фриковатые кровососы!!

      Опять нескончаемые школьные дни — будни и так были похожи на день сурка, а в Говнотауне ещё больше каждый день был похож на другой. Уроки, на которых, казалось, каждый день мусолили всё одну и ту же тему, а потом люди расходились в кучу кружков, ни в один из которых Том не записывался, и в конце концов он оставался один — а в среду ему даже идти домой из школы приходилось в полном одиночестве, ведь Эшли по средам ходила в кружок по рисованию. А один он домой ходить боялся. Боялся, что, по слухам, в маленьких городках много хулиганов. Боялся того, что его побьют. Но, в конце концов, не ночевать же ему в школе! Что происходило вчера, Том не помнил. Помнил только обед "У Сьюзи", то, как Доминик привёл их в какую-то подворотню и предложил Тому и Эшли выпить пива. Эшли сказала, что в Говнотауне для представителей субкультур это — обычное дело, прятаться в подворотнях. Что эта подворотня абсолютно безопасна и в ней не прячутся гопники — наоборот, это от гопников прячутся в этой подворотне. И что её фиг найдёшь. И что пиво "У Сьюзи" качественное и очень вкусное, — необычно для такой цены. Том никогда не пил алкоголь раньше (глоток блейзера на школьной дискотеке, предложенный каким-то зашуганным лузером, не считается), и поэтому, видимо, ничего с того вечера не помнил — опьянел. В конце концов, Том нехотя сложил сумку и вышел на улицу. — Хей! Паллант испуганно дёрнулся и резко обернулся. — Ну чё ты пугаешься, ну... — на бордюре, ограждающем пришкольную клумбу — между прочим, довольно плохо, судя по тому, что клумба была почти полностью вытоптана, — сидел Доминик. Что-то в нём изменилось, но Том не понимал, что именно — он не особо обращал внимание на школьного клоуна, который подкалывает всех подряд и водит людей бухать в подворотни. — Хочешь анекдот? — Ты покрасил волосы, кажется? — Да, в красный. Ну как, мне идёт? — Ну... идёт. Ты похож на Джерарда Уэя сейчас стал, кстати. — Пати Пойзон моя ролевая модель, я сейчас не шучу, кстати. Том вздохнул. В Лондоне эмарей было, конечно, мало, но человек сто точно относили себя к этой субкультуре. А в Говнотауне эмарей всего двое — Том и вот этот клоун. А нормальных эмо... нормальный всего один. Том, конечно, понимал, что все люди разные, но от Доминика долбанутостью несло за километр. И всё же, Харрисон заставлял чувствовать Палланта что-то знакомое... какое-то тёплое чувство в груди. Как будто они были знакомы не три дня, а несколько лет. Если бы Том знал его получше, то он бы, наверное, смог назвать его другом. — Как дела? — Том не умел начинать разговор. — Как день прошёл? Доминик прыснул: — Никогда не умел отвечать на такие вопросы. — Извини... — Не извиняйся! Наверное, это из-за моей эмоциональной нестабильности, но я реально не шарю, как отвечать на такие вопросы... типа... как дела? Ну, сейчас я чувствую некое подобие счастья и умиротворения, а через минуту что? А вдруг через минуту я буду грустить из-за того, что мне, к примеру, пиво не продали? Так хочешь анекдот? — Ну... давай. — Нашёл мужик подкову, переворачивает — а там конь. Кстати, ты выглядишь одиноким. Не пробовал найти друзей? — А нафига? — Не бойся, тут никто не кусается. Ты не пробовал общаться с другими чуваками в компании? Ну там, с Джесс, с Оливером... — Они выглядят пугающими. — Оливер и правда иногда пугающий, а вот Джесс — солнышко. Они с Эшли познакомились в художественном кружке, она учится в одиннадцатом классе. — Так вот... ещё один вопрос — тут есть эмо? Типа, в Лондоне у меня была своя эмо тусовка, точнее я был в тусовке, неважно... — Оливер был эмо. Года три назад. А так эмо либо почти нет, либо они очень хорошо скрываются. Кстати, может, тебя до дома проводить, или... просто Роб и его подсоски могут до тебя докопаться с нихера в любой момент. А меня они боятся. — Ну, пошли... Доминик поднялся с бордюра и быстрым шагом пошёл по направлению к площади. — Кстати, — улыбнулся Харрисон. — Лучше зови меня Дом, если не хочешь, чтобы меня триггернуло. А то когда меня называют полным именем, сразу ощущение, как будто на меня орут... — парень поёжился. — Хорошо. — А ты чем кроме музыки увлекаешься? — Ну... фотографирую немного. Хочешь, покажу... — Покажи! Том быстро достал телефон из кармана и сфоткал Доминика прежде, чем тот смог что-то понять. — Эй! — Вот, смотри, как красиво получилось, — Том показал однокласснику его фото. На фото Доминик и правда получился прекрасно. Светлая, будто фарфоровая кожа, покрытая лёгким румянцем и как будто сверкающая на солнце, заинтересованный взгляд глаз, которые на солнце казались больше жёлтыми, чем зелёными — фото выглядело невероятно живым. — И правда красиво, — улыбнулся Харрисон. — Кстати, будешь жвачку? — Ну... давай. Дом порылся в карманах и наконец нашёл упаковку "Орбит" со вкусом клубники с бананом; передавая её Тому, он случайно задел его запястье. — Ай! — Паллант быстро отдёрнул руку. — У тебя руки холодные. — Я в курсе, — буркнул Доминик. — Кстати, ты когда-нибудь бросал ментос в колу? Том пожал плечами. — А я бросал. Последствия бросания ментоса в колу переоценены. Такого прям взрыва, если честно, не было, зато кола растеклась по всей комнате. — Ты что, прямо в комнате ментос в колу бросал? — Ну, а... так а где же ещё? А ещё она прикольно пенилась и бурлила. А потом я её выпил. — Ты её... что? — Не кипишуй. А что мне? Ну выпил и выпил. Хотя ты, наверное, не смог бы. — А чё это сразу — не смог бы? — Ну... не знаю. Ты выглядишь неподготовленным к таким вещам. — Как ты, блин, это определил? — У тебя лицо выглядело удивлённым. А ещё ты простой смертный. — Я кто? — А... я что-то сказал? — Ты назвал меня простым смертным. — Когда? — Да прямо сейчас. — Сука... я правда не помню, называл ли я когда-либо тебя так. Если что, я иногда могу что-то необдуманно ляпнуть и через секунду забыть. Меня за эту особенность однажды из клана... я хотел сказать, из класса выгнали. Так что... прости, товарищ. — Почему товарищ-то? — взвыл Том. — Потому что! Я не знаю! Кстати... давай дружить? — Ладно, давай. "Грустно, что Эшли щас в художке", — подумал Том. — "Но так как Эшли в художке, этот тоже норм. Более-менее". Доминик напоминал ему собаку — глуповатую, но очень дружелюбную и привязчивую. С этой собакой ведь ещё целый год проучиться надо. Том не был уверен, что он готов к этому. Но он был уверен, что справиться. Ведь в Лондоне он, золотой мальчик-отличник, выбрал себе кредо — всегда верить в себя.