Little Queen

Сейчас Регулус впервые боялся увидеть Дженну. Как ему сказать, что она больше не сможет быть его другом? Как ей объяснить всё, не упоминая случившегося? Она всё равно каким-то образом догадается или узнает. Это была её способность — всегда всё понимать. И она ужасно раздражала Регулуса. К тому же теперь ещё и Эван ушёл, напоследок похлопав друга по плечу и уточнив, кому Регулус оставляет своё наследство. Без его поддержки Регулус никогда не справится с предстоящим ему делом. Он был бы на его стороне и помог объяснить всё Дженне в том случае, если она не поймёт или попытается узнать подробности происходящего. Но теперь ему придётся столкнуться с этим самому. Дженна сдержит своё слово и придёт, оставалось только ждать. Чтобы не казаться слабым или беспомощным в её и своих глазах, Регулус приподнялся и попытался принять сидячие положение. У него вышло с большим трудом: было слишком больно. Он почувствовал себя таким жалким. Сириус выносил вещи и похуже, а он страдает от парочки «Круцио», будто его пытали неделями. Регулус поднял одну из книг, лежащих на прикроватной тумбе. «Зелья, способные унять боль, или медицина для ума». Было бы очень кстати сейчас найти здесь какой-нибудь рецепт, но она нужна была ему только чтобы отвлечь внимание Дженны и сделать вид, что он читает, а не просто лежит. Слишком много подозрений вызовет его бездействие. И долго ждать ему гостью не пришлось. Кричер появился из ниоткуда и, склонив голову перед своим господином, сказал: — К Вам пришла госпожа Дженна. Единственной радостью было то, что отца дома не было. Иначе бы Дженна даже порога не переступила. Но он мог прийти совсем скоро, и матушка вряд ли позволила Дженне пройти, чтобы она болтала с Регулусом весь день. Она дала ему шанс объясниться и поговорить в последний раз. — Ну конечно. Стоило ожидать. Регулус усмехнулся, когда та ворвалась без стука и быстро закрыла дверь за собой, отчего домашний эльф вздрогнул и испарился. Регулус же подвинулся ближе к краю кровати, отложил книгу. И уже тогда он оказался в тёплых, знакомых объятиях. Опираясь коленом на кровать, она сжимала его, как мягкую игрушку. А он просто улыбался, вспоминая, как прошлым летом она боялась к нему прикоснуться. Прошёл всего год, а казалось, что вечность. Регулус вспоминал о Дженне, прыгающей по дому Розье в яркой юбке, отчего его сердце готово было разорвать его грудь. Но сейчас её присутствие не заставляет его задерживать дыхание и пытаться унять дрожь в руках. Сейчас она дарит ему ощущение спокойствия, позволяя теплу разливаться по всему телу. Пусть его щёки всё ещё предательски краснеют, теперь всё иначе, будто он привязался к ней больше, пусть её с ним не было так долго. — Ты же знаешь, что я тебя ненавижу? — посмеялась она. Сейчас отпустить её казалось чем-то невозможным, хотелось попросить её остаться с ним и рассказать ей всё. Хотелось попросить её защиты. Но каждый раз его останавливало лицо отца, когда он кричал, доставал свою палочку, а после Регулус оказывался в своём персональном Аду. Оставалось выбирать: оставаться послушным Блэком-младшим или стать вторым Сириусом, к которому будут относится соответствующе. Наконец, она отпустила его и села рядом, и тогда боль вернулась к Регулусу. — Я думала, что ты тут умираешь! — воскликнула она, но по её лицу было видно, что она вовсе не злится. Теперь настал момент объяснить ей всё. Но как начать? — Дженна, со мной всё нормально. — Нет, с тобой что-то произошло и не смей мне врать. Её тон не терпел возражений, солгать было невозможно, как и промолчать. Его взгляд упал на письма на его столе: молчал он слишком долго. — Я могу выпытать у Эвана, — добавила Дженна. Регулус об этом подумал. Эван выдаст всё. Он не умел держать язык за зубами при Дженне. Все слухи всегда доходили до него, и вскоре об этом узнавала и Дженна. Как он ещё не рассказал ей о чувствах Регулуса, было загадкой, достойной расследования того магловского детектива из книг, про которые Поттер рассказала ему на первом курсе. Этого хватило, чтобы убедить Регулуса рассказать ей всё. — Мой отец... Регулус запнулся, и тогда Дженна сжала его руку. Это было их особым знаком. И теперь Регулус думал, а что если он в последний раз может коснуться её. Одна часть его молила, чтобы он сжал её тонкие длинные пальцы, другая приказывала закончить всё сейчас же. Она смотрела на него, ожидала ответа, слегка наклонив голову в сторону. — В общем, я сильно провинился, пытался защитить брата впервые с тех пор, как он начал защищать меня. Он столько всего сделал ради меня, и очень часто брал мою вину на себя. А теперь досталось нам обоим. Ему всё равно больше. Сириус не мог встать в тот вечер с пола, матушка приказала Кричеру уложить его и меня в постель. Я еле держался на ногах... Регулус решил остановится на этом, нельзя было рассказывать Дженне, что делал их отец, и как их мать смотрела на это, не смея сказать и слова. Он заплачет, если скажет ещё хоть слово. Регулус не знал, как Дженна отреагировала на его маленький рассказ, ведь он боялся поднять голову и взглянуть в её большие глаза, наверняка, полные жалости. — Мерлин, Реджи... Она прижала его к себе снова, положив руку на его затылок, так что теперь он касался губами её плеча. Его руки сами собой легли на её спину, а пальцы сжали ткань её одежды. И снова эти прощальные объятия, от которых только сильнее хочется оставить всё как есть. И почему он не такой смелый, как Сириус? — Прости, я не знала... Я не должна была так много писать и... — Нет, так я знал, что ты не забыла о нас в своём отпуске в «Дырявом котле». На этот раз Регулус был первым, кто отстранился. — Если это для тебя отпуск, то, Морфей, у меня плохие новости: у тебя низкие стандарты для отдыха, — она усмехнулась. — Поэтому мы могли бы сходить куда-нибудь, поесть мороженого, например. Что скажешь? Регулусу показалось, что это приглашение на свидание, и, если бы он не знал Дженну, он так бы и подумал. Но даже представления о том, что она зовёт его на свидание, хватило, чтобы он густо покраснел. На этот раз Дженна не могла не заметить. — Ты милый, когда краснеешь. — А ты не представляешь, что сейчас делаешь со мной, — подумал он. Не было и шанса, что он бы сказал подобное вслух. Слишком опасно и слишком страшно. Возможно, сейчас был бы хороший момент, чтобы признаться, но ему всё равно не хватило бы смелости увидеть её реакции. — Дженна. Я никуда не смогу с тобой пойти. Его слова стёрли улыбку с её лица, меняя радость на волнение в глазах. — Если тебе до сих пор больно… Она потянулась к нему, но он оттолкнул её руку. — Не в этом дело. Она замолчала на несколько секунд и сосредоточилась на чём-то. Тогда он понял, что она догадается обо всём, о чём он не сказал. Можно было и не надеяться на обратное. — Твоя семья, да? — спросила она. — Они против меня и Мари? — Мой отец против, — поправил её Регулус. Дженна тяжело вздохнула, она была расстроена, огорчена, возможно, разочарована, но, по крайней мере, сейчас она не злилась. Это было единственным, что успокаивало Регулуса. — За это… За наше общение он использовал «Круцио»? — Да. Именно поэтому мы с тобой больше никогда не заговорим. Дженна опустила глаза и скрестила руки перед собой в обыденной манере. Он видел, как её короткие ногти впиваются в белую кожу, где раньше были следы её пальцев. Теперь там не было ничего. До встречи с ним Дженна была счастлива. — Регулус. Я... Ладно, забудь. Она встала с кровати и повернулась к закрытому шторами окну, отвернувшись от Регулуса. Она выглядела крайне задумчивой, но относительно спокойной. От неё он ожидал любой реакции, но не такой. Не молчания. Он ждал, пока она скажет хоть что-нибудь, но с каждой секундой он всё больше убеждался, что она будет молчать до самого конца вечера, а после просто уйдёт. И гадай, что в её голове. — Дженна, скажи мне что-нибудь. Она резко обернулась и сделала шаг к нему, готовая вот-вот начать сразу тираду, но остановила себя быстрее. — Всё, что я могла сказать, я уже написала. Дженна кивнула на стопку писем. Регулус ничего не сказал в своё оправдание, и волшебница приняла это за его соглашение закончить их разговор. — Если ты думал, что я буду спорить и молить тебя передумать, то нет. Я уверена, Эван делал это до меня. И даже если я стану на колени, твой страх будет сильнее. И я не виню тебя за это, потому что слишком сильно люблю. Но, кажется, мы по-разному оценивали нашу дружбу. Регулус хотел поспорить, но не стал. Она была права, пусть и не знала, насколько. Он давно перестал видеть в ней лишь подругу, а она продолжала ценить их отношения, как раньше. Она видела в нём свою семью. Регулус знал, что должен был что-то сказать, и решил оставить всё, как есть. Проще было не говорить ничего. Дженна остановилась возле двери, бросив на него последний взгляд. — Но я буду ждать, когда ты передумаешь. — Я не передумаю, — он заверял в этом больше себя, чем её. На этом их вечер закончился. Дженна приоткрыла дверь и ступила за порог. И только тогда Регулус осмелился окликнуть её и сказать хоть что-то напоследок: — Ты хороший друг, Дженна. И я не помню, говорил ли тебе это когда-нибудь. — Я бы запомнила. Она заперла за собой дверь, оставив Регулуса одного в холодной комнате на Гриммо 12. Он мог остановить её, но не стал. Жалел ли он о своём решении? Определённо. Видел ли он другой выход? Нет. Регулус до последнего не мог поверить, что ему удалось объясниться с ней и расставить всё по своим местам, но от этого легче не становилось. Несмотря на уход Дженны, осознание ситуации до конца не дошло до Дженны. Он только начал понимать, что она ушла не на один день и не на месяц, а на очень долгое время. Не думая лишний раз, он позвал Кричера и попросил его подать письма, лежащие на столе. Ему нужно будет сжечь их все до одного, но сначала он хотел прочесть хотя бы несколько из них. Поэтому он вскрыл первый конверт и раскрыл письмо на пол-листа. И ужасный почерк Дженны вызвал у него неожиданное чувство ностальгии, хотя не прошло и недели с тех пор, как он читал одно из подобных последний раз. Дорогой Морфей, Не удивляйся тому, что это письмо пришло так скоро. Прошли сутки, и ты не ответил на предыдущее. И буду честна, я беспокоюсь. Возможно, это всё надуманно мной, но отправь хоть какой-то знак... Он не дочитал до конца, быстро откинув пергамент в сторону. Регулус знал, что будет только винить и ненавидеть себя больше, когда дочитает его до конца. Поэтому он взял следующее, и оно было намного меньше предыдущего: Дорогой Морфей, Что происходит? Я написала Эвану, и он пытается прикрыть тебя, но у него никогда не получилось хорошо лгать мне. Прошу тебя, ответь скорее. Я не хочу врываться в твой дом и пугать мадам Блэк, чтобы узнать, что ты всё ещё жив. Ты сам предупреждал меня о своей семье когда-то. Можешь просто отправить это письмо обратно, чтобы я понимала: ты жив и всё ещё способен на что-то. С пожеланиями всего наилучшего, Афина Регулус отбросил и его в сторону, вскрыл следующий конверт и быстро пробежался по строчкам глазами, пока его глаза не зацепились за тёплые слова Джены. Об этом письме она говорила сегодня, в нём она сказала всё, что должна была сказать. Регулус, Прошло слишком много времени, никто не даёт мне ответов. Ты всегда отправлял хотя бы несколько строчек, а теперь... Мерлин, Регулус, я скучаю и очень боюсь за тебя. Твои родители способны на многое, и я пытаюсь не думать об это, но даже в самые счастливые моменты этого лета я вспоминаю о тебе. Сегодня мне приснилось, что я на твоих похоронах, мы с Эваном были там... Только проснувшись, я хотела пойти к тебе, но что-то меня остановило (может, и зря). И теперь я не перестаю думать, что случится, если я упущу тот момент, когда смогу тебе помочь. Эван продолжает убеждать меня, что всё в порядке. Кто ему вообще поверит? Я твой друг, Реджи, и всегда им буду. Что бы ни случилось в поезде, прости меня. Ты не заслужил этого, и не заслужил той жизни, какая у тебя сейчас. И я мечтаю только о том, что смогу защитить тебя и Эвана, но есть вещи, которые не в моих силах. Знаешь, иногда я представляю, как было бы хорошо, если бы я не поссорилась с родителями. Я смогла бы забрать Вас в Поттер-мэнор. Мы бы были настоящей семьёй. Однако и это лишь мечты. Но я не могу сделать толком ничего, и сейчас вместо попыток помочь, пишу тебе письмо, глупо надеясь, что ты ответишь. А что если ты не можешь ответить? Что если ты не способен даже сдвинуться с места? Что если случилось необратимое? Я знаю, что должна подбадривать тебя и меньше говорить о себе о своих чувствах, но делаю я это только с надеждой, что ты ответишь, поймёшь меня, как понимал всегда. Мы должны встретиться, и тогда могу поклясться, я заставлю тебя улыбнуться, накормлю чем-нибудь вкусным и выслушаю. По-моему, звучит соблазнительно. Жду твоего ответа. И уже не знаю, хочу ли обнять тебя или задушить. С любовью, Дженна Регулус опустил письмо на кровать и вытер слёзы, которые резко начали скатываться по его щекам, одна за другой. И как бы он не старался стереть их руками, ничего не выходило — он не переставал плакать. Он и не перестал плакать, когда дверь в его комнату открылась, и когда Сириус начал успокаивать, не спрашивая, что произошло. А ему и не нужно было. Он видел, как Дженна выходила из комнаты его брата, а теперь он смотрел на письма, разбросанные по кровати. Сириус знал, чего хочет отец от Регулса, и тот попытается стать тем, кем все хотят его видеть, но это будет невозможно. Регулус Блэк никогда не сможет стать тем идеальным сыном после встречи с Дженной Поттер.