Геройские монологи

      Отец умер — именно об этом пишет Альма в этом письме, и Алехандро отчётливо читает в аккуратно выведенных её рукой строках искреннюю печаль. Сестра слишком добра и прекрасна для этого мира, раз искренне скорбит по этому грубому ублюдку, волей судьбы называющемуся их отцом. Алехандро кривится брезгливо от одного мимолётного воспоминания, и холодная ярость вспыхивает в груди, но тут же гаснет, когда он вспоминает, как жесток и небрежен был этот человек с Альмой и как эгоистичен был с самим Сандро. Впрочем, теперь его нет, и это определённо хорошая весть.       Об отце Алехандро не скорбит ни мгновения. Но это событие беспокоит любимую Альму, и она просит слёзно брата приехать и поддержать её. Конечно, любимой сестре он не может отказать, и без особенного желания он снова возвращается в ненавистную Империю.       Здесь ничего не меняется с момента его грандиозного побега. И отец в гробу выглядит всё так же мерзко и жалко, как и при жизни. Алехандро бросает на него один мимолётный взгляд, и вместе с презрением внутри разливается злорадство. Этот старый урод заслужил самую бесславную кончину из всех и забвение, ведь какова была его скучная жалкая жизнь, такой будет и смерть. Слепой эгоист не заслужил ничего другого.       Видал никогда и никого не любил, кроме себя. Дочери для него были товаром, который можно было продать подороже, а единственный сын должен был вырасти его копией, чтобы занять его место — вот и весь смысл жизни почившего графа, что не оставил по себе ничего. Никакого следа в истории, да даже тех, кто любили бы его, и тех не осталось рядом. Дочери его боялись, последняя жена сама давно померла, а сын... О-о-о, сын ненавидел его тихой яростной ненавистью, проклиная и желая самой ничтожной и никчёмной кончины.       С отцом их отношения не задались по многим причинам, и старый граф стал первой жертвой злопамятности Алехандро. Нет, он никак не был причастен к его смерти — марать руки об это ничтожество не хотелось совершенно. Просто Сандро никогда не простил отца и до конца собственных дней хранил ненависть и презрение к нему.       Он мог бы отомстить ему за всё, но какой в этом был смысл? Глумиться над немощным стариком, который даже не поймёт, за что расплачивается — это было скучно и совершенно непрактично. Лучшей местью этому ублюдку будет смерть в старости от болезни, а после — полное забвение, ведь никто не сможет ничего хорошего вспомнить об этом человеке, и не пройдёт и одного поколения, как о нём все забудут, словно его и не существовало вовсе. В общем-то, именно так всё и сложилось.       Лишь Альма одна скорбела, добрая сострадательная душа. Но и её скорбь не продлится долго, и она скорее вздохнёт с облегчением, что этот деспот наконец-то сгинул. И это единственное, что он заслужил, и Алехандро чувствует злорадство, наполняющее его удовлетворением. Всё шло своим чередом, и такая расплата для дражайшего батеньки его более чем устраивала.