I miss you, my friend (оригинальная версия)

Гоги казалось, что всё в порядке. На самом деле, всё проходило более чем хорошо. Он буквально ощущал искрящие частицы магии на кончиках пальцев. Аромат свечей отравленной патокой оседал на языке. Желудок сжимался в предвкушении чего-то великолепного. Улыбка сама собой выползла на лицо. Уже скоро Дрим, его Дрим, вернётся к Джорджу. Снова посмотрит обожающим взглядом. Снова коснётся тёплой рукой его руки. Обнимет до треска рёбер, как в последний раз. Дрим посмотрит на него с той же тоской, что ощущал Джордж уже целую вечность. А затем укажет потерявшим всякие берега глупцам их место на задворках этой истории. «Мой Дрим…» — Джордж покатал мысль на языке и ухмыльнулся. Думать так ему понравилось. Его Дрим. Его. Только его. Томми бормотал что-то за спиной. Судя по звукам, даже начал драться. Джордж усмехнулся холодно. Мальчишка даже не знает, что они готовят, а уже недоволен. Это было забавно. Дрим всегда принадлежал ему, на самом деле. Дрим любил его. Обожал его. Бегал следом, как послушная собачонка. Как… Как тот же Ранбу за Томми, когда тот впервые сюда пришел. Дрим всегда был рядом. Всегда за спиной. Затем — покинул его. Из-за войны. Из-за Л’Манбурга. Из-за предательства и смерти. Но Джорджу не было дела до смерти. Он вернёт Дрима. Вернёт его прямо сейчас. Кончики пальцев покалывало от средоточия магии. Под ногами клубился плотный белесый туман — может, часть его снов пробралась в реальность? Всё действительно походило на сон. Кажется, он даже увидел зелёное своими глазами, чего не испытывал иначе, чем в странном забытии… И вдруг Джордж услышал треск, словно кто-то рвал ткань. Он обернулся и застыл в ужасе. Прямо за ним встал явно напуганный Ранбу, прикрывая друга собой, но он отпихнул эндермена с дороги. Он увидел, как мальчишка… Как Томми, о нраве которого он совсем позабыл… Он увидел, как тот задумчиво улыбается, удерживая блоба на перебинтованной ладони. Периодически, Томми оттягивал тому голову, заставляя скрепляющие цветные нити угрожающе потрескивать. — Я знаю, что вы сейчас делаете, — удивительно спокойно сказал мальчик. — Я знаю, серьёзно, Гоги. Мы же делали то же самое с Гостбуром. Я резкий, есть такое, но я не тупой. А вот ты — вполне себе, долбоёбище. Джордж вспыхнул. Затем побледнел от злости. Провокации Томми… Чёрт побери, он и забыл, как же сложно их игнорировать. Пёс мальчишки, пресловутый Блэйд, потянулся всем телом и присел рядом, виляя хвостом, а Томмс продолжил болтать, с энтузиазмом копая себе могилу. — У тебя ведь не выйдет, Гоги. Вот, смотри, я даже помогу, как тебе такое? Всё равно это только самообман для личного утешения, — голос его стал горьким. Мальчик достал пластинки, которые успели странным образом перекочевать из его отеля в Бэдлендсе к Сноучестеру, положил их рядом на ткани, слишком легко выпуская из рук. Глянув ему в лицо, парень осклабился, что, по видимому, должно было обозначать приветливую улыбку. — Ты бы тоже маску снял, а? Если твоё тело вдруг станет одержимо злобным неупокоенным духом, вряд ли тебе это понравится. Гостбуру не зашло, так-то, когда он слился со Шлаттом. Джордж промолчал. Затем фыркнул. — Знаешь, Томми, — бросил он, — твои труды были напрасны. — Чего? — в светлых глазах цвета чистого неба отразилось искреннее недоумение. — Я тебя, конечно, не виню, но ты виноват в смерти Дрима, мы все это понимаем. Без тебя здесь было куда лучше, бесполезный ты ребёнок. Ну да, были порваные связки и переломанные кости, недопонимания, срачи, конфликты, но не было кризиса веры, не было мерзотной политики. Ничего не было. Ни Уилбура твоего, ни Л’Манбурга. Всё было так замечательно, когда здесь проводилась лишь практика в мэнхантах! Жизнь была такой яркой, когда здесь дурачились Дрим, Сапнап и Каллахан. Я помню, как качала права Алисса, растил тупые деревья Понк и призывал нас к порядку Бэд. Знаешь, Томмс, даже с Сэмом иметь дело было приятнее, чем с тобой, ИксДи свидетель! Как же прекрасно мы жили, когда здесь не было, блять, тебя! Джордж прервался, хватая ртом воздух, которого резко стало не хватать. Собака прикрыла острую морду лапами и взвыла, как-то странно кряхтя. Томми присел к животному, погладил, глянул на него с опасением. Улыбка с юного лица исчезла, тот сурово нахмурился. Он опустил взгляд на плюшевого блоба, которого сжимал в руках, гневно сверкнул глазами. — Ещё что-то высрешь, и я рву эту гадость нахуй, — буркнул он. — И подтвердишь собственные деструктивные наклонности? — Джордж рассмеялся. — Ребята? — Ранбу вдруг подал голос, нервно хлестая хвостом по полу. Он оглядывался, недоверчиво хмурился тому, что скорее ощущал шестым чувством, чем видел. Гоги, сосредоточенный на другом, только отмахнулся от поведения недобровольного союзника. — Не-не, придурок, ты лучше послушай его! — выкрикнул Томми, хватая Джорджа за ворот. — Дерьмо явно происходит. Снимай сраную маску! Быстро, блять! Джордж только шикнул на мальчишку, улыбнулся с явственной безуминкой. Он слишком устал от этого. Отсутствие веры, слабые огоньки надежды, так невовремя разгоревшийся костёр привязанности. Если бы он мог ощутить присутствие Дрима, настоящего Дрима, ощутить тепло хотя бы в своём теле, услышать голос хотя бы в своей голове! Даже если возрождение не удастся, он бы получил главное. Надежду на лучший исход. Только поэтому он сейчас шипел на Томми рассерженной гадюкой. Только поэтому дал Ранбу знак заткнуться, глянув на нелюдь со всей накопившейся злобой. Только поэтому пнул заскулившую собаку, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Дрим был для него так близко, и столь же космически далеко. Ритуал шёл нормально. Даже более чем хорошо. Горели свечи, мягко сияло зачарованное оружие. Беспокойно поглядывал Томми, опасаясь чего-то страшного. — Это добром не кончится, — тот снова подал голос, испуганно глядя Джорджу в лицо. — Гоги, чтоб тебя, это ненормально! Твои глаза все в золоте, Гоги! Да блять, пойми, идиот, это же может быть не Дрим! «Не Дрим?..» Глаза его на секунду расширились. Томми понял, что пронять собеседника у него получилась, поэтому продолжил, торопливо глотая слова. — Ты нихуя не знаешь о том, что творишь! Думаешь, мы все тупые, а ты ебаный Д’Артаньян? Мы тоже думали, что предусмотрели в расчётах всё, что вернётся Уилбур! А знаешь, кто пришел в итоге? Джей, мать твою, Шлатт! «Думали, что вернётся Уилбур. А пришёл…» Картинка вдруг ярко встала перед глазами. Туман. Всё белое. И вязкая, живая тьма напротив. Зелень одежд. Золото взгляда. Он думал, что видит Дрима. Это и правда был Дрим. Дрим ИксДи. Гоги выдохнул, замер в испуге. Вырвал у Томми блоба, внимательно рассматривая того. Нет. Нет, здесь не было лишнего! Ни плаща, ни лент, улыбка была вполне привычной и милой. Но вдруг на игрушку легла ладонь. Цепкая перебинтованная ладонь с разбитыми костяшками, обладателя которой они не раз ловили на кражах. Томми снова попытался забрать чужое. Джордж сжал кулак, но Томми и не подумал отпускать свою часть. — Уже прошел час, — сказал тот негромко. — Прекращай, Гоги. Дрим не придёт. «Заткнись» — хотел бы сказать он. — «Заткнись, заткнись, заткнись!» — Я заберу это, — сказал Томми. Рванул блоба на себя. Джордж вцепился сильнее, не осознавая даже, что делает, не понимая, что перчатки острые, что игрушка может… Треск ткани застал врасплох их обоих. Одна за другой тухли свечи. Тяжёлый аромат полыни слабым дымком поднимался к потолку. Кое-как, прихрамывая на задетую Джорджем лапу, встала собака. А сам он рухнул на колени, беспорядочно и неряшливо, как доспех, лишённый хозяина. Джордж слабо осознавал происходящее, сжимая в руках обрывки игрушки. Плотная ткань. Кажется, парусина. Мягкое и белое внутри… Только что он увидел, как мальчишка разорвал блоба на две неравные части. Разорвал и бросил ему под ноги, сверкая непоколебимой уверенностью в светлых глазах. Джордж сжал зубы, бледнея, как полотно. Дрим. Последнее что напоминало о нём. Последнее, что оставалась целым! Он часто дышал, ошарашенный случившимся. Всё ведь получалось. Всё шло идеально. А потом… «Томми Иннит» — пойманной птицей билась мысль в голове. Мальчишка стоял так близко. Так пристально глядел со своим лживым беспокойством. Таким искреннем выглядел… Нет! Казался! Схватив со стола первое, что попалось под руку, Джордж уронил Томми следом за собой, прижал к земле локтем, нависая сверху. Он жадно вгляделся в чужие глаза, пытаясь найти хоть толику страха, но Томми не отводил взгляда. Томми смотрел чисто и искренне, и от того было только хуже. Гулко выдыхая, будто бы получил дыру в лёгких, он сжал кулак и нанёс удар. По крайней мере, Джордж попытался. Вещью, которую он схватил, оказалась гнилая картошка, которую парень раздавил в первые же мгновения. На куртку мальчишки попала вонючая подгнившая масса, но Джорджу было плевать. Пихнув локтем Ранбу, который явно собирался разнять их, Джордж растянул губы в злобном оскале. Он сжал ладонь вокруг уязвимой шеи, судя по болезненной гримасе жертвы, выдирая с корнем светлые пряди. Он не сжимал руку. Пока что. Только наклонился поближе, так, что они разделили одно дыхание на двоих. Джордж дышал часто, как загнанный зверь. Смотрел на Томми дикими глазами, занося руку для удара. Он улыбался. — Как ты думал, кто убьёт тебя? Думал это будет Дрим или Фил, Техноблейд, может Уилбур? — Гоги растянул губы ещё шире, повёл носом по светлой коже, наслаждаясь чужим страхом. — Я сейчас решаю, жить тебе, или умереть. Можно сказать, я стал твоим богом. Ты рад?! — истерически захихикал он. Томми только сглотнул, не отвечая. Джордж сжал руку, позволяя незериту оцарапать кожу, поджал губы, отстраняясь от жертвы. Процедил холодно, пытаясь поймать взгляд оппонента: — Ты рад? Мальчик молчал. В поле зрения вдруг появилось что-то необычное. Не Ранбу, который держался за собственные рёбра рукой. Эндер пытался отдышаться, ослабленный водой и эндерволкингом. Нет, его удивил не Бу. Это была собака. Тощий, жалкий волчонок походил на мальчишку, который весь сжался под его руками и даже дышать стал через раз, отстраняясь от боли. Пёс посмотрел на него, секунду, две. Сделал осторожный шаг, припадая на поврежденную лапу. Опустил взгляд странных, зеленоватых глаз на Томми, будто проверяя, в порядке ли тот… И кинулся, нацелившись Джорджу в горло.