Little Queen

С наступлением весны вернулось тепло и солнце, всё больше времени хотелось проводить на улице, желая насладиться тем коротким промежутком времени, когда ещё не прячешься от жары в подземельях, но уже не зарываешься под одеяло, надев свой самый тёплый свитер. Вместе с тем Регулус Блэк почувствовал, что ему становиться легче дышать. Просыпаясь утром, он всерьёз верил, что день пройдёт хорошо, как прошёл уже весь март и половина апреля. Без происшествий. Без писем родителей. Без намёка на трудности. Только он и его друзья. Спокойные дни были редкостью, когда война набирала обороты и втягивала всё больше волшебников, многие из которых бесследно пропадали, а тела других находили в их же домах. А самым ужасным во всём происходящем была реакция магического сообщества. Большинство привыкло и смирилось. Желания бороться, помогать маглорождённым или хотя бы выделить больше средств аврорату у Министерства магии не было. Поэтому реакция многих ученики Хогвартса не удивляла. Иногда родственники и друзья жертв получали добрые слова и сочувствующие взгляды, а слизеринцы — несколько неприятных фраз в их сторону. А через пару дней забывали обо всём. Хотя никого из учеников нельзя было винить в желании прожить хотя бы несколько лет, получая удовольствие от мира, прежде чем им придётся защищать свои семьи и засыпать с волшебной палочкой в руках. У Министерства магии подобного оправдания нет. Поэтому Регулус старался наслаждаться каждым мгновением весны. И у него, в отличае от большинства учеников Хогвартса, это выходило. Они беспокоились о квиддиче и наступающих экзаменах, а он не волновался ни о чём. Спорт был ему не так уж и интересен, а к экзаменам он готовился весь год и теперь мог ответить на любой вопрос. С ним соглашалась только Дженна, которая собиралась в очередной раз получить высшие баллы, не тратя на учёбу вне занятий больше двадцати минут в день. Таким талантом обладали только Дженна и Джеймс Поттеры. Им тайно завидовал даже Снейп. Эван тоже не переживал по поводу будущего. У него не было уверенности или знаний. Ему просто было всё равно. Так за очередным апрельским завтраком Эван заставил компанию Слизеринцев обсуждать его сон о говорящем лосе. Элен убеждала всех, что это был просто бессмысленный сон, плод воображения. Мари оспаривала каждое слово подруги, ведь считала каждый сон имеющим значение, и просила Эвана рассказать обо всём в деталях, чтобы позже проанализировать всё с помощью книг. Беатрис и Дженна молча наблюдали за обсуждением, иногда поглядывая друг на друга и смеясь. Регулус пытался доказать, что есть сны, имеющие магический смысл, а есть те, что не значат совершенно ничего. Эван согласился, но сказал о важности своего сна, скрытых в нём знаков и предсказаний. — Может, лось оберегал тебя от чего-то? — предположила Мари. — Вдруг он символ защиты. Регулус и Элен закатили глаза одновременно, вызывая бурное недовольство Мари. — Вот если бы была олениха, я бы всё понял, — сказал Эван, на секунду взглянув на Дженну. Регулус краем глаза проследил за реакцией каждого и выдохнул, когда понял, что никто не заметил, как Эван усмехнулся, прикрыв лицо рукой. Только Дженна тут же повернулась к другу, и ему пришлось прикусить щеку, чтобы скрыть улыбку. Регулус сам хотел засмеяться, но он сидел рядом с Дженной, и она точно бы «случайно» задела его локтем. Остальные же были в замешательстве. — И что бы это значило? — спросила Беатрис. Эван слегка запаниковал. Он перебирал в голове всевозможные ответы, пока Дженна смотрела на его мучения и наслаждалась. — Это я называю моментальной кармой, — прошептала она на ухо Регулусу. Дженна не была против шуток насчёт её анимагической формы, но она просила никогда не говорить ни о чём подобном там, где их могут подслушать. Ведь часто, когда Эван начинал приплетать «оленьи» шутки, он не мог остановиться, и для любого слушателя становилось очевидно, о ком говорит волшебник. Мари, Беатрис и Элен только начали понимать о ком говорил Эван, когда увидели его в попытках придумать объяснение. И они не стали просить его остановиться. — Ну просто олених я люблю больше, чем лосей, — выдал он, довольный своими словами. Ученик, сидящий совсем рядом с ними, перестал говорить со своим другом и посмотрел на Эвана, как и некоторые другие слизеринцы. В разговоре наступила неловкая пауза, и Эван стал оглядываться по сторонам, замечая с десяток пар глаз на нём, пока Дженна не сказала посторонним отвернуться, не скрывая ноток гнева в голосе. — Сегодня будет ужасный день, — пробубнил Эван, пряча лицо в ладони. Его плохое настроение испарилось вместе с залетевшими в Большой зал совами. Звуки их крыльев и падающие перья не могли не привлечь внимания учеников, ожидавших нового выпуска «Ежедневного пророка» или письма из дома. Беатрис получила газету и тут же принялась за чтение, Мари и Эван с двух сторон наклонились к ней, заслоняя темноволосой волшебнице страницы своими головами. Вместе с тем и Регулусу пришло письмо от родителей. Он должен был прочесть его один, без сидящей рядом, читающей каждую строчку Дженны, но любопытство и страх заставили его разорвать конверт и приступить к чтению тут же. Он так давно не получал посланий и только надеялся, что это насчёт места, где он проведёт ближайший праздник. И отчасти так оно и было. Дорогой Регулус, Осведомляю тебя, что в эти пасхальные каникулы состоится семейное чаепитие, на котором будет решён ряд важных вопросов, касающихся тебя и твоего брата. Твоё присутствие обязательно. Мисс Поттер следует остаться дома, так как она не член семьи, но летом я ожидаю увидеть вас обоих. Также напоминаю: если найдётся достойная претендентка на титул будущей леди Блэк, отправь мне письмо немедленно. Мы обеспокоены твоей незаинтересованностью в браке, особенно в то время, когда достойных леди выбирают другие, менее богатые и значимые волшебники, чем Блэки. Этот вопрос твоя тётя, мадам Друэлла Блэк, несомненно задаст и будет требовать точного ответа, а именно списка имён свободных слизеринских ведьм. Остальное я обязана сказать тебе лично, без крайне внимательной мисс Поттер. С наилучшими пожеланиями, Твоя любящая мать. Регулус не был уверен: как долго он смотрел на пергамент, забыв о друзьях и завтраке. Блэки собрались обсудить проблемы, созданные Сириусом. Семейные чаепития были чем-то вроде совета, когда все те, кто носит фамилию великого рода, собираются и выстраивают план действий по разрешению той или иной ситуации. Они будут просить Вальбургу Блэк объявить сына предателем. Ещё и его тётя вновь собралась выяснять о его браке. То, что он постоянно откладывал на последние годы Хогвартса. Регулусу придётся постараться ради матери и брата и создать список кандидаток, надеясь задобрить некоторых родственников. Регулус лишь надеялся, что дядя Альфард придёт и защитит младших Блэков от злых родственников. Неожиданно письмо сгорело прямо у него в руках, отчего слизеринец тут же повернулся к Дженне, едва не столкнувшись с ней лбами. Регулус предположил: она хотела отвлечь его от слов матери и подожгла пергамент. Но Дженна была удивлена, как и он, только её глаза быстро нашли виновника происшествия в Эване. И волшебник не выглядел виноватым. — Вы слишком долго пялились в одну точку, — пояснил он, убирая волшебную палочку в карман. Друзья смотрели на него в ожидании новостей от семьи и переглядывались между собой, предполагая худшее. И Регулус не знал, что им ответить. Он был настолько потерянным после прочтения письма, что едва ли мог пересказать его содержание. Да ему и не хотелось говорить об этом с кем-то. И тогда до Регулуса дошла ещё одна мысль: Дженна прочла всё. — Они хотят женить Морфея! — почти воскликнула она. — Его тётя уже требует списка кандидаток! Это не имеет смысла: нам всего четырнадцать-пятнадцать! Регулус никогда не был настолько благодарен Дженне. Она скрыла от всех то, что тревожило его сильнее, прекрасно понимая: он не хочет говорить об этом. С её эмоциональностью и умением скрывать информацию даже от самых близких, он не был удивлён, когда другие поверили ей. Регулус понимал, что её семейное чаепитие и положение Сириуса беспокоит не меньше. — Это ждёт здесь многих, а том числе Беатрис, если она не спланировала свой побег, — сказала Элен, тяжело вздыхая. Для чистокровных женщин это было ещё сложнее. У Регулуса хотя бы был выбор, у Беатрис и Элен — нет. Их положение зависело от желания отцов. Если они договорятся о свадьбе между собой и сыновьями, то судьба чистокровной девушки решится за неё саму. — Да, это ждет нас на балу у Блэков в этом году. Сватать будут многих, — добавил Эван. — Скорее всего, это станет крупнейшим собранием всех магов в ближайшие несколько лет. Эван говорил правду. Для многих это — идеальное время приготовиться к будущему и подарить магическому миру несколько идеальных чистокровных пар перед тем, как каждый окажется рядом с Пожирателями Смерти и времени на свадьбы не останется. — Он же этим летом? — уточнила Мари. — Прошло три года с последнего. — Да, осталось недолго, — подтвердила Беатрис. Регулус ничего не ответил и только прикусил губу, всерьёз задумываясь о своих шансах на будущее. У него было имя и статус, но ему нужна жена, ведь того требовали обычаи. Ему нужен наследник. Так он обеспечит безопасность себе и всем тем, кого он любит. — Так ты всерьез думаешь о свадьбе? — спросила Дженна неожиданно холодно. Регулус понимал, что ей нужно было понять, насколько это важно в мире чистокровных волшебников. Брак необходим всем. В том числе и самой Дженне. Только она отказывалась думать, как она сохранит своё положение, не выйдя замуж до исполнения ей двадцати пяти. Остальные опустили глаза, не готовые говорить с Дженной или вставать на сторону Регулуса. — Да, к счастью, бал в августе. Проблема решится сама собой, — ответил он, сдерживая её леденящий тон своей плавной речью. Дженна кивнула, пусть и не была удовлетворена ответом, что позволило заговорить другим. Регулус пытался слушать, но постоянно отвлекался на мысли о содержании письма. Ему казалось, что он упустил там нечто значительное, и, возможно, это объяснило бы резкую холодность Дженны. Но теперь, благодаря Эвану, он не сможет прочитать письмо вновь. — Зато сегодня у нас практика, — говорила Элен о квиддиче. — Скоро же матч с Пуффендуем. Нам нужно уйти в отрыв по очкам, чтобы обеспечить себе победу над Гриффиндом перед их финальным матчем с Когтевраном! Они могут перепрыгнуть нас! Беатрис, во время речи Элен читавшая «Ежедневный пророк», резко подняла голову, привлекая к себе внимание всей компании. По её лицу было заметно, что новости неприятные и важные. — Говори скорее, что пишут! — Эван почти прыгал на месте от волнения. — Ведётся суд сегодня утром над дядей Мальсибера. Законы, принятые недавно Барти Краучем Старшим, распространяются на это слушание. — пересказала им содержание статьи Беатрис. — Это уже третье известное дело Пожирателей Смерти. Предыдущие два были крайне неудачными, поэтому теперь они почти и судить его не будут! — В каком смысле не будут судить? — спросила Элен. — Разве суть суда не в этом? Дженна встревоженно глянула в сторону Регулуса и тут же отвернулась. И Регулус оказался в ещё большем замешательстве, чем ранее. — Ему нужны минимальные доказательства, чтобы отправить человека в Азкабан за любую совместную деятельность с Пожирателями, — ответила Мари. Регулус знал об этом законе. Ему всего неделя, не более, но они уже собрались судить знаменитого волшебника. С одной стороны, они действительно посадят в Азкабан Пожирателя Смерти, с другой, суд над ним будет несправедлив. Вряд ли мистер Мальсибер оставил много следов. И как Малфои, подкупив половину Визенгамота, допустили такой поворот событий, особенно с приближённым Тёмного Лорда. — Скоро он примет закон об использовании непростительных ко всем, кто не сдаётся при аресте и подозревается в деятельности Пожирателей Смерти, — заговорила Дженна. — По крайней мере, так говорят. — Это отвратительно! — воскликнула Беатрис, бросая газету на стол. — Они могут убить невиновного! — У них нет выбора, когда умерло уже более десяти маглорождённых за последние два месяца, — сказал Эван. — Убить их проще, чем защитить жертв. Регулус не мог не согласиться с каждым, но при этом предпочёл помолчать. Если мистер Мальсибер проиграет, это станет официальным объявлением ответного удара от Министерства магии. И это делало ситуацию в разы хуже. Особенно для маглорождённых. — Бедный Барти, — вздохнула Дженна. Они давно не произносили его имя, боясь вновь проникнуться пониманием к младшему слизеринцу. Он предал их доверие, и никто не собирался прощать его или сочувствовать, когда он сам портил себе жизнь. — Серьезно, Дженна?! — возмутилась Беатрис. Дженна с жалостью посмотрела на Барти, окружённого тёмными магами, и улыбнулась ему, прежде чем вернуться к разговору с друзьями. Регулус не мог винить Дженну. Отец Барти вот-вот окажется одним из главных врагов Пожирателей Смерти, родственников его лучших друзей. Его заставят отречься от семьи, в том числе от любящей матери. А Дженна чувствовала вину: она не спасла Барти. — Он сам понимал, куда он лез, — буркнула Элен. — И в процессе забыл, кто его папаша, — поддержал Эван. И всё же каждому было хоть немного жаль волшебника, которого они знали. Дженне, Эвану и Регулусу пришлось пойти на тренировку по квиддичу. Элен обвинила друзей в том, что они очень редко приходят поддержать её вне игр, на которых они всегда присутствовали и заставляли весь Слизерин вскакивать с мест и кричать слова в поддержку команды. Конечно, у Мари и Беатрис появились важные дела, и они исчезли из поля зрения на весь оставшийся день. Регулусу пришлось пойти с остальными и сесть на трибуны, чтобы заняться домашним заданием. Дженна взяла с собой книгу, подаренную ей ещё в феврале, пергамент, чернила и перо и собралась писать комментарии к чуть ли ни каждой строчке. Она, занимаясь этим уже больше месяца, собрала несколько стопок исписанных пергаментов. Регулус лишь надеялся, что скоро она отложит книгу в сторону. Эван скучал позади них. Внимание троих слизеринцев привлекли крики и споры на поле. Подняв глаза на Эмму Ванити, Регулус тут же заметил приближающегося к ней Джеймса Поттера, капитана команды Гриффиндора. Следом за ним шли и другие ученики, среди которых несложно было заметить Марлин МакКиннон и Сириуса Блэка. Блондинка встретилась взглядом с Дженной и подмигнула ей, пока остальные гриффиндорцы начали спорить со слизеринцами, не стесняясь в выражениях. Очередное недопонимание, и теперь капитаны должны решить, кому из них следует уйти, а кто имеет право остаться. Иногда Регулусу казалось, что кто-то нарочно меняет время в графике занятости для тренировок, чтобы столкнуть враждующих учеников. Элен часто рассказывала им о подобных ситуациях. За красно-зелёной толпой невозможно было разглядеть самих капитанов. Поэтому Регулус молча ждал, пока какая-то команда не уйдёт. Гриффиндорцы резко развернулись и пошли обратно, не забывая бросить напоследок несколько неприятных фраз, из которых Регулус сумел разобрать довольно чётко одну: — По крайне мере одного из ваших упекут в Азкабан. Слова гриффиндорца были пропитаны ненавистью и злобой. Он не скрывал гордости, и его поддержали другие игроки, в том числе и Сириус, похлопавший младшего ученика по плечу. Только вот Джеймс Поттер, идущий позади своей команды, не был доволен. — Кроутер! — раздался его громкий голос. — Ещё одна подобная шутка, и я заставлю тебя летать вокруг поля всю оставшуюся тренировку! Регулус застыл, смотря на Джеймса Поттера с раскрытым ртом. С каких пор такие, как он, бросаются в защиту врагов? — Мне не показалось? — тихо спросил Эван. — Это проявление сочувствия к осуждённым? Джеймс посмотрел на сидящих на трибунах слизеринцев и усмехнулся, заметив, как на него смотрит Регулус. Всего на секунду он задержал взгляд на нём и ушёл с остальными, оставляя Регулуса, смущённого и растерянного, смотреть на бегущего к его брату Джеймса Поттера. Регулус ощутил, как в его животе запорхали бабочки только от одной лёгкой усмешки. Привлекательность была у Поттеров в генах, но вот только они были совершенными противоположностями. Дженна обладала красотой ясной ночи, а Джеймс был тёплым и мягким, его можно было сравнить только с красными закатами и тёплым летним ветром. И Регулус захотел увидеть эту солнечную улыбку вновь. Милое лицо Джеймса отпечаталось в памяти вместе с волнистыми волосами, торчащими во все стороны и громким заливистым смехом. Отвлекло Регулуса только появление Эйвери. Слизеринцы разошлись по полю, давая ему время подойти к Дженне, игнорирующей его присутствие, пока он стоял перед ней с тем самодовольным выражением лица, которое хотелось стереть с лица парочкой заклятий. Но Регулус предпочёл воздержаться от насилия. Пока что. — Я пришёл сказать, что за Барти переживать не стоит. Мальсибер его не тронет, пока он под моей защитой, — сказал Эйвери, смотря только на Дженну, будто не замечал Регулуса и Эвана. — Почему же он сам этого не скажет? — спросил Эван. — Потому что у всех появятся вопросы, с чего бы вдруг он вернулся к вам. Со мной подобных вопросов не возникнет. Эйвери сузил глаза, внимательно разглядывая книгу. Он узнал её, но предпочёл промолчать и уйти, осознав, что его не удостоят очередным оскорблением. И Регулус не собирался выяснять, кто из компании Эйвери одаривает Поттер подарками. Чем меньше он знает, тем легче ему жить. Дженна Поттер обладала способностью уговорить Регулуса на что угодно, стоило ей просто попросить и мило улыбнуться. Особенно легко это выходило в те дни, когда он получал достаточно времени на отдых и не был занят ничем важным. Иногда это были ночные прогулки на кухню за кусочком торта, а иногда это были странные идеи, вроде сегодняшней. Дженна принесла в комнату Регулуса лаки для ногтей, села на его кровать, с одной стороны прикрыв себя балдахином (чтобы зашедшие в комнату не заметили того, что Дженна собралась сделать) и сказала, что Регулус может попытаться сбежать или смириться со своей участью и позволить Дженне украсить его ногти. И после недолгого сопротивления Регулус сел напротив Дженны и позволил ей делать с его руками всё, что она пожелает. Начала она с обычного чёрного цвета, аккуратно нанося его на ногти. И Регулус неожиданно для себя отметил, что ему нравится не только вид, но и сам процесс. Он совершенно расслабился, наблюдая за руками Дженны, прислушиваясь к её недовольному бормотанию, когда ей казалось, что что-то может не получиться. — Ты так сосредоточена, — с усмешкой заметил он. — Не хочу испортить совершенство. Регулус не смог ничего ответить из-за сковавшего его смущения и стал ждать, пока Дженна заговорит сама. А она будто обдумывала недавнее событие, пыталась собраться с мыслями и понять значение произошедшего, тем самым отвлекая себя от разговора с Регулусом. Он не был против, его вполне устраивало и молчание. Хотя бы её утренняя холодность пропала. Пока Дженна выбирала, какой цвет ей лучше использовать дальше, Регулус смотрел на неё с любопытством. Он никогда до этого утра не замечал, как внешне похожи оба Поттера. В каждом их шаге отражалась их особая притягательность. Вряд ли кто-то мог с точностью сказать, была ли эта простая уверенность, очарование, красота или всё вместе, но ученики и профессоры видели всю уникальность ярчайших учеников Хогвартса. Конечно, было в них и множество различий, связанных больше с их судьбой и кругом общения, но они были в основном незначительны. Кроме их глаз. Лишь столкнувшись с теплыми карими глазами, Регулус подумал о весне и солнце. Он всем сердцем ощутил наступление теплоты и аромат цветов, которых всегда избегал. Регулус Блэк ненавидел Солнце, но он мечтал найти его вновь в глазах Джеймса Поттера и пережить те секунды вновь. Вместо этого он видел перед собой берег океана в обычный для Англии пасмурный день. И впервые для Регулуса этого оказалось недостаточно. — Он тебе понравился. Регулус уставился на Дженну в недоумении и страхе. Его застали с мыслями о невозможной глупости одним утверждением, без лишних вопросов или намёков. Его эмоции были прочитаны с такой лёгкостью, что Регулус ощутил себя стоящим в одиночестве перед многомиллионной публикой, следящей за каждым его вдохом. Но перед ним сидела только одна ведьма. — Я знаю это наверняка, но другие ничего не видели, — тут же успокоила его Дженна. — Они вряд ли бы заметили, даже если бы смотрели в упор. Шок прошёл достаточно быстро, возвращая Регулусу дар речи, но не унимая страха и любопытства, исходящего из одного вопроса. — Как ты поняла? У него не было смысла скрывать свою симпатию. Он доверял Дженне достаточно, чтобы быть уверенным: она не осудит и не расскажет никому. Ему было лишь интересно, как ей удалось разглядеть то, что упустил даже Эван. — Ты так же смотрел на меня. Её тон был сдержанным, спокойным. И по её виду Регулус понимал, что она только сейчас начинает понимать всё, видеть со стороны весь прошедший год. И при этом Дженна не сбегала от него и не злилась, как он предполагал. Она понимала, почему он не захотел рассказывать, и не видела ничего плохого в том, что чувствовал Регулус. И впервые за долгое время он нашёл в своём сердце покой. Он распрощался со своей последней тайной перед Дженной Поттер. — Конечно, у тебя очень спорный вкус на мужчин, особенно если сравнивать со мной, — сказала Дженна, не выдерживая наступившей паузы. — Но зато я вижу устойчивые предпочтения. Наверняка, Дженна ожидала ответной ремарки от него, но Регулус был настолько ошеломлён и перегружен эмоциями, что у него едва ли мысли складывались в предложения. Не в силах перебороть себя, Регулус обнял Дженну, обхватив её руками за талию, и по привычке уткнулся носом ей в шею, чтобы вновь ощутить знакомый запах сигарет и успокоить вырывающиеся из груди сердца. Он отчётливо ощущал ответные объятия Дженны, её пальцы в его волосах. Он слышал её шёпот и дрожь в голосе, будто она вот-вот заплачет. Сам он тоже был на грани, но на сей раз он хотел плакать только от радости. — Ну всё, нам нужно вернуться к искусству, пока мы не разревелись и всё не испортили. На фоне напевающий себе под нос слова магловской песни Эван зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. И его присутствие заставило обоих волшебников забыть о слезах. Эван, крайне довольный собой, прыгнул к ним на кровать, чуть не опрокинув все лаки на пол. — Ну что тут с нашей Звёздочкой?