***
Затемнённый зал. Факела в тяжёлых креплениях не могут разогнать таящийся по углам мрак. Кажется, только делают его гуще, освещая только крохотные участки стен, скрытых за тяжёлыми полотнищами. Потолок теряется где-то во тьме. Гобелены окрашиваются алым. По ним будто пляшет огонь из-за неверного света, а мрачное оформление только подчёркивает атмосферу этого места. Это база Синдиката, скрытая где-то под морозными землями. Расположенная на нейтральной территории, путь к которой неизвестен никому, кроме её членов. Их орден умеет хранить секреты. Впрочем, Томми как-то видел базу, скрытую подобным образом. Тесей бы нашёл скрытое, но мальчику это не было нужно. — Напомни мне, зачем мы приняли в свои ряды Джорджа? — раздался грубый, порыкивающий голос его старого друга. — Он тут всего четверть года, а уже успел устроить полный бардак в наших планах! — Разве не ты настаивал на его принятии, мейт? — он приподнял брови под полосатой панамой, согнал ворона с плеча. — «Мы обязаны его принять, искупив наш долг перед Дримом», так ты тогда говорил, Техно? — Но привели его по твоему слову. Подтверди, Ирис! — Подтверждаю, Протесилай. Филза кинул взгляд в противоположный угол залы. Чуть темнее остальных, тот будто поглощал свет. Действительно, оттуда выглянула младшая сестра Дрима, малышка Дриста. Он снова прогнал чат с плеча, поправил панаму. Наглая птица тут же перелетела ему на голову. Было неприятно признавать, но, должно быть, сын был прав: он действительно стареет, раз не в силах заметить фигурку в светло-зелёной одежде, которая по идее должна концентрировать на себе все источники света в окружающем полумраке. Его друг хмыкнул, поднял алые глаза к потолку. — Мы не планировали воскрешать Дрима. И пополнения мы не планировали! — бросил Техно, постукивая загрубевшими пальцами о столешницу. Ирис скрестила руки на груди, негромко фыркнула, явно имея свое мнение на этот счёт. — А что в итоге? — Гиацинт оказался хорошим другом не только для брата, но и для меня, сестры. Цели Гоги совпадают с нашими, с целями Синдиката. Наш новый брат по оружию устал от несправедливости, от войн и государств, — влезла та, положив ладошку пиглину на плечо. Техно не обратил на это внимания. Филза только приподнял брови, удивляясь в который уже раз. — Мы боремся с несправедливостью, всей семьёй. А смерть Дрима была несправедливой! — воскликнула малышка. — Я верю, что Гиацинт поможет нам, а мы — ему. Верно ведь, Протесилай? — Брах… Конечно, Ирис, — выдохнул тот, не в первый раз размякнув от присутствия девчушки рядом. Фил прокашлялся, взял слово. — Мы приняли Джорджа потому, что это было нашей общей целью. Мальчик жаждал вступить в Синдикат, а Синдикату всегда нужны верные люди. Твои же слова, господин рекрутер. Техноблейд раздражённо прищурился, отложил в сторону свою корону. Зарылся ладонью в светлые волосы. — Это не было поводом так просто принимать в наши ряды мальчишку. Мы заставили Ники прыгнуть в лаву, чтобы доказать, что она готова! Мы призвали Ранбу заглянуть в глаза своим страхам! — пиглин повысил голос. — Я, Фил! Я был близок к отставке ради этого! Техно хотел ударить кулаком по столу, но Ирис сжала маленькую ладошку на широком плече. Тот выдохнул. Над головой мужчины зачадил факел. — Мы увидели, что Лете не труслив, а Немезис желает жить дальше, — сказал Филза, отгоняя ворона, который, требуя внимания, снова перелетел на плечо и начал щипать его за ухо. — Мы также знаем, что ты способен хранить мирную жизнь, Проте, а Ирис является кем-то большим, чем просто твоя ученица. И, насколько я знаю Джорджа, которого мы зовём Гиацинтом, своё испытание он прошёл, просто решившись что-то поменять. Проложив себе путь, проследовав по нему, — сложив пальцы домиком, Фил повел крыльями, разминая их. — В нашей семье каждый проходит испытание, которое проливает свет на тебя настоящего. — Ты много говоришь о нас. А какое испытание прошёл ты, Зефир? — голос малышки показался ему неожиданно громким. Прикрывая глаза, ангел смерти ничего не ответил. Сквозняк задул последний факел, оставляя его в окружении темноты и мнимого одиночества. Забормотал Техно, перебирая подсумок в поисках огнива, хихикнула малышка за спиной, имитируя героиню из страшной сказки. Филза знал ответ на её вопрос. Для него испытанием оказалась смерть родного сына. Но что он доказал себе, кроме того, что люди вокруг него всё же достаточно дороги бессмертному, чтобы ощутить боль потери? Он услышал отдаляющиеся шаги и выдохнул, приложив ладони к вискам. Думать об этом было сложно, ведь, что бы он не сказал сейчас… Фил будет помнить, как Гостбур поведал ему, что всё ещё любит своего отца. Этого утешения ему было достаточно, чтобы продолжать верить.***
Светало. Небо понемногу поменяло цвет от золотисто-оранжевого к глубокому синему оттенку. Птицы перепархивали с ветки на ветку, прекращали чирикать одни, начинали другие. Свежий ветер помогал ароматам леса бить по рецепторам, заставляя ощущать всё в сотни раз ярче. Прямо из-под ног вылетела невзрачная пичужка, громко и явно нерадостно крича. Он залаял, чихнул, отплевываясь от серых перьев. Мысленно четырхнулся, проклиная животные инстинкты. — Ох, Фран, девочка, с тобой всё в порядке? — позвала Паффи, отряхивая одежду от налипших за ночь травинок. Что-то проворчала о том, что пора бы заняться стиркой, тихо начала костерить Сэма за то, что выбрался в такую глушь. Паффи… Ох, Паффи. Привычная милая Паффи. Она его умиляла. — Ох, солнышко… Держи, поешь. Не уверена, что ты любишь вяленое мясо, но у меня больше и нет ничего похожего. Я не ем мяса, знаешь. Я бы отпустила тебя поохотиться, дичи в округе хватает, но вижу ведь, у тебя тут кожа да кости. Мышцы тоже наверняка атрофированы. Может, ещё и обезвоживание… Руки бы Сэму вырвать за такое самоуправство! Надо же, живое существо на цепи и в подвале! До того, как подцепил той же цепью рычаг — ещё и в маленькой клетушке, пусть даже со встроенной кормушкой и поилкой. Но жрать то, что дал псине Страж? — Какая ты у меня голодная… — тихо сказала Паффи, провела рукой по вытертой шерсти на его загривке, пока он насыщался, не особенно беспокоясь о манерах. — Я о тебе позабочусь, обещаю. Девушка обняла себя за плечи, откинулась на древесный ствол. Опустила голову, глядя куда-то в землю. Подтянула колени к груди и вздрогнула, увидев глаза спасённой тварюшки. Она боялась этих зелёных омутов. Не их самих, но собственной совести. — Знаешь, Фран, а твой хозяин сошёл с ума. Конечно же он это знает. Давно понял, пусть и надеялся, что тот удержит себя в руках. — Все будто обезумели. Сапнап, Томми… А я отправила Джорджа к Синдикату. Это я здесь обезумела, отправила мальчика без приглашения, отправила вместо себя к моей любимой Ники… О Боги, какая же я дура! А если весточка от неё была неточной, вдруг он погиб из-за меня?! Что я за капитан, раз приношу одни смерти? Я чудовище! Девушка разрыдалась. Волчонок опустил голову ей на колени, прижался тёплым боком к такому родному мундиру с золотым шитьём. Паффи притянула зверя поближе, обняла за шею, склоняя голову. По земле рассыпались непослушные кудри, слишком рано потерявшие цвет. Паффи была доброй женщиной. Ему не хотелось, чтобы она плакала. — Я… Я не могу больше быть одна, — всхлипнула та, перебирая жесткую шерсть на его загривке. Он готов был заурчать от приятных ощущений. — Я думала, со мной будет Сэм, что мы вместе выступим против Эггпайр! Я надеялась, что смогу… Паффи затихла. Волчонок неловко проскулил, ластясь ей под руку. Девушка обняла его крепче, прижала к груди. Её глаза полыхнули решимостью. — Я хочу вернуться на службу к королю Эрету, и мне плевать, захотят ли они сами этого. Мы разобщены перед общей угрозой. Я знаю, что Эрет хочет мира. Мой невольный брат по вере, Сэм, тоже его хотел. И что же случилось? Сэм был один, Сэм сломался от одиночества! Зачем иначе он так поступил, Фран? Почему не дал мне даже проститься?! Паффи эмоционально повела руками. Встряхнула головой, напоминая рассерженную фурию. Он внимательно наблюдал, виляя хвостом. — Я… Я заставлю Эрета понять, что жить в мире недостаточно! Она — глава Великих земель Дрима, в этих руках наследие моего дорогого сына… Я вновь стану рыцарем, Фран, и вместе мы сможем противостоять любому врагу! — яро сказала женщина. Пёс замер, даже не моргая. — Фран? Эй, ты со мной, девочка? Волчонок совсем по-человечески встряхнул головой. «Наследие моего дорогого сына». Хах. Забавно. Прямо над их головами зазвучала трель пересмешника.