Геройские монологи

      Снег в пустыне — невероятное событие! Кажется, что это взаимоисключающие друг друга понятия, но нет, ночь, словно решив подшутить над жителями здешних земель, щедро осыпала оазисы и города, отчего проснувшихся утром людей ждал белый холодный сюрприз. — Неужто кто-то намудрил с Магией Воды? — протянув руку и поймав на ладонь снежинку, потрясённо пробормотал себе под нос один из адептов. — В таких размерах? Это разве что Шаласса решила развлечься... ну или впасть в печаль, — скрестив руки на груди, фыркнул Вейн, смешно нахохлившись, как воробей.       Снег в пустыне — лишний повод для радости ещё молодых адептов, в которых без всякой магии в жилах вновь заиграло детство, возвращая их в беззаботные дни. Для многих же, главным образом выходцев из Семи Городов, того вовсе снег оказался невиданной диковинкой, что лишь дополнило и усилило зависшую в воздухе атмосферу праздности и ребячества, отчего занятия в Академии пришлось отменить вовсе, ибо адепты не могли сконцентрироваться и думали вовсе не о высоких материях, а как бы поскорее улизнуть на улицу, пока белое покрывало не растаяло. Пусть и насыпало за ночь снега столько, что взрослый мужчина мог по пояс провалиться в него, всё же для пустыни с её безжалостным жаром это была незначительная мелочь.       Проходя по коридору с открытым портиком, выходящим во внутренний двор, Алехандро мог лицезреть замечательную в своей абсурдности картину: с десяток молодых юношей и девушек, словно дети малые, резвились в снегу. Соорудив настоящие защитные снежные стены (явно к тому же укреплённые магией), они из-за них перебрасывались друг с другом снежками. Если снежный снаряд попадал в кого-то, они тут же взрывались хохотом и довольными и возмущёнными воплями. Ну точно — малые дети.       Алехандро высокомерно хмыкнул себе под нос, с презрением посмотрев на своих сокурсников, что так глупо и бессмысленно тратили своё время. Мазнул по ним скучающим взглядом и намеревался продолжить свой путь, как вдруг куда-то в лопатку ему метко и ощутимо прилетел снежок. Сандро прошипел от боли и гнева и резко обернулся, мрачным взглядом выискивая того смельчака, что посмел бросаться в него снегом. — Вейн! — гнев частично вытеснило удивление — от кого-кого, а от хмурого Вейна такого ребячества следовало ожидать в самую последнюю очередь.       Впрочем... Алехандро было ли ни знать, сколько страсти и пыла скрывается за маской холодной недосягаемости Вейна.       Заметив, что он попал, а после наслаждаясь недовольным лицом своей жертвы, Вейн самодовольно ухмыльнулся, с вызывающим превосходством глядя на своего друга. Стерпеть такую наглость Алехандро не мог никак, и сам того не осознавая, с лёгкостью поддался на намеренную провокацию, двинувшись в сторону Вейна со жгучим желанием стереть с его лица эту мерзкую и больно довольную ухмылку.       Бледные пальцы почти сливались со снегом, которого касались, но Алехандро не обращал на это внимания. Как и не обращал его на кусающийся холод, обжигающий кожу. Он пристально смотрел в искрящиеся смеющиеся серые глаза, медленно наступая. Вейн не отступал и взгляд не отводил — они так и не сказали друг другу ни слова. Лишь ловко увернулся, когда резким точным движением Алехандро послал в него снежок, и вполне искренне, громко и беззлобно рассмеялся. — Ах ты ж!.. — Сандро мгновенно вспыхнул, также мгновенно, впрочем, подавив вырывающийся наружу гнев.       Он опасно сузил глаза, и план мести тут же созрел в его голове. Стрелой Алехандро подался в сторону Вейна, и пока тот пытался отсмеяться, потеряв бдительность, ловко подскочил к нему. Зачерпнув одной рукой снег, Сандро оттянул адептскую робу Вейна и щедро сыпанул холодную горсть на обнажённую спину. — Какого дьявола?! — Вейн мгновенно прекратил смеяться, смешно подпрыгнув на месте, изворачиваясь, пытаясь уйти от холода.       Теперь настал черёд Сандро смеяться. Вейн же, недовольно рыкнув, не придумал ничего лучше, как крепко схватить друга и повалить его прямо в снег всего целиком. Алехандро, впрочем, быстро сориентировался, и схватившись за Вейна, утащил его за собой, из-за чего они вместе свалились прямиком в сугроб, проваливаясь в него, и кубарем покатились куда-то в сторону, пытаясь как можно больше засыпать друг друга снегом.       В конце концов, мокрые, раскрасневшиеся, с болящими от смеха животами, они просто развалились рядом друг с другом прямо на снегу, пытаясь отдышаться, отсмеяться и отфыркиваясь от снега и волос друг друга. — Я знал, что ты поведёшься на мою провокацию, — излишне довольно выдал Вейн, щурясь, как сытый кот. — И когда это ты успел стать таким расчётливым манипулятором, — недовольно проворчал Сандро, скосив на друга глаза. — С кем поведёшься, — Вейн приподнялся, подперев голову рукой, и щёлкнул Алехандро по носу, вызвав у того новую порцию недовольного шипения. — Но признай же, было весело!       Чисто из принципа Сандро хотелось ответить отказом. Но по нему и его реакции было отчётливо понятно, что Вейн прав. Приятно и весело было ненадолго забыть обо всех планах и интригах, о собственной взрослости и состоятельности и снова оказаться ребёнком, тем более что Сандро никогда не было позволено быть им. А потому он всё-таки нарушил свой принцип и ответил, ловя широкую улыбку Вейна: — Да, ты прав. Было весело.