая в слова матери. Наконец, очередь дошла до Дженны: — Было приятно познакомиться с Вами, мисс Поттер. Хоть кто-то из Вашей семьи оказался достоин наследия Слизерина. Выражение лица Дженны при таком упоминании её семьи изменилось до неузнаваемости, она вскинула голову и взглянула Вальбурге в глаза, продолжая приветливо улыбаться. — Это взаимно, мадам Блэк. Ваши слова принимаю за комплимент, — последняя фраза была насквозь пропитана сарказмом. Обе смотрели друг на друга, не моргая, несколько секунд. Дженна пыталась удержаться от комментария по поводу счастливой семейной жизни, а Вальбурга всё так же оценивающе на неё смотрела, как она это делала в их первую встречу. После они кивнули друг другу и пошли в разные стороны. Вальбурга — домой, а Дженна — к Регулусу. Сириус, разумеется, уже отправился на поиски других Мародёров. Регулус за это время поднял все их вещи, часть из которых Дженна купила за деньги, которые она смогла взять у отца, но новые мантии в тайне от матери ей оплатил Регулус. Он протянул руку и подруге, чтобы она поднялась, но стоило ей ступить в поезд, как её практически сбили с ног и сжали в объятиях. В нос ударил запах шампуня с кокосом, которым пользовалась только одна подруга — Мари. — Мари, ты меня сейчас задушишь, — еле выговорила Дженна, чувствуя, что дышать становится труднее. — Ох, прости. Я н-не хотела. Мари тут же отступила, чуть смущённо убирая руки с плеч подруги. Дженна ободряюще ей улыбнулась, надеясь так успокоить её и сказать, что всё в порядке. Долго Мари об этом не думала и подошла к Регулусу, чтобы пожать ему руку. Это позволило Дженне посмотреть, насколько изменилась Мари за всё лето. Она оставалась такой же низкой, как и раньше, но её рыжие волосы росли с непостижимой скоростью. Наверняка из-за зелий, которыми она занималась каждое лето. Дженне она напоминала фею из магловских сказок: Мари была воплощением всего доброго и прекрасного и внешне, и внутренне. Она была прекрасна во всех отношениях, часто помогала Элен учиться, давала неплохие советы и очень любила петь. И она даже сумела найти подход к Регулусу, и теперь он терпел её присутствие без проблем. Не так, как в начале прошлого учебного года. Тогда он не выносил никого, кроме Эвана и Дженны. После короткого воссоединения они собиралась идти дальше, чтобы найти Эвана и Элен, которые должны уже были занять купе. Но их успели опередить. — Неужели это моя любимая Поттер? — послышалось с другого конца вагона. — О нет, — устало вздохнул Регулус, закрывая лицо рукой. Мари только хихикнула. Смотря, как Дженна поворачивается и смотрит, кто кричал. Со всех ног к ним бежал Эван Розье, расставив руки в сторону. Регулус открыл было рот, чтобы что-то сказать о поведении Эвана, как Дженна сделала то же самое, побежав навстречу воссоединению. Они столкнулись в середине вагона и практически прыгнули друг к другу, обнявшись так, будто не виделись годы, а не один месяц. — О Мерлин, Афина, ты не поверишь, что я для тебя припас! Нам столькое нужно обсудить! Не представляешь, какие сплетни я отобрал для тебя и Теренса. Об этом никто из вас не слышал. — Вы переписывались каждый день, — возник Регулус. Он, видимо, не представлял, как можно писать огромные письма и всё ещё быть готовыми говорить о чём-то. Но с Эваном Розье это возможно, у него всегда есть что-то новое и интересное. — И тебе привет, мой любимый Блэк, — чуть обиженно сказал Эван. — Ещё один наш ближайший родственник в этом году поступает в Хогвартс. — Он не ближайший вовсе, — возразил Регулус. — Кто? — хором спросили Мари и Дженна, не имея понятия, о чём разговор. — Барти Крауч младший, его бабушка в девичестве была Блэк, троюродной сестрой моего дедушки по отцу. Голова Дженны готова была взорваться, как только она вспомнила древо Блэков, которое благополучно забыла за месяц. Как это могло укладываться в головах других слизеринцев оставалось вечным вопросом. — Это не так уж и важно. Он всё равно поступит на Гриффиндор, — меж тем продолжал Регулус. — И снова матушка будет говорить о испорченном наследии Чарис Блэк, которая должна была выйти за кого угодно, но не за Крауча, испорченного гриффиндорца, каким стал и его сын, а потом и станет внук. — Хорошо, Морфей, мы поняли, спасибо, — перебила его Дженна. — Мне хватило изучения твоего рода и для бала. Больше слышать не хочется. — Тебе придётся пройти ещё балы у Блэков, — посмеялась Мари. — С чего ты взяла? — спросил Эван, боясь пропустить что-то. Мари загадочно улыбнулась, словно знала больше, чем остальные. Троица переглянулась между собой, пытаясь понять, о чём думает их подруга. Но это оказалось невозможным. Все были сбиты с толку одной её фразой. Дженна ощущала смятение и некоторый испуг от незнания. — Ладно, Элен наверняка нас всех ждёт. Эван, веди, — приказала Мари. — Да, заодно я расскажу, что я узнал. Начнём с того, что Снейп помешан на... Регулус закатил глаза, но сам не переставал прислушиваться к рассказу Эвана. Дженна ощутила его взгляд на них. Эвану же было всё равно, он вёл Дженну под руку, игнорируя ворчание друга, ведь ему пришлось взять ещё и вещи Дженны. Уже в купе Мари и Дженна смогли встретиться с Элен. Она за лето загорела, вытянулась и стала выглядеть куда сильнее. Она готовилась занять свою позицию в квиддиче и точно занималась этим всё лето, потратив на тренировку часть медового месяца брата. Зато теперь она на фоне того же Теренса будет выглядеть куда более физически подготовленным игроком. Вскоре поезд двинулся вперёд, и наступила пора разговоров и поедания сладостей. Большая часть вопросов касалась летних каникул и квиддича, отбор в команды был запланирован на вторую субботу месяца. После прошлогоднего разгрома на последней игре с Когтевраном слизеринцы мечтали сыграть все достойно, без промахов и набрать необходимое количество баллов. Каждый мог попробовать себя, но никто из трио делать это не захотел. — Каникулы прошли отлично, — начала Элен, — Я была везде, где только можно. Самое лучшее — Греция. Я уеду туда после Хогвартса, клянусь. Никогда не видела места лучше, чем это. Все эти красоты, солнце, история, искусство. Мы с братом прекрасно провели время, по очереди сбрасывая друг друга в воду. Элен продолжила рассказывать разные истории, описывая каждую неловкую ситуацию и занимательные приключения, путешествия и прочее. Вскоре смех заполнил купе, и даже Регулус не отставал от других. Во время разговора он уже по привычке положил голову на плечо Дженны, пока слушал о похождениях на магловской яхте, о которых даже брат Элен не знал. Дженна никак не отреагировала, продолжив сидеть и, пусть и постоянно отвлекаясь, слушать Элен. Но разговор прекратился, когда все уставились на Регулуса. Не удивлена была только Мари. Дженна только через минуту поняла, в чём дело, а вот Регулус вообще не осознавал, что сделал. — Что такое? — спросил он. — Ты обычно такое не делаешь... — заметил Эван, переводя взгляд с подруги на друга. — Не делаю что? — переспросил Регулус. — Не кладёшь голову на плечо другим людям, — ответила за Эвана Элен с долей иронии. — Ты добровольно показывал чувства таким образом в том году семь раз, трижды из них — с Дженной, другие четыре — с Эваном. На тебя это не похоже. Элен объяснила ему довольно ясно причины их удивления, на что Регулус только хмыкнул и убрал голову с плеча Дженны. Эван хотел сказать что-то ему, скорее всего, что он может продолжить лежать, но Регулус лёг на колени Дженны, чуть подвинувшись на сидении. — Так лучше? — с издёвкой спросил он, смотря на Элен и Эвана. Все продолжили молчать, а Регулус будто и не обращал внимания. Он взял руку Дженны и положил её на свои волосы. Дженна не могла видеть выражения лица Регулуса, но была убеждена, что он смотрит на друзей с вызовом, чему научился у Сириуса за лето. — Ладно, что было дальше? — спросила Дженна, отвлекая всех от необычного поведения Регулуса. Элен сбилась, но вспомнила о истории и продолжила, быстро забыв обо всём случившемся. Закончила она тем, как её брат поссорился с миссис Пьюси во всех подробностях. Мари взразила, сказала, что такое ненормально, и это не семья. Элен лишь отмахнулась, сказав, что среди двадцати восьми знаменитых семей счастливые семьи — редкость, а не наоборот. Зато лето у Мари прошло тихо с отцом. Они делали зелья, уезжали в Северную Ирландию к друзьям отца и проводили время, как семья. Удивительно, но нормальные и стабильные отношения иногда появлялись у слизеринцев. Отец Мари тому хороший пример. Он заботился о благополучии дочери и ценил её как человека, а не как будущую жену какого-нибудь чистокровного. Эван пожаловался, что у него выдалось отвратительный август, но замечательный июль, не уходя в подробности. Видимо, ему хватило того, что в письмах к Дженне он описывал каждый час своего дня, а ей приходилось всё это читать. Другие знать о его мыслях были не обязаны, да никто и не пытался его расспросить, приняв факт того, что Эван предпочитал молчать обо всём произошедшем, прекрасно зная, кто такой Розье-старший. — Ну а у нас с Дженной всё было великолепно, — сказал Регулус, чтобы заставить друзей застыть, пытаясь понять, шутка ли это. Элен взглянула на Эвана, который кивнул, а затем и на Дженну, которая так же подтвердила сказанное. После тему летних каникул было решено завершить и не задавать лишних вопросов, особенно у впечатлительной Элен. К тому же Эван вспомнил о каком-то случае, произошедшим с ним и начал рассказывать, каждую минуту отвлекаясь и добавляя новую мини-историю. Дженна не уловила сути, потерявшись в размышлениях и хронологии повествования. Да и мысли её были заняты другим. Учёба и времяпровождение с друзьями не могли уложиться в голову сейчас, когда она хочет узнать, правда ли Регулус верит в идеалы Пожирателей Смерти. И насколько далеко он может пойти за своими мечтами и верой? И вся поездка в голове юной Поттер смешалась в отрывки разговоров и её собственные размышления. Только свежий воздух смог пробудить её, но к этому времени они прибыли на станцию и собирались идти к каретам, которые довезут их до Хогвартса. По пути к ним пятеро второкурсников столкнулись с группой четверокурсников, а точнее с Теренсом и его друзьями, стоящими поодаль. Он подошёл, чтобы поздороваться с Дженной и её друзьями. — Мисс Поттер, — сказал он, усмехнувшись. — Неужели это Вы, мистер Паркинсон? — повторила она за ним. Он улыбнулся и притянул её к себе одной рукой, отводя от друзей: — Ты не выглядишь счастливой, Дженна, — прошептал он ей на ухо так, чтобы другие не смогли услышать. — Что-то летом случилось? Если твой братец что-то написал или сделал… — Нет, Джеймс ничего не делал, — тихо ответила она ему. — Проблемы с Блэками? — Ничего не случилось, Теренс, — Дженна мягко остановила его. — Я просто задумалась. И с каких пор ты опекаешь меня, как младшую сестру? Это был очевидный ход: перевести тему в другое русло, потому что сама она не хотела объясняться с ним, не сегодня. Теренс сделал вид, что не заметил или действительно поверил ей, но он отошёл от Дженны. — Ладно, я перестану, — улыбнулся старший слизеринец. — Встретимся на ужине. Дженна помахала ему вслед, провожая Теренса взглядом, прежде, чем вернутся к своей компании, ожидающей её в двух метрах. Её ждёт сложная пора в этом году. Но до этого она успеет вкусно поужинать. Вечер в Хогвартсе начался с распределения первокурсников. Дженна наблюдала за ними, думая, выглядела ли она так же в свой первый день или была чуть спокойнее снаружи. Первого сентября в свой первый год она, сама того не зная, приняла сложное решение, и оно привело ко всему, что происходит с ней сейчас. Но Дженна изменила мнение после Блэков и Розье, после всех сложностей, свалившихся на неё. Всё было бы в разы проще, если бы она оказалась не такой упрямой, но была бы она так же счастлива, смогла бы она увидеть столько? Это были другие вопросы. Первокурсники подходили и подходили, на Слизерин смогла попасть только одна девочка, остальные оказались распределены на остальные три факультета. Последняя фамилия начиналась на «З», кажется. И это было наименьшее количество первокурсников, которое Слизерин получал. Зато у Дженны было время снова встретиться со знакомыми с факультета. Например, с Евой Гринграсс и Апаллонией Забини. Это был их последний год в Хогвартсе, и девушки были счастливы провести его вдвоём. Пусть Нарцисса покинула их в прошлом году, окончив школу, они оставались друг у друга. Их мало заботило распределение: они что-то обсуждали, жестикулируя и бросая взгляды в сторону однокурсников или же своих потенциальных будущих мужей. Обе девушки всё ещё не стали невестами, что для их громких фамилий было редкостью. Дженне было мерзко представлять, что они должны вступать в брак против своей воли в семнадцать-восемнадцать лет, потому что так им сказали сделать. Это было похоже на пытку, как и вся жизнь чистокровных слизеринцев. Старики много столетий назад придумали правила, а им приходится следовать до сих пор. — Почему так долго? — ныл Эван. — Я хочу есть. Я мечтал о еде с тех пор, как увидел этот замок. — Большинство людей восхищаются архитектурой и историей Хогвартса, когда его видят, — спорила с Эваном Элен. — А я кухней, и нет в этом ничего плохого. Дженна собиралась включиться в беседу, но тут она услышала голос профессора МакГонагалл: «Крауч, Барти». Регулус и Эван тоже повернулись, узнав фамилию. Шляпа долго не держалась и сразу выкрикнула: «Слизерин». Дженна улыбнулась сама себе, видя удивлённые лица учеников, особенно лицо Регулуса, убеждённого в том, что Крауч пойдёт в своих родственников по отцу, а не в бабушку. Но он ошибся, как ошибся насчёт Дженны. Стол Слизерина громко аплодировал второму первокурснику в своих рядах. А Дженна посочувствовала Краучу: если его семья — гриффиндорцы, он столкнётся с самыми разнообразными последствиями своих решений в ближайшее время. Гордые львы не выносят, когда их дети «опускаются» до уровня Слизерина. Подумав о своей семье, она замечает Мародёров за гриффиндорским столом. Как обычно, они что-то задумали и улыбались, поглядывая на стол слизеринцев. Прошлый год их ничему не научил, возможно, научит этот. Дженна готова отплатить им в любой момент, потому что список готовых идей для мести был куда больше, чем их.