I miss you, my friend (оригинальная версия)

Он рвано выдохнул. Всё ведь сделано правильно? Вот вещи, ассоциирующиеся с Дримом, ткани в его цветах, жёлтые (зелёные, по словам Филзы) свечи, которые пахли, кажется, той самой полынью, которой его друг пропах от макушки до пят. Призрак этого запаха всё ещё преследует Джорджа, стоит ему только надеть потрёпанный тёплый плащ. Посередине комнаты, на верстаке, накрытом того же цвета тканью, лежит старый меч Техно — символ одновременно их дружбы, полной соперничества и сражений, и самого Дрима, как мастера и защитника. Джордж даже готов был пожертвовать для возрождения личные вещи Клэя, которые хранил, как зеницу ока. Здесь лежала даже чёртова игрушка Ирис, которую он утащил без спроса, похожая на мягкое улыбающееся привидение! Но… Не так. Что они сделали не так?! — Ранбу… — его собственный голос сейчас звучит странно. Он в последнее время редко сам себя узнавал. Не то чтобы Джордж специально отслеживал, но от себя он привык слышать или смех вперемешку с иронией и подзуживанием, или что-то спокойное — на грани с безразличием. Не сказать даже, чтобы он был таким уж отстранённым — спектр эмоций ему был доступен в полной мере, но всё равно, когда твой голос звучит ровно, а на лице нет ничего, кроме покерфейса, поневоле покажешься окружающим тем ещё терминатором. Да взять хотя бы Сэма. Тот ещё… Додумывать он не стал. Вместо этого продолжил разговор, из которого выпал буквально на пару секунд. — … Ранбу, ошибся только я, или мы оба? Эндермен мял пальцы, разгоняя кровь. Или ему холодно, или… Ему холодно — внезапно осознал Гоги. Свой плащ Ранбу носил редко — последний раз, когда Джордж видел парня в нём, был, кажется, в тот день, когда сам присоединился к Синдикату. Он, конечно, потерял счёт времени — всё же, немудрено это сделать, бродя в одиночестве по древним коридорам мрачного подземного убежища, но за тот срок, что он здесь провёл, тепло и зелень снаружи успели смениться морозом и тёмными вьюжными ночами. Заметало вход иногда так, что приходилось звать Блейда — тот парой взмахов зачарованного меча растапливал завалы снаружи. Осень сменилась холодной зимой, а Ранбу всё так же ходил в своём строгом костюме — вроде бы и тёплом, но всё же… — Мы не ошиблись, Джордж, — мягко ответил тот, перелистывая страницы своей книги. Шелестела бумага, сутулился читатель, сидя на деревянной лавке под факелом, прямо у импровизационного алтаря, а он сам просто смотрел, как аккуратно мальчишка управляется со своими чересчур большими руками, как и не думает ничего оцарапать страшными когтями, как щурит фосфоресцирующие глаза, закусив нижнюю губу острым клычком… Ранбу не страшен, вовсе нет. Ранбу — всего лишь мальчишка, сильный и смелый, которого можно уважать уже за то, что со всей своей силой он не пытается никого ею запугать или уничтожить. — Мы действительно не ошиблись! Смотри, всё ведь как Фил и сказал — у нас есть ассоциации, есть личные предметы, есть пламя, энергия жизни! И, хм… Что ты делаешь, Джордж? — отняв пальцы от ровных строчек, тот хлопнул глазами, приподнял брови так, что те полностью скрылись под густой длинной чёлкой. Джордж в ответ только вздохнул, взлохматит растрёпанные монохромные пряди, опуская на плечи эндермена свой потрёпанный плащ. Тот уже даже не вздрогнул — ни от вида разбитой маски на его лице, ни от тепла опущенной на плечи ткани — явно знакомой и вызывающей не лучшие воспоминания. Ранбу просто склонил голову, прикрывая залитые лиловым цветом глаза — должно быть, с благодарностью. В понимании языка его тела Джордж пока не имел больших успехов. — В любом случае, что-то пошло не так. Может, Филза был прав, и мы выбрали не то место… — пробурчал он себе под нос, опираясь о стену и скрещивая руки на груди. Ранбу укутался в плащ, закусил губу сильнее. Так, словно был чем-то напуган. Или что-то скрывал. — Вообще-то, у меня есть догадка, — парнишка подал голос, снова прикусывая губу, как будто не ожидал, что заговорит так громко. Джордж бросил на него заинтересованный взгляд, под которым эндермен опустил глаза, нервно перекатывая между пальцами бусины своих чёток. — Просто все эти вещи не очень личные, правда? Вернее, я имею в виду… Когда мы пытались вернуть Гостбура к жизни, у нас была его личная зельеварка, его собственный флаг из фургончика, место его, эм… Ранбу сжал бусины очень крепко, до посветлевших костяшек, криво улыбнулся, глядя на собеседника со странным пониманием в глазах. — Ты ведь понял, к чему я веду? — Нет! — воскликнул Джордж, взмахнув руками, начал нервно выхаживать по комнате. — Я не стану проводить обряд воскрешения в блядской тюрьме! Ты… Ты хотя бы представляешь, ЧТО с нами сделает Сэм? Даже если мы останемся живы, пусть так, что будет с Клэем?! Я не для того хочу его вернуть, чтобы снова посадить в чёртову обсидиановую духовку, как сраную курицу гриль! — Пх… Пха-ха-ха! — не выдержав, залился смехом Ранбу, прикрыв лицо рукой и поднимаю вторую в жесте спокойствия. — Прости, ах-хах, но сейчас ты был очень похож на Томми. Извини, если тебя обижает сравнение. И нет, я совсем не то имел в виду! — И что же ты имел в виду? — нахмурился Джордж, скрестив руки на груди. — К чему вообще сейчас были твои слова о Томми? Где-то под землёй раздались стенания зомби. Ранбу аккуратно разгладил ткань плаща на плечах, поднял на него внимательный взгляд. Джордж подошёл ближе, глянул на паренька сверху вниз. Удар сердца, они смотрят друг другу в глаза. Становится холодно. — Я не уверен, но думаю, что обряд можно провести где угодно. Понимаешь, Гоги… Я ведь здесь не так давно. Меня нашёл Томми. И даже он признавал одну вещь, — Ранбу развёл руками, будто бы признавал поражение. — Это земли Дрима. Он их открыл, заселил и обустроил. Мы пришли позже. Войны случились позже. Вначале был только Дрим. И вы. Джордж нервно повёл плечами, вздрогнув, но совсем не от холода. Он зашарил глазами по комнате в поисках Сапнапа, но прикрыл их, вспомнив, что тот остался в Киноко с Карлом, и прямо сейчас должен искать информацию о… Джордж вскинулся. О Боге. О Дриме ИксДи. — Когда я говорил о Гостбуре, то имел в виду не только место его смерти. Президента Сута ведь хотели воскресить возле его детища. Я подумал, что с Дримом сработает тот же принцип. Можно попробовать воскресить его где угодно на его землях. — Но с Уилбуром ничего не получилось, — мрачно ответил Джордж. — К тому же, земель Дрима нет. Есть земли чудесного короля Эрета, да хранят его боги! Хах. Чёрт возьми… — Не думаю, что в этом деле так уж важны формулировки, — осторожно заметил Ранбу. — И есть ещё кое-что. Я… Я знаю, где находятся некоторые личные вещи твоего друга. Его броня, оружие… Его Кошмары. Найтмеры. Джордж подобрался, как перед прыжком. Ранбу легко улыбнулся, перебирая в руках последнюю бусину, погладил кисточку, сделанную, судя по виду, из его же волос. Свечи догорали. Пахло полынью. — В Сноучестере. Эти вещи спрятаны в тайном хранилище в Сноучестере. Мой дорогой Таббо боялся, что они могут… Вызывать мой эндерволкинг… — опустил голову эндермен, стянул с плеч плащ и осторожно, как ядовитую змею, придержал тот в руках. — Он боялся, поэтому постарался спрятать их в месте, где я не найду. Но милый Таббо ошибался, поэтому я могу принести эти вещи тебе. Даже если они не помогут в возрождении твоего друга, если вдруг обнаружатся ещё условия и непонятки… Ты имеешь на них право, Джордж. Ты ведь объявил себя его наследником. — Я… Что? Вместо ответа Ранбу просто поднялся, потревожив летающие вокруг лиловые огоньки, накинул ему на плечи потрёпанный плащ. Вдохнув полной грудью, Джордж вдруг понял, что свечи догорели довольно давно, а плащ Дрима… В горле встал ком. Тот снова, как и раньше, пропах полынью.