Американо с корицей

      Серый будний день был таким не из-за погоды на улице, а из-за однообразия. Хосок затруднился бы сказать, среда сейчас или пятница, по ощущениям — одно и тоже. Такое же непонятное по цвету небо за окном, те же постные морды подчиненных мелькают в коридорах здания и нескончаемые кипы документов по бизнесу.       Мужчина мельком смотрит на календарь в телефоне, удостоверяясь, что до опасного дня еще есть время, отмечает в блокноте что-то и не отрывает голову от записей, даже когда в кабинет заходит его правая рука. Ли Минхек прикрывает за собой дверь и ждет, когда на него обратят внимание. По другому мужчина отказывается докладывать, уж больно падок на проявление внимания к своей персоне. Отутюженный костюм сидит на мужчине как влитой, несколько колец на длинных пальцах и уложенные волосы — хоть сейчас в модельное агентство лишать всех моделей Южной Кореи работы. Но призвание Минхека быть подле молодого босса. — У меня нет настроения с тобой играть в гляделки, нарцисс, — припечатывает Вонхо, даже не отвлекаясь от заполнения документов. — Да ладно вам, кумитё, — усмехается Минхек, — один ваш взгляд на меня и всем будет хорошо… — Если не хочешь, чтобы в тебя полетел казенный монитор, говори без своих штучек, — отрезает Хосок. Дела идут и правда не очень, он пытается разобраться с тем, что наваял папа на старости лет. При всей своей любви к родителям, Вонхо был в шоке, узнав, что его любимый папа метил на место главы их группировки, так еще и приложил руку к смерти отца, господина Ли. Предательство близкого человека слишком сильно сказалось на мужчине… — Простите мой японский, но мелкая банда Гоми спутала должников из агентства «Кван и Ко» с людьми из кофейни какой-то… Там номера домов отличаются на две цифры, — сообщил Ли. Вжав голову в плечи, мужчина уже готовился к крику начальства, но Хосок молчал. Понятное дело, что люди Минхека уже разобрались с накосячившей мелкой веткой их клана Ли. Только вот не сообщить о подобном происшествии мужчина не мог. Вопрос с туристическим агентством, что задолжала крупную сумму за аренду помещения, принадлежавшего клану Ли, все еще оставался открытым. Да и принести извинения попавшей под раздачу кофейне стоило бы. — Завязывал бы ты со своим японским, тебя парни не понимают, — вздохнул Хосок. С трудом удержавшись от стона боли, мужчина откинулся на спинку кресла. — Ты принимал супрессанты? — взволнованно поинтересовался Минхек, подбегая к столу босса, — Следишь за циклом, как сказал доктор?       Вонхо дернулся от прохладной ладони, что коснулась его щеки. Температура его тела заметно повысилась и хотелось прижаться к чему-то холодному, хоть к стеклу, хоть к рукам Минхека, что всегда были ниже обычной температуры. — Могу представить, как тебе плохо, босс, — сочувственно прошептал парень. Заботиться о молодом главе клана, которому не посчастливилось родиться омегой, была задача трудная. И, в какой-то степени Минхек был благодарен покойному господину Ли, за то что не нагулял на стороне еще одного ребенка — Хосоку тогда бы пришлось туго, просто из-за того, что омеге трудно занять главенствующую роль. Вокруг рос современный мир, без средневековых стереотипов о том, что могут или не могут омеги и альфы, но в каких-то отраслях продолжали существовать традиции. У преступных группировок редко главами были омеги. Минхек специально тайно изучал этот аспект, чтобы подготовить своего босса к возникающим трудностям. Он знатно удивился, найдя в истории их клана запись о том, что одной из глав была омега — прапрабабушка Хосока. И она была весьма жестким боссом вплоть до своей смерти. — Иногда мне хочется все бросить, забиться в угол и скулить как последняя псина, — пробормотал Хосок. Мягко оттолкнув руку Минхека, мужчина встал и подошел к широкому окну. Небо серело, нависая словно свинцовое, внизу по улице ряд разноцветных зонтиков скользил вопреки привычной толпе. Хосоку казалось, что только в дождливые дни город по настоящему расцветает.       Минхек склонил голову, кусая от бездействия губы. — Прекрати убиваться, из нас двоих только у меня периодически появляется желание сесть на ножку стула, радуйся тому, что есть, — тихо говорит Ли. В тишине комнаты его голос звучит успокаивающе, с еле заметной ехидцей. Против природы сложно пойти, будь ты хоть трижды прав. Взгляд Хосока скользит по собственному отражению широких плеч и мужчина усмехается — да, иногда и мать природа дает сбой. Как еще объяснить то, что он родился крепким здоровым омегой, который ростом и физическим развитием не уступал сверстникам-альфам. — Так что мне делать с людьми из кафе? Ребята извинились за Гоми, но там побиты стекла и ущерб заведению не хилый… — Я сам съезжу посмотрю… Распорядись, чтобы деньги побочной ветви пошли на оплату ремонта кофейни, — кивнул собственному отражению Хосок. Минхек склонился в почтительном поклоне и удалился из кабинета.       Вновь стало пусто и тихо.       И что-то внутри Вонхо неприятно скручивалось от одной мысли о том мелком происшествии.       И ведь не зря.       Немного разгрузившись с документами и мысленно посылая проклятия в сторону папы, Хосок решил отвлечься. Минхек оставил несколько стикеров с напоминаниями о делах и очень крупно обвел фломастером один из них, где просил как можно скорее разобраться с кафе.