Little Queen

После всего, что произошло между Дженной и Теренсом, точнее тех двадцати минут, проведённых ночью в подземельях, они должны были прекратить, но оба не смогли. Конечно, сначала они собирались, но каждый раз, когда Теренс и Дженна оказывались наедине, напряжение между ними не позволяло даже дышать нормально. И это повторялось вновь. Удивительно, что никто не узнал ничего: ни друзья Теренса, ни друзья Дженны. Из случайности их уединения превратились в ежедневный ритуал. Пусть Дженна и смотрела только на Лили Эванс, от Теренса она получала то, что та дать ей не могла. Пусть она сама не осознавала, что хотела этого от ведьмы. Дженна не представляла, зачем позволяет Теренсу себя целовать, но ей это казалось необходимым. Было ей плохо или грустно, она шла к Теренсу, а он и не спрашивал, что ей было нужно. Он знал её лучше, чем она сама. Самым ужасным Дженне казался тот факт, что она видела друга насквозь и знала, что нравится ему куда больше, чем он говорил. Это должно было остановить её, но она продолжала, пусть прекрасно знала, насколько ужасна поступала по отношению к тому, кто всегда был на её стороне. Теренс же не противился, не просил большего, но и не просил остановиться. Он даже поговорил со своей матерью, чтобы Дженна смогла остаться с ним на две первые недели лета. Очевидно, за это он ожидает от неё продолжения странных отношений. Чтобы никто ничего не заподозрил, было решено ехать раздельно и не встречаться до приезда в Лондон. К тому же Джеймс предложил ей пройти до поезда вдвоём, что было бы первым их совместным выходом в Хогвартсе. Мародёры не были рады, когда узнали, что Джеймс идёт до Хогсмида с сестрой, но не возражали, по крайней мере, при нём самом. Да и в этом случае не им, а Дженне пришлось ждать, пока брат разберётся со своими волосами, создаст новый образ, который ничем не будет отличаться от повседневного, Оба Поттера обсуждали удачно прошедший год, стараясь не затрагивать тему лета. Джеймс был уверен, что он поедет домой, а в августе посетит Чемпионат мира по квиддичу. Его родители заплатили за Люпина, Петтигрю и Сириуса, который собрался сбежать из дома ради одного дня с друзьями, зная, что ожидает его дома. Проще говоря, Джеймс знал о своём ближайшем будущем, в то время как Дженна не имела понятия, куда её занесёт под конец лета. Иногда она даже думала, вернётся ли живой к сентябрю. Прекрасно понимая это, Джеймс, когда они приблизились к поезду, попробовал уговорить Дженну вернуться в Поттер-мэнор. Он пробовал и давить на жалость, и давать ей всевозможные причины, объяснять ей, что родителям, наверняка, очень жаль, но ничто не сломило поттерское упрямство Дженны: — Прости, Джеймс, но я не могу. Я не выдержу снова всех ссор… и прочего Джеймс был расстроен, но не стал спорить: было бесполезно пытаться убедить её в чём-то, пока она сама не поймёт, что неправа. — И куда ты пойдёшь? — спросил он. — Не знаю, вариантов у меня немного... Паркинсоны пригласили меня на первые две недели, а после... Честно, не знаю. Мадам Блэк вряд ли пригласит меня, а на Розье и Краучей я и вовсе не надеюсь, остаётся рассчитывать на кого-то из девочек, но я не уверена. Тем более Элен напрягать дважды за год не хочется. Джеймс поднял руку, прося её остановится, и Дженна не поняла, зачем, отчего так неожиданно, пока не увидела идущих третьекурсниц гриффиндорок: Фортескью, МакКиннон, МакДональд и Эванс. Что же ещё может в мире отвлечь его? — Эванс! — прокричал Джеймс. — Не хочешь обнять своего любимого Мародёра на прощание? — Отвали, Поттер! — крикнула в ответ Лили. МакКиннон осмотрела Поттеров и зашептала что-то на ухо МакДональд, отчего обе девушки засмеялись, но глаза Джеймса не покидали Лили, так что ему было всё равно на стоящих рядом подруг. Дженна прекрасно знала, о чём они шептались: Дженна выглядела, как старшая сестра, которая ведёт брата на поезд. Разница в росте и внешности давала о себе знать. Она была высокой, не такой худой, как он, её лицо имело более острые, взрослые черты, в отличие от него, выглядевшего так же, как и на первом курсе. Лили, заметив улыбающуюся ей Дженну, в считанные секунды изменилась в лице. Она сразу немного смутилась и помахала Дженне рукой. Та поманила её к себе, сделав шаг назад от Джеймса. Она старалась быть уверенной и обаятельной, стоя рядом с Лили. Необходимо было создать верный образ, чтобы понравится ей. И Дженна не задумываясь делала это. — У тебя есть планы на летние каникулы? — спросила младшая Поттер. — Да, на весь июль мы уезжаем... Но его я к себе домой не позову, — она указала на Джеймса. — Он будет милым мальчиком и посидит дома, оставив веселье кому-нибудь другому. Джеймс по-детски надулся и отвернулся, скрестив руки перед собой, отчего Лили закатила глаза, а Дженна хихикнула немного несвойственно ей, боясь, что её громкий смех не понравится Лили. — Тогда, может, на предпоследнюю неделю ты приедешь к нам? Родители рады будут познакомиться с ещё одной волшебницей! — воскликнула Лили, представляя, как пройдёт такая встреча. — Я отправлю тебе письмо, — кивнула Дженна. — Отлично! Лили обняла Дженну и побежала к подругам под удивлённый взгляд Джеймса. Он подошёл к сестре, всё ещё не отрывая взгляда от Лили. Она ещё несколько раз обернулась и взглянула на Дженну, пока окончательно не скрылась в поезде. — Ты случайно не преподаёшь? — уточнил Джеймс. — Не для тебя, Поттер! — пародируя Лили, ответила Дженна. Джеймс ударил её в плечо, но Дженне казалось это смешным: она видела перед собой злого гнома, макушка которого была чуть выше её плеча. И пока он продолжал обижаться, она достала из своего чемодана пергамент, перо и чернила. Заставив предметы парить в воздухе, она смогла обмакнуть перо в чернила и дописать несколько слов. Любопытство переполняло Джеймса, и он потянулся к пергаменту, однако не смог разобрать ни слова, уже и забыв, насколько кривой почерк у его сестры. — Так, — она сделала паузу, читая, — выходит, что оставшийся июнь и начало июля я проведу у Паркинсонов, затем три недели поиска жилья, потом начинается август, где я, по предположению, но ещё не подтверждено, нахожусь у Эвана, а предпоследнюю неделю как раз у Лили. Что делать с июлем и последней неделей августа — всё ещё вопрос. — Я могу прислать тебе наш общий ключ от ячейки в «Гринготтс». Мне он не нужен, а тебе как раз хватит на еду и проживание. А на последней неделе возьми побольше. У тебя же начнётся третий курс, ты сможешь ходить в Хогсмид и покупать подарки своим друзьям и своему парню, — сказал Джеймс, на последнем слове скривившись. Всё это звучало хорошо, но последняя его фраза не нравилась Дженне. Она оторвалась от рассмотрения плана на лето и повернулась к брату: — Ты сейчас про кого? — У тебя их много что ли? — дразнил Джеймс. — Нет, дело в том, что ни одного, — её ответ был строг и холоден, отчего Джеймс сразу понял, что она серьёзна. — Ах, значит Паркинсон… — Мой друг, прекрасный человек и член нашей ментально сломленной компании, проще говоря, он мне, как семья, — осадила она брата, но сразу пожалела о выбранных словах. — Это звучит ужасно. Прости, Джи-Пи. — Нет, я всё понимаю, как Мародёры для меня. Где же ещё находить вторую семью, кроме Хогвартса? — Да... Точно, — она вернулась к плану. — Так, что мне делать с июлем? — Приехать домой, — с надеждой предложил Джеймс, пытаясь строить щенячьи глазки. На Дженну ничего не действовала, она была слишком упёртой, когда дело касалось серьёзных для неё тем. — Ни за что, — прервала его мечтания Дженна. — Ладно-ладно, я бы мог спросить у кого-то из девочек, например, у Марлин или Мэри, но ты, по-видимому, общаешься только с Лили. Джеймс не мог помочь ей в июле, и у неё не было никаких легальных решений проблемы. Жить в Косом переулке было не по карману в тринадцать. Был только один вариант — снимать комнату в «Дырявом котле» за счёт родителей, пусть Дженна не хотела этого по многим причинам, к тому же паб был не самым безопасным местом для неё, но она вполне могла пережить пыль и грязь, пока есть крыша над головой. — А ты не думала, что куда проще прятаться в комнате от родителей и выползать, когда их нет. Всё равно они в делах, Министерство, война. Сама понимаешь. — Ты прав, Джи-Пи, но домашние эльфы будут проблемой. Они услышали гудки, что означало: осталось пять минут. Джеймс очнулся первым и подобрал свои вещи. — Ладно… Если что, пиши или заходи в гости, Поттер, — усмехнулся он, отходя назад. — Можешь влезть через окно. — Как смешно, Поттер. Джеймс побежал искать Мародёров, а Дженна сложила вещи в чемодан и собиралась пойти следом за ним, только ей необходимо было найти другое купе. — Афина, ты решила остаться в Хогсмиде? — спросил Теренс, выглядывая из поезда. Она подняла голову, но пожалела об этом, когда солнце ударило в глаза. Прикрыв их рукой, она с не самой приветливой интонацией ответила ему: — Конечно, Аполлон, останусь жить в Визжащей хижине. Дженна забралась в поезд примерно за минуту до его отправления, и быстро двинулась на поиски друзей, но в начале вагона её ждал Теренс. Он должен был ехать с друзьями, но всё ещё ждал, когда она зайдёт и сядет с ним. Дженна обошла его, заметив только, как он подмигнул ей и одними губами сказал: «До встречи». Она обошла его, стараясь не бросить на Теренса ни взгляда: оба знали, что будет, если они посмотрят друг на друга. Их друзья точно пойдут их искать. Вместо этого она ускорила шаг, ведь поезд тронулся, а нужного купе она не могла найти. Заглядывая в каждое купе и еле удерживаясь на ходу, Дженна смогла найти нужное место по визгу Эвана и зловещему смеху Барти. Открыв дверь, она увидела, как один щекотал другого на полу, а все остальные обсуждали что-то, позволяя им кататься по полу. Когда же Дженна зашла, все взоры устремились на неё. И никто не был сильно доволен её опозданием, однако ведьма не обратила внимания и села рядом с Регулусом, ближе к выходу, наконец-то спокойно вздохнув. — Неужели, Афина! — первым возмутился Эван. — Мы думали, что не дождёмся тебя! — Но, как видишь, дождался. Дженна прикрыла глаза и начала думать, как бы узнать, свободны ли остальные на каникулах, чтобы позже спросить, могут ли они взять её к себе хоть на какое-то время. У неё не было желание объяснять это всем, поэтому нужно узнать всё необходимое, не спрашивая прямо. Пока она размышляла, Эван и Барти как раз сели на свои места, создавая идеальную ситуацию для получения ответов. — Ну и что вы обсуждали без меня? — Дженна начала с простого. — Чемпионат мира, — ответила Элен. Как единственная, кто понимает хоть что-то, вопросительно взглянула на Дженну. Остальные же не заподозрили ничего, только хором застонали от слов Элен. Квиддич нравился всем, но ежедневные обсуждения сборных напрягали умы каждого. — Конечно-конечно, за два месяца не происходит ничего интереснее квиддича, — вздохнула Дженна. Элен открыла рот, желая возразить, но затем поняла, о чём говорила Дженна и не стала продолжать эту тему, отвернувшись к окну, чем вызвала подозрения Регулуса и, заодно, расстроила Дженну. Если Элен не ответила, то она вряд ли сможет помочь. — Ну я и Артемида планируем общую поездку с моим отцом, — объяснила ничего не подозревающая Мари. — Он договорился с мистером Пьюси, и тот готов отпустить Элен на целый июль. Удивительно, правда? Но мы долго убежали его. Дженна поникла: её июль точно пройдёт в Косом переулке. Такие каникулы были неплохи, но она до последнего надеялась видеть в первый месяц без родителей рядом друзей, но это была несбыточная мечта в мире, в котором они жили на данный момент. — Ну вот, Артемида, есть, что обсудить, кроме квиддича, не так ли? — заметила Дженна, пытаясь скрыть от других своё настроение. Только жалости ей сейчас не хватало. — Какое счастье, что я остаюсь дома наедине с братом на целую неделю из всего чёртового лета, — не сдержался Эван. — Ненавижу свою семью. Тебя это не касается, Морфей. Единственный родственник, из которого я не хочу сделать суши. — Что такое суши? — не понял Барти. — Давайте вернёмся к квиддичу, — предложила Дженна, пока это не зашло слишком далеко. Зная Эвана, он подробно расскажет, как вместо рыбы использовать своих родственников и под каким именно соевым соусом их стоить есть. — Хорошо, так вот… — продолжила Элен. Дженна пыталась слушать, но всю дорогу её мысли возвращались к её будущему. До семнадцати она не могла позволить себе собственную квартиру, вечно жить то у друзей, то в пабе было не вариантом. А совершеннолетней она станет только в конце шестого курса, то есть через четыре года. Возвращаться домой Дженна боялась из-за реакции родителей, очередного лета, где будут контролировать её письма и пытаться вернуть на путь истинный. Несколько неудачных попыток заставили её потерять всякую надежду. Она знала, что на фоне многих кажется слабой и трусливой. Когда Сириус узнает от Джеймса, что Дженна так и не прибыла домой, ему будет смешно. Он терпит свою мать до сих пор ради брата, а она не может выдержать и двух лет, постоянно сбегая из дома. Это уже стало нормой в её глазах: скитаться ночью по улицам, искать ночлег. Поттер-мэнор она теперь даже не хотела называть своим домом, а Эван и Регулус продолжали жить так и не думать о переезде. Они продолжали каждое лето возвращаться домой. Так Дженна редко отвечала на вопросы, отшучивалась всю дорогу, вела себя, как обычно, и никто не заподозрил, что у неё на уме, кроме всегда слишком внимательного к деталям Регулуса, который заметил, как её пальцы снова сжимают кожу через кофту, что говорило само за себя: она не в порядке. Когда все выходили и прощались, обнимая друг друга, как в последний раз, Дженне пришлось задержаться, чтобы подождать Теренса, с которым они обещали встретиться в поезде, хотя Дженна не знала, чем плоха улица. Но её потревожили Эван и Регулус, сделавшие круг специально, чтобы поговорить с ней. Регулус выглядел уверенным и злым, а Эван пытался выпытать, зачем им сейчас говорить с Дженной. Как только она заметила их, Регулус начал говорить: — Домой ты не возвращаешься, как я вижу. Воссоединение прошло неудачно? Он смотрел на неё со злостью, а Дженна опёрлась спиной о стену, приподняв и согнув одну ногу в колене. Если она выглядела беспечной, а он раздражённым, то Эван не понимал ничего: — Погоди, — попытался выяснить хоть что-то Эван. — Так ты не помирились с родителями? Почему я не знал? Проигнорировав фразу Эвана, Дженна перевела всё внимание на Регулуса. Он готов был вот-вот броситься на неё, но она не понимала, почему он злился. — Как ты угадал? — с долей сарказма спросила Дженна. Пусть она делала вид, что сейчас не о чём не беспокоится, выражение лица Регулуса заставляло мурашки бежать по её коже. Впервые он смотрел на неё с холодом и почти ненавистью, пусть и не мог её ненавидеть. — Слушай. Тебе ещё рано уходить… — попытался вразумить Эван. Ему самому было не по себе. — Я сама решаю, что мне делать со своей жизнью, Дио. Получив хоть от неё адекватный ответ, Эван решил продолжить, выйдя вперёд Регулуса, который, по неизвестным причинам, вёл себя так, будто она убила его щенка, а не утаила детали неудавшихся каникул. — В этом и проблема, ты не знаешь, что делаешь, — мягко продолжил Эван. Дженна знала, что он прав, а кому понравится, когда кто-то проникает слишком глубоко в душу, которую сама она не понимала до конца. Поэтому она не решилась отвечать, а подхватила чемодан с пола, собираясь найти Теренса сама. — У тебя вообще есть планы? Что будет в следующем году? Что будет после? Плыть по течению всю жизнь не выход, Джи, — Эван пытался достучаться до её рассудка. — Мне всего тринадцать, я не должна знать, что делать в жизни. Дженна развернулась и направилась к тому месту, где последний раз видела Теренса. Он должен был ей помочь, он умеет делать это правильно, но на этот раз её остановил Регулус, выйдя вперёд и схватив за запястье. Дженна с легкостью вырвала руку, но всё равно повернулась к нему и по инерции прижала к стене, обездвижив. Эван дёрнулся в сторону, а Регулус и не вздрогнул, продолжая прожигать в ней дыру взглядом, даже когда руки Дженны упирались ему в плечи. Никто из них не сказал ни слова, делая и без того напряжённую ситуацию куда хуже. — Давайте-ка без подобного дерьма, ладно? Эван не спеша потянул Дженну назад, и она поддалась, отходя от Регулуса, второго человека за год, которого она прижимала к стене, не то, что это особенно её удивляло, но ей не нравилось, что сделала она это, не задумываясь. — А теперь, когда вы не собираетесь сожрать друг друга, — нервно посмеялся Эван. — Я предлагаю поговорить о том, что подобное поведение не совсем нормально, Дженна. Тебе следует поговорить с нами и... — Со мной всё в порядке! — огрызнулась она, повернувшись к Эвану. Тот от неожиданности сделал шаг назад, подняв руки над головой в знак мира. И Дженну захлестнула вина, она не хотела кричать на Эвана, только не на него. Дженна потрясла головой, чувствуя, как её сердце сжимается от испуганного вида парня перед ней и такого же шокированного Регулуса позади него. Оба смотрели на неё, будто не узнавали, пусть кричала она не в первый раз. — Прости… Я не хотела, — шептала она, переводя взгляд с одного на другого, пытаясь увидеть понимание хоть в чьих-то глазах. — Мы с Эваном пережили куда больше, ты должна понимать… И мы знаем, что тебе не хочется возвращаться, но ты должна. Твои родители не так ужасны, с ними можно ужиться, Джи. Дженна не знала, чего добивался Регулус, говоря ей это, но ей стало только хуже: теперь она чувствовала себя эгоистичной, бессильной и беззащитной, и ей было отвратительна сама мысль, что она сбегает от своих проблем. Дженна хотела свободы, не желала, чтобы её запирали в неволе и диктовали правила. Пусть это могли терпеть другие, она не могла. Она ненавидела, когда кто-то пытался её ограничить, а родители делали это всю жизнь, говоря, что мир делится на чёрное и белое (в их случае на красное и зелёное). А сейчас это пытался сделать Регулус. Она «должна понимать», «должна вернуться». — Мне пора. Теренс ждёт, — бросила она и удалилась, не ответив ни одному из них. Но коридор был пуст и слова Регулуса и Эвана, сказанные после были слышны с другого конца вагона: — Что с ней не так? — спросил Регулус, громко фыркая. — С Дженной всегда что-то не так, — ответил Эван, явно обиженный, — и нам, похоже, придётся с этим смириться. Ей же плевать, так почему бы нам не заняться своим состоянием и своей жизнью? Пусть делает, что хочет. К везению этих двоих, Теренс появился до того, как она вернулась и разбила им носы. Он появился сзади неожиданно и потянул её в пустое купе, где Дженна только и успела выпустить чемодан из рук, прежде чем она оказалась сидящей на коленях Теренса, удобно устроившегося на сидении. Его руки были на её талии, не позволяя убежать или поменять позу, хоть Дженна и не собиралась. Её гнев поубавился, и теперь она не думала ни о чём, кроме крайне довольного парня и его губах. Теперь она хотя бы знала, почему они встретились в поезде. — У нас есть примерно пятнадцать минут, пока все собираются и выходят, потом будет сложновато отделаться от моей матери в ближайшие пару часов. К тому же... Его слова были прерваны Дженной, не желающей ждать ни секунды. Прижимаясь к нему ближе, она могла наслаждаться каждой секундой из отведённого им времени. Она была счастлива только тогда, когда он любил её и приводил в чувства. Оба знали, что он погибает в её руках, но оба не могли удержаться.