Little Queen

Дженна Поттер никогда не нарушала обещаний. От выполнения незначительных просьб до куда более важных клятв друзьям и семье. И сделанное ей заявление в поезде не было исключением. Она поклялась, что превратит жизнь Снейпа в Ад наяву, если он притронется к кому-то близкому ей, и она сделала это, просто не так, как ожидали многие. После её представления в Хогвартс-экспрессе, о котором узнали больше магов, чем было рядом, большинство представляло, что она доведёт Снейпа и его компанию до комы, хотя Дженна не понимала, почему: она не была настолько жестока. Разумеется, в одном из вариантов мести было избиение до месяца в Больничном крыле, но она откинула эту мысль, не желая искать себе проблем в школе, они и без того были на каждом шагу. Сейчас он жил практически спокойно. Пусть и дня Снейпа не проходило без чего-то подсыпанного в его еду или без насмешек Дженны. Но он хотя бы был цел и невредим. Ему приходилось опускать голову и шептать проклятия в её сторону, потому что он боялся её и кентавров. Ну а ещё он боялся потерять Лили Эванс, чем Дженна умело воспользовалась. Её обучение на Слизерине зря не прошло. Теперь она знала, как использовать слабости других, в том числе и таких, как Снейп. Проходя мимо него, она чувствовала себя лучше, ведь знала, что теперь она была свободна от страха за свою жизнь или за жизнь близких. Дженна Поттер готовилась к любому развитию событий, даже стала изучать сборники заклинаний для дуэли, чтобы не попасть в ситуацию, где она снова проиграет и окажется ранена. И с этим росла её уверенность в собственных силах, как и уверенность в себе, что делало и без того талантливую в заклинаниях ученицу ещё более опасным противником для тех, кого она считала своими врагами. Многие в Хогвартсе считали, что Снейп ненавидит Джеймса Поттера и Сириуса Блэка так, как ненавидит никого из других учеников, но это суждение было ошибочным. Дженна быстро заняла первое место в списке самым омерзительных людей, по мнению Северуса Снейпа, и успешно держалась там до самого конца жизни волшебника. А всё началось в первый день после пробежки с кентаврами, когда запуганный Снейп вернулся к учёбе. Поймав его на пути в класс зельеварения, который удачно был сразу после класса Дженны в четверг, она схватила его за шиворот и потянула за собой в пустой коридор, где с силой толкнула его спиной в стену. Снейп попытался достать палочку, но Дженна выхватила её из его рук и откинула в сторону. Её реакция была куда быстрее, чем у Снейпа, да и физической силы, чтобы оттолкнуть Дженну, держащую палочку у его шеи, острым концом впивающейся в его кожу, у парня не хватало. Сейчас, без своих друзей и без палочки он был беспомощен. — Теперь, когда мы один на один, — прозвучал полный наслаждения голос Дженны, — ты ничего не хочешь мне сказать? Или боишься? Снейп молчал, пока одна рука Дженны сжимала палочку, а вторая — воротник его мантии. Их лица были в сантиметрах друг от друга, а глаза, пылающие яростью, направлены на него. Он не был глуп и понимал, что сейчас разговаривать вообще не стоит. — Разумеется молчишь, — хмыкнула она. Как и ожидалось, её усмешка вызвала у Снейпа достаточный порыв гнева, чтобы ответить со всей желчью, что была в его голосе: — Убери свои грязные руки от меня. Поттер. Её рука опустила палочку ниже, уткнув меж ребер, а другая вмиг переместилась на его длинную шею. Дженна вжала его в стену, сильно упираясь рукой, отчего он начал задыхаться, ловить ртом воздух, но сдвинуться с места не мог. Перед его глазами всё начало темнеть, но она не ослабила хватку, ведомая только своими эмоциями. Она жаждала мщения, хоть какого-нибудь. — Послушай меня, уродливое ты создание, — голос Дженны был переполнен угрозой, но сохранял нотки иронии. — Я меняю свои правила. С этого дня ты даже дышать в сторону меня или моих друзей не будешь... Тебе ясно? — неконтролируемой импульс ярости заставил её сжать пальцы на шее сильнее. — В ином случае одними угрозами я не ограничусь и, поверь, я найду способ достаточно жестокой мести, я смогу объединить пол школы против тебя и тогда кто-нибудь не удержится, и в Больничном крыле будешь валяться ты. И кто знает, может, я помогу Лили прозреть, как думаешь? Когда он начал бить её по рукам и пытаться вырваться, она отпустила его, но палочку из рук не убрала, всё ещё направляя её в его сторону. Снейп упал к её ногам, опираясь на стену спиной и восстанавливал дыхание, судорожно ловя лёгкими воздух. В его глазах был нескрываемый ужас, чего Дженна и добивалась. Но на этом она заканчивать не собиралась. Она хотела унизить его, а не было лучшего способа унизить такого, как он, чем установить контроль и напомнить, где его место. Снейп и ему подобные не желали подчиняться никому, кроме, разве что, могущественных волшебников, по достоинству оценивших их умения. Но слушать приказы девчонки, тем более предательницы крови, тем более Поттер, было унижением для хрупкого эго. — Будь добр, кивни, если понял, — попросила Дженна, крутя палочку в руках. Снейп отчаянно закивал, только надеясь избежать повторения сцены, где он чуть не задыхается. Он всё ещё пытался справиться со своим собственным дыханием в данный момент, и иного раза не выдержит. — Хороший мальчик, — похвалила его Дженна издевательски. — А теперь беги, пока не начался урок. Снейп подбежал к палочке, схватил её и портфель, который он уронил, когда Дженна потянула его в другой коридор. и двинулся в сторону класса. — Сучка, — выдохнул он. Дженна взмахнула палочкой и использовала воздушный хлыст, попав в подколенную область, отчего Снейп упал, не успев даже встать на руки. Он ударился носом и уронил портфель, откуда вывалились книги и пергаменты. Дженна же, встав над ним, готовым вот-вот расплакаться от боли, прошептала: — Не забывайся. Мне тоже было очень больно. Сказав это, Дженна поспешила на свои уроки, надеясь прийти вовремя и не вызвать подозрений. Она испытывала разные эмоции: с одной стороны, она наслаждалась местью, с другой стороны, она знала, что поступила жестоко. И только мысль, что Снейп этого заслуживает, успокаивала её. И если бы не она, ему бы вообще не досталось. Дженна знала, что ей было необходимо постоять за себя, иначе она не перестанет быть целью для некоторых слизеринцев. Когда же её скрыла тьма коридоров, она услышала приятный звонкий голос Лили, заставивший её остановиться и прислушаться, как она делала всегда. Дженна не знала, что за чувства повелевают ей, когда дело касается Лили, но она не умела их подавлять вовсе. Просто Лили была восхитительна во всех отношениях: она была доброй, красивой, умной, забавной, дружелюбной. И в данный момент Дженна до конца не понимала, хочет ли она быть, как Лили, или быть с Лили. Лили оправдывала Снейпа всегда, он был жертвой Джеймса Поттера для неё. И если Дженна защищала брата, значит, она тоже ненавидит Снейпа без причины. Только Лили нашла Дженне «оправдание». Случай в коридоре, где Снейп «не решился помочь ей». Она так и не поверила, что тот милый стеснительный Северус, работающий с ней над зельями, может сделать нечто подобное. Участвовать в избиение юной Поттер он не мог, по мнению наивной Лили. — Северус! Я искала тебя повсюду. Ты обычно приходишь раньше других… Что на твоей шее? — Лили была обеспокоена, и Дженна надеялась, что Снейп ничего не скажет. — Да, Нюниус, что на твоей шее? — подумала Дженна с улыбкой, представляя панику на лице слизеринца. Снейп промолчал. — Ладно, неважно. Давай помогу, Сева. — сказала Лили и, судя по звукам, стала собирать книги и пергаменты с пола. С тех пор Снейп не смотрит ни на кого из окружения Дженны, даже боится поднять глаза на Барти, которому смело угрожал. Дженна не думала, что одной беседы с ним будет достаточно, но Снейп понял, что Поттеры могут объединиться против него, и ни к чему хорошему это не приведёт. Да и кто хочет лишний раз рисковать, когда его загнали к кентаврам, а потом чуть не задушили в школьном коридоре? Самым забавным был тот факт, что Дженна случайно оставила отметины на шее Снейпа. Лили пыталась узнать, но он не решился сказать ей, вспоминая, что Дженна может помочь Лили увидеть другую сторону его жизни (хотя если бы она действительно могла это сделать, Лили бы прекратила общение с ним давно). Зато с другими было сложнее. Синяки мадам Помфри с легкостью убрала, но вот воспоминание всей школы об этом убрать нельзя было. Возможно, многие бы переживали, что бедного третьекурсника избили в школе, или не обратили никакого внимания, если бы не шутки Мародёров весь день: — Любишь пожёстче, Нюниус? — кричали четверо парней. — Мальсибер или Эйвери? И только Лили могла их заткнуть, ведь у МакГонагалл это перестало выходить. Но Мародёры начинали вновь и вновь, даже на ужине крикнув: «Спасибо Эйвери, Мальсиберу и Снейпу! Ваш тройничок лучший». Едва ли это улучшило отношения между гриффиндорцами и слизеринцами после. Зато лица несчастной троицы были великолепны и неподражаемы. Но в тот вечер Дженне было всё равно на споры между факультетами. Она, сохраняя хорошее настроение до вечера, вошла в гостиную, напевая себе под нос магловскую песню, к чему точно никто не привык. Дженна несла в руках учебники для работы над домашним заданием и пританцовывала, спеша занять любимое кресло возле стены. You keep sayin' you've got somethin' for me Somethin' you call love but confess You've been a'messin' where you shouldn't 've been a'messin' And now someone else is getting all your best Теренс сидел в кресле, пытаясь поговорить с Барти, когда он увидел Дженну. Барти сразу замолчал, видя, что трогать Теренса сейчас бесполезно: он был увлечён видом радостной Дженны. Она заметила его и, прокружившись, упала ему на колени, обернув руку возле его шеи. Теренс был удивлён увидеть её в таком прекрасном настроении. Она, как ни в чём не бывало, положила книги на столик, не переставая тихо напевать. Она села прямо и стала смотреть ему в глаза, заставляя вспоминать текст. These boots are made for walkin' And that's just what they'll do One of these days these boots are gonna walk all over you — Отличный день, Афина? — спросил он, пытаясь вести себя нормально. — Лучший, — поправила Дженна. — Так нам стоит предположить, что это как-то связано со Снейпом? — не скрывал любопытства Барти. — Возможно, — пропела она, наклоняясь чуть ближе к Теренсу, пусть сама не замечала этого. По его лицу казалось, что он в Раю. Теренс глухо засмеялся и положил руку ей на талию, убедившись, что она не против. Но Дженна была в слишком хорошем настроении, чтобы понять хоть что-то и не обратила особого внимания на жест Теренса. — Дженна. — сказал Барти серьёзно. — Я так и не поблагодарил тебя, как следует. Спасибо за то, что вступилась за меня тогда. В поезде. —Я не брошу тебя, Арес, не волнуйся. Я уже посчитала, что ты меня отблагодарил, поэтому расслабься и наслаждайся свободой, пока она у нас есть. — Хорошо. Но всё равно спасибо, Афина. Дженна посмеялась и встала с колен Теренса, лицо которого упало от одного её движения. Она снова взяла книги и, перед тем, как уйти, поцеловала Барти в щёку, заодно потрепав его по волосам. — Ты же меня не убьёшь, да? — спросил Барти Теренса. Примерно в таком темпе проходило время в Хогвартсе, вот-вот должен был наступить день рождения Дженны и Джеймса, вскоре намечались пасхальные каникулы, и жизнь казалась сказкой. Дженна вернула свою улыбку и вовсю наслаждалась примирением с братом. Джеймс не спешил и проявлял понимание. Они старались не встречаться в многолюдных местах и предпочитали видеться ночью. Дженна не хотела, чтобы, если Джеймс вновь предаст её доверие, ей не пришлось справляться со слизеринцами, подозревающими её в помощи гриффиндорцам зря. Как ни странно, Джеймс отнёсся с пониманием и позволял ей выбирать, когда и где они будут разговаривать, но чаще всего это была кухня, где они уплетали печенье с корицей и горячий шоколад без остановок по ночам. Дженна думала над подарком брату в честь их применения. Но ограничиться обычным подарком нельзя было ни в коем случае, поэтому она решила попросить эльфов сделать торт, как было раньше, в их детстве. Она нарисовала козла на верхушке и подписала: «Не ешь меня, иначе будет такая же борода». Лицо Джеймса просияло при виде этого огромного шоколадного торта, сделанного специально для него. Он был прекрасным знаком их мира, пусть и козёл на верхушке настораживал. К тому же Джеймс знал, что после затрат на Рождество, у неё вообще вряд ли были деньги на подарки. Да и откуда им взяться? — Мерлин, Дженна, спасибо, я поделю его с Сириусом, Питером и Ремусом. Может, Марлин, Алиса и Мэри тоже захотят. Может и Лили! — воскликнул он. — Конечно, — улыбалась Дженна, предвкушая результат своего творения. Вечером, когда она стояла на Астрономической башне, в ожидании Сириуса, с которым постоянно виделась примерно раз в неделю. Он приходил курить, а она составляла компанию. Несмотря на то, что их дружеские отношения не были такими, как в первые дни, всё было стабильно. Только Сириус всё чаще срывал на Дженну злобу за что-нибудь, извинялся, и они продолжали беседовать, как раньше. Она сама не знала, чего добивалась, стоя здесь вечерами и выслушивая его душевные терзания и нелестные комментарии. Когда она спросила Сириуса, хочет ли он, чтобы она приходила вообще, он не высказал ей ничего, но продолжал злиться на неё. И только недавно Дженна поняла, почему. И она планировала поговорить с ним насчёт этого, не утаивая догадок. Этот вечер был особенным, и Сириус мог не прийти, но Дженна всё равно ждала его, пока он всё же не пришёл с козлиной бородой, красующейся на его лице. — Теперь почти все носят бороды. Поттер, я восхищён и одновременно ненавижу тебя, — буркнул он, доставая сигарету из пачки и палочку. — Кому ты врёшь, все знают, что ты обожаешь Поттеров, — улыбнулась она, пока он пытался не сжечь свою бороду случайно. — Вы точно с Джеймсом не один человек, делящий два тела? Он отвечает мне точно так же. — Если так, ему досталась меньшая часть разума и внешней красоты. Сириус кивнул, сделал затяжку и выдохнул облачко дыма в сторону, пока Дженна жалела, что не взяла с собой колдокамеру. Лицо Сириуса сейчас было выше всяких похвал. И Дженна не переставала смеяться в кулак, пряча свою улыбку от Сириуса, но смешки изредка вырывались. Он так отчаянно пытался выглядеть круто и спокойно, но борода портила ему всё. — Питер бы с тобой не согласился, — продолжал Сириус. — Но ты не будешь спорить, потому что мы оба знаем, что ты не смотришь на Джеймса. Единственный, кто волнует твою испорченную блэковскую душу, — это Ремус Люпин. — Наглая ложь! Дженна на самом деле была малознакома со знаменитым Люпином: он был другом Лили и Джеймса, что должно было быть несовместимым, но оказалось реальным. Ремус никогда не обращал на Дженну особого внимания, так же, как и она на него. Когда она стала слизеринкой, его отношение к ней не поменялось. У него были вещи поважнее: шутки, мародёрскиеию идеи, учёба, полнолуния. Что ему было до сестры Джеймса? Зато она знала о Ремусе две вещи, которые было дано знать немногим: он оборотень, и он нравится Сириусу Блэку. — Слушай, у нас в гостиной будет проходить небольшая вечеринка по поводу четырнадцатилетия Джеймса. Может, хочешь заглянуть? Наверняка, остальные будут рады тебя видеть. Сколько Вы уже не разговаривали с Питером? Было глупо предполагать, что бороды остановят кого-то от веселья, тем более Мародёров и их друзей. — Кажется, давно, — подтвердила Дженна. — Хотя в любом случае он мог бы со мной поговорить, если бы захотел. И я бы не отказала ему, но почти прошёл второй год, это довольно много, не думаешь? По-моему, поздно начинать всё сначала. — Да, пожалуй, — Сириус скурил первую сигарету и уже по привычке взял вторую. — Но нам всем искренне жаль, что твоя жизнь не задалась, что мы бросили тебя и не пытались убедить Джеймса передумать и взять свои слова обратно. Так бы ты была среди нас сейчас, как вариант. Дженна чуть не подавилась воздухом от такого заявления, а Сириус продолжал курить, как ни в чём не бывало, пока она пыталась переварить сказанное им и попробовать высказать одно из своих предположений. — Давай серьёзно, — начала она. — Ремусу плевать, ты просто сравниваешь меня с Регулусом, а Питер даже не скучает. С Джеймсом я согласна: ему искренне жаль, как и мне, но вам наши ночные вылазки не нравятся, потому что я отбираю у вас Джеймса на целую ночь, он больше не собирается травить многих слизеринцев, потому что большинство из них могут быть моими знакомыми и друзьями, и он меньше времени уделяет вам. И по твоим глазам я вижу, что это правда. У вас с Регулусом один взгляд, когда кто-то лезет туда, куда его не просили. Так ты это оцениваешь? Честность Дженны остановила Сириуса, он молчал, не поднимая глаз и был похож на провинившегося щенка с виду, но по его лицу было видно, что ему ни капли не жаль, и вины его в этом нет. Дженна постояла с ним ещё минуту, ожидая, что Сириус начнёт возражать или, наоборот, согласится и пошлёт её, но он молча курил, пока она стояла рядом, упираясь локтями в камень. — И нет, я не пойду на праздник, иначе будет крайне неловко: вряд ли ваши сокурсники будут рады слизеринке, пришедшей к ним в гостиную. На это Сириус только пожал плечами, говоря: «Как знаешь». Не нужно хорошо знать Сириуса, чтобы понять, что так он подтверждает её опасения: Мародёры ревнуют Джеймса. И было лишь вопросом времени, когда они устанут пропускать лучшие часы для унижения слизеринцев из-за Дженны. Она попрощалась, махнула рукой и побежала вниз по лестнице, надеясь скорее попасть обратно в гостиную, где её должны ждать друзья. Там она сможет забыть обо всём и насладиться настоящим праздником, пока все соберутся и будут пробовать играть в привезённые Мари откуда-то магловские настольные игры, когда все старшие будут спать. — Ну да, в любом случае с днём рождения, Поттер, и удачи, — крикнул ей вслед Сириус.