Little Queen

Регулус Блэк ценил моменты тишины в доме на площади Гриммо, 12. Кикимер незаметно для хозяев убирался в комнатах, Орион Блэк вернулся домой после месяца скитаний по пабам с друзьями и неизвестными женщинами и теперь отсыпался у себя в комнате. Вальбурга Блэк сидела в одной из гостиных и, наверняка, курила, думая, что никто в доме не чувствует запаха никотина, пропитавшего её одежду. Или же ей просто стало плевать, замечает ли кто-то её вредные привычки. Прошло то время, когда она играла дорогую куклу с фальшивой улыбкой и стеклянными глазами. После стольких лет нежеланной жизни Вальбурга Блэк просто охладела. Глубина грусти в её глазах сменилась пустотой, губы уже давно не приподнимались даже в жестокой ухмылке, а тело походило на скелет, обёрнутый в дорогие ткани и украшения. Она так ценила семью и старалась стать идеальной дочерью и женой, что не заметила, как потеряла всё в один миг. Регулус — единственная оставшаяся гордость матери, если он готов был назвать Вальбургу так. Регулус смотрел на семейное древо Блэков, танцуя пальцами по тонким линиям, соединявшим его с несколькими волшебниками, которых он был способен назвать семьёй. Дядя Альфард, не потерявший связь с реальностью спустя столько лет. Нарцисса, оставшаяся доброй и понимающей, соблюдая сотни законов Блэков и Малфоев. Любимая кузина Андромеда, о которой Регулус не слышал так давно. Он помнил жуткую ночь её побега с Тедом Тонксом. Тётя Друэлла и Вальбурга кричали на весь дом, и Сириусу пришлось успокаивать Регулуса, молившего Андромеду забрать братьев с собой. Сириус. Его брат, нашедший новую семью. И Регулус, сделавший то же следом. Кем они стали друг другу после этого? Едва знакомыми из далёкого прошлого. Регулус закрыл лицо Сириуса, представляя, как вместо портрета под его рукой появится чёрное пятно, прямо как над именем Андромеды. Как жаль, что то же никогда не случится с Регулусом. Убрав руку с лица брата, он ещё раз взглянул на него, стараясь запомнить, как ужасно Сириус выглядит и как они всегда смеялись с этих портретов в детстве. Ведь только воспоминания у него и останутся. — Безмозглый идиот, — прошептал Регулус, смеясь. — Ты будешь рад, что твой худший портрет сожжён. — Хозяину Регулусу пришло письмо, — раздался за спиной голос Кричера. Обернувшись, волшебник взял письмо из рук домашнего эльфа, бросив тихую благодарность. Грустные мысли остались за спиной, у семейного древа, а в руках было первое письмо от Дженны и Эвана. Только час назад они расстались на станции, и им уже было, что сказать. Регулус вскрыл конверт и достал оттуда пергамент. Он весь был изрисован, слов почти и не было. Почерки Дженны и Эвана сменяли друг друга. Они никогда не перестали его удивлять. Дорогой наш Морфей, Я и булочка Дженна Заткнись, Дио!!! Три восклицательных знака?! Я не заслужил такого отношения! После этого последовала борьба каракулями и много зачёркнутых слов, из которых Регулус смог разобрать несколько великолепных нецензурных посланий Эвану от Дженны и какие-то странные шутки с «сердечками» возле них. Определённо работа Эвана. Итак, это Афина, я забрала пергамент. Мы хотели сказать, что прокатились по магловскому метро, доехали до Косого переулка в целости и сохранности. Почти. Эван перенервничал в метро. Мы нашли его первый седой волос. Он минут десять пытался оформить завещание, пока не решил отдать всё Гестии. Потому что вы не достойны! Только она по-настоящему ценит мой юмор. Ничего, Феликс скажет всем, что ты отдал тот свитер мне. Кстати об этом, я убеждён, что мой брат подливает что-то Афине в чай, потому что она обращает на него внимания больше, чем на меня. На тебя невозможно не обращать внимания, Дио... Конечно, бу-- Назовешь меня словом на «Б» ещё раз, я покрашу твои волосы во сне. А я нарисую ему усы! С наилучшими пожеланиями, Феликс Розье. Ты не посмела дать ЕМУ наше письмо. Афина, я расстроен. Морфей, я переезжаю к тебе. Морфей, нам стоит заканчивать. Ждём ответного письма! С любовью, Лучший дуэт Хогвартса. Регулус свернул пергамент и положил его обратно в конверт. Ничего полезного, кроме информации о благополучии друзей, в письме не было, но оно стоило прочтения. Теперь осталось сжечь его до того, как Вальбурга прочтёт и узнает, кого она называет идеальными мистером и миссис Розье. Регулус снова засмеялся. Редкий звук для дома Блэков. Именно поэтому конверт сгорел быстрее, чем получателя успели поймать с ним в руках. Вечер должен был закончиться прочтением весёлого послания. Регулус уже выходил из комнаты, когда услышал стук во входную дверь. Часы давно пробили десять, никто не ждал гостей или новостей, стоящих появления на пороге дома Блэков. Стук прекратился только с открытием двери Кричером и тихим голосом незваного гостя. Регулус пытался прислушаться, но смог отчётливо разобрать только шаги четы Блэков вниз по лестнице. Вслед за ними он подошёл к ступенькам и скрылся в тенях мрачного дома, с любопытством наблюдая за семьёй со стороны. — Как ты только посмел, — донёсся до него леденящий голос матери. Слова должны были напугать Регулуса, приказать оставаться на месте. И ещё они сказали ему имя вечернего гостя. Не думая о последствиях, Регулус побежал вниз по лестнице, слыша только стук сердца в ушах. Он думал, что Сириус не вернётся, не захочет терпеть жестокость матери и отца. Все вокруг твердили ему одно и то же. Теперь он может доказать им обратное, написать Дженне, что Сириус, его брат, дома. Регулус остановился прямо за матерью. Вальбурга и Орион смотрели на него с присущим им разочарованием. Сириус же слабо улыбнулся, отвлекая Регулуса от кипящей ярости в доме ужасов. — Ты вернулся. Голос Регулуса был пронизан надеждой и радостью, так по-детски наивно и глупо. Сириус виновато опустил голову, а Орион посмеялся. Лишь Вальбурга не выразила стоящих внимания эмоций, только смотрела на своих сыновей тем самым пустым взглядом с толикой ностальгии в них. — Предатели не возвращаются обратно: их никто не ждёт, — сказал Орион. — Если они не осознают своих ошибок, — добавила Вальбурга. — Поллукс дал ему последний шанс. Орион не стал спорить с женой и не посмотрел ни на одного своего сына. Он злился, сжимал челюсть, нетерпеливо стучал ногой по полу, будто вот-вот сорвётся и убьёт предателя крови. Сириус стоял у двери, открывая и закрывая рот. Его глаза не оставляли грустное лицо Регулуса, ожидавшего с нетерпением ответа брата. «Сириус вернётся, — повторял он в голове. — Уже вернулся». Напряжения росло. Орион Блэк потянулся за своей палочкой и тут же направил её на Сириуса, не выдерживая пауз и не давая времени на объяснение и мольбу. И в следующие несколько секунд Регулус отчётливо ощутил, как его сердце падает вниз, уничтожая собой любую искру радости и надежды. Все вокруг двигались так быстро, что потерянный Регулус не мог схватиться за реальность, похожую на сотню облитых ядом кинжалов, вонзающихся в его спину. — Да скажи уже ты что-то, мелкий ублюдок! — Орион! — Круцио! Красный свет проклятия. Глухой стук упавшего тела. Отчаянный крик Сириуса за пеленой слёз Регулуса. И тишина, предавшая их, не позволяя шуму заглушить мучительные вопли. Сириус рыдал и извивался на холодном полу. Такая знакомая картина для Гриммо, 12. Похмелье и усталость взяли своё, и волшебная палочка опустилась вниз. Ни Вальбурга, ни Регулус не сдвинулись с места, чтобы помочь лежавшему под дверью Сириусу. Он молчал, едва дышал, а Регулус снова просто смотрел. Не попытался остановить отца или закрыть брата собой. Тело Сириуса напоминало ему, почему тот не хотел возвращаться к мрачным стенам и жестоким людям. Регулус смотрел, как слёзы скатывались по напуганному лицу, взгляд направлен только на него с мольбой о помощи, застрявшей в пересохшем от крика горле. — Прости, — одними губами произнёс Регулус. Его тошнило от вины, слабости и страха. Орион стоял рядом, крепко держа палочку в руке и вытирая пот со своего лба белым платком. Спокойный и сосредоточенный. Вальбурга наблюдала за Сириусом. Неизменная прямая осанка и строгий взгляд. Оба ждали какого-то ответа. «За что?» — хотел спросить их Регулус, кусая губы и задерживая дыхание, чтобы не всхлипнуть, вызывая новую волну злости отца. Он расскажет ему, как жалко выглядят те, кто чувствуют что-то, кроме ненависти. Сириус едва смог подняться, привлекая внимание родителей. Опираясь на стену, он поднялся. Ноги дрожали, еле удерживая его, но тело привыкает, когда пытка так знакома. — Я пришёл за Реджи, — уверенно произнёс Сириус. Душа Регулуса ликовала, он мечтал броситься к Сириусу и выбежать на улицу, скрыться в ночи, сопровождаемой только их смехом. И потом он окажется в объятиях Юфимии Поттер, и она назовёт его своим сыном, прямо как Сириуса. Он будет окружён бесконечной любовью и отправится в Хогвартс вместе с братом и Джеймсом, нося ярко-красный свитер и широкую улыбку. Неужели Сириус не понимал, что у Регулуса не было выбора? — Повтори, — отозвался Орион Блэк. — Я пришёл забрать Реджи домой. До того, как Орион вновь направил палочку на едва стоявшего Сириуса, Вальбурга повернулась к младшему сыну с вопросом: — Регулус? Трое сбежавших Блэков за пять лет? Невозможно. Они убьют его, чтобы не опозорить семью. Регулус не имеет права сбегать, ведь его место некому занять. Вальбурга заставляла его признать это и оттолкнуть Сириуса. Без шанса очередного начала для братьев. — Нет, — только и выдавил Регулус дрожащим голосом. — Реджи... — Мы слышали достаточно на сегодня, Сириус, — прервала его Вальбурга. — Ты спутался с мужчиной, осквернил род Блэков неестественной любовью и дружбой с отродьями нашего мира! Каждое твоё слово отравляет воздух в этом доме! Регулус ожидал саркастичного ответа, забавной гриффиндорской ремарки — чего-то типичного для Сириуса. Вместо этого он услышал тихий голос, полный злобы, накопившейся за столько лет в хрупком теле: — Я ненавижу вас всех. Орион смеялся, наслаждаясь бурей эмоций на мокром от слёз лице Сириуса. Жуткий хрипящий звук вырвался из его глотки. Только команда Вальбурги звучала страшнее радости отца: — Убирайся! Сириус не терял времени и больше не рисковал своей жизнью ради брата, отказавшегося от мечты ради позорного существования. Бросив друг на друга последние болезненные взгляды, братья Блэки разошлись навсегда. Один стоял у двери, слушая крики родителей и вдыхая запах горевших портретов. Другой прятался в огромном доме, слушая утешения новых родителей и чувствуя запах свежеприготовленного чая. Регулус прятался в своей комнате, опустив лицо в подушку. Только недавно он перестал кричать и плакать. Теперь он мог лишь лежать на том же месте, сжимать подушку в кулаки и бороться с головной болью, пришедшей после слёз. Смириться с отсутствием Сириуса было нелегко, болезненно. Как бы редко он не появлялся на пороге, всегда был шанс возвращения тех далёких времён, когда магловкая музыка в его исполнении наполняла стены здания жизнью. Неожиданно открылась дверь, впуская Вальбургу и Кричера в комнату. Регулусу пришлось заставить своё тело подняться с постели и встретить мать, как подобает, хотя его уставшие конечности отказывались подчиняться. Кричер поставил поднос с чаем возле кровати и испарился, оставляя мать и сына наедине. — Завтра тебе стоит погостить в Мраморном доме, будь готов трансгрессировать с утра, — сказала Вальбурга и затем кивнула на чай: — Поможет уснуть. — Благодарю, матушка. Завтра их ждёт собрание семьи в честь официального избавления от Сириуса, так что Регулус был рад, что ему позволено не присутствовать из-за деликатных вопросов, касающихся его самого. — Я жду от тебя лучшего поведения, особенно сейчас, Регулус. С этими словами она ушла, закрыв за собой дверь. Её шаги исчезли в коридоре, и Регулус остался наедине с собой вновь. Он взял чашку чая и осушил её в несколько жадных глотков. Вальбурга бы уничтожила его, узнав, как он относится к традиционному напитку, но в тот момент Регулус хотел поскорее упасть на постель и раствориться в мягкости сна. Не снимая дорогой рубашки и брюк, Регулус Блэк лёг в постель и закрыл глаза, чувствуя, как зелье, добавленное в чай, уносит его сознание прочь.