Little Queen

— Дженна, ты серьёзно подвергла себя и своего лучшего друга опасности и теперь собираешься нарушить закон, потому что посчитала, что превращаться в животное — это весело?! Целое утро Элен не унималась, стоило Эвану рассказать об их с Дженной маленьком ночном приключении. И теперь четыре слизеринки заперлись в спальне и выслушивали нотации Элен. — Афина, скажи Артемиде, что это животное идеально для слежки за другими командами по квиддичу, и она тут же успокоится, — заметила Беатрис. Мари и Беатрис отреагировали на это куда спокойнее, чем Дженна предполагала. Разумеется, они были шокированы этой новостью и сначала хотели высказаться, но Элен начала кричать раньше, чем они успели собраться с мыслью. Дженна надеялась, что Сюзанна Эш зайдет в комнату, и Элен придётся замолчать. Все догадались, что её гнев связан с чем-то, кроме Дженны, но было принято решение молчать, пока Элен не придёт в себя и не позволит им спросить её, что не так. — Геката! Это отвратительная идея! В квиддич мы играем практически честно! — запротестовала Элен и тише добавила: — Однако, если это правда так, то матч с Гриффиндором у нас через полтора месяца, и было бы неплохо узнать, что они задумали с учётом их нового капитана. — Нет, Артемида, мои способности фактически бесполезны, — ответила Дженна. — А теперь лучше расскажи, что случилось? — Мои родители. Вот что случилось! — бросила Элен. Мари и Беатрис переглянулись и подскочили к подруге, как только та села на свою постель. Дженна села рядом, на полу, положив ладонь на колено Элен. В тишине они ожидали, когда они услышат ответ на вопрос. Хотя все знали, что с родителями Элен ничего хорошего не может быть связано. — Они написали мне два листа причин, почему они мной недовольны. Они напомнили, как я разочаровала их в прошлом году, потому что профессор Слизнорт не пригласил меня и даже, как я «сбежала» прошлым летом в Косой переулок, хотя я просто пошла к Дженне. Я уже не говорю про учёбу и про дружбу с вами. И ещё им определённо не нравится, как я выгляжу из-за постоянных тренировок по квиддичу! И они приказали мне поскорее бросить спорт, потому что мускулинные девушки не нравятся никому, а им нужен брак сразу после школы. Мари выдохнула и прикрыла рот рукой. Дженна и Беатрис обе крепко обняли Элен, хотя в их головах всё ещё не укладывалось, как родители Элен могли зайти настолько далеко. Квиддич был практически её смыслом жизни, она обожала его, мечтала стать капитаном команды. Даже для них это чересчур жестоко. — И это даже не самое отвратительное! — сквозь слёзы продолжала Элен, прикрывая лицо руками. — Что самое страшное? — тихо спросила Мари, поглаживая Элен по спине. — Они хотят, чтобы я рассталась с Теренсом, потому что это помешает их идее сосватать меня Эйвери! Ведь они приезжают к нам в это Рождество, а я «веду себя чересчур распущенно, не уделяю внимание своему жениху и отдаю себя другому мужчине». Моя мать меня убьёт! Она уже считает, что я опозорила имя семьи! Лучше всех ситуацию понимала Беатрис. Но она постоянно врала, что её женихом станет Эван или Регулус, что для Бёрков было сверх всех мечтаний. Элен же была самой «чистокровной» из всех ведьм в комнате. За неё все уже давно сделали выбор и ожидали, что она станет слепо ему следовать. — Я ни за что не брошу квиддич! И не расстанусь с Теренсом! — уверенно произнесла Элен, вытирая слёзы, которые никак не могли остановиться. — Конечно нет, Элли, вчетвером мы что-нибудь придумаем, — подбадривала Мари. — Мы убедим твою мать, какой прекрасный Теренс муж, — продолжила Беатрис, чуть улыбнувшись Мари. Дженна смотрела в глаза Элен, она не находила слов, впервые не видела выхода, кроме побега Элен. Иногда по ночам они обсуждали эти глупые мечты. Как они все соберутся и, даже не сев на Хогвартс-экспресс, трансгрессируют подальше от Хогвартса, там сядут на магловский транспорт, подберут с собой Теренса, который весь год будет ждать окончания седьмого курса, и дружно отправятся куда-нибудь в Грецию или ещё дальше от родной Британии. В их мечтах Теренс и Элен сыграют свадьбу где-то на берегу, через год их примеру последуют Мари и Беатрис. Регулус и Эван всё-таки не станут Пожирателями Смерти и обретут свободу. Им удастся забрать с собой маленького Феликса, отправить его учиться в Ильверморни, где правила не позволят отцу найти мальчишку и забрать его. И Дженна надеялась, что Элен знает, что она потрудиться воплотить их мечту в реальность. Просто им ещё нужно было время. Исчезнув в 14, они ничего не добьются. — Бесполезно. У них осталось не так уж и много денег. Родители Теренса потратили практически всё, — ответила Элен на вопрос Беатрис. У Паркинсонов было имя, особняк, но они тратили слишком много, особенно мать и бабушка Теренса. Разумеется, никто из чистокровных не хотел отдавать свою дочь тем, кто мог разориться и начать работать, а не жить за счёт родословной и политических интриг. — Всё будет хорошо. Ты выйдешь за Теренса. Пусть они хоть навсегда вычеркнут твоё имя из семьи. Мы и Теренс забираем тебя у них, — произнесла Дженна. Элен закивала и улыбнулась при упоминании своего парня. — Переедешь жить ко мне, если что, — возбуждённо добавила Мари. — Да, хорошо, — посмеялась Элен, стирая со щёк последние слёзы. — Я тоже к вам, — сказала Беатрис. — Будем жить втроём и раздражать мистера Ламента. — Да ладно, он любит вас обеих и будет рад видеть, — возразила Мари. — Прекрасно, не удивляйся тогда, если увидишь меня на пороге твоего дома в четыре утра, — улыбнулась Элен и приобняла рыжую ведьму за плечи. Тем же вечером Дженна не могла перестать думать о том, что ей сказал Эван ночью. Она должна была размышлять о свидании с Марлин, о своей жизни. Да вообще о чём угодно, но не об Ордене Феникса. Эван нашёл в кабинете пергамент, в котором Дамблдор говорил, скольких учеников он может привлечь к деятельности Ордена. Среди них были Мародёры, Лили, Марлин и много других знакомых имён. Рассказал бы кто-то другой об этом, Дженна бы не поверила, но она доверяла Эвану больше любого другого человека. Её пугал тот факт, что Дамблдор готовит армию и даже не пытается скрыть это, пряча важные письма в своём кабинете. И ещё больше её пугало, что никто из гриффиндорцев не поверит ни ей, ни Эвану. Однажды она уже подняла историю с директором при разговоре с Сириусом, и тот дал ясно понять, что они готовы сражаться уже сейчас. Из мыслей её вырвала снова опоздавшая Марлин, бегущая по коридору прямиком в объятия Дженны. Её очаровательная улыбка напомнила Дженне, зачем она настаивала на сегодняшней прогулке. — Ты выглядишь подозрительно довольной, — заметила Марлин, выпуская Дженну из объятий. — Считай, что я просто рада тебя видеть. Флиртовать с Марлин было приятно и легко, как и всегда, но на этот раз гриффиндорка не была так довольна разговором с Дженной. Скорее, она была обеспокоена. — Отлично, нас ждёт долгая прогулка по замку. Когда Марлин собралась пройти вперёд, Дженна сжала её руку и заставила девушку повернуться и взглянуть в её сторону. — Ты сказала это с меньшим энтузиазмом, чем в прошлый раз, — заметила Дженна. Марлин приподняла бровь, словно спрашивала, серьёзна ли Дженна, но та никак ей не ответила. Блондинка выдохнула и чуть смягчила строгий взгляд, прежде чем заговорить: — Мне надоело просто гулять и разговаривать. Конечно, мне нравится твой голос, и мне нравится говорить с тобой, но либо мы где-то не поняли намерений друг друга, либо всё идёт медленнее, чем мне хотелось бы, и я не готова ждать вечность, несмотря на то, что ты мне очень нравишься. Честность Марлин значила для Дженны многое. Ей нравилась прямолинейность, смелость, уверенность волшебницы, её чувство юмора и яркость личности. Нет, о любви говорить было рано, но обе ведьмы желали хотя бы испытать судьбу ради друг друга. — Как думаешь, хорошей идеей будет поцеловать тебя в этом коридоре прямо сейчас? — спросила Дженна, стоило Марлин закончить её речь. — Что? Гриффиндорка была не готова к такому быстрому ответу и прямолинейности. Она была удивлена и оттого искала в глазах Дженны ответ на вопрос: не шутит ли она? — Я прошу разрешения, Марлин. — Я говорила серьёзные вещи, Дженна, — несмотря на строгий тон, губы волшебницы расплылись в улыбке, чуть приоткрываясь. — Вообще-то я тоже, однако, пожалуй, перефразирую, — Дженна наклонила голову, заставляя Марлин невольно потянуться ближе к ней, не прерывая зрительный контакт. — Ты мне тоже очень нравишься, и я надеюсь, что ты все ещё ждешь моего поцелуя, Марлин. — Да, ты можешь, — пробормотал Марлин, закрывая глаза и теряя всяческое самообладание. — Да, пожалуйста. Помада Марлин со вкусом вишни было первым, что Дженна ощутила. Затем были движения губ гриффиндорки, её активный ответ на каждое действие Дженны. Слизеринка старалась быть мягкой, надеялась, что её прикосновения нравятся Марлин, пыталась быть осторожной, пробегая пальцами по лицу Марлин, пока поцелуй оставался всё таким же медленным, удивительно чувственным. Дженна ещё никогда не целовала кого-то так. Лишь поэтому она остановила невинный поцелуй до того, как потеряла бы контроль над собой. Марлин была довольна и этим. Её настроение заметно приподнялась, и Дженна позволила себе расслабиться. — Тебе ещё долго придётся отрабатывать месяц без поцелуев, — прошептала Марлин, поправляя волосы, выпавшие из хвоста. — С удовольствием. Дженна потянулась за очередным поцелуем, но Марлин сделала шаг назад, оставляя Дженну в недоумении. Разве не к этому всё шло? — Кто сказал, что я прошу это сделать поцелуем? Дженна не терялась и сохраняла то же выражение на лице. Она не собиралась отступать так просто. — Так чего же вы хотите, мисс МакКиннон? Марлин сделала вид, что задумалась, хотя было очевидно, что она заранее решила, что в случае удачного первого поцелуя, начнёт испытывать терпение Дженны в качестве мести. — Что же, исполните три моих желания — и вы прощены. — И каких же? — Допустим, первым я хочу прокатиться с тобой на льду, — сказала Марлин, указывая на просторный коридор. — Серьёзно? — уточнила Дженна. Идея была, конечно, потрясающей, но Дженна сомневалась, что нечто хорошее выйдет, если они сломают шеи прямо сейчас. — Да, это наше семейное развлечение, — подтвердила Марлин. — Правда, обычно мы катаемся зимой на озере, но так тоже сойдёт. Дженна взмахнула палочкой, и перед ними весь коридор покрылся слоем льда, поблёскивающем в ночном свете из маленьких окон. Вокруг стало заметно холоднее, отчего по рукам Дженны, скрытым тёплым свитером Регулуса, пробежались мурашки. Дженна схватила Марлин за руку и потянула её назад, чтобы у них было достаточно места разбежаться. Обе волшебницы улыбались и краснели, надеясь, что в темноте их смущение не было так заметно. — Ты готова? — с ехидством спросила Дженна, заметив, что Марлин всё сильнее сжимает её руку. — Конечно, Поттер. До того, как Дженна успела предложить бежать на счёт «три», Марлин рванула вперёд, и слизеринке также пришлось сорваться с места, чтобы не отпускать ладони гриффиндорки. Они скользили по гладкому льду, созданному магией, до самого конца коридора, иногда подталкивая друг друга. Они танцевали, иногда падая и всё равно вставая. Лунный свет освещал им дорогу, а тени крались за их фигурами. И иногда Дженне казалось, что с Марлин она сумеет обогнать тьму. Гриффиндорка так просто вела её, управляла её движениями с легкостью, недоступной никому другому. Марлин заливисто смеялась, согревая Дженну в своих объятиях, когда они пытались станцевать вальс и не упасть. В какой-то момент она попыталась поцеловать слизеринку, но Джннна ускользнула от поцелуя, в последний момент подставив щёку под губы Марлин. — Это нечестно! — воспротивилась та чересчур громко и драматично. — Никаких поцелуев, пока я не выполню трёх желаний, забыла? — чуть смеясь, заметила Дженна. Сдержаться и не поддаться на умоляющий взгляд Марлин было сложно, но нужно было отыграться. — Но условия были не такими! И вообще я устанавливаю правила здесь! — вскрикнула Марлин, не беспокоясь о том, что их могут услышать. — С чего бы вдруг? Дженна заметила, как Марлин избегала её взгляда, краснела, пока её руки скользнули на плечи слизеринки, наверняка раздумывая над дальнейшими словами. Она поняла, что Дженна не сдастся так просто. — Хорошо, у меня есть два желания для тебя. — Я слушаю внимательно. — Во-первых, ты должна согласиться прийти сюда завтра. — Неужели так скоро? — Я не виновата в том, что в тебя так легко влюбиться. Дженна застыла, совсем не ожидая подобного откровения. Она наблюдала за Марлин, которая терялась перед ней, впервые за всё время, что они провели вместе, волшебница не находила слов. Дженна хотела проникнуть в её мысли, узнать, что она желает сказать, чтобы не видеть слабость Марлин перед собой. То, как блондинка смотрела на губы Дженны, заставляло ту терять контроль над фантазией. Обе не предпринимали попыток скрыть свои желания, из-за чего ситуация казалась всё более напряжённой. И от такой близости Дженна почувствовала знакомое тепло внизу живота и лёгкую дрожь в руках от волнения. — А что второе? — спросила она, еле скрывая нетерпение. — Попроси меня стать твоей девушкой. Дженна усмехнулась и наклонилась к Марлин, не отводя взгляда с её лица. Медленно, растягивая слова, она прошептала ей в губы: — Ты хочешь стать моей девушкой? — Несомненно, — выдохнула Марлин, прикрыв глаза. И Дженна вновь поцеловала Марлин, положив руку на её затылок, сокращая расстояние между ними. Руки блондинки довольно быстро опустились с плеч Дженны, скользнув под свитер, цепляясь короткими ногтями за спину. Дженна не смела терять времени, и вторая рука сжала талию Марлин, притягивая её ближе, позволяя углубить поцелуй. Дженна чувствовала, как девушка в её руках ослабевает, трётся о неё в немой просьбе. Но слизеринка не позволяет ей получить желаемое так скоро, она пропускает язык между губ Марлин, сжимает пальцами её волосы, пока кислород в лёгких не заканчивается. Дженна тут же поспешила коснуться губами шеи Марлин, не давая бедной гриффиндорке ни секунды. Мысли обеих были затуманены естественным желанием после такого долгого поцелуя и месяца ожидания. — Дженна, — выдохнула блондинка. — Умоляю... Неспешно слизеринка отстранилась и внимательно осмотрела Марлин. От вида покрасневшей блондинки с мокрыми губами, блестящими глазами и тёмными пятнами на шее Дженну переполняла лишь гордость, пусть она сама знала, что выглядела не лучше. — Хорошо, милая, мы найдём более укромное место. Дженна не представляла, как она всё ещё может сдерживаться, но она тайно посылала Эми Джейкобс благодарность за летнюю практику. Дженна вернулась в гостиную через часа два, крайне довольная собой. Она бы могла вернуться раньше, но она не доверяла ногам Марлин на пути в Гриффиндорскую башню. Время приближалась к четырём утра, большинство учеников должно было спать в своих постелях, а самые бодрые точно должны были избегать гостиной Слизерина. Так что Дженна была крайне удивлена, заметив Регулуса, окружённого стопкой пергаментов, на одном из диванов возле камина. Он был удивлён не меньше. Пробежался по её фигуре взглядом в поисках ответов на то, где она могла быть, и её размазанный макияж и спутанные волосы сказали ему достаточно. — Почему ты сидишь здесь? — спросила Дженна, падая на диван рядом с Регулусом. — Я не хотел мешать никому в комнате. У нас сложное эссе, нужно его было закончить и остальное, — попытался объяснить Регулус, повернувшись лицом к Дженне. Она убрала пергамент со стола, сложила их вместе с учебниками, перьями и чернилами и отодвинула стопку предметов в сторону. Она делала это так часто, что Регулус устал сопротивляться. Но перед этим она бросила взгляд на название эссе. — Ага, задали его как дополнительное задание, сдать нужно только на следующей неделе, — добавила она. — Да? Я совсем... — Регулус выглядел безумно потерянным. — Тогда я перепутал его с домашним по астрономии. Дженна внимательно изучила его лицо. Никакая магия не могла скрыть синяков под его глазами, замедленных движений, усталости в лице. Регулус всегда выглядел бледным, но сейчас цвет кожи был болезненным. И Дженна всерьёз переживала за его состояние. — Ты хочешь снова упасть в обморок? — спросила она так мягко, что сама не узнала свой голос. — Ну я не обладаю поттерским очарованием, чтобы не делать это домашнее, — огрызнулся он в ответ и отвернулся от Дженны, прикрыв губы пальцами. — Ну знаешь ли, Сириус тоже не старался делать его. — Я не Сириус! — слишком резко и громко рявкнул Регулус. Дженна вздрогнула от его тона, но не посмела сдвинуться с места, её глаза не покидали его фигуры. Она видела, как опускалась и поднимается его грудь, в ночной тишине слышала, насколько тяжело он дышит, пока его пальцы сжаты в кулаки. Дженна дала Регулусу минуту остыть, прежде чем тихо спросить: — Что случилось? Невинный вопрос застал Регулусу врасплох и оказался последней каплей для него. — Я просто так устал, — всхлипывая, произнёс он. — Хочу исчезнуть. Дженна потянулась к его руке, лежащей на бедре, но он одёрнул её тут же, прося не приближаться. Это Дженна и сделала, отодвинувшись на другой край дивана. Но она не оставила его. Дженна не могла совершить подобного преступления. — Реджи, тебе не нужно исчезать. Да, ты слишком много на себя берёшь. Тебе нужно научиться отдыхать. Я серьёзно. Понимаю, что это не только из-за учёбы, но твои родители гордятся тобой... — Я понимаю. Просто это не всё, — его голос стал не таким громким, но резкие слова продолжали врезаться в сердце Дженны. Она чувствовала себя виноватой опять. — Что ещё? — спросила она. На сей раз Регулус повернулся к ней, но не сдвинулся со своего края. Оба смотрели друг на друга, сильно нервничая и боясь сдвинуться. Но со временем Регулус чуть расслабился, позволяя себе продолжить разговор. — Знаешь, МакКиннон просто куда лучше, чем я, и я боюсь, что ты оставишь меня. И это было бы правильно, я знаю, — говорил он на одном дыхании, почти не деля слова, из-за чего понять его было фактически невозможно. — Реджи, — остановила его монолог Дженна, привлекая всё внимание к себе. — Я оставляла тебя дважды, и дважды я возвращалась к тебе. Не потому, что обстоятельства заставляли меня или мне не хватало внимания. — Почему же? — Потому что во мне нет сил оставить тебя. Я не могла перестать думать о тебе, я не могу не волноваться, не могу ненавидеть. Вы — вся моя жизнь. И будет ложью, если я скажу, что ты не самый важный человек в моей жизни, — Дженна искренне улыбнулась, глядя на Регулуса, который с каждый её словом становился всё счастливее. — Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Что бы ты не сделал дальше, я буду рядом. Я не оставлю тебя. Клянусь, последний раз и навеки. И когда Регулус обнял её вновь, она знала, что сдержит слово.