Геройские монологи

      Тишина леса умиротворяет сознание. Менан продвигается вглубь, идя по лишь одному ему известному пути. Древний лес обжит лишь частично, в то время как бо́льшая часть его территории всё ещё девственно чиста и хранит в себе магию и покой времён Эпохи Творения. Мало кто находит путь, чтобы зайти сюда — лес тщательно охраняет свои тайны. Лишь избранным открывает он дорогу, и Менан — один из немногих.       Он закрывает глаза, отдаваясь во власть Природы. Тёплый слабый ветерок запутывается в рыжих прядях; слух улавливает игривое эхо смеха фей, звучащего как перезвон колокольчиков; бледной кожи невесомо касается мягкая трава. Улыбка блуждает на губах Менана, и чем дальше он ступает, тем острее ощущает, как сила и магия наполняют его, словно пустой сосуд, и переполняют, выливаясь через край.       Он рождается тихим и слабым ребёнком. Бледным и маленьким — в сравнении с голосистым крупным Силсаем, полным сил и жизни. Всегда молчаливый и словно сам себе на уме — матери не было до него особенно дела, ведь она была слишком занята делами Тарлада и воспитанием Раилага. Они же с Силсаем были предоставлены сами себе, и Менан с раннего детства выбирает созерцание и умиротворение, в отличие от старшего близнеца, из которого бьёт ключом энергия и сила.       Силсай никогда и никому не давал забыть о себе; Менан же в куда большей степени был предоставлен сам себе. О его существовании забывали, он был слишком неконфликтным и тихим, а оттого — слабым и хилым. Не стоил внимания и лишних усилий, и его имя скорее было насмешкой над ребёнком, а может быть, надеждой, которую ему непременно предстояло разочаровать.       «Друг камней» — и у Силанны на него совершенно другие планы.       Его имя предопределяет его судьбу. Оно намного точнее отражает саму суть Менана, чем имена его братьев, которые они носят. «Друг камней» — друид, маг природы, одарённый самой Богиней и получивший её благословение. У него действительно могла быть выдающаяся судьба.       Даже среди друидов немногие могут похвастаться таким потенциалом и связью с Силанной. Менан, впрочем, никогда не видел себя частью Круга. Власть и ответственность не привлекали его, он был мистиком, глубоко связанным с тонким миром. Он хотел служить Силанне и быть её жрецом — не друид, а что-то большее, что-то, что Менан не знает, как называется, но чувствует в себе.       «Друг камней» — едва с губ матери срывается имя, которое она даёт ребёнку, что вопреки прогнозам не погиб в первые дни после рождения, оно наполняет его смыслом, что он пронесёт через всю жизнь.       Дриады и феи признают его, танцуют вокруг, завлекая и обещая посвятить господина в свои тайны; энты говорят с ним, рассказывая свои истории и передавая волю Силанны. Природа следует за ним, и Менан находит в ней свою Гармонию. Магия живительным потоком теплом течёт вместе с кровью, и он отдаёт ей всего себя, позволяя заполнить сосуд до самых краёв. Он силён и умел, он посвящает Силанне свою кровь и плоть, и вспыхивают изумрудным сиянием рисунки татуировок-шрамов на его теле. Любимец Богини — её дар, что Силанна вдохнула в него через его имя, обернулся одновременно благословением и страшнейшим проклятием.       Ведь Менан добровольно сломал свою судьбу. Отказался от Силанны, выбрав семью; разрушил Гармонию и попытался перекрыть Зов. И магия в его жилах обернулась ядом, в котором Менан сгорел и возродился вновь.       «Друг камней» — имя превратилось в вечное напоминание и не заживающий шрам. Утрата, на которую он добровольно обрёк себя, напоминала о себе всю оставшуюся жизнь Менана. Тоской и отголосками Зова, и раной, которой никогда не суждено до конца зажить. Он сломал свою судьбу, сломал самого себя, получив вместо Гармонии бесконечное страдание. Стал тем, кем никогда не должен был быть, и получил власть, которой никогда не хотел. Силанна, как и другие боги, обидчива, и наказания её так же жестоки и болезненны, как и наказания её сестёр и братьев.       У Менана остаются лишь воспоминания — и имя. И где-то в глубине души, возможно, он жалеет, но это был его выбор. И никто не сможет отобрать его у него.