Little Queen

Утро после бала выдалось холодным и пасмурным. Делать ничего не хотелось даже Регулусу, который всегда считал себя сверхответственным ребёнком. Что уж говорить о Дженне, которая никогда не утруждала себя работой и мыслями о планах на день. Регулус прошёл по коридору, дойдя до комнаты с табличкой на ней: «Андромеда Блэк». Когда-то она оставалась сидеть с ним и Сириусом, будучи той самой доброй и понимающей матерью, какой им не хватало. Регулус не был уверен, что за игру ведёт Вальбурга, оставляя Дженну рядом с ним, но он был рад, что кто-то будет с ним рядом. Особенно это будет необходимо, когда вернётся его брат. Если он сможет вернуться. Он тихонько постучал в дверь. Ответа не последовало. Разумеется, Дженна спала, забыв, что многие люди встают до десяти утра. Постучав ещё раз и убедившись, что она всё ещё не слышит его, он вошёл в комнату и подошёл к постели. Укутавшись с головой в одеяло, свернувшись на середине постели лежала Дженна. О её присутствии говорили только пальцы, торчащие из-под одеяла. — Афина, — позвал её Регулус. Она даже не дёрнулась, продолжая тихо спать. Всего на секунду Регулус даже подумал, что она мертва, пока не увидел, как она слегка дёрнула пальцами во сне, словно пыталась что-то словить. Регулус не удержался и тихо засмеялся, потянув за одеяло. Но его подруга только чуть сдвинулась в сторону, не обращая внимания ни на что. Он смотрел на волосы, торчащие во все стороны и на располагающее даже во сне выражение лица. Сейчас она была похожа на милого пушистого монстра, с которым аристократу Блэку придётся общаться всю оставшуюся жизнь. — Дженна, — он повысил голос, но не так, чтобы его услышала Вальбурга. Девочка промычала что-то неразборчивое в ответ, продолжая видеть свой прекрасный сон. Всё, что смог понять Регулус: она звала отца, а потом снова смолкала. Он помедлил, сначала не решаясь прервать её воссоединение с семьей, но матушка скоро может прислать Кричера, и тогда у Дженны времени просыпаться не будет. — Дженна, — он коснулся её плеча, — ты пропустишь завтрак. Кричер приготовил… Он даже не успел договорить, как она наконец открыла глаза и сонно прошептала, всё ещё не до конца понимая, где она: — Ты говорил что-то о еде, или мне приснилось? Регулус выпустил смешок и кивнул, помогая ей подняться с кровати. Она ещё вчера вечером жаловалась, как после бала, платья и туфель у неё болит всё. А теперь, судя по выражению её лица, ей действительно было больно. Она простонала, повздыхала, пару раз даже прошипела что-то нецензурное, однако ей удалось ступить на пол. Регулус впервые видел Дженну в футболке и шортах, что открыло ему синяки на её руках: следы, напоминающие пальцы Дженны, некоторые из них были уже почти не видны, некоторое совсем яркие. Он быстро отвёл взгляд и не задал лишних вопросов. Это объясняло, почему Дженна в практически любой обстановке была спокойна, могла сосредоточиться и редко злилась на кого-то. Он переживал за неё, но нельзя было заставлять её говорить о том, о чём она не хочет. Меж тем Дженна повернулась к нему: — Так, сейчас ты выйдешь, и я переоденусь. Вам ясно, мистер Блэк? — Афина, не называй меня «мистер Блэк». — Как прикажите, господин Регулус. — О Мерлин! Выходя из комнаты, он услышал смех, который мог принадлежать только Дженне Поттер: громкий, звенящий, наполняющий даже этот отвратительный дом чем-то особенным. Регулус остановился, ещё не закрыв дверь за собой и повернул голову в сторону подруги, которая смотрела на него с издёвкой. И как до этого дошло? Дженна вышла через несколько минут. приведя себя в полный порядок. Теперь её руки были закрыты до самого локтя, а выглядела она, как он привык её видеть: с вьющимися волосами, добродушной улыбкой и полностью открытыми прекрасными серо-зелёными глазами. Кратко говоря, она была идеальна, как обычно. Или только Регулус видел её такой каждый день? Оба спустились вниз молча, пока Дженна рассматривала картины, которые ей были противны из-за их мрачности и крови, которой они были пропитаны. К счастью, не в прямом смысле этих слов. Вчера вечером она так и не успела рассмотреть их дом, а теперь шла за Регулусом, ужасаясь каждой детали. Наверняка, Поттер-мэнор отличался от темного дома на Гриммо 12. — Доброе утро, матушка, — поприветствовал её Регулус и склонил голову. Дженна так же сошла с лестницы и встала перед Вальбургой Блэк. Она немного нервничала, но выглядела вполне естественно, чтобы мать Регулуса ничего не заподозрила. — Доброе утро, мадам Блэк. — склонилась в приветствии Дженна, в точности повторяя действия друга. — Доброе утро, — подняла ненадолго глаза на них Вальбурга и продолжила читать статью о их бале в «Пророке». Теперь они могли спокойно двигаться к кухне, где их ждал вкусный завтрак. Оказавшись подальше от матушки, они смогли снова заговорить. — Я же ничего вчера не испортила? — спросила тихо Дженна. — Забавно, что все думали, что испортишь всё ты, а сделал это один из Блэков, — заметил Регулус. — Прости, что напомнила, — вину в её голосе можно было с легкостью ощутить на себе. — Ничего, я знаю, что ты не хотела. На кухне их встретил один домашний эльф, Кричер. Увидев Дженну, он насупился и поздоровался только с Регулусом, а на его подругу поглядывал с подозрением. — Это Кричер, лучший домашний эльф, какого можно представить, — Регулус произнёс это с необычайной теплотой. — Здравствуй, Кричер, — улыбнулась эльфу Дженна. Тот промолчал, не зная, стоит ли ему разговаривать с Дженной без разрешения на то хозяйки дома. — Всё в порядке, Кричер, она здесь с разрешения матери. Это Дженна, наша гостья. — Ох, Кричер не знал, что Вы здесь с позволения хозяйки, Кричер извиняется за свою грубость, Кричеру нужно наказать себя, — быстро говорил домашний эльф. — Нет-нет, — перебил Регулус, — в этом нет необходимости. Я запрещаю тебе. Кричер остановился как раз у стены, о которую собирался биться, чтобы наказать себя. Он отступил от неё, возвращаясь к волшебникам. — Спасибо, хозяин Регулус. Дженна улыбалась, следя за ситуацией. И ничего хорошего это не предвещало. — Чего ты так улыбаешься? — задал вопрос Регулус. — Ты так хорошо к нему относишься, это потрясающе. Я никогда не видела, чтобы кто-то ценил домашних эльфов так же. Регулус не ответил на её слова, а только молча подошёл к столу. — Что навело меня на одну мысль… Он застыл. Будь проклята догадливость Дженны. Странно, что настолько умную ученицу не отправили на Когтевран, вместо Слизерина. Ему даже не нужно было смотреть на неё, чтобы понять: она всё знает. — Ты вчера помог Сириусу, не так ли? Регулусу стало не по себе. Во-первых, кто-то узнал эту тайну. Что помешает Вальбурге разгадать загадку и выяснить правду? Во-вторых, он до сих пор винил себя за этот шаг. Ему не стоило поддаваться на уговоры Сириуса и просить Кричера помочь им и не рассказывать их матери. Он не должен был слушать брата. Из мыслей его вывела рука Дженны на его плече и её ободряющий шёпот: — Ты не виноват, Морфей. Это идея и ответственность Сириуса. Откуда тебе было знать, насколько он сошёл с ума? Регулус прекрасно понимал, что Дженна права, хотя легче от этого не становилось. Говорить об этом он также не хотел, а она это поймёт и будет ждать момента, когда он готов будет объясниться и высказаться. Она отпустила его плечо и притянула руки к нему, но стояла на расстоянии в два шага, пока он всё ещё не привык к неожиданным объятиям, да и к постоянным прикосновениям, теплу и прочему. А Дженна считала это лучшим средством для утешения. — Что ты хочешь сделать? — спросил он чуть раздражённо. — Обнять тебя, — она чуть опустила руки. — Во имя Мордреда, Афина, перестань хоть на день. Всего на секунду в глазах Дженны промелькнула боль, и она опустила руки полностью, тут же стараясь скрыть грусть улыбкой. Она сделала вид, что он её не задел. А Регулус почувствовал укол вины, ведь прекрасно понимал: ему не стоило отвечать так резко. Она всего лишь хотела помочь. — Давай завтракать, — сказал Регулус и сел за стол. После завтрака они провели весь день, читая книги в комнате Андромеды, никак не мешая Вальбурге. Дети редко смеялись, но большую часть времени лежали в комфортной тишине, не доступной при Эване. Уже ближе к вечеру практически в самые руки Дженне попало письмо, которое сова забросила в приоткрытое окно. Она подняла его с пола и, прочитав имя отправителя, разорвала конверт и начала читать, бегая глазами по строчкам. Под конец чтения она села на пол и просто смотрела на буквы, не веря написанному. Он потянулся к пергаменту, и Дженна позволила его взять, сама находясь в шоке от прочитанного. Регулус до этого не видел подобного почерка, но с первых строк понял, от кого оно. Джеймс Поттер соизволил написать своей сестре. Дорогая Дженна, Родители узнали, что ты была на балу у Блэков, скорее всего, вскоре они догадаются, где ты, и придут за тобой. Побег был не самым твоим гениальным решением. Если ты пыталась напомнить родителям о их ужасном отношении к тебе, то хоть это вышло. Мама очень переживает, а отец обвиняет во всём Блэка, Розье и себя. Он боится, что после всего случившегося потерял тебя. Ещё он никак не может отделаться от мысли, что слизеринские семьи могут тебе навредить. Он говорит, что они испортили тебя и пытаются использовать. Сама понимаешь, как он к этому относится. Родители места себе не находят, отец ходит по дому и всё твердит, что это он виноват. Он жалеет, Дженна, и очень. Он раскаивается и надеется, что ты вернёшься поскорее домой. Ты знаешь, что я думаю об этом, но я хочу предупредить: со дня на день жди их. Я им ничего не сказал о твоем побеге, так что не беспокойся ни о второй палочке, ни о том, где ты сейчас. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. С наилучшими пожеланиями, Джи-Пи Регулус удивился многому, в том числе и поведению Джеймса. Удивительным образом поменялось его отношение к Дженне. Он игнорировал её практически весь год, а теперь вёл себя, как заботливый брат, прикрывал её и врал родителям. Этим летом он забрал мантию-невидимку взамен на то, что не расскажет о палочке, а теперь так легко обещает не говорить ничего ни о чём. Регулус был в ярости. Он думал, что и Дженна будет, но та была счастлива получить письмо. Она выжидающе взглянула на друга, видимо, сначала предполагая, что он будет радоваться с ней, но как бы не так. Он считал, что она была слишком снисходительна к каждому. Это нельзя было исправить, но показать Дженне — возможно. — И ты так легко простишь его? Дженна опешила от вопроса, будучи не в силах дать ответ. Конечно, она простит. У неё на лице было написано, что она уже готова была забыть все разногласия. И толка от уроков Теренса не было. Она совершала эту ошибку вновь. — Я... Нет, конечно, — она нервно хихикнула. — Просто он беспокоится обо мне, Морфей. — Я и Эван беспокоимся о тебе! Регулус сам не ожидал, что в нём это вызовет такую злобу. Он не представлял, что при Дженне сможет почти кричать. Оставалось надеяться, что матушка не услышит о их разговоре, иначе Регулусу достанется. — Как и Теренс, Элен и Мари. Не он! Его не было весь год, Дженна? Мерлин, что я пытаюсь доказать? В общем, это и не важно… — Регулус… Дженна произнесла его имя тихо, а в голосе звучало столько нежности и вины, что Регулусу стало стыдно снова. Он уже дважды за день из-за мыслей о Сириусе почти сорвался на Дженне. Он должен понимать, насколько она дорожит своим братом, а вместо этого начал кричать на неё. Это было ужасно. Регулус ощутил себя плохо. — Дженна, прости, я не хотел так говорить, — тут же извинился он. — Просто я стараюсь быть честным. Твой брат не достоин твоей заботы. Целый год он не делал для тебя ничего, а тут всего одно короткое письмо, и ты радуешься так, будто всё всегда было в порядке. Дженна замолчала, опустила глаза и притянула ноги к себе, обнимая их руками. — Ты прав, Морфей. Но что я могу с собой поделать? Я не могу не дать ему шанс, так? Регулус кивнул. Он знал её достаточно хорошо, чтобы утверждать: она ни за что не упустит возможность помириться с братом. — Ты же не жалеешь о поступлении на свой факультет? — сорвалось с языка Регулуса раньше, чем он успел обдумать вопрос. — Нет! Ни в коем случае! Тогда бы я не встретила никого из вас. А ты бы остался навечно злым и недовольным. Она мягко улыбнулась, и Регулус ответил ей тем же. Теперь ему хотелось показать ей кое-что более личное. Он хотел позволить ей увидеть то, о чём не знает даже Эван. После всего сегодняшнего дня это было бы лучшим решением. Он протянул руку Дженне, отчего волшебница подняла глаза на него. — Хочешь, я покажу тебе кое-что? Она кивнула и взяла его за руку. Регулус потянул её на себя, и вместе они вышли из комнаты и дошли до другой, где спал младший Блэк. Он пропустил её вперёд и закрыл за ними дверь. Дженна стала рассматривать стены, на которых были вырезки из газет, связанные с Волан-де-Мортом и Пожирателями Смерти. Они растянулись на практически всю комнату. Он ожидал, что она скажет что-нибудь, но Дженна опустила глаза и просто пошла следом за ним, откладывая этот разговор на другой раз. Было заметно, что она, как и большинство волшебников, испытывает ненависть к кумиру Регулуса, но тот тоже ничего не сказал, не решаясь начинать спор вновь. Когда они стали в середине комнаты, Регулус взмахом палочки выключил свет, отчего Дженна чуть сильнее схватилась за руку Регулуса, которую до сих пор не отпускала. Он навис над её ухом, пока она не видела и прошептал: — Ты боишься темноты? Дженна вздрогнула, но ответила уверенно: — Нет, конечно. Просто ты сделал это слишком резко. Регулус потянул их вниз, к полу, прося и Дженну лечь рядом с ним. Она намеревалась отпустить его руку, как всегда, чтобы не создавать дискомфорт, но он придержал её: — Можешь, пожалуйста, не отпускать, — попросил он. Она не ответила, но её пальцы коснулись его руки вновь. Они легли на пол, и Регулус достал палочку, взмахнул ей и на потолке появились звёзды. Ещё в детстве он с Сириусом изучали книги, чтобы сделать эту карту звёздного неба. На ней было отмечено всё, о чём писали. И сиял потолок, покрытый звёздами, так же ярко, как говорилось. Лёжа под этим небом, могло показаться, что оно настоящее. — Вау… — послышался её голос. — Это великолепно, Морфей. — Это была идея Сириуса. Только что с ним сейчас? Он всегда был таким и любил веселится, но до этого не смел так открыто быть против на балах. Матушка всегда следила за ним. Регулус не хотел жаловаться Дженне, но себя побороть не мог. Слишком много воспоминаний о Сириусе, и слишком долго его нет. Регулуса и без того вечно преследовала тревога за неугомонного брата, а вчерашний день выбил из него все силы. — Не знаю, он должен вскоре вернуться. Я уверена. — Да... Точно… Конечно он вернётся. Он уже не был так в этом уверен. Дженна придвинулась ближе к другу, а кончики её пальцев поглаживали костяшки на его руке. Он чувствовал её совсем близко, и боялся повернуться. Почему? Он не был уверен. Регулус оставался лежать, смотреть на звёзды и размышлять, но ему не позволяло её тепло. Он не мог думать о чём-то грустном, когда Дженна была рядом, когда она успокаивала его. — Знай, что я тебя никогда не оставлю, что бы ни случилось. Кажется, она имела в виду куда больше, чем казалось Регулусу сейчас. Может, её на это натолкнули вырезки с Волан-де-Мортом, а может встреча с его семьёй. Возможно, всё это вместе. Регулус немного повернул голову и столкнулся с её пронизывающим взглядом. Регулус тут же отвернулся и рука, до этого держащая палочку, коснулась груди, где под одеждой был её подарок, кулон. Дженна отвернулась и стала смотреть на звёздный потолок, а Регулус повернулся к ней вновь. Лёжа с ней на холодном полу его комнаты он понял, что не было лучшего решения в его жизни, чем позволить той маленькой Поттер сесть с ними в Хогвартс-экспрессе осенью. Дженна Поттер — лучший подарок судьбы. И ему необходимо сделать всё, чтобы сберечь её навсегда. Она была всем, что заставляет его испытывать радость: смех, комфорт, любовь, доброта, нежность. Но теперь он слышал, как открылись двери, а следом и громкий голос отца. Они вернулись. — Ай! — Сириус скорчился от боли. — Терпи, — приказала ему Дженна, направляя палочку на его рану вновь. Регулус и понять ничего не успел, как после появления Сириуса и отца, родители начали ругаться, заперев дверь на кухню и поставив там Заглушающие чары. Тогда Дженна практически схватила полуживого Сириуса, который даже в таком состоянии успевал шутить, и помогла ему добраться до комнаты Регулуса, которая была ближе, чем Сириуса. Но теперь Регулус мог успокоиться: его брат жив. Охрипший от криков голос, ссадины, несколько новых порезов с засохшей кровью и то, что излечить нельзя: последствия отцовского «Круцио». Против этого заклинания была даже Вальбурга. Она постоянно повторяла: «Взгляни, что после этого произошло с Беллатрисой. Ты не хочешь, чтобы то же было с моим сыном». Дженна, после тысячи паданий брата в детстве, выучила пару полезных заклинаний. Они помогли с ссадинами, а вот с глубокими порезами на бедрах Сириуса вышло не так гладко, но Дженна, порывшись в своих книгах, нашла что-то. Но им всё ещё нужны были зелья, которых не было. Без них Дженна могла затягивать по одной царапине, а шрам был больше, чем от тех, что оставались после лечения зельем, но Сириус согласился и на это. Лишь бы затянуть их скорее. — Ужасно, — говорила Дженна. — Как можно делать такое со своим ребенком? — Джеймс сказал то же самое, — заметил Сириус. — Ай! Поттер! — Ещё две, Блэк. Регулусу было непривычно и забавно слышать свою фамилию из уст Дженны, как раньше, когда она произносила её в самом начале сентября. После того дня она называла его по фамилии очень редко, только шутя. — Только ты притворяйся, что тебе всё ещё больно. Отец вряд ли думал, что кто-то будет тебя лечить, — голос Регулуса был довольно весел для подобной ситуации. — Ну разумеется, нельзя, чтобы твоя подружка попала из-за меня в неприятности, — дразнил его старший брат. Регулус собирался возразить, но потом Сириус закрыл глаза и сжал зубы от резкой боли. — Поттер, это было специально?! — его голос всё ещё был хриплым и едва различимым. — Конечно, а теперь помолчи, — добавила она и преступила к последней ране. Регулус гордо взглянул на Дженну, а затем на Сириуса, давая тому ясно понять: не только у брата лучший друг — Поттер.