Little Queen

Регулус приоткрыл глаза и заметил, что Эван всё ещё сидел в его комнате, только теперь он был за столом. Блэк-младший пригласил его ещё вчера вечером, а уже, судя по щели между чёрными занавесками, приближался полдень. И Эван оставался с ним, только чтобы удостовериться, что всё в порядке, и не стоит волноваться ни о чём. Он никогда не признает, что был напуган, когда увидел выражение боли на лице Регулуса, а тот никогда не скажет, как он благодарен за помощь. Хотя сейчас настали времена, когда им стоит держаться друг за друга. Регулус не писал Дженне слишком долго да и не читал её письма вовсе. Это первое, о чём стоило переживать. Она убьёт его за кучу конвертов на его столе, каждый из которых, если бы не Кричер, покрылся бы пылью. У Регулуса и Эвана были причины молчать, но о них Дженне знать не стоило. Неизвестно, как она отреагирует на эту новость. Скорее всего, будет жалеть Регулуса и Эвана, а им нужно было найти способ заставить её оставить их. По крайней мере, таково было мнение одного из них. Ей не стоило знать, что Орион Блэк применил «Круцио» к своему сыну, говоря, что эта боль вернёт его здравый смысл, позволит ему перестать быть привязанным к маленькой волшебнице, которая была предательницей крови. Дженне не стоило знать, что она причина, почему Регулус не мог встать с постели из-за невыносимой боли. Ей не стоило знать и о том, как ему досталось за то, что он попытался защитить брата единожды. Регулус попытался отблагодарить Сириуса за то, что он был рядом с ним с самого детства и всегда брал на себя вину. И на этот раз, когда Вальбурга нашла магловскую книгу, Сириус сказал, что она принадлежит ему, хотя именно Регулус взял её у Дженны в конце года, пока она не заметила. Единственная книга, которую она привезла с собой в Хогвартс, помимо учебников. И ей не стоило знать, что сам Тёмный Лорд приходил в их дом по причине, неизвестной Регулусу до сих пор. В тот день его заставили приодеться и спуститься вниз, встретить гостя, а Сириуса оставили в комнате, забрав палочку и заперев дверь. Все надеялись, что Волан-де-Морт не спросит о «наглом неблагодарном мальчишке». Он был первым полукровкой в стенах этого дома. По крайней мере, по словам матери, которая была на два курса старше Тёмного Лорда. Она знала его полное имя, но никогда не произносила его вслух, хотя в школе, насколько Регулус понял, она относилась к ко всем, кто не был чистокровным, как полагается. Между ними могло быть что-то, о чём никому не стоит знать. Когда Кричер открыл дверь, первой вошла Беллатриса Лестрейндж, безумная кузина Регулуса. Она искала глазами Сириуса и была довольна, что его нет. Он бы опозорил семью перед её повелителем. И вскоре появился Волан-де-Морт. Он медленно двинулся в сторону стоящей в ряд семье. Вальбурга заметно напряглась, а её взгляд стал строгим, но она не смотрела в глаза тёмному волшебнику. Он не знал, каковы были причины странного поведения матери, но тогда это волновало его меньше всего. — Когда ваши дети намерены вступить в ряды Пожирателей Смерти? Регулус просиял. Он мечтал стать частью армии, борющейся за права чистокровных волшебников. Элита должна была править миром, и Блэки обязаны были участвовать. Как же скоро ему дадут шанс проявить себя? Волан-де-Морт тем временем осматривал богатую обстановку комнаты, где перед ним выстроилась семья Блэков, не считая нескольким членов семьи, вроде Кассиопеи Блэк или дяди Сигнуса. Никто не знал, скольких магов планирует навестить Тёмный Лорд, но все готовились увидеться с ним в любом случае. Нельзя было проявить неуважение к Нему. Регулус не мог отвести взгляда от Волан-де-Морта. Он был точно таким, как в вырезках из газет. Только теперь великий волшебник стоял перед Регулусом. Он был величественным и гордым и вряд ли напоминал обычного полукровку, вроде Люпина. Аристократичная осанка, холодные глаза и ухмылка. Он был выше всех, стоящий в комнате, сильнее всех и могущественнее всех. Можно было прочувствовать. — Мы думали, что когда они станут немного старше, — отозвалась Вальбурга со страхом в её тёмных глазах. — Регулусу пока всего лишь тринадцать, — о втором сыне упоминать она не хотела, но лучше было не лгать Тёмному Лорду, — а Сириусу четырнадцать. — Сириус никогда не вернётся на путь истинный, — подумал Регулус. — И тем более не поймёт, как важна его роль. Волан-де-Морт посмотрел ему прямо в глаза, и Регулус готов был пасть на колени перед ним. Ему казалось, он знает всё о нём. Он будто забрался в его голову, но Регулус с восхищением и тревогой наблюдал за ним. Его не пугала мысль. Ему нечего было скрывать. Почти нечего. И это рассмешило Тёмного Лорда, и он спросил у Вальбурги: — А где же Ваш старший сын? — Он... — Орион запаниковал. Вальбурга держалась спокойно, предпочитая не отвечать на вопрос. Беллатриса тоже была не очень рада упоминанию и попыталась отвлечь Тёмного Лорда от семейного разочарования. Никто не хотел, чтобы Сириус испортил всё, будучи непричастным к делу. — Мой Лорд, — произнесла Беллатриса, но названый ей маг не бросил на неё и взгляда. — Неужели он не придерживается правильных взглядов? Я слышал, что он оказался не на том факультете, но неужели вы не сумели воспитать своего сына, как подобает? Блэки всё более разочаровывают меня. Обычно Орион и Вальбурга не потерпели бы оскорблений семьи в своём доме, но Тёмный Лорд был слишком опасным волшебником, чтобы спорить с ним. Все его боялись, по мнению Регулуса. Все, кроме Дамблдора, знаменитого Аластора Грюма и четы Поттеров. Они уже доставляли достаточно проблем Пожирателям Смерти в Министерстве, но Малфои всегда были рядом, чтобы помочь другим тёмным магам, используя деньги и влияние. Волан-де-Морт одержит победу. Нужно было быть терпеливыми и всегда поддерживать его и его решения, чтобы выжить. Вальбуга и Орион это знали. Поэтому молчали. Регулс должен был быть счастлив в этот момент, но его голову не покидал образ одной волшебницы. Как она сумела проникнуть в его голову и в его сердце? Когда его стала так интересовать судьба кого-то столь незначительного, как предательницы крови? Он хочет служить Тёмному Лорду и должен думать и мечтать только об этом, но всё равно не перестаёт переживать, как это скажется на их отношениях с Дженной, смогут ли они пройти через становление Регулуса на тёмный путь и остаться друзьями, или их пути навсегда разойдутся. Волан-де-Морт взглянул на него ещё раз, словно тот был его источником информации. Но как он мог узнать что-то от Регулуса, если только… Его осенило: Тёмный Лорд является легилиментом. Он попытался прервать череду мысль о Поттер, но, скорее всего, можно было легко уловить образ Дженны в его голове. — Интересно, — произнёс он одними губами, но Регулус был достаточно внимателен и понял его. Только что могло показаться интересным ему в мыслях обычного юного волшебника? — Беллатриса, приведи старшего мальчишку и покажи его родителям, как следует наказывать за подобное непослушание. И Тёмный Лорд скрылся за дверьми, лишь ещё раз взглянув на Регулуса. У него ещё были дома, куда стоило наведаться. Зато Беллатриса с радостью направилась исполнить приказ выше, и никто не остановил её. Регулус слышал крик Сириуса и безумный смех его кузины. Если бы он был хорошим братом, он бы попытался помочь, но Регулус боялся разозлить отца, разочаровать мать, пойти против правой руки Волан-де-Морта. Это было неправильно, но его учили, что за неправильными решениями следует наказание. Но ведь сейчас кричал Сириус, он не заслужил всей той боли. Всё вокруг было неправильным. — Орион, останови это безумие. Мы обещали ему, что он будет не тронут, если будет сидеть тихо, — взмолилась Вальбурга. — Нет, мы обещали, что мы его не тронем. Это не касается Беллы. И перестань притворяться хорошей матерью. Орион ушёл, прихватив с кухни бутылку огневиски. Вальбурга кричала на него вслед, называя всеми возможными оскорблениями, а на фоне Сириус срывал свой голос. Регулус представлял, как он корчится от боли, извивается под довольным взглядом Беллатрисы. Орион хлопнул дверью, а Вальбурга бросилась в комнату Сириуса, не желая, чтобы её сына убили прямо в её доме. Обычный день в семье Блэков. — Старый добрый «Круцио», что поделать... — усмехнулся Регулус, вернувшись в реальность. Регулус выдохнул и лёг на спину, чувствуя боль по всему телу. Он переносил пытки намного хуже, чем его брат. И только из-за этого он и позвал Эвана. Ему было необходимо чьё-то присутствие и утешение. Правда, второе было сложно получить. Регулус улыбнулся от этой мысли. Тогда же он заметил пергамент в руках Эвана. Он очень внимательно читал чью-то короткую записку. — Это снова письмо Дженны? — уточнил Регулус. — Да. Она пишет: либо мы ей всё объясним, либо она скоро придёт сама. Что-то подсказывает мне, второй вариант не самый удачный. — Напиши ей, что я не хочу её видеть, сейчас так будет лучше. Эти слова трудно дались Регулусу, и он не собирался произносить их дважды. — В каком месте лучше?! «Круцио» из тебя выбил весь здравый смысл? Эвану идея прекратить общаться с Дженной не нравилась. — Если она придёт, будет больше разборок, мне достанется от моего отца. Почему вы двое этого не понимаете? Регулус знал, что Дженну было глупо обвинять в написании писем: она даже не знала, что может сделать хуже. Он ничего ей не объяснил, хотя стоило. — Ты прав, но несправедливо оставлять её так: она подумает, что мы обиделись на неё и больше не хотим видеть вовсе. Может, проще всё объяснить? Она поймёт и придумает выход для нас, — пытался вразумить Регулуса Эван. — Нет, тогда она прибежит сюда. Нельзя этого допустить. Пиши ответ. Мне в любом случае стоит сжечь письма, пока отец их не увидел, и отправлять из дома я ничего не собираюсь. Она может узнать всё только от тебя. — Ты уверен? Так просто выбросить два года дружбы из-за твоего ебанутого папочки? Регулусу не нравился тон Эвана, но ещё больше ему не нравилось то, что Эван был прав. Самый простой выход — проигнорировать вопрос и перейти к другому, чтобы избежать ссоры между ними. Регулус и так мог потерять лучшую подругу. — Ладно... Сириус вообще не может сдвинуться. Кричер долго вымывал кровь с его одежды. — Весёлая жизнь в доме Блэков. Эван улыбнулся, но никому из них не было смешно. Это было ужасно. Обоим приходилось страдать и делать слишком сложные выборы для подростков. — Что говорит Вальбурга по поводу всего? — уточнил Эван. — Она считает, что Дженна и Мари не могут плохо на меня повлиять и не видит в них ничего плохого. Считает слишком радикальными решения моего отца, особенно по поводу моих друзей. Сириус же ненавидит теперь её ещё больше: она ему солгала, сказав, что всё будет в порядке. По этому поводу она не говорит ничего, судя по всему, ей плевать, что думает о ней Сириус. — Весело, — кивнул Эван и положил записку Дженны в карман. — Моему вообще плевать. Что к лучшему. Но странно, что твоя мать не против Дженны. — Судя по всему, она ей понравилась чем-то, хотя кому не нравится Дженна. Регулус сам себя ударил по лицу за эти слова. Он только что пытался убедить Эвана, который сейчас хохотал, чуть ли не падая на пол, что без Дженны им будет лучше, а теперь это. — Ты сейчас так убиваешься по её отношениям с Теренсом? — сквозь смех и слёзы спросил Эван. — Нет, теперь Дженна мне никто. Мне запрещено даже думать о ней в ключе большем, чем как о партнёрше по зельям. Однако это ему не мешало вспоминать о дружеских посиделках за все два года. — Ну а вот я считаю, что тебе будет интересно кое-что узнать. Регулус не поднял голову, но Эван продолжал, зная, что друг дослушает его до конца. — Дело в том, что я узнал это от одного слизеринца, который узнал это от другого слизеринца, который узнал от ещё одного слизеринца, который был другом друга Теренса, которому написал ещё один друг, сказав, что Теренс разбит, потому что Дженна решила закончить их отношения из-за его матери или чего-то там ещё. Регулус попытался из речи Эвана вынести главное: — То есть Дженна бросила Теренса? Новость была грустная, но она обрадовала Регулуса, хотя его это вообще не касалось. Теперь. Но если и волнует, то ему должно быть грустно, он должен сопереживать Теренсу. — Они оказывается и не встречались. Там всё слишком сложно для моего понимания. — И как мне это поможет? Зачем ты мне это сказал? Она точно не знает, что Теренс обрёк себя на путь Пожирателя Смерти сразу после седьмого курса? Логично, что тогда они расстались поэтому. — Чёрт. Регулус активно закивал, пока шея не заболела, напоминая ему о том, почему он всё ещё лежит в постели. — Что слышно от других? Регулус снова перевёл тему. Кажется, это единственное, что у него хорошо получается. — Элен вчера вернулась, её заставила мать. Мари всё ещё с отцом в отпуске, Барти, со слов Дженны, всё ещё грустно сидит дома. — А где вообще Дженна? — неожиданно для себя спросил Регулус. Эван улыбнулся и начал играть бровями, насмехаясь над лежащим другом. Его лицо озарила заговорщическая улыбка, а глаза блеснули недобрыми хитрыми огоньками. — «Дырявый котёл». А зачем тебе? Регулус попытался быстро придумать себе оправдание: — Думал, помирилась ли она с родителями. Это бы дало повод для... Неважно. Эван ему не поверил, это было написано у него на лице, но он не сделал комментарий относительно лжи друга, за что тот был ему крайне благодарен, пусть такое понимание Эвана удивляло. — Можешь написать ей и всё узнать, — предложил Эван. — Ни за что! — даже слишком громко возразил Регулус. — С парнями всегда так сложно! Регулус отвернулся от него и накрыл голову одеялом. Если Эван ещё раз попробует упомянуть Дженну в их разговорах, придётся придумать способ его заткнуть. А пока русоволосый волшебник замолчал, сидя за столом, Регулус думал, что происходит сейчас с другими членами их маленькой компании, которая, по вине его родителей, может вскоре развалиться. Если ему было так плохо, каково было остальным? Попали ли они в ту же ловушку, что и он? Он знал, что одному человеку точно удалось избежать нежеланной судьбы. Дженна сидела на коленях перед плачущей Элен и тщетно пыталась утешить её и вытянуть хоть слово. Стоило им зайти в комнату, Элен рухнула на кровать и, не сдерживаясь, долго ревела, сжимая руку Дженны, только чтобы ощутить чьё-то присутствие рядом, пока сама была сломлена. И никто не мог ей помочь. Когда Элен смогла повернуть свою голову в сторону волнующейся подруги, Дженна помогла ей приподняться. Минуты шли, а Дженна вытирала слёзы со щёк Элен и убирала волосы, прилипшие к лицу. Её аккуратные и нежные прикосновения успокоили другую волшебницу достаточно, чтобы та взглянула на неё и приоткрыла рот, чтобы сказать что-то, но только выдохнула и закрыла глаза, будучи не в силах произнести и слова. — Элен, — позвала её Дженна, положив свои руки на её плечи. Элен только всхлипывала, иногда произнося буквы, которые никак не складывались в нормальные слова. — Тебе кто-то сделал больно? — спросила Дженна. Она пыталась понять, что случилось в доме Пьюси, и кто мог напугать Элен так, что она несколько минут плакала, не останавливаясь. В её голове было множество идей, но она не могла и не догадывалась о реальной причине. Вряд ли кто-то мог предположить, что подобное случится так скоро. Уже начался пятый год войны, страх витал в воздухе, пропитывал улочки магической Британии, но события, которые сделают из страха отчаяние, ещё не произошли. Британия боялась Пожирателей Смерти, но надежда и счастье оставались в стране, а из Элен будто вытянули всю радость. Она будто увидела саму Смерть. — Есть несколько вещей, — прошептала Элен, наконец. — И от них мне очень-очень больно. Она опустила голову, оставив Дженну гадать, что могло случиться. Нельзя было давить и выпытывать ответ, но ей было необходимо знать, как помочь, если это было вообще возможно. — Элен, — тихо позвала Дженна её вновь. — Скажи мне. Я клянусь молчать. — Мой брат стал Пожирателем Смерти. Дженна на секунду застыла, но не стала спрашивать больше. Она не была удивлена или напугана. Она не отстранилась от Элен, продолжая держать её за руку. — Мне так жаль. — И мои родители... Они хотят, чтобы я вышла за Эйвери! Они уже договорились обо всём с их отвратительной семейкой. Афина, мне нужно уйти, сбежать. Сделать что угодно! Элен слегка дрожала и паниковала. Её желание уйти было естественным. Дома у неё не было свободы и права выбора, не было желания жить со своей семьёй, но и без поддержки родителей сейчас она не протянет. Она была чистокровной слизеринкой из древнего и могущественного рода. Никто не позволит Элен жить спокойно, если она сбежит. Несмотря на всё понимание, Дженна попыталась стать голосом разума: — Элен. Свадебный Контракт на конец седьмого курса, так? Сейчас тебе сбегать не стоит: они закроют для тебя доступ к деньгам любыми возможными способами, да и в школе тебя будут ждать проблемы на факультете. Несмотря ни на что, Элен, не нужно бежать сейчас. Сделаешь это, когда тебе исполнится семнадцать и будет шанс выжить, сейчас ты должна успокоится и послушать меня. Возможно, это звучит, как бред, из-за того, что я говорю тебе это, но тебе придётся найти способ протянуть как можно дольше. С Эйвери я справлюсь, если понадобится, поверь, я буду защищать тебя любой ценой. — Джи, но мне так страшно. Он был у нас дома, Он был у всех «Священных двадцати восьми». Дженна осеклась и не нашла, что ответить на это. Каждый мог понять, глядя на напуганную Элен, что она видела Волан-де-Морта собственными глазами. Она видела саму Смерть. — И он ужасает. Более Элен не сказала ничего, вернувшись к воспоминаниям о вечере, когда порог дома Пьюси переступило самое злое создание, походившее на змею в шкуре волшебника. Дженна не видела его и не могла представить, насколько пугающим был тёмный маг, однако газетные вырезки, убийства маглов и маглорождённых, армия за его спиной и неготовая к войне Британия… Этого было достаточно, чтобы понять всё. Дженна забралась на кровать и села рядом с Элен, сразу же прижимая её к своей груди. Ведьма была слаба и искала в Дженне то, что поможет ей почувствовать себя легче и сильнее, но она не могла найти необходимое, ведь и Дженна искала в других то же самое. Они были молоды, но уже сейчас у них не было времени на счастье. Приближались тёмные времена, скоро не только дети слизеринцев узнают вкус настоящего отчаяния и столкнуться со злом. Пройдёт не больше года, прежде чем вся Британия погрузится во тьму.