Little Queen

Вальбурга оставила Регулуса у ворот Мраморного дома вместе с его вещами. Бросив на последок избитое: «Я заберу тебя через три дня», — она трансгрессировала. Ни объятий, ни улыбки, ни тёплых слов. Вальбурга Блэк действительно была воспоминанием той матери, которая была с ним с самого детства. Даже тогда она не была понимающей и терпеливой, но теперь Регулус с горечью вспоминал, как он любил Вальбургу. Хотя бы с Орионом было проще. Он никогда и не был отцом. Регулус шёл к дому неспешно, подставляя уставшее тело солнечным лучам. В доме Блэков окна были завешены и закрыты, даже в самый жаркий день холод забирался в мрачные комнаты, питая и без того пугающую атмосферу. Только комната Сириуса всё ещё боролась с остальной частью здания яркими цветами и вечным светом. После ухода хозяина комната оставалась нетронутой вспышкой радости, окружённой унылым дизайном. Регулус надеялся, что так и будет, когда он вернётся. Он прошёл половину пути и услышал визг ребёнка. Маленький Феликс бежал перед домом, держа что-то в руки, а за ним спешил Эван и просил остановиться умирающим голосом. С возрастом братья стали всё больше ладить. Конечно, обиды так просто не проходят, и Феликс не мог не вспоминать со злобой, как старший брат относился к нему пару лет назад, а Эван слишком долго ненавидел младшего брата, чтобы теперь назвать его семьёй. К счастью, теперь они терпели друг друга, по большей части благодаря вмешательству Дженны и её опеке над младшим Розье. Недавно ему исполнилось семь, он обрёл лишь одного любящего человека. Эвану было всего восемь, когда он потерял такого. При этом оба искали в Дженне странное утешение, даря ей пустующее место в их семье. Регулус до сих пор не мог забыть того дня, когда слово «сестра» соскользнуло с языка Эвана. Троица продолжила жить и забыла про инцидент, но порой их мысли возвращались к тому моменту, разбирая произошедшее по кусочкам. Но никто так и не задал прямой вопрос. — Морфей! Дженна, как всегда, первая заметила Регулуса и побежала к нему в своей самой яркой одежде. Три года назад она остановилась, стоило ей подойти близко к нему, сейчас же Дженна бросилась ему на шею без лишних мыслей. Он обнял её так же крепко, выпустив чемодан с вещами из рук. Они не виделись меньше суток, но Регулус осознал, что он не мог дышать все эти часы, проведённые вдали от друзей. Никто не смеялся, не шутил, не танцевал, а главное — никто не обнимал его, как умеет обнимать только Дженна Поттер. Регулус услышал приближающийся крик и почувствовал, как Дженна отходит от него, освобождая путь летевшему к нему на всех скоростях Эвану. Только магия Дженны спасла их от неудачного падения на землю. Они застыли в воздухе, один нависая над другим. — Розье, я скормлю тебя моему деду! Эван драматично выдохнул, прикладывая руку к губам. — Не при ребёнке, ему ещё рано знать про каннибализм! Дженна вернула их в исходную позицию, ноги наконец-то коснулись земли. Регулусу хотелось достать волшебную палочку, погнаться с ней за Эваном и пихнуть его в фонтан: остудить мозги и намочить эти идеальные кудряшки. — Моё предложение об усах всё ещё в силе, — раздался со стороны голос Феликса. Окружённый, Эван повернулся к своему единственному спасению — Дженне, но та с улыбкой покачала головой и махнула ему рукой с его волшебной палочкой в ней. Он сильно пожалел, что отдал её на хранение. С криком проигравшего Эван рванул с места и побежал по дорожкам на задний двор, преследуемый двумя черноволосыми волшебниками. Грустные мысли вылетели из головы Регулуса. Лёгкий ветер открывал его лицо свету, убирая волосы назад, а громкий смех закрывал рот назойливым идеям в голове. Через полчаса жара на улице стала невыносимой, и четвёрка спряталась на полу в гостиной, завесив окна и достав мороженое и лимонад. Регулус ни на секунду не заскучал по прохладе своего дома. Феликс листал книгу о драконах, не прислушиваясь к разговорам подростков. Эван, стянув с себя промокшую летнюю рубашку и накрыв ей лицо, рассказывал об ужасах магловского метро. Дженна, положив голову на его живот, смеялась. Она была по-настоящему счастлива здесь и сейчас, в чужом доме, не думая о страшном будущем и не борясь со внутренними демонами. Регулус так завидовал ей. Ему казалось, что Дженна отпустила прошлое и уверенно шла вперёд, завязав глаза и улыбаясь. Он мечтал суметь повторить за ней и после седьмого курса с лёгкостью забыть о школьных годах и начать жизнь наследника рода, как и обещал семье. Или же начать жить сейчас, забыв о годах жестокого обращения и тяжёлых задачах будущего. Эван закрыл рот Дженны рукой и продолжил рассказывать, как его толкнули в плечо на выходе из метро. Через пару секунд он взвизгнул и вскочил с места, хватая рубашку и прикладывая её к руке, будто что-то отравило его кисть. — Ты лизнула мою руку! — А нечего закрывать мне рот. Регулус поднял на них уставший взгляд. Дженна продолжила лежать на полу, перебирая в руках ткань её оранжевой юбки, удивительно расслабленная. Эван тёр рубашкой ладонь, проклиная язык Дженны. Она довольно усмехалась, прикрыв глаза. Через минуту они заметили молчание Регулуса и взглянули в его сторону. Волна вины отразилась в голубых глазах Дженны, ни оттенка зелёного в них. Эван с волнением следил за другом, как всегда боясь, что не смог подарить ему достаточно комфорта, чтобы забыть о реальности. — Реджи, — тихо позвала его Дженна. Регулус ненавидел себя за то, как легко он управлял её настроением. Всего минуту назад она была беззаботным подростком, получившим заслуженный покой, а теперь Дженна вновь готова позволить Регулусу высушить всю радость из неё, только бы он забылся. Эван не отставал, всегда веселя его, чтобы Регулус влюбился в жизнь, увидел её в красках, а не огромным серым пятном. Как же Эван чувствовал себя, зная, что он так и не сумел вытянуть Регулуса из бездны? Ему пришлось отвлечься от череды саморазрушающих мыслей, когда в него прилетела бронзовая монета. Подняв её с пола, Регулус рассмотрел её внимательнее. На ней была изображена королева, а с обратной стороны под рисунком виднелось: «1p». Регулус выпустил смешок и стал крутить монету в руках. Он слышал о магловских деньгах, но никогда до этого не видел их, тем более так близко. — Просто гениально, Афина. — Ну я же богиня мудрости, как никак. Эван оставался в недоумении. Он переводил взгляд с одного мага на другого в поисках ответа. — К чему была монетка? — Отвратительная магловская фраза, — пояснил Регулус и бросил монету Эвану. Тот поймал её и стал с интересом разглядывать профиль королевы Британии. Она выглядела точно так, как волшебники представляли кого-то, наделённого правом носить корону. Регулус задумался: как ему ответить на вопрос Дженны? Он думал обо всём и сразу, не разделяя боль на дни недели. Особенно сейчас, когда в его жизни (буквально за сутки) происходили как лучшие события, так и худшие. Так Регулус наслаждался разговором с Джеймсом Поттером с утра, а вечером смотрел на пытку брата. Как ему стоило ответить на вопрос: «О чём он думает?» — Так что? — мягко настаивала Дженна. — Ты не знаешь, как Сириус? Опять этот грустный виноватый взгляд. Как она терпит его, если он постоянно заставляет её чувствовать ужасно, плакать, злиться? Наверное, в этом и была суть Регулуса Блэка. Он открытая рана для каждого, кто любит его. Они будут не переставая пытаться залечить её, страдая от невыносимой боли, пока не поймут, что тратили силы зря и от той части жизни, где скрыта суть проблемы, стоит избавиться. Только Дженна Поттер умела справляться с любыми ранами и гладить его шрамы, будто под пальцами гладкая кожа. — Сириус в порядке, он уже напивается с Мародёрами. — Я бы тоже сейчас выпил, — промямлил Регулус. — Дождись вечера, — ответил Эван. — А что вечером? — радостно подхватил тему Феликс. — Не твоего ума дело! — Эван! Регулус смотрел, как Эван сдался и замолчал под жестоким взглядом Дженны, который тут же смягчился, стоило ей повернуться к младшему Розье. Он пытался показаться сильным, будто его не задавала резкость в голосе брата. Для Регулуса или для себя самого, Феликс предпочёл вновь уткнуться в книгу, перед этим только быстро улыбнувшись Дженне в ответ. — Вы будете слушать свою ужасную громкую музыку? — спросил он. — А я буду спать? — Если ты не хочешь терпеть пение твоего брата, — добавил Регулус. — Эй! — Клянусь, я усну в девять! Феликс был милейшим ребёнком, как бы судьба не стремилась убить его детство. Одинокий мальчишка в огромном доме, где никто его не любит. Регулус понимал, почему Дженна так заботилась о нём, оберегала от жестокости мира, как могла, будучи подростком. До Хогвартса братья Блэки были друг у друга, а у Феликса не было никого. Его пустили на растерзание чистокровному обществу, когда ему было всего четыре, а Эвана, как больного и недостойного, заперли в комнате и наносили удар за ударом каждый раз, как он открывал рот в своём же доме. — Во-первых, дезинформация, — начал старший брат. — Во-вторых... — Ты поёшь, как рожающая свинья, — не дал ему закончить младший. Эван, оскорблённый критикой его по-настоящему плохого пения, попытался достать Феликса, но тот оказался шустрее и выбежал из гостиной. Эван бежал следом, только вот младший Розье громко смеялся и успевал издеваться над братом, зная, что на долго Эвана не хватит и тот забудет обиды и вернётся к посиделкам с друзьями. Дженна закрыла лицо руками, выглядя так, будто внутренний крик вот-вот вырвется из её груди. Видимо, подобное повторялось часто в доме с двумя братьями, желающими порвать друг друга на кусочки. Затем её лицо загорелось. Она вспомнила нечто очень важное и поспешила обернуться к Регулусу, сообщить ему новость или задать вопрос. Он видел по её лицу, как нервничала и предвкушала она его ответ. Когда так долго смотришь на кого-то, начинаешь запоминать маленькие детали в их выражении эмоций. А Регулус смотрел на Дженну постоянно. — Я уже спросила Эвана, спрошу и тебя. Это немного неловко, но ты бы хотел как-нибудь встретиться с Марлин? Сердце Регулуса упало. Момент умиления прошёл, сменяясь уродливым, болезненным чувством. Регулус не хотел знать, насколько идеальна любовь Дженны. Жить было немного проще, не завидуя красоте Марлин, не видя того, что в ней обожала Дженна, не понимая, чем какая-то волшебница лучше него. Регулус не хотел завидовать Марлин. — А что ответил Дио? — поинтересовался Регулус. Глупый вопрос: Эван точно согласился. — Я спросила тебя. Регулус избегал взгляда Дженны. Он ожидал увидеть поникшее лицо, застывшее в нервной ожидании. Дженна так хотела познакомить Регулуса с самой важной девушкой в своей жизни, а он опять трусливо сбегал. Регулус облизывал сухие губы, определяясь с ответом, взвешивая все за и против, пока в конце концов мысли не свелись к одному единственному вопросу: готов ли он расстроить Джену и стать единственным другом, не пожавшим руку Марлин МакКиннон? — Можно узнать: с чего бы вдруг? — спросил он. — Обычно свои пары знакомят с семьёй. В моём случае вы самые близкие мне люди, и я бы хотела, чтобы Вы знали, с кем я хочу провести остаток жизни. Слова Дженны звучали уверенно, а в глазах таилась искорка надежды. Она сидела совсем рядом и скрыться от её обворожительной улыбки и жалобного: «Пожалуйста, Реджи» — было невозможно. Как он мог отказать ей? — Конечно, Дженна, я буду рад. Дженна вскочила на ноги и радостно завизжала, как будто ей вновь было одиннадцать. Совсем по-детски невинно она наклонилась и покрыла его щёки короткими поцелуями, выплёскивая ту бурю эмоций, которую вызвал страх перед его ответом. Регулус и сам захихикал, пряча покрасневшие (от жары, как он позже оправдался перед Эваном) щёки. Один только маленький момент стоил сотни лет его грусти и жалкой зависти. Вечер прошёл, сменяясь тьмой и прохладой ночи. Звёзды рассыпались по небу, надеясь, что и сегодня кто-то посмотрит на них и скажет, как они прекрасны. Но сегодня ночью Регулус был рядом с Луной. Не той, что сияла, возвышаясь над миром смертных, а её вполне земной преемницей. Дженна укладывала Феликса спать, и Регулус спешил помочь ей. Она стояла у окна, прикрывая их шёлковыми занавесками, пока он сидел на кровати и разговаривал с Феликсом о драконах. Мальчишка лежал, укрывшись одеялом и обнимая плюшевого бело-синего дракончика. Дженна вскоре подошла к ним и встала рядом с Регулусом, кладя руки на его плечи. Почти невесомо, но он ощутил прикосновение каждой клеточкой тела. Дженна стояла в паре сантиметров от Регулуса, не подозревая, как ему хочется наклониться назад, прижаться спиной к ней и остаться в моменте навечно. Он боялся рассказать миру, каким сумасшедшим и жадным делает его Дженна Поттер. И так было всегда. Он тянулся к ней, не мысля о другой любви, но затем наступало утро, и Солнце знакомило его с простым счастьем, ради которого не нужно страдать. Так какая любовь верная? — Ты смелый, если драконы тебя не пугают, — говорил Регулус. — В детстве я всегда боялся, что один пролетит над нашим домом и прятался под одеялом, чтобы он меня не нашёл. — А сейчас ты не боишься? — Нет, не боюсь. «Потому что в мире оказались вещи страшнее драконов», — хотел сказать он, но удержал слова в себе. — Потому что Дженна тебя защищает? Регулус засмеялся и растрепал чёрные волосы Феликса, поглядывающего на умилённо улыбающуюся Дженну. Возможно, в словах ребёнка скрывалась правда. В черноте бездны только она светила безболезненно, не сжигая погибавшую от голода жертву. — Да, мне нестрашно, потому что она здесь. — Афина! Морфей! — послышалось с первого этажа. Нетерпеливый Эван уже заскучал без друзей, выполнявших его обязанности вместо него. Феликс не грустил, пока хоть кто-то дарил ему достаточно любви. — Нам пора идти, а тебе — спать, — сказала ему Дженна, поправляя одеяло и растрёпанные Регулусом волосы. Феликс обнял своего дракончика и повернулся набок, провожая взглядом пару волшебников. Дженна закрыла за ними дверь и принесла знакомое заклинание, спасая сон Феликса от громкой музыки. — Я не знала, что ты так ладишь с детьми. — Странно с моей семейной историей? Регулус попытался пошутить, но вышло совершенно грустно. Снова он чувствовал, будто портил тот прекрасный момент, который должен был остаться в их памяти как приятный миг. — Ты не твоя семья, — мягко напомнила Дженна и чуть менее серьёзно добавила: — Ты как пушистый чёрный котёнок. Даже если царапаешься и кусаешься, ты остаёшься таким милым. — Я милый? Дженна повернулась к нему и взяла его лицо в свои холодные руки. Мурашки пробежали по коже Регулуса, но он сомневался, что только холод был виновен в этом. Дженна сделала уверенный шаг вперёд и улыбнулась. Регулус едва мог дышать, в его голове момент был полон напряжения, а по счастливым глазам Дженны он не мог сказать того же. Она смотрела на него без единой грязной мысли. Регулус же поймал себя на желании наклонить голову ниже, попробовать испортить её идеальное светлое лицо своей тьмой, положить руки на её закрытое тканью тело и испачкать своими пальцами бархатную кожу. Регулус мечтал оставить след на ней, как она оставила невидимое клеймо на нём. Вместо риска Регулус продолжил пытать себя, улыбнувшись ей в ответ. Так невинно, как он мог, лишь бы побороть свою ночную жажду. — Особенно сейчас, — отозвалась Дженна, проводя большими пальцами по приподнятым краям его губ. Регулус боялся происходящего в его голове, мысли проносились, одна за другой, но на этот раз он сумел разобрать одну мысль точно: «Ты не хочешь разбираться». Дженна отпустила его и сделала шаг назад, она не чувствовала его любви, ослеплённая простотой чувств Марлин МакКиннон. С ней не нужно было бояться, переживать и копаться в её голове в поисках способа помочь. Дженна и Регулус вместе были сложными. Может, поэтому им никогда не суждено решить загадку странного притяжения между ними. Их чувства были запретными без достойного оправдания на это. Преступление против логики. Но зато как безумны и красивы были они вдвоём. — Дженна, я... Радио заиграло в гостиной и крик Эвана заполнил тихий дом: — Джолин, Джолин, Джолин! Дженна засмеялась и опустила голову, касаясь лбом плеча Регулуса. Он последовал её примеру, пытаясь выбросить из головы жестокие мысли. Регулус не поступит так с Дженной. Он позволит ей найти счастье в простоте с Марлин, а не в падении в неизвестность с ним. К тому же, ночь пройдёт, и Регулус забудет, что когда-то хотел всю жизнь прятаться в холоде. Его любовь к Джеймсу была красивым преступлением, но она не должна была быть вечной или особенной. Всегда приходит пора расстаться с разбитым сердцем и заменить его. Регулус просто трусил избавиться от ценности прошлого. — Пойдём уже, — сказала Дженна, хватая его за руку. — Да, пойдём. Всю ночь они танцевали под лучшую музыку, чтобы встретить рассвет с пустыми бутылками и размытыми воспоминаниями.