Серия летних интрижек

Она даже представить себе не может, сколько времени прошло с тех пор, как она видела бейсбольный матч в городе. Энни Леонхарт считает себя больше поклонницей бокса или ММА, но она не из тех, кто отказывается от бесплатных билетов на бейсбольный матч, особенно когда Пик настаивает на том, чтобы сделать большую однодневную поездку двойным свиданием. Счастливая Пик была номером один по продажам в магазине сёрфинга и поэтому получила четыре билета на игру MLB в соседнем мегаполисе Либерио. Порко всего лишь несколько раз стеснялся претендовать на первое место для себя, но и он, и его черноволосая коллега согласились, что они пойдут вместе, независимо от того, кто совершил подвиг. Учитывая, что он всю жизнь фанатик бейсбола и играет за свою команду колледжа, вполне уместно, что Пик пригласила его в первую очередь в любом случае. А ещё они встречаются… так что, возможно, это тоже как-то связано. Что касается приглашения Энни, она считает, что это способ Пик поблагодарить её за все те порции бесплатного мороженого, которые она была вынуждена дать ей, когда её лодыжка ещё заживала в июне. Хотя она ожидала, что Пик отдаст дополнительный билет Марселю (или даже Райнеру в попытке заставить его и Порко играть хорошо с другим), она была приятно удивлена, когда вместо этого предложила его Эрену. (С другой стороны, Пик всегда считала себя идеальной свахой и с самого начала одобряла отношения Энни со спасателем.) Судя по восторженной улыбке Эрена от уха до уха, когда они пробираются по шумным коридорам стадиона к своим местам, очевидно, что этот жест, безусловно, ценится. После того, как две пары расположились среди множества нетерпеливых поклонников, Эрен наслаждается осязаемой атмосферой и воспринимает своё окружение в приглушённом восторге. Волну восторга, нахлынувшую на него, можно сравнить только с тем, что почувствовал бы маленький ребёнок с в парке развлечений в солнечный день. Сжимая в одной руке хот-дог, он неторопливо откидывается на спинку сиденья и свободной рукой обнимает Энни за плечи, блуждая глазами по футбольному полю впереди. Титаны Либерио отстают на три очка в верхней части секунды, изо всех сил стараясь не отставать от мощных Воинов Марли. Эрену не обязательно важно, кто победит, поскольку он считает себя преданным поклонником Эльдийских разведчиков. И всё же он не может не задаться вопросом, есть ли у миниатюрной блондинки личная заинтересованность в исходе игры. Судя по её внешнему виду, она отдаёт предпочтение одной стороне, а не другой, но Эрену довольно любопытно, по собственной ли воле она это сделала или это Пик подговорила её. — Так мы болеем за кого-то конкретно здесь, Энни? — спрашивает он с сарказмом в голосе, изучая майку титанов, украшающую её маленькую фигурку. — Болеем за хозяев поля! — вместо неё отвечает Пик, почти срываясь на песню. Майка на ней точная копия майки блондинки. Возможно, ещё одно из её условий. «Мы должны соответствовать друг другу, Энни!» — И если они не победят, то это будет позор, — заканчивает Энни, хотя в её тоне нет той жизнерадостной мелодии, которой, естественно, обладает голос Пик. С того места, где они сидят на трибунах, Энни видит очертания города Либерио, яркие огни, лихорадочно контрастирующие с темнотой ночи. Стадион освещён экстравагантно, спортивные цвета в пользу лучших Либерио. Красно-белая вспышка на табло рядом с гигантской веб-камерой, которая демонстрирует несколько объявлений на повторяющемся цикле. Фанаты обеих команд скандируют время от времени бейсбольную мелодию между подачами, в основном, чтобы придерживаться традиции, но по мнению Энни, всем, кто утверждает, что им не нравится, по крайней мере, напевать, чтобы взять меня на игру с мячом это ложь самим себе. Вздыхая, девушка вскидывает ноги. Нет ничего более американского, чем бейсбольный матч. В середине релаксации она быстро бросает косой взгляд на Порко, когда он делает ехидное замечание относительно команды, которой она и Пик присягнули на верность. — У Либерио нет шансов, — усмехается Порко, щеголяя гордой ухмылкой, когда он разглаживает свою чёрно-зелёную майку воинов. — У Марли одни из лучших нападающих в Лиге. — Хорошая подача всегда останавливает хороший удар, — вставляет Эрен, прежде чем откусить кусочек от своего хот-дога. — Правильно… — Порко по-прежнему презрительно смотрит на майку Пик, разочарованно поглядывая на неё. Он поработает над её обращением позже. — Это могло бы быть правдой, если бы питчер Либерио был хотя бы наполовину приличным, — он кивает в сторону поля, подавляя веселье, чтобы не показаться слишком снобистским. — В данном случае… Эрен и Энни в унисон наблюдают, как питчер, о котором идёт речь, нервно выравнивается на холмике питчера, готовясь бросить кривой мяч. После недолгого ожидания болельщиков он поднимает руку и изо всех сил запускает мяч в зону удара. Несмотря на все его усилия (почти в точности, как и предсказывал Порко), бьющий противник Марли замахивается с непревзойденной яростью и выбрасывает мяч далеко за пределы досягаемости любого из аутфилдеров. Драматический удар приводит к тому что обитатель третьей базы возвращается… затем второй… потом сначала… и, наконец, сам нападающий. — Ты, должно быть, шутишь… — бормочет девушка, её глаза расширяются от шока. «Блять. Все надежды потеряны». Порко довольно ухмыляется. — Большой грёбаный шлем. Титаны всё ещё работают своими задницами в конце седьмого иннинга. В этот момент Энни даже не хочет смотреть на табло, убеждённая, что это только повредит её здоровью. Она не уверена, почему она так вложилась в эту игру, и это безумие думать, что она не чувствовала опустошения такого масштаба с тех пор, как Ронда Роузи понесла жестокую потерю Холли Холм пару лет назад. Может быть, то, что она чувствует, больше похоже на жалость, чем на что-либо другое. В любом случае, ей грустно видеть, как кто-то терпит такое унижение. «Чёрт побери, Либерио сейчас не помешало бы чудо». Пик же, как всегда, остаётся невозмутимой, жуя крекер, пока идёт игра. Когда она, наконец, заканчивает перекусывать, как будто завтра не наступит, она сдвигается под небольшим углом и кладёт голову на плечо Порко, жест, который Энни замечает боковым зрением. Энни не может не растаять изнутри, когда замечает, как обычно стоический и суровый Порко прижимается губами ко лбу Пик. Но… она всё равно не может не съёжиться. Дело не в том, что публичные проявления привязанности заставляют её чувствовать себя неловко или что-то в этом роде. Во-первых, странно видеть, как Поркбой превращается в Софтбоя, а во-вторых, у неё паранойя из-за того, что за ней наблюдают. Целоваться с Эреном — это здорово. Но целоваться с Эреном, когда вокруг люди? Эта мысль кажется ей странной. Даже неприличной. Конечно, Пик и Порко пока что сдерживают свою привязанность милыми рукопожатиями и поцелуями в щеку, а теперь они перешли к здоровой болтовне и в целом поддерживающей беседе. — Может быть, когда-нибудь, — начинает Пик, переводя взгляд с поля на её кавалера. — У тебя появится шанс сыграть за «Уорриорз». Порко немного взволнован, но тем не менее принимает комплимент. — Таков путь, — говорит он, и щёки его ярко краснеют. Энни практически чувствует ауру любви, которую излучает пара рядом с ней и это чертовски странно. Несмотря на противоречивые эмоции, которые она испытывает сейчас (удивительно возбуждающее сочетание «ой, как это мило» и «тьфу, что за бред, меня сейчас стошнит»), в конечном счёте, доходит до удовлетворительного. Пик выявляет хорошее в Порко. Порко питает эксцентричные наклонности Пик. Так и должно быть! «Но чёрт возьми…» — думает Энни, протягивая руку за жареным арахисом. Их дети будут совсем другими. К её большому облегчению (как она полагает), Эрен наклоняется и выводит её из замешательства с какой-то «поразительной» новостью. — Тааааааак, это выглядит не слишком хорошо для Либерио. «Спасибо, капитан Очевидность». — А, правда? — Энни зевает, изображая удивление. Хотя её совесть предупреждала её не делать этого, её глаза мелькают на табло, и она видит это.

Титаны — 4 Воины — 16

Всё гораздо хуже, чем она думала. Повернувшись к парню, Энни только и смогла выдавить из себя: — Я понятия не имею. Честно говоря, она не совсем лжёт. Эрен замечает намёк на разочарование в её поведении и пытается как можно лучше поднять настроение шуткой. — Не унывай, Энни Банани, — усмехается он, снова обнимая её за плечи. — Титаны вернулись из худшего. Они способны спасти игру. Энни чуть не подавилась горстью орешков, пропустив последнюю часть его замечания мимо ушей. — «Энни Банани»? — она сбита с толку неожиданным прозвищем, выговаривая каждый слог, как будто её язык ходит на цыпочках по непонятному иностранному языку. Эрен только улыбается в ответ. — Не удержался. Хотя его ответ не нуждается в дальнейших объяснениях, для неё этого достаточно. В конце концов, Эрен Йегер один из самых больших придурков, которых она когда-либо имела удовольствие знать. Может быть, ей не стоит так уж удивляться. Небрежно пожав плечами, Энни решает, что может стерпеть озорство зеленоглазого прелестника. Кроме того, «Энни Банани» — это обновление от прозвища, которое её друзья дали ей ещё в средней школе. К счастью, она находит очаровательную улыбку Эрена успокаивающим отвлечением от, казалось бы, бесполезных размышлений. Когда между ними наступает тихое затишье, Энни мысленно перебирает возможные прозвища для него, решая, что это справедливо. «Йегербомб. Йегермейстер. Йегерист. Эрни. Зеленушка…» Оставаясь верной своей сдержанной натуре, однако, она предпочитает держать последующий выбор при себе. Возможно, когда-нибудь она поделится с ним своим весельем, но прежде чем она сможет решить, будет ли это звучать так же громко, как в её голове, из динамиков стадиона раздается объявление и мигает впереди на гигантском экране рядом с табло. — Вот дерьмо, — бормочут Энни и Порко в ужасной гармонии. Пик и Эрен всерьёз, увлечённо и с блестящими глазами цепляются за свои пары. «Пришло время Kiss Cam!» Толпа сходит с ума по причинам, далеко за пределами понимания Энни. Она не может быть единственной, кто думает, что это просто немного странно, верно? Ожидая, что люди будут целоваться по телевизору без всякого предупреждения. Что, если они были братьями и сёстрами? Что, если они поссорились? Что, если они совершенно незнакомы? Будет ли она жужжать, если спрячется от посторонних глаз или сделает все возможное, чтобы избежать всего этого? Ладно, может быть, ей не стоит слишком серьёзно относиться к своим параноидальным опасениям. Шансы, что он упадёт на неё и Эрена, невелики. И даже если камера упадёт на неё, это не будет концом света. Это всё просто для развлечения. Эрен был бы полностью за это, и как она могла отказаться от таких драгоценных щенячьих глаз и божественных мягких губ? «Боже милостивый, Леонхарт! Возьми себя в руки!» Убедившись, что камера для поцелуя была сосредоточена на верхнем уровне и совершенно точно не приземлится на неё, Энни наблюдает, как она пробирается через различные пары в толпе. Некоторые на мгновение шокированы, прежде чем чмокнуть в щёку или целомудрённо поцеловать, а другие просто идут на это. Один мужчина без промедления поднимает табличку с надписью «Она моя сестра», когда камера падает на него и красивую женщину, и это вызывает смех в толпе. Но потом… Конечно… *Вздох* Она приземляется на неё и Эрена. Толпа, очарованная голубками, украшающими экран, начинает кричать. — Целуй! Целуй! Целуй! Пик бросает на подругу многозначительный взгляд. Порко ухмыляется, кивая головой в ожидании, пока сдержанный дуэт уже устроит шоу. Конечно, Энни Леонхарт может понадобиться небольшая поддержка. Но Эрен Йегер совершенно не нуждается в ободрении. — Энни, если ты не возражаешь, — начинает он, ухмыляясь, как большой долбаный придурок. — Я хотел бы поцеловать свою девушку на национальном телевидении. И она снова поражена этим чувством. Неловкое необъяснимое слияние, которое охватывает таяние до самой сердцевины, её колени подгибаются и сжимаются в отчаянии, её желудок падает. «Проклятье!» Нет смысла откладывать неизбежное. Энни, наконец, искренне сдаётся, хотя, честно говоря, она рассматривает вполне реальную возможность того, что Эрен завоевал её с момента их первой встречи. А началось всё в магазине мороженого… — К чёрту, — шепчет она, крепко прижимаясь губами к его губам. Аплодисменты толпы становятся ещё громче от предвкушаемого поцелуя, но поскольку губы Эрена всё ещё ласкают её собственные, крики сливаются в простой фоновый шум. На мгновение мир перестаёт вращаться. Всё происходит как в замедленной съёмке. Всё, что она знает, это нежное прикосновение Эрена и его нежное тепло, ночная прохлада, затихшее жужжание старомодных песенок о бейсболе.… Она надеется, что навсегда запомнит ту ночь, когда впервые влюбилась.