Little Queen

Больше всего в летней рутине Блэков Регулус ненавидел встречи с родственниками. Все так усердно притворялись семьёй, что совершенно терялись в количестве сказанной лжи. С самого детства единственной радостью на таких вечерах для Регулуса были Эван и Сириус. Они были не просто глотком свежего воздуха в обществе волшебников, которых преследовала тени их богатств. Для него они были единственным спасением. Пока Сириус не решил пойти против матери и начать портить любой праздник, довольно часто вынуждая прогонять и наказывать его. Эван оставался с Регулусом, ведь он имел право появляться на любом празднике Блэков, будучи племянником Друэллы Блэк. И вот он, очередной июль, вся семейка в сборе, каждый надел дорогие чёрные костюмы или платья, из-за чего-то, что называли семейным собранием, было больше похоже на похороны. Регулус был убеждён, что, если стереть натянутые улыбки с присутствующих, картина покажется траурной и, возможно, откроет глаза по крайней мере его матери. Эван как всегда появился неожиданно, он улыбался совершенно искренне, отчего напряжение Регулуса немного ушло. Но с появлением Эвана, вспомнилось кое-что ещё. — Дженна ничего не писала? Услышав вопрос, Эван вздохнул и отвернулся. Ему точно не хотелось портить настроение Регулусу в и без того неприятный день, но и врать было бесполезно. — Элен сказала, что та ответила недавно, но она ничего стоящего не сказала. Поздравила её, Мари и Беатрис с удачным летом, сказала передать всем привет и не слова про то, где она пропадала. Эван выглядел опечаленным, будто его тревожило что-то, но он не планировал делиться этим с Регулусом. Тем не менее он улыбнулся вновь, пытаясь заставить Регулуса успокоиться и отвлечь его, прекрасно зная, как это сложно. — Но Элен сказала, что она не беспокоится за жизнь Дженны, поэтому и мы не должны. И Регулус верил этим словам, они звучали, как правда, а он давно научился различать её в словах Эвана. И если Элен верила, что Дженна в порядке, почему ему не верить в то же? Пусть его шестое чувство подсказывало нечто иное, и он знал, что Эван недоговаривает чего-то, был ли у Регулуса иной выбор? Он, разумеется, мог написать Дженне, попросить о встрече, но он боялся. Прошло четыре недели каникул, и это была первая весточка от неё. Но, когда все вокруг решили игнорировать это, почему он продолжал думать каждый день о том, что произошло. Конечно, Элен, Мари и Беатрис заслужили отдыха, и они не хотели тратить то редкое время, когда не нужно беспокоиться о будущем, на проблемы, которых, возможно, и нет. Теренс не был достаточно близок к Дженне, а Эван и Регулус занимались семейными проблемами. Ни у кого не было времени на расследование. — Что думаешь сделать? — спросил Регулус друга. — Не знаю, у меня немного идей. Здесь довольно скучно, — промямлил Эван, вглядываясь в толпу. — А где Сириус? — Его оставили дома, заперли там, если быть точным. Готов поспорить, он сбежал к Поттерам. Он не упустил бы такой шанс. — Неужели твои родители так обиделись на прошлогоднее представление на люстре? — посмеялся Эван. — О да, поверь, они месяцами ещё вспоминали об этом. Регулус заметил, как пара светловолосых волшебников вошла в зал. Малфои выглядели превосходно, как и стоило ожидать. Особенно Нарцисса. Несмотря на семейные слухи о том, что она куда больше времени проводит в доме Забини, чем со своим мужем, Блэки приветствовали её со всей своим наигранной доброжелательностью, восхваляя её красоту и элегантность. Следом за ней показались Лестрейнджи. И единственное, за что Регулус мог похвалить Беллатрису, так это за то, что она и не думала изображать из себя счастливую и любящую жену и играть в семью. Друэлла негодовала, но сейчас она не посмела высказаться. Их поведение Регулус считал глупым. Все присутствующие знали тайны Блэков, так для кого они старались, зачем им фарс, когда можно показать уродливую правду и наконец-то решить столько конфликтов, сколько никогда даже не обсуждалось. — Ничего не меняется, — сказал Эван, озвучивая точные мысли Регулуса. — Пошли на улицу, всё равно им будет не до нас ближайший час. С первой их встречи на балу Блэков, в далёком августе где-то в 60-х, они уходили на улицу, садились на крыльцо и говорили о самых простых вещах, ведь дома говорить о них было нельзя. Взрослые считали половину необходимых разговоров бесполезными. Поэтому двое нашли утешение друг в друге, и пусть слово «дружба» не звучало тогда, именно таковыми они стали. Регулус и Эван снова сели на то же место на крыльце, подставив лица солнцу. Мир за стенами дома казался чересчур ярким. Закат, полный оранжевых и жёлтых красок, зелень листвы и травы, кусты со всевозможными цветами, бабочки, порхающими возле них. Таким был их ежегодный глоток свободы перед возвращением во тьму семьи. — Морфей, ты думал о том, что будешь делать после Хогвартса? Это был не вопрос, на который отвечаешь честно. Регулусу и Эвану нравилось притворяться, что у них есть выбор, что они такие же, как и большинство. — Я хочу работать в Министерстве, в кабинете министра. Эван поднял голову выше, пытаясь высмотреть что-то в небе, но Регулус и не подозревал, что можно в нём видеть, кроме цветов уходящего света. — А ты, Эван? Ты закончишь кое-как школу, а после рванешь в Канаду? Так Эван отвечал последние три года. И иногда Регулус даже верил, что у него выйдет найти себя в жизни, а не падать за тем, кто боится быть спасённым. — Я передумал. Открою бизнес в Косом переулке. Как же ты обойдёшься без моего прелестного лица, великолепного чувства юмора и изысканного стиля? Всей твоей семейке далеко от меня по каждому показателю. И Регулус не мог не согласится. Эван был одним из немногих в чистокровном сообществе, и уж точно не было в мире никого, подобного ему. И Эвану стоило гордиться этим. Но именно из-за этого он когда-то и не понравился Регулусу. Тот день, когда Эван Розье, не спрашивая разрешения, решает стать частью твоей жизни, ты запоминаешь навсегда. Юный Регулус Блэк был идеалом любого чистокровного родителя. Серьёзный, спокойной, умный, трудолюбивый, принимающий все верные идеи. Эван Розье, по словам Ориона Блэка, был полной противоположностью. Слишком шумный, весёлый, упёртый и самоуверенный (хоть это обычно и считалось позитивной чертой в чистокровных кругах). Первый был слишком похож на своих родителей, второй отличался даже внешностью. Первый был холодным, казался взрослее, чем был, но в нём совершенно не хватало жизни, которая есть в глазах каждого ребёнка. А второй был тёплым и располагающим, сиял ярче любого солнца. Они идеально дополняли друг друга. Одному нужно было научиться жить, а второму — думать о будущем. Именно так они и познакомились. Началось всё с рукопожатия через силу, а закончилось громким смехом в саду, куда завёл его мальчишка Розье. Его шутки были отвратительны, но то, как он рассказывал их, заставляло Регулуса хохотать совершенно по-детски. — Я ещё не рассказал тебе одну про улитку, — заметил Эван, — она моя любимая, тебе понравится. Регулус готов был слушать его до конца дня, но на крыльце появился силуэт матери, которая стала выглядывать его среди растений в саду. И это вернуло его с небес на землю. Вечер был важен для его матери, репутации семьи, он был обязан быть там и вежливо отвечать на вопросы взрослых. Эван не возразил, а последовал за ним в сторону Вальбурги Блэк, держась всё так же спокойно. Он был расслаблен, хотя должен был быть собранным и сосредоточенным на событии того дня. Когда Вальбурга Блэк заметила Регулуса и Эвана вдвоём, она запаниковала, хоть Регулус не видел для этого причин. — Матушка, мне не... — Чем вы занимались? Она смотрела на Эвана с большим отвращением на лице, чем при взглядах на Сириуса. Но Эван был даже не её ближайшим родственником, не носил фамилии Блэков, избегал занятий, приносящих позор семье. Так чем же он ей так не угодил? — Мы просто гуляли, Эван был любезен провести меня. — И не более? — перебила его мать, впервые взглянув на сына, а не на его друга. — Разумеется, мы весьма поладили, наша беседа затрагивала исключительно важные темы вечера. Вальбурга Блэк расслабилась и кивнула. — Возвращайся в дом, Сириус уже успел опозорить имя твоего отца, не смей сделать то же Регулус вновь почувствовал тяжесть ответственности на своих плечах. С Эваном он на несколько минут забыл практически обо всём, но его вновь вернули в реальность, будто окунули в ледяную воду. Но тогда он поймал взгляд Эвана. И там было понимание. Именно в нём нуждался тогда юный Блэк. И Эван Розье стал тем, кто подарил ему всё, о чём мечтал мальчишка, живущий без понимания, что такое настоящая любовь. И сам того не осознавая он научился дарить ему её ответ. И уже позже в его жизни появятся те, кто подарит ему всю свою любовь, у него появится настоящая семья. И даже тогда Эван будет с ним. Но тогда Регулус не знал этого. Он не догадался, насколько судьбоносными окажутся ужасные шутки Эвана Розье, и сколько лет подряд он будет слушать одну и ту же шутку про улитку, смеясь, как в первый раз. — Морфей, помнишь, мы обещали, что между нами не будет тайн? — спросил неожиданно Эван. — «Что бы мы не сказали и не сделали, не осуждать и хранить втайне», — повторил одну из фраз друга Регулус. Может, именно поэтому, когда Регулус был не прав и не сомневался, что становится в один ряд с такими, как Эйвери в войне, Эван остался с ним, хоть и не верил в то, в чём Регулус не сомневался. И Эван никогда не просил у него ничего взамен на свою искренность. — Это же касается всего, не так ли? — уточнил он. — Да, — кивнул Регулус и повернулся к Эвану. — Не пугай меня, Дио. Он не знал, чего Эван боится, что он не хочет рассказывать ему, с чем не готов так просто поделиться. И если это так, то Регулус будет награждён его доверием, а это в их мире было многим. Регулус давно понял, что Эвану он доверит свою жизнь, но не мечтал, что это будет взаимно. Он не смел его просить, учитывая, что Эван отдавал ему достаточно без доверия. — Регулус, я... Эван тяжело выдохнул и вздохнул. Он резко повернулся к другу, и тогда Регулус заметил слёзы, которые вот-вот скатились бы по щекам, но Эван сдерживал их и улыбался, чуть нервно, но всё так же, как Регулус привык. — Я гей. В первые секунды Регулус был удивлён, но он быстро сообразил, что ему стоит сказать что-то, но он не имел понятия, как реагировать на такое личное признание. Поэтому вместо слов он обнял Эвана. Эти годы научили его одному. Объятия сильно помогают переживать любой момент. Может, они не уносят всю тревогу и печаль, но позволяют почувствовать то, что невозможно передать словами или во взгляде. И уж точно Регулус и Эван давно не обнимались, хотя оба обижали это (просто один из них нагло врал, что ему не нравится). — Я рад, что ты доверился мне, — прошептал Регулус, улыбаясь. В их мире многие не понимали и не признавали такой любви, ведь она не приносит продолжение рода, пока, несколько слышал Регулус, в мире маглов активно боролись за право, которого был достоин каждый. Особенно такие, как Эван, дарящие тепло всем окружающим, но редко получающем его взамен. И Регулус был бы счастлив, если бы Эван получил желаемое, если бы он не боялся говорить об этом. Но сейчас, вспоминая далёкое прошлое, Регулус понимал причины страха. Как бы Эван не показал себя тогда, об этом знала вся семья, и он ни разу не показал при них слабость, падая на колени и вымаливая прощение, потому что он не был виноват. И как бы отец ненавидел его за это, Эван не отрицал правды, но остерегался последствий. — Ну всё, достаточно, — сказал он и отстранился от Регулуса, тут же начав вытирать глаза. — Не хватало ещё, чтобы я из-за тебя пропах кофе Регулус усмехнулся. А Эван посмотрел на него вновь, теперь ясными глазами. — Спасибо. Правда. Мерлин, если бы ты от отреагировал иначе, я бы использовал «Обливиэйт» Регулус посмотрел на его карманы и сказал: — Но ты сейчас без палочки. — Потому что я ни на секунду не сомневался в тебе, Реджи.