Little Queen

Дженна и Эван продолжили свой путь, забыв о происшествии, как и обещали друг другу. Прогулка в приятный солнечный день немного расслабила их и позволила заговорить о чём-то совершенно не связанном с темами предыдущего разговора. Дженну всё ещё тянула вниз ужасающая грусть, но она продолжала с лёгкостью идти по земле, не прячась и плача, как бы не болело всё внутри от повторявшихся на фоне весёлого голоса Эвана слов, сказанных им в порыве ярости. Наконец, дуэт вышел к дому Ламентов. Маленький коттедж, окружённый садом, в котором бегала пара рыжих котов. Нетронутая реальным миром сказка. Только так Дженна могла описать картину перед ней. Она никогда не видела места уютнее дома Ламентов. Наверняка, коттедж купил Нейл Ламент, сильно поссорившись с родителями из-за размера, местонахождения и красок. Зато здесь цвела любовь и зародилась семейная жизнь. Маргарет и Нейл Ламенты, самая счастливая пара в мире слизеринцев. Их маленькая Мария Ламент, самая добрая рыжеволосая ведьма во всём Хогвартсе, стала подарком судьбы. Втроём они жили, уча друг друга простым урокам жизни, наслаждаясь каждым моментом, празднуя самые незначительные события. Маргарет и Нейл смотрели, как Мари растёт лучшей ведьмой, которую знала Дженна. Но вскоре мистер Ламент оказался единственным родителем, оставшимся у девочки, слишком маленькой, чтобы понимать, но достаточно взрослой, чтобы ощутить на себе потерю. Ей было семь. Это всё, что знала Дженна. Мари не любила говорить о смерти матери, она изредка упоминала её, рассказывая про снеговика с кривой улыбкой, огромный шоколадный торт или корону из бумаги. Для Мари мать жила только в самых счастливых днях. Дженна и Эван подошли к дому, как Мари, Беатрис и Элен выбежали встречать их, соскучившись за дни, проведённые вдали друг от друга. Разговор с Эваном тут же стал призраком воспоминания, когда Дженне удалось добраться до Элен и засмеяться с новыми силами. — Афина! — громко крикнула она. — Почему так долго? Дженна отступила от Элен, оставляя руку на её предплечье, пока глаза быстро пробегали по знакомому лицу, убеждаясь, что Элен поправилась после серьёзного расставания. Её карие глаза оттеняла доля грусти, но лето у Ламентов лечило её душевные раны куда быстрее предполагаемого. Хотя бы потому что здесь не было ни четы Пьюси, ни Паркинсона. Следом Дженна обняла Мари и Беатрис, поглядывая на Эвана, уже раздражающего Элен. Беатрис и Мари выглядели куда счастливее и свободнее, чем в Хогвартсе. Они держались за руки, улыбались красными от поцелуев губами и смотрели друг на друга с обожанием, не созданным для мира смертных. Им будто было суждено встретиться. С первого взгляда пара искала друг друга в толпе, зная, к кому их тянет непредсказуемая сила любви. Мари к Беатрис. Беатрис к Мари. Как просто был устроен их маленький мир. Всё же иногда бороться за любовь не нужно. Ей следует наслаждаться — поняла Дженна. Пятёрка вошла в дом Ламентов, и совсем скоро они сидели на кухне, знакомя Эвана и Дженну с мистером Ламентом. Мужчина в розовом фартуке с надписью: «Лучший повар» — готовил им тосты и чай, не принимая возражений. Нейл Ламент смеялся вместе с группой подростков, окружал их комфортом и теплом, угощал их самым вкусным чаем и тостами с «сердечками» из джема на них. На фоне играла «Rhiannon», под которую Беатрис и Дженна пели громче всех, вскочив с мест за столом (тем самым позволяя Эвану съесть их порции тостов). Мистер Ламент наблюдал за ними с выражением ностальгии. Ему нравилась каждая секунда вне тишины в маленьком доме, где он сидел на пороге и ждал, когда его дочь вернётся на каникулы и снова наполнит жизнь смыслом. Песня стихла с голосами подростков, жадно набросившихся на еду и вкуснейший чай в их жизнях. Вторая порция тостов ушла быстрее первой с голодными Беатрис и Дженной. Мистер Ламент действительно был лучшим поваром. Вряд ли он мог готовить сложные блюда, но те, что удавались, состояли из отцовской любви, заботы и парочки ингредиентов в дополнение. Эван забросил руку на плечо Дженны, и они покачивались из стороны в сторону, прислушиваясь к ещё одной песне «Fleetwood Mac». Беатрис смущённо смотрела на Мари, держа её за руку под столом, пока Элен с нетерпением ждала момента признания. Удивительно, насколько Мари доверяла отцу. Она и Беатрис встречались так недолго, и они объявили об этом друзьям так же скоро. Мистер Ламент был последним, кого они мечтали порадовать новостью, но лёгкий страх задевал их вопросом: «Одобрит ли он?» Для обеих ведьм важно было не потерять его любовь. — Разве с вами не должен был прийти ещё один? — спросил мистер Ламент, опуская свою кружку с чаем на стол. — Регулус не смог прийти, — ответила Беатрис. — Нейл, можно ещё чаю? Мистер Ламент кивнул и подал ей чайник, который тут же все начали выпрашивать, боясь, что на всех чудесного напитка не хватит. Дженна же удивлённо вскинула брови, отвлёкшись на то, как Беатрис назвала мистера Ламента: по имени. Бёрки не были хорошими родителями, но Дженна никак не могла поверить, что Беатрис практически оставила семью, отбросив свою фамилию со властью и обязанностями чистокровной ведьмы. Беатрис жила здесь, в доме Ламентов. Покидая лесной коттедж, она оставляла в нём всю себя, возвращаясь домой с пустыми глазами и тенью улыбки. Ради Мари и себя Беатрис перестала считаться с роднёй. Делая вид, что она останется, волшебница спешила сбежать обратно в объятия Мари, в их секретное место у реки, где летом они босиком прыгали по камням, а после промокшие от брызг воды смеялись с мистером Ламентом, рассказывая о цветах, растущих недалеко от старой ивы. Дженна знала, что через несколько лет Беатрис попросит называть её по фамилии жены и переедет в маленькую уютную комнату Мари. — Мне тоже, Геката, — попросил Эван. — Да-да, наливай всем, — поддержала Элен. Беатрис выдохнула и налила только сидящей рядом с ней Мари, игнорируя чашки, придвигаемые к ней, за что её оглушили недовольными возгласами. — Не эксплуатируйте мою невестку! — сказал мистер Ламент. — Пап! — Что? На удивление отца Мари промолчала, пряча лицо в руках, а Беатрис ответила: — Это был тот самый сюрприз. Она считала: ты не знаешь. Мистер Ламент растерялся на секунду, и Дженна едва подавила смешок. Сложно было не заметить отношения Беатрис и Мари. Конечно, он думал, что никаких признаний не будет — сразу приглашение на свадьбу. — Прости, милая, я не думал, что вы как-то скрывали до этого, — он поднялся на ноги, собирая пустую посуду палочкой, и с неловкостью добавил: — Чаю? — Да! — воскликнул Эван, чуть не ударив Дженну и Элен локтями. — Да, и сменить музыку, — мягко добавила Мари. Дженна и Беатрис переглянулись, осознав, что у них отбирают лучшие песни, и повернулись к мистеру Ламенту, но старший волшебник уже отвернулся от них и готовил чай. Эвану и Элен было абсолютно всё равно, какую кассету достанет Мари из огромной коробки, стоявшей на полке в углу комнаты. В этой битве они остались одни. Рыжеволосая волшебница задумчиво перебирала содержимое, настораживая Дженну всё больше, а вот Беатрис заранее знала, что произойдёт, и наклонилась к Дженне, шепча ей: «Она ничего не найдёт и включит радио». Так и случилось. Странная новая песня, объявленная как «Sunny», или лучшая песня лета, разлилась по комнате. Мари и Нейл начали танцевать, как только услышали знакомую им мелодию, и стали прыгать по комнате, кружа друг друга в ужасном смешном и таком душевном танце. Элен присоединилась вскоре, и вместе с Мари они стали пытаться заставить Дженну и Беатрис станцевать, пока песня в четыре минуты не закончилась. — Трис! — умоляла Мари. — Я пойду, если Афина пойдёт. — Афина? — спросила Элен. — Только если с Гекатой. Беатрис повернулась к Дженне и протянула ей свою ладонь, обворожительно улыбаясь: — Не удостоите ли меня честью, мисс Поттер? — Прошу Вас, мисс Бёрк. Приняв руку Беатрис, Дженна поднялась следом за ней, и они стали танцевать совершенно не в тон музыке, что должно было заставить их смеяться, но ради шокированных лиц Элен и Мари Беатрис и Дженна сжали губы в тонкую линию и тихо хихикали, парадируя вальс на тесной кухне. Мистер Ламент попросил детей отправиться за травами, которые он выращивал у ручья: в тени, близко к воде. Прогулка могла подарить ему блаженные минуты спокойствия. Без криков Эвана, слишком эмоционального для привыкшего к тихой и спокойной Мари. Только он не предупредил, что подросткам нужно идти примерно двадцать минут до места назначения. К счастью, лесная прохлада спасала их от солнца. К сожалению, она сопровождалась насекомыми, особенно комарами. — Давай, Дио, пофлиртуй, — просила Беатрис. — Вдруг подействует, и они улетят. — Я не умею флиртовать с воздухом, а вы все точно не мой типаж. — Давай, ради дружбы, — поддержала подругу Элен. — Спаси нас от нашествия тёмных сил, — с иронией добавила Дженна. Эван вздохнул и прочистил горло, собираясь с мыслями. Он умел флиртовать только, когда был пьян. И тогда он флиртовал с каждым встречным волшебником, даже с Дженной. Просто потому что он мог. Эван повернулся в сторону предположительного скопления насекомых и спросил, приподняв губы в ухмылке: — Ты заказывал Феликс Фелицис? Потому что тебе очень повезёт сегодня ночью. Все пятеро следом засмеялись. Элен пришлось опереться на плечо Дженны, чтобы не упасть. Эван сидел на коленях и закрывал рот рукой, будто не верил, что он только что говорил с комаром. — Это было по-настоящему ужасно, — смахивая слёзы, произнесла Мари. Дженна молча согласилась и взглянула на тропинку, лежавшую перед ними. Идти было ещё минут пять, судя по очертаниям местности. Идеальное время, чтобы покурить, чтобы мистер Ламент не заметил. Дженна просто не хотела разочаровать его. — Можно на перекур? — спросила она, доставая пачку сигарет. — Конечно, ты не хочешь испортить эти пальчики для МакКиннон... — Эван! —воскликнула Мари, ударив друга по руке, и затем добавила: — Конечно, я понимаю, никакой сложной работы всё равно нет. Эван обиженно потёр руку и пошёл следом за идущими под руку Мари и Беатрис, но вот Элен не спешила последовать за друзьями. — Я останусь с Афиной, если вы не против. — Вообще-то.., — начал Эван. Но Мари быстро перебила его: «Конечно, всё равно Эван будет тащить все травы». — Я? — спросил он, указывая на себя пальцем. — Прости, Гестия, но я не создан для физического труда. — У тебя нет выбора, — ответил Беатрис. — Пошли, Дио. Дженна с подозрением смотрела на Элен, пока силуэты трио исчезали за огромными кустами и стволами деревьев. Недовольство Эвана можно было услышать ещё на протяжении минуты, за которую Дженна зажгла сигарету и сделала первую тягу. Её мышцы моментально расслабились, а лёгкая боль в голове, к которой она привыкла (делая огромные перерывы между выходами на улицу с сигаретами ради незнания Феликса) медленно проходила, позволяя Дженне спокойно дышать. Элен же не нравился запах сигарет, что уж говорить о курении вовсе, так что сложно было предположить, зачем она захотела остаться с Дженной. Если ей не нужно было срочно поговорить. — У нас вечеринка пляжная, что-то в этом духе. Завтра. Можешь позвать свою девушку тогда, — начала Элен, нервно оглядываясь по сторонам. — Я позову. — К слову о любовной жизни... Элен протянула Дженне сложенную страницу газеты, датированной вчерашним утром. На первой странице не было ничего нового: напоминание о пропавших магах, предостережения Министерства и статья про квиддич. Дженна перевернула страницу и взглянула на менее значимые события того дня в поисках причины неожиданной смены настроения Элен. — Не хотела портить идеальное начало Трис и Мари, так что показываю только тебе, — предупредила Элен и указала на правую часть страницы, где красовалась статья с громким названием «Будущая миссис Паркинсон?» Дженна бросила быстрый взгляд на Элен и стала читать работу новой писательницы, собиравшей слухи последние недели две. Её статьи были популярны: никто не мог достать информацию, которой владела она. К тому же каждый текст был не связан ни с чем грустным и трагичным, и примерно двадцатилетняя Рита Скитер хорошо зарабатывала на этом. «Мисс Лорен Селвин была замечена с фамильным кольцом одного из древнейших родов после посещения дома Паркинсонов прошлым вечером!» Статья могла убедить каждого, что кольцо, наверняка, принадлежит Паркинсонам, но Дженна и другие чистокровные знали, что собрание двух семей уже было доказательством связи. Лорен Селвин (фамилию которой Дженна узнала только сейчас) вышла из богатой семьи и могла с лёгкостью погасить долги Паркинсонов и подарить миру ещё одного идеального наследника рода или будущую жену такового. А ещё Лорен Селвин была до безумия влюблена в Теренса Паркинсона. Теперь она думает: её мечты сбылись, она помолвлена на парне мечты. Бедняга не представляла, во что превратится её жизнь после свадьбы. Отец Лорен — Пожиратель Смерти, её будущий муж, вероятно, последует за своим окружением и получит метку. Подруги выйдут замуж, знакомые погибнут в войне. Прекрасные перспективы для семнадцатилетней ведьмы. — Мы расстались недавно, а он уже помолвлен. — Зная мадам Паркинсон, она долго расспрашивала, нельзя ли вернуться к тебе. Теренс ответил отказом. Она поняла, что его репутация нелучшая, а богатая жена ему нужна. После седьмого курса они женятся и будут ненавидеть друг друга до конца жизни. Элен хмыкнула и потянулась к пачке сигарет, торчащей из кармана Дженны, на что та ответила непонимающим взглядом. Куда ушло всё то спортивное здоровье? — Почему бы не пробовать? — Вот это настрой, — с улыбкой заметила Дженна, покачав головой. Элен притянула сигарету к губам, держа её большим и указательным пальцами. Она не совсем понимала, что нужно делать, судя по её взгляду, и только смогла поджечь её палочкой, стараясь не коснуться рук. — Вдохни и сглотни, — посоветовала Дженна, сама проделывая то же. Элен повторила за подругой и тут же закашлялась, убирая запятую руку подальше от лица. Ей повезло, что от первой сигареты остался только окурок, и Дженна не позволила пропасть своему дорогому приобретению. Забрав сигарету из рук Элен, Дженна закурила вновь, свободной ладонью поглаживая по спине кашлявшую волшебницу. Попытка показаться совершенно нетронутой новостью, собранной и забывшей всё не удалась. — Как ты это куришь? — Дело привычки, наверное. Вскоре Элен полегчало, и она посмотрела на Дженну жалобно, а затем на газету, в какой-то момент упавшую на землю. — Как мне теперь знать, что и я не была для денег? Дженна погасила сигарету и подняла газету, чтобы завернуть в неё окурки, и сжечь два убивающих предмета вместе. Но пока её руки мяли кусок бумаги, Дженна говорила мягко: — Он никогда не любил Лорен, тебя — да. Просто так вышло: мир изменчив. Люди любят, а затем — неожиданно нет. Не нам спасать его от жизни, на которую он сам подписался. И не тебе думать, как ты замешана в этом. Дженна вспомнила, что ей сказала мадам Паркинсон однажды летом. Мать ненавидела отца. Затем мать сделала из сына отца. Она так верила, что изменения неизбежны, что заставила их произойти, когда было время для исправления старых ошибок, а не их повторения. Дженна подошла ближе к Элен и положила руку на её плечи, напоминая, что она здесь, рядом. Мир может разрушиться, а Дженна не покинет своего места рядом с семьёй. — Мою женитьбу официально объявят в это Рождество, с празднованием и прочим бредом. Как будто выйти за Эйвери — это не сущий кошмар. — Они ещё просто не знают про наш брачный договор. — Да, три кота, я помню, — посмеялась Элен. — Против этого Эйвери не поспорит. Она сумеет сбежать. У Дженны не было сомнений в Элен. Но до момента свободы оставались годы Хогвартса. Беатрис и Элен обязаны были продолжить играть роли, несозданные для них. Превосходных воспитанных чистокровных леди. — Поверь, с Эйвери несложно договориться. И мы придумаем, как справиться с твоими родителями, слышишь? — Конечно, ты никогда не говорила тихо.